Фантазии и реальность

После всего того, что произошло Гэвин просто в ахуе. Поверить в происходящее представляется маловозможным. Ощущение эйфории не проходит весь день и они почти ничем не занимаются. Гэвин засыпает счастливым и с абсолютно пустой головой. Он просыпается в одиночестве, но это больше его не пугает. Он знает, что Найнс всегда с ним рядом. Ему хочется кричать обо всём, что происходит, хочется баловать Найнса, хочется показать свою любовь во всем её объёме. Но… знать бы, как. Это одно. Один минус. А потом… Потом они приезжают в участок и работа бьёт ключом по голове. В сраном Детройте происходят сразу два ограбления банка за одну ночь. Вся полиция на ногах. Срочно формируют спецгруппы, и, разумеется, его тоже туда включают. Работать в команде Гэвин не любит, потому что не умеет. Он вместе с отрядом выезжает на одно из мест преступления. Картина там удручающая. Разбитые стёкла, застреленный ночной охранник и абсолютно раскуроченное здание. Внутри все изрисовано краской, на стенах какие-то анархические лозунги. Ему поручают разобраться с надписями и оставляют со всей этой атрибутикой. Надо будет проверить, не принадлежит ли какой-нибудь из этих символов уже известной им банде. На стене рядом красуется перечёркнутый символ доллара. Гэвин усмехается. Если они так против всех этих денег, то зачем грабить хранилище? Навандалили б рядом со зданием, и делов-то. Но нет. Криминалист рядом с ним фиксирует всё на камеру. Они осматривают еще несколько надписей аля «нахуй систему» и переходят к осмотру тела, которое до сих пор не увезли. Труп перечёркнут оранжевой краской из баллончика. Гэвин садится на корточки и начинает ещё раз осматривать его. На лице и рядом с ним какая-то жидкость. Рид нагибается и принюхивается. Судя по всему, это моча. Преступники не поленились и поглумиться над телом. Мерзость. Осматривать тело больше не надо, и он кивает, что его можно забирать в морг. Он проходит вглубь здания банка, к хранилищу. На стенах куча разных рисунков. Часть денег они не своровали, хотя большей части, конечно, нет. Остатки наполовину изодраны, некоторые они, видимо, пытались сжигать, так что в помещении пахнет гарью, и он чуть не вляпывается в улику в виде пепла. Гэвин бегло осматривает хранилище, но тут никаких надписей нет, и он идёт дальше. Ещё одна комната, на этот раз с индивидуальными ячейками. Половина из них открыта, и что там было — ещё предстоит выяснить. На стене, в которую они вставлялись, нарисована огромная мишень. Граффити, достаточно большое, по расчётам Гэвина, больше двух метров в высоту. Преступники, или хотя бы один из них, явно не маленького роста. Это пока единственная информация. Хотя, может быть, они оставили отпечатки. Или что-то удастся выяснить из анализа мочи. Это, конечно, вряд ли. Он выезжает в другой банк. Там та же картина, только мозгами охранника украшена стена, а не пол. Смотреть на ужасающий труп не хочется, и Рид приступает к осмотру отведённых ему надписей. Криминалист рядом с ним и всё фиксирует. Гэвин сам делает несколько пометок у себя в блокноте и идет к начальству за порцией указаний. Дальше предстоит куча нудной работы. Тут Гэвин не прогадал. Целую неделю он выезжает с бригадой на разные совещания, которые не имеют большого толку. Опрашивает разных уличных художников в бессмысленных поисках вандалов. Начальство усиливает охрану города, и ему приходится выйти в патрулирование на некоторое время. И самое неприятное во всём этом для него то, что Найнса нет рядом. Его оставили на раскрытие обычных преступлений. И да, андроид тоже иногда патрулирует улицы, но они не пересекаются. Это ещё больше добавляет хмурости детективу. За все это время они только пару раз встречались в участке и не было времени даже поговорить. Когда Гэвина наконец отпускают вечером домой, то он тупо заваливается спать, даже не ужиная, за что на следующий день его желудок ему мстит тянущим чувством голода и вязкими приступами тошноты. За эту самую неделю зацепок не добавилось. Чувство собственного бессилия перед этими отморозками бесит больше, чем работа в новом коллективе. Он там ни с кем не смог сработаться, посылая почти всех одним только взглядом. Его там недолюбливают, поэтому когда вечерняя смена подходит к концу, на него спихивают всю бумажную работу. Бьющая по вискам усталость не позволяет должным образом сориентироваться и быстро отмазаться, так что он остаётся тут с ней, и, видимо, до