***
''Для любви не названа цена. Лишь только жизнь одна, жизнь одна, жизнь одна''. (А.Вознесенский, ''Юнона и Авось''.)
Граф Лэкдеми танцевал у костра. И это было абсолютно завораживающее зрелище. На золотые волосы и белую рубашку из алатского шелка падали блики от огня, и сам Эмиль, кружившийся под музыку, которая накатывала, как волны штормового моря, казался отблеском пламени, разрывающим окружающую темноту. Все смотрели на этот причудливый танец завороженно, боясь помешать танцору, боясь спугнуть и нечаянно потушить это волшебное пламя. Когда же танец завершился, все разразились отчаянными аплодисментами, и, в особенности громко, восторженно и радостно аплодировал генерал Оскар Феншо. Он был одним из самых молодых генералов армии Талига, и получил столь высокий чин всего лишь в двадцать три года. Как говорили, в армию Оскара Феншо-Тримейна выслали за чересчур настойчивые знаки внимания в отношении королевы Катарины. Однако, в армии, о королеве он, явно, забыл, и даже ни разу о ней не упоминал. Зато, безумно увлекся Эмилем. Впрочем, это было неудивительно,-граф был невозможно хорош,-золотые волосы, темные глаза, изящная фигура. И, к тому же, в отличие от своего замкнутого и чересчур серьезного близнеца Лионеля, он был очень приветлив, обаятелен и мальчишески смешлив. К тому же, отважен, прекрасно ездил верхом, великолепно танцевал, и пел тоже неплохо. Вдобавок, он являлся одним из лучших фехтовальщиков Талига. И даже не менее долго вздыхавший по королеве Ричард Окделл был вынужден признать,- и это признание оказалось для него нелегким,-воспитанный в самых жестких правилах эсператизма, он считал симпатию к представителям своего пола жутким грехом,-что королева Катарина, в сравнении с графом Лэкдеми, выглядит довольно блекло. Королева не умеет так звонко смеяться,-она, вообще, этого не умеет,-лишь вымученно улыбается, королева не умеет так лихо ездить верхом, даже без седла, что для ''отмеченных'',-а Эмиль был одним из них,-считалось неприличным и вредным, королева не сочиняет забавные стихи, не умеет исполнять марикьярские танцы, не играет в карты,-ну, разве что, иногда, с фрейлинами, - и они ей, естественно, проигрывают, и никогда так быстро не бегала. К тому же, у королевы нет такого солнечного обаяния. Похоже, что Оскар Феншо все это очень быстро понял, и, поддавшись чарам Эмиля, которые тот, в отличие от коллекционировавшего любовников брата-близнеца, проявлял естественно и не намеренно,-просто, у него так получалось, как у детей и птиц получается чарующе-звонко петь, не на шутку возмечтал, чтобы золотоволосое чудо обратило на него более пристальное внимание. Оскар неловко, как мальчишка, пытался ухаживать за Эмилем. Даже собирал ему охапки цветов, а однажды, когда они сидели на берегу реки, сплел венок, из маков, колокольчиков и ромашек, и водрузил его на голову читавшему какую-то книгу Эмилю, что было уже довольно дерзко, и оглянувшийся Ричард поймал неприязненный взгляд своего эра, герцога Алвы, явно, адресованный Оскару и Эмилю. Вообще, Ричард замечал, что эр Рокэ ведет себя, в отношении генерала Лэкдеми, очень странно,-с одной стороны, вроде бы, дружески, с другой,-кое-как скрывает, что Эмиль вызывает у него раздражение, но иногда, при этом,-почти откровенно ощупывает красивую фигуру Эмиля взглядом, что, поневоле, вызывает воспоминания о слухах, об отношениях герцога Алвы с погибшим при очень странных обстоятельствах графом Юстинианом Васспардом, и о картине ''Марк и Лаконий'', о которой не говорил только ленивый. Сам граф Лэкдеми всего этого не замечал, а может быть, просто, делал вид, что не замечает. Хотя, вряд ли он умел притворяться,-просто, ему было не до этого,-он был занят делами армии. Этот изящный молодой человек паркетным шаркуном не был, и умел воевать по-настоящему. -Боюсь за него!