Тайны Нави

Глава 19. Битва 22 декабря, 20:45 Небо заволокли тяжелые иссиня-черные тучи, угрожающе нависшие над Подмосковьем. Ни луча солнца не проникало из-под темной завесы, и россыпи снега потому казались грязно-серыми, будто впитавшими всю пыль с протяженных российских дорог. То и дело небо рассекали огромные белые и сиреневые молнии, ветвившиеся, словно причудливые кроны хвойных деревьев. Ужасающе громыхнуло, заставляя звенеть стекла в домах отдаленных коттеджей пригорода. Этот грохот закладывал уши… Огромный простор холмистого поля, вдававшегося отрогами в лесной массив, стал площадкой предстоящей битвы. Две армии расположились друг напротив друга в полной боевой готовности. Притаились наблюдатели. Ярга ожидаемо напал первым, думая, что это дает преимущество. Впрочем, Сантьяга всё рассчитал. … Цитадель, штаб-квартира ВД Навь, в это же время Уходя на войну, чета навов оставила сына и дочь под присмотром наставников и Советников (для всеобщего спокойствия). И если Вельга на войну не рвалась, Миринга расстроился: он, один из талантливейших учеников своего времени, хотел попробовать вкус настоящего боя. Но, видите ли, «не дорос». Дарга и Имарга строго сидели напротив учеников и смотрели в оба. Близнецы склонились над учебниками, делая вид, что многотомники по общеобразовательным дисциплинам весьма интересны. Однако долго сидеть на месте Миринга не смог: чувствовал неловкость из-за того, что он, оптимально физически развитый маг, отсиживается дома, пока соотечественники проливают кровь. Решение о переменах вышло спонтанным. Испробовать ментальные техники на двух опытных навах—немного безумная идея с сомнительным процентом успеха. Однако юноша был настойчив: атаковал оба разума одновременно, раз за разом, упорно, словно паук, плетущий паутину ментальности. Наставники сопротивлялись вторжению, и вегетативные реакции говорили о том, насколько энергозатратна эта борьба. Имарга даже приподнялся, собираясь, очевидно, подойти к нерадивому ученику и зачитать ему очередную лекцию на тему о вреде диверсионной деятельности. Не успел: рухнул, словно подкошенный, и заснул мертвецки крепким мгновенным сном. Даргу разморило секундами ранее. «Сработало»--удовлетворенно подумал Миринга, коварно улыбнувшись, и, обогнув тела, направился на склад. --Ты куда?!—воскликнула Вельга. --Куда надо.—нахамил брат в ответ и приказал: Иди к ласвегасам, пересидишь там. Заодно отвлечешь Советников своим появлением. И никому о моей диверсии ни слова. Девушка испуганно кивнула, сглотнув, и обняла братишку, пожелав ему удачи. Сдать близнеца иерархам Вельга не смогла бы даже при большом желании: ментальный контроль мешал. И вот, комиссарский сын удалился за оружием, а дочь отправилась на стратегическую позицию вместе с учебниками. Доминга всё видел и быстро осознал последствия. --Этот дурак идет на свою смерть.—сглотнул предсказатель, вернувшись из медитации Тьмы, прекрасно понимая: уже ничего не поделать. Советники среагировали быстрее: тоже переместились. Им удалось поймать Мирингу на складе, переодетого и вооруженного. --Ты пока не достоин костюма воина.—подметил первый. --Молодежь выпускать не велено.—добавил второй.—Так что возвращайся к сестре, мальчик. --Я уже сейчас не слабее вас.—с ухмылкой подчеркнул юный нав.— Если не боитесь больно упасть, можем сразиться. --Ты вызываешь меня на бой, мальчишка?—рыкнул второй Советник.—Что ж, будь по-твоему, глупый отрок. Иерархи были уверены, что Имарга переборщил с прогнозами. Они недооценили талант комиссарского сына. Бой вышел коротким: Миринга увернулся от навского аркана и Дыхания дракона, контратаковал ментально, временно блокируя центры бодрствования всех троих, словно по цепочке, и развернул портал. Парень крайне быстро учился магии, как самостоятельно, так и под контролем способной матери. Он был одарен, но самонадеян. И видение Доминги стало еще на шаг ближе к исполнению. (…) Втайне надеясь, что Советники поймают мальчишку, Доминга тоскливо посмотрел на Вельгу и ее учебники. --Может, в карты?—предложил он. --Давай.