Пари

Нью-Йорк, Русская Чайная       Бог не любил этот город. Хотя нет, ненавидел всей своей сущностью. Ему казалось, что в нем не было ничего, и даже сиявшие на солнце высотки не могли замаскировать его холодную пустоту. Все спешат, несутся, как угорелые, в надежде отхватить что-нибудь где-нибудь как-нибудь, чтобы просто прожить ещё один день и опять начать все заново. Как крысы в загоне.       И вроде таких городов было много в мире, но почему-то именно в Нью-Йорк жаждут попасть почти все люди мира, словно там находится их счастливый билет в лучшую жизнь, хотя он лишь высасывал из них эту самую жизнь. Вот за это Бог и хотел порой пару раз шарахнуть по нему молнией или затопить ко всем чертям.       А этот ресторан. Исин предпочёл бы провести время на небесах, скрытый от чужих глаз, или на крайний случай выбрал бы другое, менее помпезное место. Но он не мог воспротивиться. В конце концов он здесь на ее условиях.       — Пунктуален, как всегда, — раздался за спиной Бога низкий голос. Исин почувствовал лёгкое прикосновение к своим плечам.       Он обернулся и увидел девушку в чёрном платье без рукавов, которое выгодно подчеркивало ее бледную кожу и белоснежные локоны, волнами ниспадавшие на плечи. На ее лице была едкая ухмылка.       — Если бы не наше пари, Хеен, я бы и носа не сунул в этот город, — обреченно сказал Бог.       — На то и был расчёт, — насмешливо оскалилась она, садясь напротив, — Ты же у нас такой духовно просвещенный, тебе Париж, Мадрид, Киото подавай. Хотя, давай будем откровенны, без того архитектурного антиквариата, над которым так трясутся его жители, эти города бы сейчас ничуть не отличались от Нью-Йорка, я права?       — Хёён, признаю, я проиграл, — устало протянул Исин, — к чему тянуть, говори своё желание.       — Нет-нет, милый мой, мы с тобой вспомним в подробностях, что произошло за эти две тысячи лет. В конце концов раз я победила, то мне и условия ставить, — заметив краем глаза приближающегося официанта, она мягко улыбнулась, что удивило Бога. Никогда Дьявол не улыбалась ему так, ухмылки и злобные оскалы не в счёт, — прямо сейчас я хочу, чтобы ты расслабился, поэтому давай просто поужинаем. Когда нам ещё представится возможность просто посидеть без всяких условностей.       Исин, ошарашенный переменой в лице Хеен, едва кивнул и уткнулся в меню. Сделав заказ и дождавшись, пока официант уйдет, Бог немного нервно смотрел на свою спутницу, которая все так же обманчиво мягко смотрела на него, и гадал, что у неё на уме.       — Что ты такой напряженный? — хихикнула Хеен, — до Апокалипсиса ещё долго, хотя, стоит отметить, люди сейчас планомерно идут в его направлении.       — Просто, зная твоё, скажем так, нестандартное мышление, страшно представить, что ты можешь придумать, — говоря это, Бог не лукавил. Хеен устраивала ему пару экскурсий по Аду, и он мог сказать точно, за все ожидание она отыграется на нем по полной.       — Слушай, я же тогда извинилась, — хотя, судя по смешинкам в ее глазах, она нисколько не раскаивалась, — кто же знал, что на третьем круге тебя вырвет. К тому же ты сам дал мне свободу действий в наказаниях для грешников. Я же в свою очередь постаралась сделать все максимально символично.       — Заставлять чревоугодников гнить в болоте под дождем и потом жрать свои же внутренности... — Исин был рад, что пока им ещё не принесли еду.       — Ну слушай, ты сам попросил проводить тебя проведать твоего опального сына, а он на самой глубине живет. К слову сказать, когда Вергилий с Данте были там, они даже бровью не повели. Кстати, Люцифер периодически вспоминает о тебе.       — Неужели?       — Хотя это в основном проклятия и постоянные жалобы на несправедливость с твоей стороны.       Бог хотел ещё что-то сказать, но Дьявол, слегка улыбнувшись, приложила палец к губам, взглядом показывая на официанта, несущего их заказ. Их разговор не для чужих ушей.       — Ну что, приступим, или ты хочешь помолиться перед едой. Я бы посмотрела на это, — усмехнулась девушка, на что Исин закатил глаза и, взяв ложку, принялся за солянку. Дьявол же неспешно уплетала блинчики с икрой, изредка посматривая на Бога, который, впрочем, тоже отдавал должное местной кухне, на какое-то время перестав нервно ерзать на стуле.       — Да уж, если за что и стоит сказать спасибо человеку, так это за создание «высокой кухни», — признал Бог, — как вспомню, что нам подавали в Средневековье... нет, все же стоило придержать гуннов, чтобы они не разрушили Рим. Там еда всяко вкуснее была.       — Нет-нет, — игриво улыбнулась Дьявол, — мы не могли тогда вмешиваться, ты же помнишь.       — Знаешь, я уже после первых пятисот лет начал жалеть, что подписался на это.       — Зато у нас появилось много свободного времени. За эти две тысячи лет, мы побывали везде, причём сотни раз возвращались в те же места, и каждый раз видели что-то новое. Мне самой осточертело торчать внизу. Там, конечно, не заскучаешь, все же наблюдать за мучениями твоих горячо любимых людей никогда не надоест. — Хё, пожалуйста, прекрати. Да, я люблю их, и не отказываюсь от своих слов. Они – мое лучшее творение, и меня не переубедить.       Улыбка Дьявола потухла, и девушка уткнулась в свою тарелку, доедая блинчики. Исин мысленно выдохнул, радуясь маленькой передышке, и, покончив с супом, принялся за котлету по-киевски. Странно, но, глядя на нахмурившуюся Хеен, апатично ковырявшую вилкой чизкейк, он почувствовал легкий укол вины. Взглядом найдя на столе бутылку шампанского, Бог разлил его по фужерам и протянул девушке один.       — Ладно, не дуйся, все-таки вечер действительно неплохой, давай выпьем, за это время много чего случилось, у нас будет целая ночь впереди все вспомнить, — он отсалютовал Хеен, которая приободрилась, и даже как-то по-особенному тепло улыбнулась ему, словно они не извечные враги со времён сотворения мира, а давние друзья. Они уже и забыли, с чего все у них началось.       — За ситком длиной в две тысячи сезонов под названием «История человечества в Новой Эре», — все же Хеен не оставила своего фирменного ехидства, но сейчас Бог даже не хотел одергивать ее, и, чокнувшись, отпил из своего бокала, чувствуя, как вино слегка ударило ему в голову, помогая расслабиться.       Спустя полчаса сытного ужина и разговоров ни о чем к парочке подошёл официант со счетом. Доставая одну из своих кредиток, Бог вспоминал выражения лиц сотрудников Швейцарского банка, когда три дня назад открывал у них личный счёт. Он мог назвать любую сумму, но остановился на девятизначной цифре, не желая вносить лишнего в и так раздутую мировую экономику. Заполняя анкету, он немного впал в ступор. Какое имя не впишешь, как минимум вызовет недоумение. В итоге он остановился на Исине, оно практически не было на слуху у людей, как Яхве или Саваоф, поэтому услышал от сотрудницы только один вопрос.       — Простите, а вы не тот самый Лэй из EXO? Я ваша большая фанатка, какими судьбами вы здесь? А можно ваш автограф?.. — в общем Исину пришлось слегка подправить память болтливой сотруднице, чтобы не привлекать лишнее внимание...       — Исин, ты чего завис? — Бог очнулся и увидел Дьявола, щёлкавшую у него перед глазами, — я заказала нам такси, поедем до отеля?       — А мы все ещё остаёмся в городе?       — Конечно, — как само собой разумеющееся сказала Хеен, — забыл, что ли? Ты мой на целый день, пока я не озвучу своё желание. — с этими словами она потянула его за собой к выходу.       Сидя на заднем сидении автомобиля, Бог вновь начал нервно ерзать на сидении. До гостиницы ехать было всего ничего, но, к несчастью, они попали в плотный поток машин, и в итоге застряли. Исин хотел было сам расчистить дорогу, как вдруг почувствовал лёгкую тяжесть на своём плече. Хёён, видимо, утомилась и решила немного вздремнуть, пока они едут, благо перегородка между ними и шофером была достаточно плотной, и они не слышали его переругиваний с другими водителями.       Как ни странно, но уснувший на его плече Дьявол успокоил Исина, витавшего в воспоминаниях того дня, когда все это вообще началось... Две тысячи лет назад       — Ты уже надоел! Ну сколько можно. Они живут уже двадцать тысяч лет, и все без толку. Сколько ещё ты будешь их выгораживать? — Хёён была в бешенстве.       Она уже битый час пыталась вбить в голову этого святоши, что этот проект был провальным с самого начала, что эти существа не стоят его внимания. Но нет, он все равно потворствует им.       — Хёён, послушай...       — Нет, это ты послушай. Когда ты от скуки решил создать эту планету, я подумала, что это просто ещё один проходной проект для разнообразия. Но нет. Ты даже на Млечный Путь не убивал столько времени сколько на Землю. Мало тебе просто земли и воды, ты решил населить ее под завязку. Но я ещё и с этим смирилась. Вот скажи мне, — Хёён прямо посмотрела Богу в глаза, — что ты в них нашёл? Зачем ты создал человека, да ещё и дал ему возможность спокойно творить бесчинства на планете. Они даже в раю не смогли спокойно существовать. Твой первый, как его там, Адам, и года не протянул, накосячить умудрился.       — Мне тебе напомнить, — слегка нахмурился Бог, – кто надоумил его съесть те плоды? Я вообще не понимаю, чего ты их невзлюбила, Хеен, особенно Еву?       — Она так вообще меня раздражала, — даже не попыталась скрыть Хеен, — а то, как они вели себя друг с другом, прям душа в душу, никаких склок, бегай по Эдему, ешь, пей, совокупляйся...       — Хёён!       — Ой, прости, недотрога ты мой, — голос Дьявола так и сочился сарказмом, — а детишек каких они вырастили. Каждый раз, когда я к тебе прихожу, этот Авель только и делает, что спрашивает про своего непутевого братца и интересуется, не сильно ли Каин там страдает. Причём заметь, мне даже ничего делать не пришлось.       — И все же они не так плохи, — не отступал Бог, — они общаются друг с другом, стараются жить по-своему праведно.       — Нет, ты меня не убедишь, Исин. Более того, я заставлю тебя увидеть, что сами по себе они просто пошлют тебя куда подальше и загадят твою планету до невозможности.       — Ты не права, они может и порочны в большинстве своём, но они не дураки и знают, что правильно, а что нет, — Бог настолько был тверд в своих убеждениях, что от этого у Дьявола начался нервный тик.       — Хочешь наглядный пример, тогда давай заключим пари. — с вызовом посмотрела Хёён на Бога, — Мы с тобой не будем вмешиваться в течение двух тысяч лет в жизнь людей, а просто наблюдать за ними. Если за две тысячи лет они в большинстве своём смогут вести правильную жизнь по твоим заповедям и заветам не из-под палки, тогда я до конца времен не стану трепать тебе мозги их ничтожностью и, более того, буду в твоём присутствии уважительно о них отзываться. Если они, конечно, не попереубивают друг друга за этот период,       — А если проиграю я? — Как ни странно, но Исин заинтересовался, что властительница Ада предложит ему.       — Тогда на один день ты будешь в моем распоряжении. Более того, ты будешь обязан исполнить одно мое желание. Имей в виду, любое желание, даже если я захочу конец света, ты его устроишь сию же секунду. Ну как, согласен на такое?       Исин задумался. Тут явно был подвох. Хеен вообще никогда не предлагала ему ничего без выгоды для себя. Однако желание перестать слушать ее бесконечную брань в сторону его любимцев пересилило подозрительность.       — Идёт, — с этими словами Бог протянул ей ладонь, которая засветилась холодным голубоватым сиянием. Дьявол в ответ протянула ему свою руку, светившуюся красным, будто раскалённая перчатка. Когда их ладони соприкоснулись, небеса, где они оба находились, осветились вспышками молнии, как бы в подтверждение их спора...       — Приехали, с вас двадцать баксов, — приоткрыв дверцу перегородки сказал таксист, заставив Исина вынырнуть из своих воспоминаний.       — Хё, просыпайся, - легонько потряс Бог Дьявола за плечо.       Хёён проснулась, и, увидев в окно высокое здание со сверкающей надписью «Уолдорф-Астория», она загадочно улыбнулась, предвкушая дальнейший вечер. Пройдя через вращающуюся дверь, они дошли до ресепшена, за стойкой которого стоял молодой человек в темно-бордовой униформе.       — Здравствуйте, — обратилась к администратору Дьявол, — я бронировала вчера номер на девять вечера.       — Здравствуйте, секундочку, — пока он смотрел данные, Исин лишь удивлялся тому, насколько у Хёён, оказывается, мягкий голос, — да, все верно, мисс Ким Хёён, президентский люкс, двухместный. Вот, держите, ваш ключ, сорок пятый этаж, номер 4502, — с этими словами он протянул ей ключ-карту, — какие-нибудь пожелания?       — Да, пять бутылок «Дом Периньон» и каких-нибудь фруктов, — дождавшись ответного кивка, Хеен повела Бога в сторону лифта. Оказавшись в кабинке, Исин, несмотря на свою нервозность, все же не сдержал смешка.       — Мисс Ким, серьезно?       — Ой, я тебя умоляю. Один раз подсмотрела имя в каком-то корейском телешоу, и просто первым на ум пришло. Кстати, — она аккуратно придвинулась к Творцу, — его носительница очень хорошо танцует, даже слишком хорошо. Я даже подсмотрела у неё пару движений. Если будет желание, могу позже продемонстрировать, — прошептала она ему на ухо хрипловатым тоном.       Исина охватило доселе незнакомое чувство. В кабине лифта словно стало нечем дышать. Бог ослабил узел галстука, не замечая торжествующей ухмылки Дьявола.       