***
Игла проникла под кожу рядом с плечом, а около следа от укола появилось темно-фиолетовое светящееся пятно, вскоре подстроившееся под карамельный нюдовый цвет. Эликсир быстро распространялся по сосудам. Девушка захотела дёрнуть рукой, но крепкая хватка подручного Асмодея вернула её на место. Её щека была прижата к шероховатой поверхности тюремной камеры, а руки в локтях сцеплены антиведьмовскими наручниками. От них одних ей уже было жутко некомфортно — тело требовало магии и из-за её отсутствия ныло и побаливало. В тот момент никто бы и не сказал, что Блэр на самом деле была антихристом. Да она и сама никогда не акцентировала на этом внимание. — Хочешь меня чипировать? Или отравить? Или, может, защищаешь от гриппа? — фыркнула Блэр, хотя разговаривать в таком положении было неудобно. Только мужчина сзади неё отстранился, она оттолкнулась от стенки и накинула цепь от наручников ему на шею. — Что ты теперь скажешь? — Одним больше — одним меньше. Ну, давай, что ты хочешь с ним сделать? Убить? Ну, попробуй теперь, — хвастливо заговорил Асмодей по ту сторону решётки, и видно было, как у него нервно дергался левый глаз. Благодать постепенно увядала, и он с каждой минутой всё сильнее и сильнее чувствовал её нехватку. Девушка потянула цепь на себя, затянула её на шее демона, но тотчас же почувствовала непонятную слабость, которой нельзя было противиться. Невольно ей пришлось расслабиться, и мужчина, воспользовавшись моментом, скинул с себя цепь, толкнул пленницу в сторону и быстро вышел из камеры. Асмодей жестом сказал ему убираться восвояси, при этом не отрывая внимательных глаз от Блэр. Неизвестная ей микстура, являющаяся на самом деле одним из разновидностей магического яда, отравляла клеточки тела и оседала в районе лёгких и ротовой полости. — Думала, что ты одна способна фокусы вытворять? — он с наслаждением наблюдал за тем, как она прислонилась к стене, громко закашлялась и обхватила ладонями горло. Только ей захотелось обозвать его как-нибудь погрязнее, как острая боль пронзила язык и по гортани спустилась в бронхи. — Что это такое? — непонимающе прохрипела Блэр, облокотилась спиной о стену и подтянула колени к себе. Её руки обхватили туловище, и выглядела она в тот момент словно маленький испуганный ребёнок, засевший в углу. — Я хотела назвать тебя последней мразью, но не смогла, — вдруг призналась она и сама же себе ужаснулась. Ядовитая ухмылка Асмодея лишь подтвердила её опасения. — Пытать тебя другими способами теперь нет смысла. Да и мы с тобой уже достаточно всего прошли, верно? Не интересно, в общем, — рассуждал он с таким важным видом, будто говорил о чем-то философском и возвышенном. Его длинная тень мелькала меж одинаковых теней прутьев, когда он ходил из стороны в сторону. — Ты хочешь знать, где мы оставили Габриэля? Он ушёл от нас. Почти сразу, как мы его освободили. Он просто поблагодарил нас и исчез. И, думаю, не нужно пояснять, что я сейчас не вру, — она без рук поднялась на ноги и приблизилась к решётке. Каждое слово давалось ей с трудом, а ложь так и хотела вырваться наружу, но болезненным осадком оседала в горле. — Мои демоны уже отправились на его поиски. Прочёсывают Монако и болтают с божками-язычниками. Я найду его. В любом случае найду. Как нашёл и тебя, — заметив в глазах ярость и даже безумие, вызванное отсутствием благодати, девушка отпрянула от решётки. — Что тебе нужно? Если хочешь убить, то я не… — Хотела сказать, что не боишься, но это оказалось ложью? — и её голова сама выдала короткий кивок. Блэр недовольно рыкнула и стала ходить по камере, тяжело и громко дыша. — Знаешь, самая болезненная пытка не оставляет шрамов на коже. Но зато как веселит! — Я не хочу тебя слушать! Я на самом деле просто оттягиваю время, потому что жду, когда Дин явится сюда… — вдруг призналась она, хотя изначально планировала сказать совершенно другое. Затем