—охотно согласилась девушка.—А на что? --На раздевание.—хихикнул Тамир.—Здесь все взрослые. --Идет.—ничуть не смутилась комиссарская дочь и озорно добавила: Готовьтесь оголяться, мальчики. Предсказатель скептично фыркнул, а компьютерщик ответил: --Извини, лично я работаю.—и повернулся к мониторам. На поле боя как раз началась интенсивная заварушка… Чуды пока проигрывали объединенному войску Ярги и Всеведы. Сантьяга же выжидал, большую часть войска придержал в засаде. Что ж, у него всегда есть план… Карты пошли не в масть, и Вельга ожидаемо начала проигрывать. Доминга предвидел ее ходы: неумелый игрок. Самоуверенная навья быстро растеряла былой запал, когда поняла, что осталась в спортивном топике и леггинсах… --До победного или сдаешься?—ехидно уточнил нав. --Я не сдаюсь никогда.—гордо ответила девчушка. И Доминга выиграл бы, но это азартное безобразие прервала неизменная троица очнувшихся Советников. --Отрок сбежал.—доложили они, неожиданно вынырнув из Тьмы и заставив навью пораженно подскочить. «Спалился»--подумал предсказатель, наконец поняв, что означало то смутное предчувствие подвоха. --А это что за стыд?—возмутился первый Советник, наблюдая за дерганными попытками Вельги быстрее натянуть джинсы и майку. Комиссарская дочь ничего не ответила и скромно опустила взгляд: всё шло по ее плану. Доминга попытался оправдаться, но грозные иерархи не дали ему закончить и чинно удалились к Князю. «Кажется, мы нашли комиссару перспективного зятя»--хитро подумал один из иерархов Цитадели. Чуды тем временем продолжали проигрывать, но гарки пока что не покидали стратегических позиций. Приказ: выжидать. … Альвия сосредоточенно и придирчиво рассматривала позиции военно-полевого госпиталя, развернутого эрлийцами поодаль от опасного места и защищенного особыми чарами. --Сортировку проводить по правилам военной медицины. К обеду следующего дня предоставить мне отчет о безвозвратных и санитарных потерях. Особое внимание—травмам гарок.—приказала она. --С какой радости Вы командуете?—нахмурился серьезный и боевой брат Ривус. Подсунув ему под нос приказ Князя, целитель уточнила: --Оспаривать будете? Эрлиец покачал головой. И вынужденно принял к сведению распоряжения грозной навьи. Удостоверившись, что больше нарушений нет, Альвейга удалилась на поле боя, контролировать ситуацию на месте, чтобы быть готовой защищать своих пациентов и оказывать экстренную помощь в экстримальных условиях. Враг настроен решительно: под оглушающий грохот армии Ярги и Всеведы крушили противников. И если мятежный сражался несколько лениво, то королева билась с особой яростью. Выйдя из портала, любезно предоставленного деловой подругой, Снежана быстро сориентировалась и, заметив предательницу Переславу, направилась прямо на нее. Нынешняя жрица домена Вешняки не ожидала, что предшественница таинственным образом воскреснет. Искривив удивленную мину, она с неприязнью атаковала ледяным арканом. Снежка быстро блокировала и решилась на обманный маневр. Позволив клинку соотечественницы ранить себя в плечо, она сделала вид, что слабеет, и неожиданно ударила исподтишка. Меч пронзил тело глупенькой и наивной жрицы насквозь. Прохрипев что-то невразумительное, Переслава окрасила кровью грязный снег, и жизнь покинула ее тело. «Минус один»--подумала Снежка удовлетворенно, и принялась настойчиво пробиваться к Всеведе. Рефлексы на пределе. Периферическое зрение просматривает опасные зоны. Отступать поздно. Надменная королева еще не знала, как круто может одарить ее злой рок… Де Гир бился храбро и расчетливо, но понимал, что, даже с учетом тварей Бестиария, стратегически дела плохи. Почему не приходят на помощь навы? Чего ждет Сантьяга?! Этот вопрос остался без ответа. Миринга несколько лениво порубал небольшую группу мятежных масанов и полукровок на навский шуркъ, выискивая взглядом своего главного врага. Нашел. Направился навстречу злодею, думая, что наконец покажет Тайному городу, кто здесь самый крутой вояка. Мальчик переоценил себя и недооценил противника. Заметив молодого и щуплого нава, неуверенно прущего к своей смерти, Ярга несколько изумился. Внешность и аура знакомые. --Неужели сын Сантьяги?