В моей голове идёт война

Чонин родился в холодный день восьмого февраля и после первого вдоха, сопровождаемого заливистым плачем новорождённого он своими глазами видел прошлую жизнь своего соулмейта. В мире, где он живёт, все судьбы переплетены между собой особенной связью, позволяющей окунуться с головой в одну из прошедших жизней человека, уготованного тебе. Уже в более сознательном возрасте Чонин понял, что Чан, парень, которого он видит каждый раз, когда закрывает глаза немного старше его, года на три или четыре, понимает что время в котором он живёт тяжёлое. Ян донимал бабушку бесконечными вопросами о соулмейтах, когда оставался с ней дома один, в один из тех дней, когда приболел и в школу разрешили не идти. По телевизору мультики сутра и сладкая каша на завтрак. Бабушка сидела на диване и вязала тёплые варежки на зиму, редко поглаживая чёрные прямые волосы своего внука, и хлопала ему, когда он показывал ей танец который он придумал под один из саундтреков мультфильма. После плотного обеда Чонин лежал в кровати, проваливаясь в дневную дрему, а бабушка сидела рядом, поправляя время от времени спадающее от барахтаний мальчика одеяло. - Бабушка, а когда я его увижу. - спрашивал Чонин, потирая слипающиеся глаза маленькими кулаками. Бабушка громко вздохнула перед ответом. - Ты сразу узнаешь себя в прошлой жизни, когда встретишься с ним, примерно в это время и произойдёт ваша встреча в реальности. - Может быть завтра? - Чонин подскочил на кровати и захлопал в ладоши. - Может завтра, может через пять лет, а может и через десять. Никто не знает точно, когда вы встретитесь, некоторые люди всю жизнь ждут встречи со своим соулмейтом, а некоторые так никогда и не встречаются с ним. Чонин заметно погрустнел после этих слов и лёг обратно в кровать. Ему было очень интересно наблюдать за жизнью темноволосого мальчика, живущего в маленьком доме где-то за городом. Чан, которого он знает, обладает безграничным обаянием и отличным чувством юмора. У него много друзей, с которыми он играет на улице днями напролёт, наслаждаясь беззаботной жизнью. Чонину было тринадцать, а Чану- семнадцать, когда младший своими глазами видел, как Бан, сдерживая слезы перед стоящей на коленях и молящейся матерью собирал свои вещи в старую поношенную сумку. Чонину уже почти 17, а Чан все ещё на войне. Младший чувствует, будто своим телом пыль, оседающую на грязном мундире соулмейта, прижимающего голову в окопе после очередного оглушающего выстрела вражеской винтовки в его сторону. Видит кровь постоянно и смерть близких, знакомых, врагов. Много смерти. Задерживая дыхание на миг, Чонин в очередной раз ощущает всю глубину и страх. В его голове идёт война, ему страшно и нервы уже сдают каждый день переживать за жизнь Чана, когда он в очередной раз избегает лихой пули или давится черствым хлебом на перевале у тихой речки, глотая горькие слезы, текущие по щекам вниз. Чонину плохо каждый раз и каждый раз он плачет от того что ему страшно больно и обидно. Когда Чана ранили, он не спал трое суток, лишь бы не видеть его мучений. Младший всегда плохо переносил вид крови, но поневоле ему приходится смотреть на неё постоянно чужими глазами. Постоянные обмороки от переживаний, потеря аппетита и веса, вот что он получил от своего соулмейта вместо трепетного ожидания встречи, как у других. И слезы уже высохли от того, что он беспомощен, не может помочь и не знает как. Дымящийся чёрный воздух, пыль и копоть, застрявшая в небе, Жаркий солнечный летний день отдался в висках Чонина выстрелами пулемётов. Он сидел на уроке математики в тот час и, прикрыв глаза погрузился полностью в дикую реальность военных действий. Чан откидывает грязные чёрные кудри назад, освобождая глаза. Его лицо перепачкано грязью, а руки залиты кровью. Сегодня он убил человека первый раз в своей жизни. Разглядывая окровавленный нож в руке, и ощущая сбитое перепуганное дыхание всем телом Чан, смотрит на лежащего возле ног грязного мертвеца. Но по-другому было нельзя. Либо он, либо его. Чонина сильно трясут за локоть, и он раскрывает глаза, оказываясь в своём классе. Урок прерван, учитель смотрит на него с опаской, а сосед по парте крепко сжимает его плечи. Слезы текут безостановочно, а в легкие, будто свинца натолкали, каждый вдох отдаётся болью в груди и треском в ребрах. Чонин сжимает волосы у висков и роняет пару капель в свою тетрадь. -Чонин, ты в порядке? - откладывая учебник на стол, спрашивает учитель, терпеливо ожидая ответа. Ян трясётся ещё пару секунд, пытаясь прогнать те ужасающие сюжеты из своей головы, и отпрашивается