-Признался Ричарду Оскар,-Эмиль же такой отважный! Он ''отмеченный'', а воюет так, что ему многие нормальные мужчины могли бы позавидовать. Вот, тот же генераль Заль строит из себя того еще вояку, а сам просто жалкий трус! Когда-то, во время сражения у Семи Берез, он, удирая от ''гусей'', влез в болото, и графу Лионелю, брату Эмиля, пришлось его оттуда чуть ли не за уши вытаскивать! А Эмиль.. Он, вообще, воевать не должен! Но он здесь, и воюет, а у меня сердце замирает, когда вижу, как он мчится в бой! Ну, неужели, граф Савиньяк не мог подыскать ему должность при Дворе? Почему-то, там те еще бездари пристраиваются! Слова о бездарях были явным намеком на братьев королевы, отношения с которыми у Оскара были отвратительными. Поговаривали, что они и добились того, чтобы генерала Феншо выслали в действующую армию. Они даже пытались приписать Оскару участие в заговоре против короля,-но кто бы в это поверил? Фердинанда Оллара он недолюбливал,-но где Оскар,-и где заговор? Плести интриги он мог бы с таким же ''успехом'', как вязать кружева,-для этого, у него не хватило бы ни навыков, ни искусства, ни терпения. Он был солдатом, и как рассказывал сам, мечтал о военной службе с детства, поступив на службу, очень быстро сделал карьеру, став одним из самых молодых генералов. -Я и маршалом стану!-Убежденно говорил Оскар,-Конечно, старикашка Ноймаринен будет ставить палки в колеса,-он таких ''выскочек'', как я, не любит, но я, все равно, своего добьюсь! И Эмиля тоже! Когда закончатся боевые действия, предложу ему руку и сердце! Он пойдет за меня! Тем более, что Лионель гуляет от него, направо и налево! Граф Савиньяк и с Первым Маршалом мутит! Ричард тяжело вздохнул. Не успело его мнение о герцоге Алве начать меняться к лучшему, как тот, своими же руками, принялся эти хрупкие мосты разрушать! Он прихватил с собой на войну этого толстого паркетного вояку виконта Валме, а собственного оруженосца в упор не замечал. Правда, однажды, взялся, было, учить Дикона стрелять из пушки, и тот даже добился в этом небольших успехов, однако, стоило вновь нарисоваться Марселю,-и эр Рокэ рванул за ним. -Как бакранский козел,-за козой!-С досадой подумал Окделл,-Представляю, что чувствовал бедный Джастин Васспард, когда понял, что эр Рокэ не относится к нему всерьез! Всерьез герцог Алва, похоже, вообще, ни к чему не относился. Даже к войне. И все его решения были больше похожи на какие-то каверзные затеи, чем на что-то, хотя бы отдаленно напоминавшее стратегию. В этом отношении, все держалось на Эмиле и пожилом маршале фок Варзов, к которому граф Лэкдеми относился не просто с большим почтением, а так, как, обычно, относятся к пожилым родственникам. -Когда-то Эмиль.служил у маршала в оруженосцах,-Поведал Ричарду Оскар,-Тот приютил его, с маленьким Арно. Ведь, когда Эмиль ждал дитя, его выставили из Олларии. Лионель остался в столице, а Эмилю пришлось уехать. Фок Варзов взял его на службу, и Арно родился в доме маршала. Ричард улыбнулся, вспомнив виконта Сэ. Тот был самым юным из унаров, вместе с которыми Ричард учился в ''Лаик''. Это был хорошенький, как фарфоровая куколка, мальчик, жутко раздражавший директора ''Лаик'', капитана Арамону, своими шутками и проделками. ''Свин'' даже всерьез подозревал, что Арно и был графом Сузой-Музой, который над Арамоной искусно издевался. Возможно, что ''Олененок'' подшучивал над директором, еще и затем, чтобы как-то отвлечься от того, что он ужасно скучал по Эмилю, который его вырастил. -Виконт Арно Сэ,-Продолжал Оскар,- Самый несносный мальчишка, жуткий задира, который пару раз подрался с моим юным кузеном Эдвардом. Но Эмиль его ужасно любит, и очень о нем беспокоится. О драке Арно с Эдвардом Феншо Ричард тоже слышал. ''Олененок'' был таким же ''отмеченным'', как Эмиль, и юный Феншо над ним посмеивался, и, как-то, по глупости, посоветовал ему носить платьица, играть в куклы, учиться вышивать и падать в притворные обмороки. Обиженный Арно набросился на Эдварда с кулаками. Следующим поводом для драки было то, что Эдвард повторил сплетню, запущенную виконтом Манро, будто Арно спит с Валентином Приддом. Сам Валентин, чтобы защитить ''Олененка'' от сплетен, ничего не делал, предпочитая оставаться в стороне, когда хрупкий мальчишка, как мог, отстаивал свою честь и доброе имя. Эмиль на излишнее внимание со стороны Первого Маршала и генерала Феншо не обращал почти никакого внимания. Он был занят делами армии. В которой был гораздо популярнее герцога Алвы, который, откровенно говоря, больше развлекался, чем воевал. Все его решения были похожи скорее на нелепые мальчишеские проделки, а не на поступки мудрого полководца. Эмиль воевал отважно и очень умело, но все победы, почему-то, приписывали Первому Маршалу. Эмиль все это не оспаривал, и, вообще, ни в какие интриги и споры не лез, вел себя, что было просто удивительно при его яркой красоте, более, чем скромно. Привела эта нелегкая ситуация к очень печальным последствиям. Однажды, решив искупаться, Дикон спустился на берег реки, где увидел, что Эмиль отчаянно старается отбиться от Первого Маршала, который, вжимая его в песок, пытался раздвинуть его ноги коленом. -Кривляка!