—хмыкнул мятежный. --Именно.—кивнул парень, формируя магически огороженную одноуровневыми рунами площадку. --Пришел присягнуть новому Князю?—нахмурился Ярга, прекрасно зная ответ и просчитывая варианты. --Меня и старый устраивает, а ты сдохнешь.—парировал юноша.—Но прежде познаешь ту боль, что причинил моей матери. «О, самонадеянное дитя»--подумал древний интриган, предусмотрительно позволяя парнишке оплошать первым. Рев левиафана вышел корявым и во врага не попал. Тогда Миринга со всей силы рубанул мечом, рассчитывая нанести косой удар по одной из магистральных артерий. Ярга отбил с легкостью и, быстро поменяв дислокацию, ловко ранил юношу в бедро. Обсидиановый клинок распорол ткань, и снег окропила черная кровь. Миринга даже не поморщился, выполнив нелепую и последнюю контратаку. С силой отбив выпад, бывший князь заставил паренька потерять равновесие и молниеносно ударил в горло. Захрипев, комиссарский сын ошалело выронил меч и, падая, судорожно зажал рану. Снова обсидиан. Холодный, чуждый, убийственный. (…) Зоркий Ортега, притаившийся у леса рядом с начальником и большей частью армии, неуверенно спросил: --Это, случаем, не Миринга там? Сантьяга проследил за направлением взгляда помощника и побледнел. Самонадеянный мальчишка и правда вырвался на поле боя…но Ярга не оставлял ему шансов. Поняв, что ситуация критическая, комиссар приказал армии атаковать, окружая мятежников в котел, а сам ринулся спасать отпрыска, так некстати нашедшего очередное приключение на свою голову. (...) Глядя, как корчится от боли, безуспешно пытаясь остановить оба кровотечения, глупый сын ненавистного врага, Ярга ухмыльнулся: --Ты храбрый малый, но, на беду, отвратный стратег. И умрешь так же нелепо, как сражался. --Иди к черту.—прохрипел Миринга, слабея и захлебываясь. По организму быстрым огнем разлилась гипоксия… Жизнь угасала. Терялась связь с Источником и способность ясно мыслить… Всё плыло перед глазами, словно серый туман. Альвия добралась до сына первой. С ужасом осознав всю тяжесть состояния, она пережала самую серьезную, фонтанирующую рану, и бросила на папашу короткий взгляд, полный лютой ненависти, прежде чем сотворить портал. --Мальчишка сам нарвался на клинок. Забирай и похорони как следует.—великодушно махнул рукой темный. Он думал, что победит сегодня, в этот исторический день, поэтому не спешил избавляться от идеологически неверной дочери. Целительница хотела придушить эту расчетливую, хитрую тварь, некогда правившую великой Навью. Медленно, слушая, как хрустят позвонки. Нельзя: Миринга истекает кровью. Не теряя больше ни секунды, колдунья сотворила портал к военно-полевому госпиталю. Предстояла непростая многочасовая операция. Сантьяге же предстояло отомстить одному мерзавцу за всё на свете. Противник был сопоставим по силе, и нав почти трезво оценивал возможные последствия. Если бы он знал про пророчество… Впрочем, было уже поздно. Мечи и магия схлестнулись. Под ужасающие раскаты грома комиссар вступил в бой. Рефлексы и сила примерно равны. Сражаться с врагом не слабея тебя самого, владеющим исключительной степенью коварства, да еще при такой погоде, было непросто. Уклонившись от разрывного заклятия, Сантьяга блокировал выпад мечом и атаковал мощнейшим дезинтегрирующим. Мрак плотно обступил Яргу, защищая. Новая цепь контратак не заставила себя ждать. Противники быстро перемещались в этом полусмертельном танце двух опытнейших мечников. Один из молниеносных ударов задел Сантьягу, но тот даже не заметил ранения, продолжая сражаться, напряженно ожидая, когда Ярга оступится. Учитывая огромное количество обманных маневров, должен был. И комиссар не ошибся с расчетами. Один из арканов заставил врага пошатнуться и отступить, а меч безошибочно пронзил по касательной сердце и легкое. Издав странный горловой звук, нав осел на землю и, закашлявшись пенистой кровью, внезапно рассмеялся. Будто не проиграл, а победил. --К чему сей нелепый приступ веселья?