закрыла рот двумя ладонями и отошла назад, но натянувшаяся цепь наручников остановила её и зазвенела. — Я ненавижу тебя, — и, сказав это, она истерически засмеялась, а демон просунул руку за решетку, поднял с пола цепь и дёрнул её на себя. Блэр подалась вперёд и вскрикнула, уперлась ладонями в прутья и поцарапалась. — Я даже рад, что ты не пошла по стопам своего отца и стала… ведьмой. Причём не очень-то способной ведьмой. Тогда бы мы не оказались с тобой здесь, — на последнем звуке он стиснул зубы и чуть протянул его. А Блэр изо всех сил старалась не показывать своей встревоженности насчёт дальнейших вопросов, но мурашки и взгляд выдали её. — Думаю, ты просто боишься, что я могла бы превзойти тебя, — он заметил, как её голос дрогнул, и тотчас же понял, за что лучше ухватиться. Какой бы смелой и самовлюблённой она не была, правда всё равно казалась ей убийственно страшной и очень часто колола её в самое сердце. — Я не хочу говорить об этом! — Блэр оттолкнулась от решётки, а Асмодей на пару секунд засмеялся от вида её боли и полного негодования. — Видимо, за этим стоит какая-то особая причина? Ну же, мы ведь с тобой почти лучшие друзья. И не важно, сколько раз мы пытались убить друг друга. У всех бывают ссоры, да? — она снова облепила рот ладонями и зажмурила глаза так сильно, что они даже начали слезиться. Потом с её губ сорвался недовольный отчаянный визг, а её тело снова опустилось на грязный, испачканный запёкшейся кровью и пылью пол. — Помнишь, я говорил про шрамы? Я даже не притронулся к тебе, а ты уже выглядишь так, будто с тобой немного поигрался Аластор. — Что угодно, но только не это, — Блэр умоляюще посмотрела на него, чувствуя, как воспоминания и испытываемые ранее эмоции подступали к ней и заставляли делать всё, лишь бы забыть их. И казалось, что ещё немного и они перекроют ей доступ к кислороду. — Почему ты не используешь свои демонские способности, моя дорогая Блэр? — от страданий загнанного в ловушку врага его голос становился радостнее. Девушка, будто в конвульсиях или при лихорадке, завертела головой и по-настоящему заплакала. — Из-за них погибла Гвен. Из-за меня погибла Гвен, — Блэр распахнула глаза и с искренней ненавистью и печалью посмотрела на Асмодея, наслаждающегося каждой её последующей фразой. Перед глазами всплыла та ужасная картина, которую она до сих пор старалась не вспоминать даже в самых страшных кошмарах. — Как драматично. Аж противно. Детская травма? Да падет снова Дьявол! Как же тобой легко манипулировать, — он выпрямился и слегка отстранился от решётки, после чего надменно усмехнулся: — Не стану обманывать тебя: у меня не раз проскальзывала мысль начать с тобой сотрудничать и обратить твои силы против наших общих врагов. — Я ни за что не буду работать с тобой. — Князь, — окрикнул Асмодея забежавший в темницу демон, а девушка даже в тот напряжённый эмоциональный момент не смогла сдержать смеха и звонко расхохоталась. Не обращая на нее внимания, уже изрядно вымотанный демон продолжил: — Дин Винчестер. Тот чокнутый парень с Меткой Каина. Он уже здесь, — и Асмодей, одарив Блэр снисходительной улыбкой, молча прошёл по коридору к выходу. И в тот момент он мог поклясться своим троном, положением и всеми силами, что надеялся на победу в предстоящей схватке. Ни в его движениях, ни во взгляде, ни в голосе не было сомнения. А вот судьба, сам Винчестер и Блэр за решёткой считали немного иначе. Вместе с тишиной на девушку обрушился шквал эмоций и осознание своего признания. Она приложила щеку к стене, подтянула колени ещё ближе и уже хотела нагрубить не только ушедшему Асмодею, но и всей Вселенной, однако вместо этого у неё получилось лишь закричать. Закричать от острой боли, не дающей сказать ни слова. Будто воздух в лёгких стал огнём и теперь обжигал её тонкие чувствительные ткани внутри. Затем она стала чертыхаться, попросту