Помнить

      Я помню нашу первую встречу с этой катастрофой местного назначения — Стайлзом. Помню, как удивился повышенному вниманию своего волка к этому омеге. В тот момент я чувствовал, как мой волк рычит, привлекая внимание, и тыкается под ребра, указывая на парня. Помню, как не добившись желаемого фантомно отделяется от тела и идёт в сторону сидящей за стойкой омеги. Я слышал, как волк звал меня, как рычал и скалился, предупреждая, стоило сделать шаг в другую сторону. Пришлось уступить, в клубе было слишком много людей, чтобы попробовать уловить запах, потому я сделал это, подойдя почти в плотную.       Сейчас Дерек понимает, что Стайлз пах лесом и свежестью, и что ему и его волку это нравилось. Но не из-за того, что это было маленьким напоминанием о свободе, которое окутывало, когда рядом находился омега, а потому что он его омега. Из-за статуса семьи ему не было позволено часто выпускать волка, бегать по ночному лесу и вдыхать прохладный, пропитанный влажностью воздух. Стоило только встать рядом со Стайлзом, как его запах захлестывал, заставляя забыться и расслабиться. Этот парень даже принял волка внутри него! Даже в первое мое превращение он не испугался, а храбро сел напротив и улыбался. Причём, так нежно и тепло, что волк чуть в лужицу не растекся от захлестнувших его эмоций. Хвост довольно мельтешил из стороны в сторону, а его хозяин с урчанием вылизывал лицо, шею, волосы, руки и, в принципе, все, что попадалось на пути, пока омега, смеясь, притворно сопротивлялся этому. А позже млел от нежных поглаживаний и чесания, лёжа на коленях своей пары. Ему просто до одури нравилось, как Стайлз зарывался в густую темную шерсть своими аккуратными, длинными и абсолютно белыми пальчиками. Слушал тихий, пропитанный радостью шепот и мерный стук чужого сердечка. Он прекрасно знал… Нет, не так. Он чувствовал, как этому, на вид хрупкому, мальчику хорошо рядом с ним, и он чувствует себя в безопасности, находясь с большим черным волком, который мог одним ударом или выпадом убить.       Он обрёл истинность, которую хотел обрести: очаровательную, вечно болтающую и неуклюжую омегу, что забавно морщила милый вздёрнутый носик, когда была чем-то недовольна. Он был счастлив и был безумно рад тому, что чувствовал исходящее от Стайлза счастье, разливающееся теплом по всему телу и вызывающее довольное урчание волка.       Они сыграли свадьбу и провели волшебные шесть лет брака в прекрасном небольшом домике в лесу. Да, у них были разногласия и ссоры. Но они оба пытались сразу искать компромиссы и всегда их находили, потому что каким бы не был горячим и необузданным, или же, наоборот — нежным, примирительный секс, но чувство тянущей боли партнёра и его похолодевший взгляд того явно не стоил. Шесть лет мира предвещали такое же продолжение их отношений, но, видимо, судьба решила иначе. Мне захотелось детей. После этой просьбы обычно начиналась ссора, которая не заканчивалась сексом. Она заканчивалась несколькими часами или же днями полного игнорирования друг друга. Потом, как правило, этот вопрос отходил на некоторое время. Помню, как после ссоры мальчик уходил из комнаты где началась ссора, а я, пытаясь совладать с собой, чтобы не пойти следом за парой, пил крепкий виски и выбегал на улицу. В те моменты в груди нещадно кололо, и однажды мне пришла в голову назойливая и очень бесячая мысль: Стайлз просто не хочет от меня волчат. Они ему не нужны, как и сама связь. Но эта мысль постоянно отгонялась. Да и Стайлз говорил, что хочет быть самостоятельным, а не жить за мой счёт. Он работал, и мне нравилось знать, что со мной по-настоящему, а не просто ради денег. И в то же время я не хотел, чтобы он уставал и лишний раз нервничал. Но случился один инцидент, который начисто выбил меня из колеи: Стайлз почти полтора месяца не давал притронуться к себе, а когда дал, его дырочка была довольно растянута для такого долгого воздержания. После этого случая почти каждый день не обходился без выпивки и раздражения в перемешку со злостью. Что же это? Его пара с кем-то спала? Что за альфа или же бета позарилась на его омегу?       Просьбы о ребенке возобновились, увеличившись в несколько раз. Шесть месяцев тупой колющей боли в груди и яростного раздражения после отказов. Стайлз не беременел, его вязали по несколько раз во время течки, а Дерек даже купил пробку, чтобы оставлять свою сперму внутри горячего нутра. Но факт оставался фактом: омега не беременел. Альфе пришлось проверить все шкафы, вещи и личный кабинет на предмет таблеток, но он ничего не нашел. Стайлз не пах ими, но лёгкий душок больницы на нем был. Ему это не нравилось до ярости и в кровь разбитых костяшек. Ему надоело просить, надоело искать причину, он принял решение. Попросит ещё раз, и если получит отказ, то найдет омегу, которая будет счастлива завести с ним волчат.       Он был в растерянности, бился в необузданной панике после своей выходки. Как и было им задумано, переспал с чужой омегой. Всё это время он чувствовал лёгкую боль и непонятное ему волнение, а когда все это закончилось, подумал, что все же явно поторопился с этим. Чужая омега не могла бы залететь с одного единственного раза. На душе остался неприятный след, а источаемая ненависть его волка за измену и странное беспокойство заставили побыстрее вернуться домой.       