-Задыхаясь, бормотал Первый Маршал,-Кукла белобрысая! Эмиль, прикладывая все силы к тому, чтобы вырваться, отчаянно отбивался и царапался, даже разорвал дорогой камзол герцога на плече. Растерянный Дикон замер, не зная, что делать. И, в это же время, на берегу появился Оскар. Судя по тому, что он был без мундира, он, как и Ричард, собирался купаться . Увидев происходящее, он, схватив довольно тяжелую ветку, отломленную, недавно, сильнейшим ветром, от одной из старых ив, которыми зарос берег, ударил Первого Маршала этой веткой по голове. А потом, взяв Эмиля за руку, помог ему подняться. -Что вы,-Ахнул Эмиль, увидев оглушенного Алву,-Наделали?!! -Да ничего особенного!-Усмехнулся Феншо,-Он скоро очухается! -Он этого не простит!-Отвечал Эмиль,-Не простит, понимаете?!! -Ну, вызовет меня на дуэль,-Хмыкнул Оскар,-Думаете, я сбегу, что ли? Когда я бегал от дуэлей? -Он не будет вас вызывать,-Вздохнул Эмиль,-Ведь, тогда, о причине дуэли узнает вся армия, а это, для Росио, будет очень неприятно! Он вас просто уничтожит! -Вообще-то,-Улыбнулся Оскар,-Я не курица, чтобы меня просто так зарезать! Взяв Эмиля за руку, Оскар поцеловал его тонкие и очень красивые пальцы, одинаково искусно умевшие рисовать, играть на гитаре и фехтовать. -Генерал,-Проворчал Эмиль,-Вы сумасшедший! И погубите себя ради вашей очередной сумасбродной выдумки! -Я люблю вас,-Феншо упрямо и отчаянно смотрел в темные глаза Эмиля,-И это уже не выдумка! И ради вас мне даже жизни не жалко! Он бережно держал Эмиля за руку, но чувствовалось, что ему хочется прижать Эмиля к себе, лаская изящное тонкое тело, играя вьющимися золотыми волосами и целуя нежные губы. Эмиль оказался прав,-через несколько дней после этого злосчастного происшествия, генера Оскар Феншо был приговорен к расстрелу, якобы, за нарушение приказа Первого Маршала. Хотя, ситуация была довольно мутной,-конечно, Оскар был самым отчаянным сорви-головой, но поднять людей в атаку без приказа было, фактически, мятежом. А поднять мятеж во время войны означало только одно,-измену! Оскар же был кем угодно,-шалопаем, задирой, бретером,-но никак не изменником. Так что, скорее всего, приказ атаковать лагерь бирисцев Алва отдал Феншо сам, надеясь, что тот из такой безумной вылазки не вернется. Но Оскар вернулся, и Первый Маршал отдал его под суд, который приговорил генерала Феншо к смертной казни. -Росио, ты не посмеешь!-Узнав о приговоре, Эмиль вихрем ворвался к нему,-В чем Оскар виноват?!! -Он совершил преступление,-Абсолютно невозмутимо отозвался Первый Маршал,-Погубил множество людей! Неподчинение приказам во время боевых действий заслуживает самого сурового наказания! -Никакого преступления он не совершал! И, вообще, все это ты.. Это ты все подстроил! -Граф Лэкдеми, вы в своем уме? -Я в своем уме и твердой памяти! И знаю, что все это подстроил ты! И ты прекрасно знаешь, почему! -Ваше сумасбродство, генерал Лэкдеми, перешло все границы! Вы, явно, нездоровы, и, к тому же, безобразно пьяны! Так что, отправляйтесь-ка под арест, пока не придете в себя! Марсель, заберите у графа шпагу! Вскоре Оскар Феншо был расстрелян. Эмиля спасло то, что расправиться с ним Первый Маршал не решился, поскольку, казнить какого-то генерала из знатных, но небогатых дворян, еще не успевшего стать популярным,-это одно, а уничтожить командующего Южной армией, человека, очень уважаемого, несмотря на молодость, подчиненными,-это, действительно, угрожало мятежом. И, к тому же, Эмиль был братом друга и любовника Первого Маршала, а испортить отношения с Лионелем Савиньяком герцог Алва не хотел, понимая, что граф Лионель Савиньяк, пожалуй, единственный, кто, при случае, не вонзит кинжал ему в спину. Варастийская кампания, которой придворные интриганы сулили полнейший провал, завершилась для армии Талига успешно, и она вернулась в Олларию победительницей. А сам разгром бирисских мятежников приписали, естественно, Первому Маршалу. Настоящий же герой вернулся в Олларию тихо, в карете с плотно зашторенными окнами, поскольку, никто не должен был мешать триумфу Ворона, который еще раз доказал своим недоброжелателям, что умеет героически выбраться из любой ловушки, которые они ему создают. Эмиль, в отличие от триумфатора Алвы, прибыл в столицу незаметно, а в руке он держал книгу, в которую был вложен цветок с забрызганными пятнышками крови лепестками.