Войдя в номер, пара невольно присвистнула. Даже для этих первородных созданий, видевших все, что только существовало, это показалось чересчур роскошным. Светлая огромная гостиная с высокими потолками и резной мебелью. Молочного цвета шторы на окнах. Диваны в тон комнате, стол чёрного дерева, на котором уже стояли два ведерка со льдом, где стыло шампанское, огромное блюдо с нарезанными экзотическими фруктами, а также небольшая вазочка с икрой. Зайдя в ванную комнату, они обнаружили там огромное мраморное джакузи с позолоченными кранами, а потолок был полностью зеркальным. — Да уж, — грустно вздохнул Исин, — на что только не идут люди, чтобы утолить своё тщеславие. Времена меняются, а их эго все растёт и растёт. — Раз уж ты заговорил об этом, пойдем, в гостиную, разговор будет долгим.       Спустя две минуты в комнате раздался лёгкий хлопок открываемой бутылки, и пока Бог разливал шампанское, Дьявол взяла с блюда дольку персика. Чокнувшись, Бог отпил из своего бокала, ощущая, как понемногу отпускает напряжение, сковывавшее его весь вечер.       — Вот, почаще бы ты так расслаблялся, — хихикнула Хёён, смотря на умиротворенное лицо Творца.       — Да уж, — Бог взял виноградину и, покрутив в руках пару секунд, отправил в рот, — знал бы я заранее, как все обернётся, подумал бы два раза, прежде чем соглашаться на твои условия.       — Заметь, мы даже ничего не делали. Я ведь говорила тебе, дай им хоть самые лучшие мозги, все равно они найдут способ себя извести, только изощреннее и хитрее.       — А знаешь, — после второго бокала Бога потянуло на откровения, - а я даже рад, что Рим был разрушен теми варварами. Они совсем распоясались, даже Библия их ничему не научила. Разврат, праздность, и ведь даже от язычества их избавили, и без толку. Встряска им явно пошла на пользу.       — Кстати о Библии, — Хёён придвинулась к Исину, — разве было честно включать в неё не все Евангелие. А то так получается, что твой сын какой-то слишком идеальный получился. А мы ведь смотрели за ним и знаем, что он не такой безгрешный. Так мало того, ещё и его возлюбленную как очернили, превратили из верной супруги в продолжательницу славного дела Вавилонской Блудницы.       — Прекрати, — устало отмахнулся Исин, — в первую очередь Магдалина и вправду до встречи с моим сыном была далеко не монашка. А во-вторых, если бы люди знали о том, что Иисус образом жизни не особо отличался от них, так бы охотно они следовали его учению в дальнейшем? Даже Петр, став первым папой, оказался человеком умным, не стал после потомкам рассказывать о нем всю правду.       — То есть, вот так косвенно ты потворствуешь лжи. — ехидно подметила Хеен.       — Это была вынужденная мера с его стороны, — попытался оправдаться Бог.       — И что мы с тобой в итоге получаем на выходе? Два течения твоей церкви, обе основаны на лжи и построены на крови, — констатировала Дьявол, и Исину оставалось только молчать, — что католики, что православные, каждые насильно насаждали человеку свои убеждения, чтобы в будущем влиять на умы большей части людей на Земле.       — Но ведь это принесло много добра, — решил отстаивать свои позиции Бог до конца, — ведь если бы не это, люди бы разложились морально намного быстрее, и не дожили бы до этих дней. Вера помогала им находить силы в час нужды, преодолевать препятствия, стоически переносить трудности.       — Ага, вот только проводники твоей веры оказались на поверку теми ещё мразями, — парировала Хёён, — и пользовались наивностью людей и страхом перед нами, чтобы удовлетворять свои потребности, мирские в основном. Вспомни хотя бы индульгенции. Многим ли это помогло попасть к тебе? Теперь эти блаженные кукуют в лимбе, а Гомер им вслух навзрыд отрывки из Илиады читает. Ты и сам видел тогда.       — Но я не есть вся церковь, — не сдавался Исин. От того спокойного Творца уже не осталось и следа. Он с Хёён, к слову, уговорил уже пятый бокал «Дом Периньон», закусывая ананасом или ложкой икры, и не чувствовал опьянения, лишь больший азарт переспорить ее, — система одно, а истинная вера другое. Негодяи и прочее отребье в итоге получили по заслугам и получат в будущем.       — Господи, Исин, ты такой наивный. Неужели ты веришь, что они думают, как ты. Сними с них сутаны и распятия, и они окажутся гораздо порочнее их паствы, не говоря уже об их закоренелом шовинизме. Ведь от тебя у них пошла эта ненависть к женщинам.       — Но ведь это было к лучшему, вместо того чтобы предаваться излишнему прелюбодеянию, они направили свою энергию на дела мирские, развивали свою духовность, учились дисциплине и самоконтролю.       — Ага, энергии в них было хоть отбавляй, — саркастически бросила Хёён, — так много, что вместо женщин твоя церковь переключилась на детей. Включи телевизор и посмотри, сколько за этот год священников было уличено в педофилии. И ведь это длится уже не одну сотню лет. А православные просто наели себе рыла, спрятав их за бородами, и сейчас разъезжают в тонированных иномарках, из них же попутно разглагольствуя о жизни в смирении и умеренности. Ты этого хотел? Твои посланцы веры просто скомпрометировали тебя. И ведь не отмажешься теперь, особенно когда это стало на слуху у общественности.       — Да пойми же, — Бог уже устал оправдываться, он понял, что проиграл в тот момент, когда согласился вообще на этот спор, — ты сейчас приводишь в пример отдельные случаи, их не так много было за историю, а тенденция все же шла в лучшую сторону.       Хёён на это лишь сокрушенно покачала головой. Затем она опрокинула в себя ещё один бокал шампанского и ее понесло.       — Вот ты все защищаешь их, а они ведь просто пользуются тобой! Они используют твоё имя, чтобы оправдывать свои действия. Тобой они прикрывались, когда пытали и сжигали женщин якобы за колдовство. Сколько в твою честь было развязано войн? Одни Крестовые Походы чего только стоят. И двигали ими вовсе не высокие материи. Они были не воинами Бога, а банальными мародерами, в течение трёхсот лет отправлявшими верную им паству на смерть ради обогащения.       — Хёён...       — А Советы? Думаешь они за счёт веры в правое дело Партии победили того зализанного долбозвона с манией величия? Нет, их лидер тоже в критический момент надавил на их православное, называя братьями и сёстрами, попутно не давая солдатам возможности уйти, буквально нацелив им дула в спину.       — Послушай, ты же просто утрируешь...       — Нет уж дослушай, Исин, — Дьявола уже было не остановить, — плевать на прошлое, оглянись вокруг. Сейчас людям ты просто не нужен. Они к тебе обращаются просто за моральной поддержкой, или чтобы обвинить тебя в своих провалах. Они уже не ждут от тебя чуда. Они на словах верят во что угодно, даже в выдуманных каким-то блаженным писателем инопланетян или призраков, в общем, во все, что взбредет им в голову, но на деле у них давно уже есть свой бог. Деньги. Та же система что и у тебя, только они вполне осязаемы. Так что о тебе они порой вспоминают, а вот о деньгах они думают всегда. — Исин лишь молчал.       — И знаешь, что из всего этого меня бесит больше всего? Несмотря на все мои аргументы, ты все равно готов простить каждого сукиного сына, кто просто посмотрит в небо и покается, хотя почти всегда это не более, чем просто лицемерие. Самому не противно?       — Я должен был так делать! — Исин встал, слегка покачиваясь после выпитого, но при этом сохраняя рассудок, — это моя обязанность, следить за ними, направлять их по верному пути и вовремя одергивать. Именно поэтому наш спор был нечестен с самого начала. Ты знала, что без обратной связи сверху они почувствуют свою безнаказанность и начнут творить беспредел.       — Вот мы и подошли к самому главному. — торжествующе воскликнула Дьявол, встав напротив Исина, и сейчас ей не мешала разница в росте. — Признай, что ты просто закомплексованный неуверенный в себе эгоист и ханжа, страдающий от недостатка внимания к своей персоне. Тебе мало было просто их любви, ты практически ежесекундно требовал от них ее постоянного проявления. Аврааму велел заколоть сына в знак покорности. Соломону приказал в твою честь воздвигнуть храм. Сказал мне лишить Иова всего, что у него было, даже здоровья, просто для профилактики. А когда люди отлили золотого тельца в пустыне, ты взбесился так, что руками Моисея зарезал всех, кто водил хороводы вокруг того идола.       — Знаешь, меня все время интересовало, — язвительно сказал Исин, — а тебе какое вообще дело до всего этого? Чего ты все бесишься? Твоя задача – мучать всех неугодных мне людей, чтобы они не растлевали тех, кто искренне верует, и служили назиданием живущим. Вообще я не понимаю твоих претензий. — Я...       — Тебе никогда меня не понять! — сорвался Бог на крик и лампы в люстрах начали мигать, — ты лишь злобное порождение изначального Хаоса, которое сеет лишь разрушение, и не знаешь, как невыносимо одиночество! Ты никогда никого не любила, у тебя не было никаких привязанностей, так что не тебе меня суд...       