утра. Прекрасно. Он утыкается в бумаги, и проходит пара часов прежде, чем кто-то трогает его за плечо, отрывая от дел. Зло повернувшись, Гэвин обнаруживает Найнса. Он успевает словить рвущееся из головы недовольство и не вываливать на него поток ругательств из-за того, что его отвлекают. — Привет, — видя в каком настроении и состоянии находится его человек, Найнс хочет ему помочь и поддержать. — Ага, — Гэвин продолжает тупить и просто смотрит на него, откинувшись назад в кресле, давая себе небольшой перерыв. — Чего-то хотел, жестянка? Найнс слегка хмурится. Рид может практически слышать, как двигаются шестеренки в его голове. Андроид еще раз окидывает его взглядом. — Да. — И чего? — Гэвин зевает не прикрывая рот ладонью. — Пойдём со мной. Не дожидаясь ответа, Найнс идёт куда-то, и Гэвин в полусне следует за ним. Они спускаются по лестнице и проходят в небольшую комнату. Рид так себе соображает, так что до него с опозданием доходит, что они зачем - то пришли в туалет. — Эм, и что ты хочешь мне здесь показать? — Зайди в кабинку. — Чего? — Зайди в кабинку. — Нахера? Найнс закатывает глаза и пихает его. Небольшая дверца за ними захлопывается, и они почти прижимаются друг к другу, так как места категорически мало для двоих. — Чё? — За те дни, что мы были по отдельности, я нашёл много достаточно интересной информации, — делится андроид, и Гэвин смотрит на него как на умалишённого. — Информации насчёт туалетов? Не парь мне мозги, работы и так выше крыши. — Нет, туалеты тут не при чём. Просто тут нас могут не потревожить. И не прервать, то что тут будет происходить. — И что тут будет происхо… — Найнс начинает опускаться на колени, и, кажется, до Гэвина начинает доходить. Он громко сглатывает, и ему хочется откашляться, так что он чуть не давится слюной, -…дить?.. Найнс не отвечает, а тянет руки к ремню джинс детектива. В голове у Рида полная каша. Усталость, неожиданность и неопределенный страх, что их сейчас могут поймать, потому что туалет-то общественный, и ноги Найнса выглядывают из — под дверцы, так что не сложно будет догадаться, что здесь происходит. Пока эта каша переваривается в голове, Найнс успевает расправиться с пряжкой и пуговицей штанов. — Стой… — Тебе не хочется? — Нет… просто это, чёрт, сейчас кто-нибудь зайдет… И вообще, сейчас и здесь не лучший выбор… Потому что… — Почему? — Найнс смотрит пристально, всё ещё держась руками за край джинс. — Эээ… Гэвин замолкает. По правде, его абсолютно не смущает, что их может кто-то застукать. Он думает, как ещё неделю назад был окрылен и мечтал всё сделать правильно. Чтобы всё, что было между ними, стало идеальным, романтикой чистой воды и так далее. Он не думал, что всё будет так… Грязно? Это же неправильно. Он хотел подарить Найнсу весь мир, а не хуй в рот в грязном туалете полицейского участка. Омерзение перед собой и ощущение, что снова всё идёт по пизде, погружают его в большее уныние. А ещё большую неприязнь к себе выдает тот факт, что несмотря на всю гадость ситуации, он умудряется возбудиться. И, конечно, Найнс в такой позиции не может этого не заметить. Чёрт его дери. Но сказать истинную причину всего этого кажется смешным и глупым. — Эээ, потому что? — это всё, что умудряется выдавить из себя Гэвин. Найнс смотрит настороженно, чуть прищуривая глаза. А потом… — Не убедил, — и молния скользит вниз. Гэвин должен помешать, остановить его, но ломается под этим напором. Потому что и самому хочется. И ломается вся правильность воображаемой жизни, которую он когда-то себе нарисовал. Но в этой неправильной жизни есть Найнс, и вообще-то до последних пор она вполне его устраивала. Так что он легко прощается с этой мечтой. Помогает этому и Найнс, который уже спустил джинсы и нежно трёт ладонью полувставший член через ткань боксеров. — Я тебя ненавижу… — Ты меня любишь, — говорит Найнс и целует чуть выступающую головку через трусы. Гэвин выдыхает и ведёт рукой по голове, зарываясь пальцами в синтетические космы. Найнс принимает этот жест капитуляции и довольно улыбается. Чёрт подери. Он проводит языком по кромке боксеров, дразняще еле — еле касается члена рукой. От невесомости и недостаточности ласк хочется стонать, но Гэвин закусывает губу и не даёт стонам вырваться наружу. — Если уж взялся за дело, так делай, а не дразни меня здесь. — Я буду решать, как мне действовать, Гэвин. Рид в недоумении смотрит на Найнса. — Чего? — Я прочёл, что людям с твоим складом