—нахмурился Сантьяга, склонившись над умирающим противником. --Ты без 6-10 минут труп.—сквозь зубы ответил Ярга. Мятежный специально сберег для своего личного врага острый отравленный меч. Яд черной моряны смертелен для навов даже в субпороговых дозах. --Если это очередная психологическая уловка, то, увы, неудачная. Я не ощущаю симптомов отравления, хотя должен бы.—усмехнулся комиссар, визуализировав злосчастное ранение. Длинная, но неглубокая царапина, оставленная обычным, не обсидиановым клинком. Если яд и попал в рану, то в крайне малой концентрации. --Излишняя… самоуверенность… тебя погубит.—судорожно прохрипел враг, всё чаще кашляя темной кровью, пугающе конвульсивно отхаркивая сгустки. Массивный травматический шок не оставил Ярге ни малейшего шанса: он мучился недолго. Скептично посмотрев на тело поверженного злодея и выгоревшие руны, предустановленные Мирингой, Сантьяга прислушался к своему организму. Никаких странных симптомов не ощущалось. Решив, что сие был посмертный блеф эгоиста-интригана, комиссар спокойно и уверенно вернулся в гущу страшного боя. В чистом поле становилось по-настоящему жарко. (…) Персоналу военно-полевого госпиталя тоже нельзя было позавидовать в нынешних условиях: раненых прибывало много. Непривычно много. Вереницы медицинской сортировки растянулись на десятки метров. Впрочем, многие воины уже не могли стоять. Их притащили боевые товарищи, уже в бессознательном состоянии. К счастью, пациентов с черной маркировкой (безнадежных) пока не попадалось. Когда из портала вышла леди Альвейга, несущая на себе юного сына, брату Ривусу поплохело: давно он не видел навов в столь плачевном состоянии здоровья. Навскидку, если даже не обследовать подробно, рваная рана верхней трети бедра, рвано-размозженная рана области шеи со сквозным повреждением гортани, трахеи, голосового аппарата, комбинированный болевой и геморрагический шок… --Во 2ую операционную, срочно.—приказал реаниматолог помощникам, погрузившим пациента на носилки. Кратко переговорив с коллегой-целительницей, ринувшейся участвовать в составе оперирующей бригады, эрлиец отрезал: --Нет, мы дальше сами справимся. Идите, Вы нужнее на поле боя. Альвейга хотела возразить, что жаждет помочь с тяжелейшим клиническим случаем, но деловой брат Ривус уже унесся в операционную, а его ассистент пояснил: «Вы и так сделали всё, что могли». Эта фраза выбила Альвию из колеи. То есть первичный гемостаз и обезболивание магией—это лечебный максимум? Неужели, даже с точки зрения медиков Эрли, Миринга настолько безнадежен?! Да, его ранения требовали точнейших микрохирургических методик, был высокий риск осложнений, но списывать сына в ранг малоперспективных коматозников навья не собиралась. Взяв полминуты, чтобы прийти в себя и успокоиться, она решила вернуться в зону боевых действий. Помочь тем, кому это сейчас нужно. Тем, для кого может стать поздно… (…) За 4 минуты Альвейга перетащила в импровизированный госпиталь пятерых гарок со среднетяжелыми ранениями. Все как один ворчали, упирались и вяло возмущались госпитализацией, упрямо отказываясь принимать «постельный режим». Еще двое, Иданга и Эрейга, упираться уже не могли, поскольку впали в сопор. Бога же получил ЧМТ и шумовую травму, осложненную контузией, продуктивно оглох на оба уха, но продолжал неистово рваться обратно в бой, бормоча что-то в духе «Отпустите, варвары, я здоров». Эрлийцы лишь иронично поухмылялись: тяжелый случай крайней воинственности и социальной ответственности. Не желая даже слышать пространные диагнозы, Альвия снова вернулась в самое пекло. О результатах ей доложат потом. (…) Отдаленные симптомы проявились не сразу. Ощутив резкую нахлынувшую слабость, Сантьяга пошатнулся и удивился, впрочем, продолжая продуктивно превращать врагов в мелко рубленное мясо. Вскоре эпизод слабости и головокружения повторился, стало труднее дышать, нарушилась плавность и скорость движений… Резко пропало периферическое зрение, по крови словно разлилось олово; стало ощутимо шатать из стороны в сторону, словно пьяного. Боль… Такой