материться на саму себя и от этого даже засмеялась. Но смех быстро перешёл обратно в истерику. Она подняла глаза к потолку, вытерла дорожки от слез и стала молиться, чтобы тушь и подводка оставили не слишком много разводов. Правда ранила, а её осознание давалось слишком тяжело. Из-за одного единственного происшествия в прошлом Блэр буквально отказалась от своих сил, отстранилась от своей демонской сущности и оттого стала более уязвимой. Но поняла она это только теперь, но уже дала обещание по освобождению пересилить себя и взять контроль над своей жизнью в более надёжные руки — в свои собственные. Хоть она и не доверяла себе, всем остальным она доверяла не больше. — Кто-то пошатнул твою корону? Вот бедняжка, — усмехнулся Дин, совершенно внезапно появившийся рядом с решёткой. Девушка гордо подняла подбородок, выпрямилась и сделала более невозмутимое выражение лица. — Я не хочу это обсуждать, — доступность таких ответов под заклинанием правды была для неё спасительной. Затем она резко нахмурилась и поднялась с колен. — Подожди, ты убил Асмодея? Прямо… Ну, по-настоящему? — в её поле зрения попало несколько ссадин на его лице и испачканные в крови ладони. — Я думал, ты будешь визжать от радости и падать мне в ноги. — Упасть тебе в ноги я не против, а вот от визгов воздержусь, — осознав это, Блэр закрыла рот ладонью, а Дин, нахмурившись, остановил ключ в замочной скважине. — Я хотела сказать совсем другое, но это мне тоже нравится. — Подожди-ка. Что-то не так, — его глаза стали более заинтригованные. — Я не так уж хорошо тебя знаю, но ты… — Этот Асмодей… — ей хотелось сказать в его сторону несколько красочных эпитетов, но боль в горле лишь усилилась. — Этот Асмодей наложил на меня заклинание правды. Точнее, отравил меня какой-то… Смесью, — и ей снова пришлось сдержать нецензурные порывы. — И я тебя умоляю, ничего меня больше не спрашивай, — Винчестер самодовольно улыбнулся, однако не поторопился отпирать решетку. — Что ты хочешь услышать? Если начнёшь задавать мне каверзные вопросы сейчас, то будешь не лучше Асмодея, — это ей удалось сказать легко, а оттого её лицо на секунду озарилось хитрой ухмылкой. — И когда пройдёт это всё? Правда хоть и забавная временами, но быстро надоедает, знаешь. Может, мне подержать тебя здесь? Ну, наручники уж точно можно не снимать, — Дин снова лукаво улыбнулся. Блэр повторила его выражение лица, но её улыбка была более хитрая и натянутая. — Сначала мне нужно навестить Ровену. Она должна знать, как вывести эту… Фигню из организма. А потом, я тебе обещаю, делай все, что хочешь. Я не против, — девушка подняла наручники и вытянула руки вперёд. — Но сначала тебе все-таки придётся их снять.***
Запах крепкого английского чая заполонил весь номер и смешался с ароматом сушеных трав и других компонентов. Блэр сидела на кожаном диванчике в самом центре комнаты рядом с круглым журнальным столиком и медленно пила чай в лёгкой расписной кружечке. В номере все личные вещи лежали строго на своих местах, непревзойдённо вписываясь в интерьер и ничем себя не выдавая. От постельного белья и подушек ощущался лёгкий аромат дорогих женских духов. Тяжёлые шторы закрывали широкие окна, не давая лишним крупицам света проникнуть туда. Пока чёрная кожаная куртка висела в шкафу, а такого же цвета грубые ботинки остались у входа, Блэр выглядела совсем иначе. Не доходящее до колен фиолетовое платье из лёгкой ткани, почти полное отсутствие макияжа и белые носочки делали из неё ванильную девчушку-подростка, а не смелую и наглую девушку с вполне серьёзными намерениями и шальной фантазией. Печальный задумчивый взгляд лишь дополнял этот образ. Подтянув одну ногу к себе и поставив кружку на блюдце, она поправила юбку от платья и запрокинула голову назад. Из соседней комнаты послышался шорох и знакомые шаги. — Что-то ты притихла, — держа в руках пару мешочков с порошком