характера может нравиться подчинение, — невинно замечает Найнс совсем невинным тоном. А потом наклоняется и чуть прикусывает член через ткань. — Так что ты сегодня будешь меня слушаться. Ещё одно заявление выбивает Гэвина из колеи. Взгляд андроида меняется, зрачок расширен, практически как у людей, но кружок диода поблёскивает голубым. Он резко тянет трусы вниз, проводит щекой по члену уже без каких — либо преград, облизывает ладонь и кладёт руку на пенис Гэвина. Он смотрит снизу вверх, но отчётливо ощущается, что он тут главный. Медленно проводит рукой от основания до головки. И снова движется вниз. Сжимает основание и дует на член, так что Гэвин дергается всем телом. Найнс ещё раз дует на головку, а потом касается её губами, слизывая эякулят. — Грёбаные андроиды, — шепчет Гэвин. Он двигает бедрами ближе к лицу Найнса в нетерпеливом жесте. — Проси, — заявляет он абсолютно каменным тоном. — Мммха… — выдыхает Рид, ещё раз пытается двинуть бедрами, но Найнс свободной рукой останавливает его. — Проси. — Чёрт, пожалуйста… — Плохо слышно, Гэвин. — ПОЖАЛУЙСТА, отсоси мне, чёрт возьми. — Так-то лучше, — заявляет он и погружает головку в рот. Гэвин ещё больше зарывается в его волосы, подталкивая заглотить глубже. И, о боги, Найнс перестает дразнить. Он убирает руку с основания и заглатывает его целиком. Внутри него влажно и одновременно слишком жёстко. Привыкнуть к этому он не успевает, потому что Найнс больше, видимо, вообще не намерен тормозить. Он скользит вверх, прочерчивая себе путь языком, и снова резко опускается вниз. Он начинает трахать его ртом слишком сильно и быстро, удерживая его за бёдра обеими руками. Гэвин теряется в ощущении. А потом Найнс останавливается с членом Гэвина глубоко в глотке, смотрит вверх, ловя взгляд Гэвина, и делает глотательное движение. Жёстко, горло сжимает головку, и это запредельно хорошо, так что Гэвин заходится в громком стоне, тут же прикусывая себя за ребро ладони, чтобы быть максимально тихим. Тихим быть не получается, он мычит в руку каждый раз, когда Найнс берёт до основания и высовывает язык снизу, касаясь им яичек. Сука. Держаться долго нет сил. Найнс выпускает член, ведёт головкой по своим губам и ухмыляется. А потом снова резко берёт в рот, сжимает яйца рукой и даёт Гэвину самому толкаться в глубь. Тот сходит с ума, начиная двигать бёдрами. Он не попадает в ритм движений Найнса, замирает, когда тот втягивает щёки, делая движение почти невозможным из-за сжимающейся узости. Это всё слишком и подступающая разрядка приходит слишком быстро. — Я… я… — сформировать предложение так и не выходит, но Найнс понимает, отстраняется, оставляя лишь головку на языке и в жестком темпе надрачивая. Слюна, или что там у андроидов, вязко скатывается ниже, пачкая яйца и капая на пол между ними. — Давай, — невнятно говорит Найнс, двигая влажной рукой, зажмуривает глаза и чуть играет языком с головкой. Гэвин не выдерживает. Сперма выплескивается неравномерными толчками. Часть попадает на язык, часть на щеку, часть стекает по подбородку вниз. Колени больше не держат и он резко оседает на толчок позади. Найнс нелепо морщится, но проводит языком, слизывая сперму с лица. В сладком наваждении Гэвин помогает ему, пальцами подхватывая сперму и отправляя ему в рот. Найнс отрывает кусок туалетной бумаги, стирая остатки. Гэвин так и сидит на унитазе с закрытыми от удовольствия глазами и с полуопавшим членом наружу, приходя в себя. Найнс поднимается с колен и отряхивает одежду, поправляя воротник. По его виду совсем не скажешь, чем он только что занимался. Гэвин разлепляет глаза, только когда его поднимают на ноги и начинают одевать. Рукой он ловит Найнса, притягивая его за шею и целуя. Просто губы в губы, на другое нет сил. — Я отвезу тебя домой, можешь не переживать за работу, к утру всё будет готово. У Гэвина нет сил, чтобы выразить, какой Найнс идеальный, и он просто утыкается носом в плечо своего парня. Он снова начинает засыпать, когда чувствует, что сильные руки подхватывают его. Гэвин, как принцесса, лежит на руках Найнса, и он должен сопротивляться этому, но сил нет. Он лишь неловко бурчит, чтобы тот его отпустил, но андроиду всё равно. Он ногой вышибает дверь кабинки, вырывая щеколду с корнем, и несёт его. Благо, по дороге им никто не попадается, даже на парковке. Найнс усаживает его на заднее сидение и роется в карманах в поисках ключей. Заводя машину, Найнс думает, что это его идеальная жизнь.