сильной, дезориентирующей боли нав не испытывал давно. Рев левиафана стал последним заклятием, которое ему удалось воспроизвести, прежде чем окончательно потерять ориентацию. По чистой случайности, рядом не оказалось шибко воинственных мерзавцев, возжелавших сразиться со слабеющим комиссаром. По невероятному везению, рядом оказалась Альвия. Ее цепкий взгляд быстро визуализировал тяжелое состояние мужа, практически не реагировавшего на изменчивый внешний мир. Оградив небольшую площадку многоуровневыми чарами, навья продолжила сканирование. Результаты опечалили: мощная, хоть и отсроченная, интоксикация ядом черной моряны. Судя по степени угнетения функций нервной системы, времени на спасение катастрофически мало. Времени на транспортировку в госпиталь и подключение к системе детоксикации просто не было… Оставалось одно. Самый отчаянный, безумный ритуал, на который не решился бы ни один эрлийский медик. Древний ритуал д’ахрейэнис кши’наир—жертвования жизненной силы. Во время Первой войны на этот поступок решились лишь три лекаря Нави. Все три были женщинами. И погибли, дав выжить тяжелейшим пациентам. Эти сакральные, жертвенные смерти храбрых навий-целительниц лишь усилили ту ненависть, которую темные питали к светлым. Сейчас Альвия ненавидела только Яргу—за то, что он сделал. И готова была к отчаянным мерам в мрачнейший час. Сантьяга должен был выжить: она не простила бы себе иного. Никогда. Вход в медитацию Тьмы был уверенным и безболезненным, а вот отыскать слабеющую связь комиссара с энергией Тьмы-Праматери было куда труднее. Полностью погрузившись в психоделическую нирвану экзотического измерения, Альвия сосредоточилась на безмолвном, чисто интуитивном ритуале передачи. Чувствовала, как потоки ее жизненной силы укрепляют Сантьягу, как уходит смертельный яд…и по мере нарастания положительной динамики стремительно слабеет она сама. Яд черной моряны покинул организм Аватары Князя, но плотно, словно коррозия, проник в организм целительницы. Разрывая потоки эмпатической лечебной связи, навья из медитации так и не вышла. Но ей удалось главное: спасти. Эта мысль последней сверкнула в агонизирующем мозгу, прежде чем наступило пугающее ничто. Очнувшись, комиссар подметил, как быстро прояснились зрение и мышление, и, к своему шоку, увидел бессознательное тело жены, на холодной побледневшей коже которой пугающе вздулись вены. Воспоминания предагонии вернулись не сразу, но мозг мыслителя ловко восстановил картинку. Итак, клинок коварного Ярги был взаправду отравлен. Жить оставались считанные минуты. Альвейга поняла это и, с помощью какого-то безумного медицинского ритуала, перетянула болезнь и агонию на себя. Теперь ее организм разъедал тот яд. Теперь для нее счет пошел на минуты… Поняв, насколько всё паршиво, нав подхватил тело жены на руки и сотворил переход в госпиталь. (…) Поскольку и брат Ляпсус, и брат Ривус оперировали уже второго тяжелого пациента подряд, медицинской сортировкой вновь прибывших занялся брат Локорус, зам по лекарственному обеспечению. Увидев грозного комиссара с телом леди-целительницы на руках, врачеватель не без труда натянул на лицо маску здорового цинизма. Все-таки, лечить коллег нелегко. В такие моменты важно держать разум холодным, не поддаваться эмоциям. --Предварительно, у пациентки болевой и травматический шок, вторичная инфекция, снижение реактивности организма, общее истощение энергетических ресурсов, интоксикация ядом моряны тяжелой степени, кома 2 по анестезиологической шкале.—пробормотал эрлиец, раздавая помощникам рекомендации по транспортировке сразу в Эрли.—Прогнозов пока не даю, сложный клинический случай. Почтительно кивнув напоследок, целитель быстро удалился: на повестке много неотложных состояний. И в этот момент Сантьяга понял, что теряет фирменную выдержку. Сын и жена на волосок от смерти—первый по подростковой глупости, вторая из-за жертвенности… Какого, Спящий побери, она вообще решилась на столь травматичный ритуал?! Теперь лишь время покажет, окажется ли организм метаморфа сильнее коварного токсина оборотня. …