в туалет, чтобы привести мысли в порядок. В школу в тот день он больше не возвращается, уходит домой, собирая по дороге каждый магазинчик, каждую кофейню. Делает все, лишь бы отвлечься от этой жуткой войны. Правда-слишком глубокая рана, Чонин попросту не готов к реальности, не хочет осознавать и чувствовать страх и ужас кровавой бойни, происходившей когда-то. Ни один учебник истории, ни один документальный или художественный фильм не передаст храбрость и отважность людей, готовых сложить голову за спокойствие и мир, в котором мы проживаем сейчас. И его соулмейт – один из них. Дома, как обычно горячий ужин и ванна с чистой водой, в которую Ян забирается, прижав ноги к груди. Грустный взгляд парня, наполненный слезами залипает где-то на стыке кафельной плитки . Соцсети, книги, просмотр телевизора. Чонин перепробовал уже все, пытался занять себя всеми способами, но одна навязчивая мысль без конца крутилась в его голове. «Худшее впереди» красной строкой назойливая фраза скользила по каждой поверхности в доме, каждую секунду. Парень уснул слишком рано, вымотав себя жуткими мыслями, и соулмейт его уже тоже спал в этот момент. Снился им в ту ночь один и тот же приятный сон, в котором Чан возвращается домой, пройдя войну до конца, и крепко обнимает дрожащую от слез мать. Следующая неделя случается необычно спокойной для всех. Отряд Чана движется через лес куда-то, напевая по дороге веселые песни, Чонин с головой погряз в подготовке к экзамену. Растерев в ладонях каплю жирного крема для рук, Ян листает учебник биологии, отдавая больше внимания просмотру картинок, чем анализу текста, написанного на страницах. В этом месяце начинались экзамены, к которым парень должен был хорошо подготовиться, чтобы поступить в университет, о котором давно мечтал. Учеба никогда не давалась Чонину легко, уж слишком он неусидчивый и мечтательный, мог легко провалиться в наблюдения за Чаном, оставив свои проблемы позади, ведь за недолгое время Бан стал для него самым дорогим человеком. Вот и сейчас Чонин закрыл глаза, ощущая движение ветра кончиками пальцев и боль в ступнях от долгой, утомительной ходьбы в жаркий день. Не дав даже часа передохнуть по прибытию на место, Чана отправляют в самую гущу военных событий. Спокойные времена кончились, долг зовет застегнуть военную форму на все пуговицы и ринуться в бой с автоматом наперевес. Чонин вздрагивает резко и падает со стула, когда Чана хватают сзади за волосы и швыряют на твердую землю, пиная жестким сапогом в грудь. Младший, как будто ощущает его боль. Еще три резких четких удара. Два в печень, один - по голове и Бан уже еле дышит, захлебываясь кровью. В висках отчетливо отдается учащенное сердцебиение, глаза заплывают кровью, а в ушах не переставая громко что-то пищит. Чонин чувствует то же самое, зажмурив глаза на полу. Легкое старшего порвано, он истекает кровью, смерть неизбежна. Белая пелена перед глазами, он уже почти ничего не видит и в последнюю секунду перед тем, как навсегда последний раз опустить веки, Чан, видит бегущий в его сторону силуэт санитара и совсем не различает в нем своего соулмейта. Чонин проваливается в пустоту и в ту же секунду резко дергается, вскакивая на своем полу, будто очнувшись ото сна, в котором падаешь с огромного обрыва. Руки дрожат, а ноги, словно парализованы, Ян не желает верить в то, что его соулмейт погиб. Чонин не принимал ничего из того, что чувствует сейчас, проводив его в последний раз. Он не мог поверить, что его больше нет, но каждый раз, закрывая глаза, он проваливался в темноту, давящую и обволакивающую все тело изнутри. Для Чонина это означало одно. Своего соулмейта он никогда не встретит. Годы идут, а самые жестокие моменты чужой жизни преследовали Чонина во снах время от времени. Первый год после смерти Чана он буквально находился в депрессии и не покидал практически кабинета психолога. Экзамены все он естественно провалил, но никто не винил его за это, ведь все были наслышаны о том, какой травмирующий опыт он пережил. Чонину уже двадцать пять, четверть жизни уже за плечами и самое страшное событие тоже. Он научился жить с этим, сдал, наконец, свои экзамены после года работы с психологом и отучился в том самом университете, о котором всю жизнь мечтал. В свой первый день на стажировке Ян встал очень рано, чтобы хорошенько подготовиться к работе. Укладывая волосы феном, Чонин ощущал непонятный трепет и покрывался мурашками время от времени, списывая свое состояние на волнение перед первым рабочим днем. В это утро он встал непривычно рано и успел переделать все дела: отгладил рубашку, приготовил себе вкусный завтрак, даже полил одинокий пересохший цветок на подоконнике, о котором он вечно забывает. Идти от дома не далеко, и парень выбирает пройтись пешком, чтобы перехватить стаканчик кофе по дороге и успокоить напряженное тело, это волнение выводило его из себя, а он даже не понимал почему. На входе в офис очень приветливая молодая хостес улыбнулась ему широкой улыбкой и попросила подождать в коридоре, отлучаясь за кем-то. -Знакомьтесь, Чонин, это Бан Чан и вы будете проходить стажировку под его началом. У Чонина дыхание перехватило, когда он услышал знакомое до боли имя, он боялся поднять взгляд и увидеть там его. Слезы полились непроизвольно по щекам, когда Чан приветливо улыбнулся и протянул свою руку для приветствия младшему. -Эй, с тобой все в порядке? – тот самый голос, та самая улыбка, но выглядит он немного иначе: вместо черных грязных волос-аккуратные белые кудри, спадающие на один глаз, гладко выбритое лицо и чистая красивая одежда. Распознать в нем того самого Чана, просто встретив его на улице было бы практически невозможно, но Чонин схватившись за крепкую ладонь остался в полной уверенности, что это именно он. Ян смахнул слезы рукавом, списывая все на аллергию, ему казалось, что Чан тоже узнает его, но по реакции старшего сложно было судить об этом, и Нин решил позже, наедине расспросить у него обо всем. Чан поправляет манжеты своей рубашки и нервно почесывает шею, пока они вместе едут в лифте, а Чонин просто мотает свой рабочий экран на телефоне из стороны в сторону, не зная чем занять себя. Ему показывают рабочее место, выделяют собственный компьютер, делают небольшую экскурсию по офису, но Чонин всю информацию мимо ушей пропускает, ведь думает только об одном. Мысли путались в голове, будто он сидел на американских горках в старом парке и ржавый, скрипучий аттракцион швырял его из стороны в сторону. Тело бросало то в жар, то в холод, и Чан заметил это все, и сначала списывал состояние подчиненного на волнение в первый рабочий день, но ближе к концу смены начал беспокоиться. Чонин стоял около кабинета Чана за десять минут до конца рабочего дня и мялся с ноги на ногу. Он должен был поговорить с ним сегодня, иначе уснуть бы ночью точно не смог. -Что-то хотел Чонин? Заходи –начальник оторвался от ноутбука и жестом пригласил войти, но как только Нин переступил порог кабинета, уверенность, которой и так совсем у него не было улетучилась в воздухе, и он стоял, будто воды в рот набрав. -Чонин, с тобой точно все в порядке? Я просто не могу понять, ты всегда такой дерганный или только сегодня что-то случилось? Я заметил, что ты, как будто, отсутствуешь весь день. В отделе кадров сказали, что когда ты приходил устраиваться на стажировку был очень активным и разговорчивым, так что сегодня с тобой не так? Пойми, если такое будет продолжаться и дальше, нам придется отказать тебе в работе. – Чонин молча стоял и как губка впитывал слова своего начальника, кивая головой, время от времени. Чан посмотрел на часы на своем запястье и закрыл крышку ноутбука. -Смена кончилась. Спешишь куда-нибудь? Пошли, пропустим по пивку, тебе нужно немного расслабиться. Бар был практически пустой, потому что выходные еще не скоро. Тусклое освещение сопровождалось неравномерным миганием лампочки где-то в углу. Атмосфера в целом была спокойная: Чонин, сделав пару глотков пива, перестал трястись, как осенний лист и уже спокойно мог смотреть в глаза своего начальника. За отстраненным разговором они начали узнавать друг друга чуть лучше, и у младшего уже не осталось сомнений, что это именно он, но почему Чан не узнал его, он совсем не понимал. -Ты нашел своего соулмейта? – нервно покручивая бокал в руке, спросил Чонин. -Нет, не думаю, что он есть у меня, я совсем его не вижу. -Вообще? Ты никогда не видел его жизни? -Видел, но совсем его не помню – Чан провел руками по волосам – там у него всегда что –то жуткое происходило, я старался не смотреть за его жизнью слишком часто. Помню только обрывками какие-то кровавые моменты и последнее воспоминание о том, как он подбегает к кому-то, пытаясь помочь и получает пулю прямо сюда- Чан складывает два пальца вместе, имитируя пистолет и приставляет ко лбу Чонина, делая «выстрел». В этот момент, Чана, как будто кипятком ошпарило, он смотрит на знакомый разрез глаз и совсем не может понять. –О, черт…- вырывается из его рта- ты так на него похож, я только сейчас понял. Чонин дрожащими ладонями берет руку Чана и прикладывает к своей груди. Сердце колотится сильнее, чем в тот раз, когда он потерял его.