и изящный серебряный кубок, Ровена вышла в центр комнаты. Её волнистые огненно-рыжие пряди были заколоты объёмной брошью, и лишь некоторые из них спадали на насыщенно-синее узкое платье в пол. — Просто поняла, что я сейчас даже мыслить неправильно не могу. Этот дурацкий яд, думаю, точно хочет моей смерти. Ещё немного, и я начну заниматься добродетелью и в монашки подамся! — От тебя весь приход разбежится. И для монашек ты не годна ещё с пятнадцати. — Спасибо, блин. — Этот яд просто хочет уничтожить всю ложь и черноту. А ты, если не забыла, антихрист. Это же элементарно, деточка, — Блэр поправила золотую бандану, но сделала только хуже и, резко сняв её, яростно кинула на подушки. Ровена не стала отрываться от компонентов и, вновь скрывшись в другой комнате, вернулась со святой водой и ещё каким-то эликсиром в маленьком флакончике. — Я чувствую себя такой слабой, — Блэр опустила руки и злостно нахмурилась. Но как только в поле зрения попала ненавистная освященная жидкость, она сразу вжалась в диван и брезгливо прошептала: — Святая вода? И ты меня тоже убить хочешь? То же мне — семья. Даже папá так не сделал бы. — Не напоминай мне лишний раз о Фергусе. И если что-то тебе не нравится, моя дорогая, то можешь идти. Хотя, если мир услышит всю твою правду, то вряд ли сможет существовать дальше. А врагов у тебя появиться раза в три больше, — она подняла на девушку довольный взгляд и сдержанно улыбнулась. Блэр же, на время позабывшая о пройденных пытках, вскоре снова вспомнила их и зажмурилась: — Не знаю, что бы я делала, если бы Асмодей и дальше продолжил расспрашивать меня, — снова отпила чай, выглядя всё столь же встревоженной. Словесная уязвимость заставляла её опасаться каждой новой мысли, всплывающей в голове. — Я не хочу этого говорить, но не могу не сказать. Я на самом деле очень благодарна Дину. Но никогда ему об этом не скажу, я же знаю, — произнеся это, Блэр удивлённо вскинула брови. Каждая новая фраза поражала её всё больше. — Видишь? — Кто такой твой Дин? Поподробнее. Уже который раз говоришь о нем. Я не интересуюсь делами Фергуса, но, по твоим рассказам кажется, они стали партнёрами, — Ровена аккуратными и умелыми движениями отмеряла необходимые пропорции для противоядия, на глаз определяя их точную массу и при этом ведя оживлённый диалог. — Как я знаю, он был охотником раньше. Папá последние несколько лет часто отлучался, и я теперь поняла, кто в этом виноват. Винчестеры. У него ещё брат есть, но это вообще дыра. Ну… Потом Дин получил Метку Каина, переродился демоном и непонятно почему теперь тусуется с папá, — Блэр снова сделала небольшой глоток, даря горлу приятное успокаивающее тепло. — И партнёрами стали не они, а мы, вообще-то. И мне кажется, что папá вообще его боится. Я пыталась его понять, но он непредсказуем. Стоит его вывести из себя, и рядом с ним лучше не находится. В такие моменты, знаешь, он становится таким опасным. А ещё очень привлекательным и… — Ровена подняла на неё вопросительный взгляд, и она остановилась, резко задумавшись. — Ни о чем меня больше не спрашивай. Я так уязвима. Черт! — И поэтому лучше сейчас признаться во всем, чем потом гадать и пытаться понять себя же. Я ведь помню ту историю с Орденом. Дорогая, это правда лучше для тебя. Я же тебе ничего плохого никогда не советовала. — Не говори больше слово «правда». Я это слово ненавижу. Видишь? Прям по-настоящему ненавижу, что даже не могу говорить об этом, — девушка опустила взгляд к журнальному столику и посмотрела на частично перемешанные ингредиенты, от которых сильно пахло чабрецом и мятой. — Это происшествие с Асмодеем дало мне понять кое-что. Мне нужно заняться демонскими штучками. Ну, способностями. Их отсутствие неважным образом сказывается на моей жизни, — она обхватила обе коленки ладонями и поставила на них подбородок. — Я тебе всегда об этом говорила, но тебя