Он чувствовал, как трескается мир, а жизнь будто капельками уходит из этих трещин. На полу, возле заляпанной кровью кровати полусидел-полулежал Стайлз. Альфа кинулся к нему, на ходу набирая телефон скорой и объясняя ситуацию. Его попросили не паниковать и действовать быстро, одеть омегу и ждать прибытия скорой, что уже выехала. Самым главным сейчас было ни в коем случае не менять позу омеги.       Он молился, чтобы его мальчика спасли, тихо шептал ему, что больше не станет затрагивать тему ребенка, просил его прийти в себя и не оставлять их одних. Перед глазами была чернеющая и сильно кровоточащая метка. Его метка. Кровь успела заляпать кровать, футболка сзади почти полностью пропиталась ею, а на полу небрежно, несколькими маленькими лужицами вообще засохла. Тонкие пальчики парня тоже были в ней, а кожа была неестественно белой, что пугало ещё сильнее. Волк скулил и человек ему вторил; они оба просили не оставлять их, но ощущали, как мелкими струйками вытекает жизнь из его вечно веселого и неугомонного, но такого желанного мальчика.       Его увезли в реанимацию. Волк с человеком беспокойно ходили возле дверей прислушиваясь к слабому биению сердца и неровному дыханию их жизнерадостного мальчика, что были едва слышны. А потом наступила накатывающая паника. Он почти перестал чувствовать свою пару, и это его напрягло. Вышедший в коридор врач его не обнадежил, сказав, что состояние, Стайлза стабильно тяжёлое. Он хотел что-то добавить, но не успел. До его уха донесся звук рвущейся ткани, и мужчина успел заметить, как большой волк уткнулся в шею бледного омеги, беспомощно лёжа рядом и не зная, как помочь.       Как оказалось, омегам с самого детства говорили, что в случае, если пара решит изменить, они это поймут по кровоточащей метке. Альфам же втолковывали, что они должны быть верными только своему омеге. За это незнание Дерек заплатил непомерную цену…       Ближе к утру Стайлз очнулся, положив трясущуюся руку ему на голову. С вымученной улыбкой нежно погладил альфу, вызвав моментальную реакцию в виде осторожных полизываний кожи и счастливого влияния хвоста.       Пришедшая медсестра проверила все показания приборов и, протянув омеге воды, удалилась. До чуткого слуха дошло тихое: «Я люблю тебя, Дерек», а потом лёгкий поцелуй в сухой из-за стресса нос и тёплое дыхание в шею. Пришло расслабление. Стайлз здесь, рядом, вокруг полно врачей, которые ему помогут, а тепло от маленькой ручки, разливающееся по подставленной шее, подарило спокойствие.       Идилию нарушило однотонное пищание прибора. Стайлз не дышал, а его сердце перестало биться.       Дерек смутно вспоминает проходящее после. Перед глазами стояла лишь картина, где Скотт со своей омегой, похоронили его жизнерадостного мальчика. Небольшая, усыпанная цветами поляна посреди леса, черная надгробная плита и белое изображение тепло улыбающегося Стайлза. Он помнит, что его малышу нравились полевые цветы, которыми теперь он был окружён, помнит, как загорались его глаза при виде перелетающих с цветка на цветок красивых бабочек, и как смешно омега подпрыгивал, стоило ему увидеть собирающую пыльцу и не обращающую ни на что внимания пчёлку. Черный волк, лежащий рядом с могилой, изредка проводил красными глазами вокруг, после чего почти сразу возвращался к изображению милого улыбающегося мальчика. Он вспоминал все, что было связано с его парой, переживая заново проведенные вместе моменты. Каждое воспоминание отдавалось режущей болью, но ему было все равно, ведь только там Стайлз был с ним, живой и здоровый. Альфа помнит, как сломался после смерти своего сокровища, как захлестнувшая ярость к самому себе, к людям, которые умалчивали о том, что случается с омегой после измены. Корил себя за совершенное и за то, что вообще подумал об этом.       Реки алкоголя, сломанная мебель и круговорот появляющихся воспоминаний. Через девять дней, в один из таких запалов он обнаружил старые справки из больниц. Стайлз был бесплодным, но это бесплодие лечилось, как выяснилось по другой бумажке. Сначала это взбесило. Серьезно, почему Стайлз ничего ему не сказал? Потом память коварно напомнила, как омеги постоянно нервничали и считали себя недостойными, как постоянно боялись услышать о расставании. После этой находки мир потух и появилось стойкое желание нужда быть рядом с его парой, его омегой. Он вспомнил, как после очередного кошмара, пообещал ему, что всегда будет рядом, что бы ни произошло, и если омега куда-то решит направиться, то он последует за ним. Обессиленный организм требовал пищи, воды и нормального отдыха. Но он знал, что должен обязан сделать. Человек обернулся волком и с невидящим взглядом помчался туда, где похоронена его радость, его жизнь, туда, где похоронено его сердце и весь его мир.       Уже лёжа на поляне, чувствуя, как медленно уходят силы, он мог лишь вспоминать. Вспоминать все. Погрузившись в очередное воспоминание, он услышал родной голос и почувствовал любимые руки, гладящие густую шерсть. Последнее, что услышал умирающий разум, это фантомную фразу: «Я люблю тебя, Дерек»…

***

      Прошло много лет, для всех жизнь проходила своим чередом, только вот появилась легенда. Легенда эта гласила, что в самом темном месте в лесу, на удивление на яркой, усыпанной цветами поляне находится могила, рядом с которой бродит тот, кто её охраняет. Большой черный альфа с красными глазами защищает могилу того, кого любил. Все решившие проверить легенду не нашли то место. Кроме одного. Это удалось маленькому ребенку. Ребенку с карими глазами и родинками по всему телу…