интересовала только магия. Впрочем, мне от этого только лучше, — Блэр не обратила внимание на это лирическое отступление. — Вчера Асмодей заставил меня проговориться про маму. Я с семи лет о ней не говорила, а тут… Я назвала её по имени, потому что в противном случае это могло бы закончить ещё хуже. — Так вот что стало твоей последней каплей. — Говоришь так, будто тебе все равно. Хотя, это же глупо, — Блэр повертела головой и снисходительно посмотрела на Ровену. — Ты ведь была первой, кто взялся за моё воспитание тогда. — Да, и ты должна быть за это благодарна, дорогая, — её губы изогнулись в самоуверенной и гордой улыбке. Она убрала маленькую ложечку из бокала, положила её на салфетку и, гордо подняв голову, пододвинула противоядие к внучке. — Ты бы знала, сколько я бы взяла с тебя за эту смесь, не будь ты ребёнком Фергуса, — но Блэр не спешила опустошать бокал. — Там же святая вода. Фу, мерзость какая. Мне не станет хуже? Помню, как в прошлый раз перепутала бутылки и заварила, блин, святой чай. Даже соседи узнали об этом, помнишь? — вспоминая свои юные годы, девушка не могла сдержать милую улыбку, отражавшуюся и в прищуренных уголках глаз. — У тебя повысится температура, и будет жар пару дней. Пей больше воды и не впутывайся в неприятности. А лучше вообще позвони какой-нибудь своей подружке и попроси её посидеть с тобой. Я не могу с тобой нянчиться, у меня все выходные заняты, дорогая. — Придётся звонить папá, — поднявшись с дивана, она вынула из кожаной куртки телефон и набрала отца. Спустя пару гудков он появился посреди комнаты и с невозмутимым видом отклонил вызов. — Какая семейная идиллия! — не смогла удержаться Блэр и натянуто улыбнулась, плюхаясь обратно на диван. — Поаккуратнее с языком, а то я начну задавать тебе каверзные вопросы. Назло. Например, насчёт этого чертового Винчестера, который мне уже обо всем рассказал. Чувствую, как ты будешь краснеть, — он не успел договорить, как девушка схватилась за бокал и большими глотками осушила его. Её лицо болезненно сморщилось, и она с металлическим грохотом поставила стакан на место, а потом схватилась за горло. — Что ты туда добавила? — с короткой усмешкой спросил Кроули, пока его дочь шипела сквозь зубы и махала руками, зажмурившись. Её щеки покрылись ярким румянцем, а глаза заслезились, однако такая реакция была вполне ожидаема. — Святую воду, — в ответ МакЛауд недовольно нахмурился и посмотрел на Блэр, всё это время пытающуюся что-то сказать со стиснутыми зубами. Затем она закашлялась, стала глубоко дышать и вскоре почти восстановилась. — Хорошо, начну я. Ты влюблена в этого Винчестера? — Замечательный вопрос, матушка. Будто мысли мои читаешь. — Я вас умоляю, я не настолько глупая и наивная, чтобы гробить жизнь из-за какого-то мужика. На что вы надеялись? Он же неконтролируемый. И вообще это очень странный вопрос, чтобы выяснить могу ли я лгать, — она снова громко и сухо закашлялась, сглотнув мокроту. — Асмодей жив, — после этого её лицо выразило истинное удовлетворение, а сама она расслабленно легла на диван. Но спустя секунду к ней начал подкрадываться жар, а на лбу появилась лёгкая испарина. — Теперь за ложь придётся платить. Вот черт. Доигрались. — Я так понимаю, мне придётся прикинуться заботливым отцом и понянчиться с ней пару дней? — Кроули с некоторой брезгливость взглянул на мать, но сразу же надел натянутую ухмылку. Блэр вяло поднялась с дивана и приложила ладонь ко лбу, чувствуя, как тело окутал жар, а по коже от лёгкого сквозняка пробежали мурашки. — Только чур ты заберёшь меня в свой особняк в Шотландии. Эти вонючие американские мотели меня в могилу скоро сведут, — она подняла плечи, сжавшись от скачущей температуры, взяла обувь и стала зашнуровывать её. Затем быстро накинула кожаную куртку и обхватила плечи ладонями. — Спасибо, моя любимая Ровена, ты так мне помогла. Я так тебе благодарна. Ой, да не за что, дорогая, всегда рада стараться… — наигранно заговорила ведьма, отводя взгляд от неблагодарной девушки. Та сделала что-то на подобие реверанса и хитро улыбнулась, но даже этого было достаточно. Сухо распрощавшись, Кроули вместе с дочкой перенесся в гостиную комнату того самого особняка, о котором и шла речь. По щелчку его пальцев люстры загорелись, а пламя в черном мраморном камине вспыхнуло. Девушка повернулась вокруг своей оси и в который раз убедилась, что её отец отдавал предпочтение мрачному классицизму и скептически относился к последним современным течениям. Она будто оказалась в каком-то отдалённом уголке Ада, где ей, на всеобщее удивление, было уютно, комфортно и даже радостно. — Моя комната всё ещё третья слева от лестницы? — её лицо приняло наивно-детское выражение, в котором была одна лишь театральность и никакой искренности. Затем она шмыгнула носом и прокашлялась, все ещё чувствуя слабое жжение в легких. — И ни одна пылинка там не сдвинута с места, не беспокойся, — он снисходительно улыбнулся, убирая руки в карманы и чуть приподнимая подбородок. Блэр уже собиралась взбежать по лестнице, однако отец остановил её на первой же ступеньке: — Ты не забыла про Рог Лилит? Я так понимаю, Асмодей его не нашёл? — но в ответ она лишь пожала плечами.***
Два дня, проведённые в одиночку на охоте, заставили Дина о многом подумать. Всё остальное время он был вместе с Кроули или просто шлялся по барам, но в этот раз решил от всего такого воздержаться. Убивать монстров в одиночку да ещё и с Первым Клинком доставило ему гораздо больше удовольствия, чем работа в команде. Сам по себе, он ни за кого не отвечал, ни перед кем не должен был отчитываться и оттого чувствовал себя в миллион раз свободнее. Да и стая монстров, половина которой обычно доставалась напарнику, теперь полностью принадлежала ему. Точнее, их убийство принадлежало ему. Но при всём при этом он понимал монстров, но не понимал людей. Он остановил «Импалу» около одинаковых домиков мотеля, выстроенных в несколько рядов, и заглушил двигатель. Кровь на одежде и на коже под лунным светом потеряла свой алый оттенок и стала абсидианово-чёрной, подстать небу над головой. Он взял сумку с оружием с заднего сидения и уже хотел выйти, но вдруг остановился. В его поле зрения попал бежевый кончик артефакта, совсем недавно украденного из Ада. Дин вытащил его и стал задумчиво рассматривать, водя пальцем по выцарапанным енохианским символам. Когда Винчестер ворвался в покои Асмодея, его встретили вернувшиеся демоны. Те ожидали увидеть своего господина и хотели преподнести ему подарок, но вскоре их предсмертные крики наполнили комнату, а Рог Лилит в итоге достался Дину. Князь так и умер, даже не взглянув на него. Ради собственной выгоды, Винчестер утаил свою находку от остальных и теперь всё время думал о том, стоило ли применять его. А если ловил себя на положительном ответе, то сразу задумался — когда? В его руках был ключик от Адского трона, пропуск на самую вершину демонской иерархии, и желание воспользоваться им всё сильнее отравляло его сердце. И противиться этому соблазну было невозможно. Убрав Рог Лилит обратно в сумку и резко застегнув её, Дин вышел из машины и в полумраке стал искать свой номер. Из некоторых домиков, которые никак по-другому, кроме как жалкими людскими коробками, назвать было нельзя, горел неприятный жёлтый свет, мелькали чужие тени и слышались разгоряченные споры. Увидев свой тринадцатый номер, он остановился у самой двери и подозрительно прислушался. Из-за стенки доносились чьи-то приглушённые голоса, напоминающие разговоры в каких-нибудь глупых ситкомах, а комнату наполнял блеклый и постоянно мерцающий свет. Но никаких силуэтов, кроме мебельных, видно не было. Достав Первый Клинок и уверенно обхватив его, Винчестер настороженно подошёл к двери — она была не заперта.