Звон пощечины прервал излияния Творца. Исин шокировано смотрел на Хёён, заносившую ладонь для второго удара. Она хотела привычно оскалиться, но не получалось, губы девушки дрожали, в уголках глаз собирались непрошеные слезы.       — А знаешь, — тихо сказала Дьявол, — ты прав, мне действительно не нужны никакие привязанности. Ведь единственный, кого я по-настоящему любила и верила, что он, как никто другой, понимает меня, оказался не более, чем слепым придурком, который никогда не видел дальше собственного носа, — с этими словами Хёён ушла, скрывшись в спальне.       Исин рухнул на диван, пытаясь осознать услышанное. Он никогда не мог понять поведение Дьявола, ее постоянное недовольство и злость всякий раз, когда он заговаривал о людях. И после этой тирады его охватило жгучее чувство стыда. Хёён всегда выслушивала его восхищения людьми, хотя они по большей части этого не заслуживали. Девушка только ругалась на людей, но при этом никогда конкретно не вредила им, с этим он прекрасно справлялся сам. Потоп, казни египетские, кары язычникам. Все это – плод его эгоизма и инфантильности. Он не понимал, как Хёён хватало сил сдерживать себя и не выступать против них в открытую. Ещё и этот спор… Он смотрел на живущих сейчас людей. Они были спокойны, по-своему счастливы. Конечно, не на всей планете, везде есть своя сволочь, но, главное, люди теперь были...       И тут Исина осенило, зачем Хёён все это устроила. В какой-то момент он и сам не заметил, как слишком ими увлёкся. Он был так зациклен на развитии человечества, что не видел кроме них ничего. Бог был настолько эмоционально втянут в это, что попросту не давал людям сделать свои самостоятельные шаги. Из-за этого порой у Исина случались перекосы, в результате чего страдал как человек, так и сам Бог, который, казалось, все больше расстраивался, что люди его не слушали, но уже просто не мог бросить своё творение.       Поэтому Дьявол своим пари помогла ему, во-первых, оторваться от процесса. А во-вторых, самое главное, вынудила человека развиваться и выживать самому и не уповать вечно на опеку Творца. Это было нелегко, первое время люди, казалось, застопорились на месте, погрязнув в болоте неопределенности и междоусобных конфликтов. Потом чума немного утихомирила их, и лишь после они начали медленное поступательное движение вверх. Наука помогла человеку во всех аспектах жизни, и даже отчаянное сопротивление Церкви не удержало ее развития. И теперь, пережив самое напряженное столетие в своей истории, люди наконец успокоились и достигли своего окончательного расцвета.       Исин проиграл, практически никто из людей не соблюдал полностью все законы, созданные им, а Библию воспринимали просто как увлекательный сборник рассказов. Господи, да половина человечества даже не исповедует его религию, но тем не менее по своим критериям он не мог считать их испорченными. Конечно, большинство из них ждёт Ад. Но, похоже, их это волнует меньше всего. Люди либо переставали верить в Творца, надеясь лишь на себя, либо осознавали, что им не достичь Рая, и просто старались брать от жизни все, пока ещё есть время. Они стали самостоятельными и смогли найти свой путь, и теперь им больше не нужна заботливая рука Бога.       Теперь Исин понял все. Тем хуже становилось ему от осознания того, что его, казалось, злейший враг на деле спас его от самого себя. И теперь смотрел по-новому на все их разговоры, то, как Хёён обращалась к нему, да даже если взять сегодняшний день. Никогда Дьявол до этого не улыбалась ему, никогда не смотрела на него с такой нежностью, словно она наконец сняла свою маску девочки-краш со всем ее цинизмом и острым языком, а в ее словах сегодня не было брани через каждое слово, а в глазах не было той привычной ярости и пренебрежения, а что-то другое, и, вспоминая это, Исин почувствовал приятную тяжесть в груди, от чего он невольно улыбнулся.       Она права. Он и вправду слепой придурок. Глотнув последний раз шампанского, он решительно направился в спальню. Аккуратно приоткрыв дверь, он увидел Хеен, лежавшую на огромной двуспальной кровати, уткнувшись лицом в подушку. Бог подошёл к кровати и услышал тихие всхлипы. Исин снял ботинки и, забравшись на постель, начал мягко поглаживать плечо девушки.       — Уйди, — тихо прошипела Хёён.       — Нет, — мягко прошептал Бог и лег рядом.       — Иди к своим драгоценным людям! Они же так тебя любят, а теперь даже ничего не просят. Тебе же нравится роль жилетки. Вали отсюда!       Исин лишь придвинулся и мягко приобнял дрожавшую девушку.       — Хё, прости меня. Теперь я понял все. Ты никогда не была мне врагом. Ты спасла меня. Жаль, что я заметил это так поздно. Ты права, я действительно слепой придурок, раз не понимал этого.       Хёён повернулась к Богу, слезы все ещё текли, но выражение лица смягчилось, как тогда в ресторане. Она прижалась к груди Бога и слова полились из неё.       — Ты понимаешь, как мне было тяжело постоянно видеть тебя? Мы с тобой существуем уже много лет и видели все, вместе созидали и разрушали, но мы никогда не разлучались с тобой и всегда были вдвоём. Тогда я думала, что мне этого достаточно. Знать, что кроме меня у тебя никого нет. А потом ты сотворил людей и так ими увлёкся, а меня задвинул куда подальше, дав роль палача, и больше мы с тобой не могли быть вместе, как раньше. — она остановилась немного перевести дыхание. — Когда мы встретились сегодня, я подумала, что ты наконец все понял и мне не нужно больше строить из себя стерву напоказ. Но ты снова поставил свою любовь к людям на первое место, и мне стало просто невыносимо это терпеть.       — Я знаю. Теперь знаю, — Исин лишь крепче прижал Дьявола к себе, давая ей выплакаться за все две тысячи лет непонимания и пренебрежения. Когда Хёён успокоилась, он слегка отстранился и заглянул в карие глаза девушки, — загадывай своё желание. Даже если это будет Апокалипсис или моя смерть, я все выполню, я заслужил.       Исин закрыл глаза и мысленно приготовился к самому ужасному, при этом не чувствуя страха, лишь спокойствие и готовность, словно перед прыжком с трамплина. Но так ничего и не услышал, лишь почувствовал лёгкое прикосновение к своим губам. Бог приоткрыл глаза и увидел, как Хёён, мягко прижалась к нему, заключив в ладони его лицо. Отстранившись, она посмотрела на него так, что Исин был готов все отдать, лишь бы этот момент никогда не заканчивался.       — Ты действительно придурок, — нежно прошептала девушка, — то, что я хочу больше всего на свете, это ты. Чтобы ты всегда был со мной, и, — Хёён слегка покраснела, но собралась и сказала, — чтобы ты полюбил меня так же, как я тебя.       Исин на это лишь счастливо улыбнулся и теперь сам поцеловал девушку. Он сам удивлялся, откуда у него, ни разу даже не державшегося за ручку, познания в таких вещах. Он мягко уложил Хёён на постель, нависнув над ней, и хотел было продолжить, как вдруг Дьявол приложила пальчик к губам Бога.       — Нет-нет, — игриво улыбнулась девушка и, поменявшись местами в Исином, оказалась сверху, — я ждала слишком долго, так что ты сполна отплатишь мне за все время.       Дьявол щелкнула пальцами, и руки Бога оказались привязаны к спинке кровати невесть откуда взявшимися веревками. Щелчок, и Исин оказался голым по пояс, а пиджак и рубашка оказались аккуратно сложенными на прикроватном стуле. Девушка влюбленным взглядом оглядела своего Бога. Идеальное тело с четким рельефом мышц. Смотря на Исина, Хёён убедилась, что это зрелище точно стоило ожидания.       Бог, как ни странно, не предпринимал никаких действий. Он мог давно уже избавиться от пут, но ему было интересно, что его Дьявол собирается делать, поэтому он ждал. Хёён наклонилась к уху Исина.       — Не нужно напрягаться. Просто расслабься и наслаждайся, — в голосе девушки не было ни капли привычного гонора или сарказма, только нежность и теплота, после чего Исин окончательно отпустил себя, позволив Хёён творить все, что ей вздумается.       Хёён аккуратно обвела языком контур его уха, прикусив мочку. Дыхание Исина участилось, ощущения, что он сейчас испытывал… Если люди действительно в погоне за ними шли на все что угодно, то теперь он понимал почему. Девушка не теряла времени, спускаясь к шее мужчины, руками оглаживая его торс. Мягко целуя шею, Дьявол время от времени посматривала вверх и, глядя на Бога, который не мог пошевелить руками и только выгибался навстречу её ласкам, не смогла сдержать улыбки.       — Ты сейчас такой красивый, — нежно прошептала она, прежде чем поцеловать Исина, который уже просто потерял связь с реальностью от действий девушки. Хёён аккуратно углубила поцелуй, заставляя Бога включиться в процесс. Вначале мягко переплетая свой язык с его, постепенно Дьявол начала действовать агрессивнее, словно давая ему понять, насколько она была зла на него все то время. В какой-то момент она сильно укусила Бога, вырвав из его горла стон, явно не боли. Девушка оторвалась от разомлевшего Исина, из прокушенной губы которого тонкой струйкой стекала кровь, и спросила.       — Ты как?       — Знаешь, — задумчиво сказал Бог, — после такого, думаю, мне стоит пересмотреть некоторые свои правила касательно секса. Пожалуй, тогда я был слишком категоричен этом в отношении.       — Неужели, — усмехнулась Хёён, — теперь не станешь отправлять души в Ад за мужеложество, а уроки полового воспитания сделаешь приложением к Писанию?       — Не настолько далеко, — поспешно заявил Исин.       Девушка мягко рассмеялась, и Бог, глядя Дьявола, на губах которой все еще была его кровь, подумал, что ничего до этого не видел сексуальнее, и почувствовал, как внизу стало невыносимо тесно. Хёён почувствовала это и коварно улыбнулась       — Хё, развяжи, — практически молил Бог, пытаясь освободиться от веревок.       — Ты думаешь, это все? Нет, мы с тобой только начали. Обещаю, эту ночь ты запомнишь надолго, — и словно в подтверждение своих слов, Хёён аккуратно потерлась бедрами об Исина, чем вызвала еще один приглушенный стон с его стороны.       — Хё-ё-ё, — прошипел Бог, но девушка уже не слушала его, плавно спускаясь к его торсу. Мягко обводя языком ореол его соска, Хёён аккуратно массировала достоинство Исина через ткань брюк. Исину оставалось только стонать и выгибаться навстречу ее ласкам. Двигаясь ниже, Дьявол слегка прикусила кожу, оставляя небольшую метку на его животе.       Исину оставалось лишь метаться по кровати, наблюдая, как Хёён медленно мучает его. Он бы давно сжег эти веревки к чертям, но нет, они только-только открылись друг другу, и Бог не хотел нарушать этот хрупкий баланс между ними, и поэтому ждал, пока она не закончит.       Дьявол тем временем расправилась с застежкой брюк и спустила их вместе с боксерами. Хёён завороженно смотрела на его восставшее достоинство и аккуратно провела пальчиками на напряженному стволу, из-за чего Исин непроизвольно двинул бедрами навстречу. Девушка ухмыльнулась, глядя на мужчину, который уже просто плыл по течению, и сейчас просто ждал ее дальнейших манипуляций.       — Хё, не нужно… — запротестовал было Бог, но Хёён уже начала водить языком по стволу, поглаживая его бедра. Это было уже невыносимо терпеть, Исин был словно под кайфом, он уже ничего не соображал, в голове была лишь одна мысль, чтобы это длилось как можно дольше.       Когда он почувствовал обволакивающее тепло, это стало последней каплей. Исин избавился от веревок, просто убрав их щелчком пальцев. Дьявол хотела было воспротивиться, но Бог только положил ладони на голову девушки, мягко задавая темп. Хёён слегка удивилась внезапной инициативе со стороны Исина, но уступила, и лишь следовала движениям его рук. Через пару минут Хёён аккуратно высвободилась и приблизилась к лицу Исина, который понемногу начал приходить в себя.       — Ну как тебе первый опыт? — игриво поинтересовалась девушка, на что Бог просто молча поцеловал Хёён и повалил ее на кровать, перехватив главенство.       — Знаешь, как-то нечестно, что ты до сих пор одета, — шутливо заметил Исин. Впрочем, Хёён уже самой хотелось перейти к главному, поэтому она хотела было сразу избавиться от платья, но Бог придержал ее руку.       — Позволь мне, — прошептал Исин, медленно водя руками по спине девушки в поисках застежки, одновременно целуя её лицо.       Хёён была удивлена. Её Бог и вправду был полон сюрпризов. Услышав звук расстегиваемой молнии, она приподнялась, помогая Исину снять с себя платье, оставаясь лишь в нижнем белье. Бог немного растерялся, но Хёён, увидев это, лишь притянула его к себе и сказала.       — Не думай ни о чем, инстинкты сделают все за тебя, — с этими словами она поцеловала Исина, и в его голове словно щелкнул переключатель. Бог оторвался от губ Хёён, и жадно начал целовать и покусывать шею девушки, словно желая насытиться ей сполна. В один момент он не выдержал и просто порвал бюстгальтер, открывая взору небольшую высокую грудь. Не теряя времени Исин захватил губами один сосок девушки, слегка прикусив его.       Хёён не ожидала такого напора от Исина, и ей оставалось лишь стонать каждый раз, когда Бог задевал чувствительные точки ее тела. Господи, как же она хотела завязать со всеми прелюдиями и наконец перейти к основному. Внизу уже было влажно, поэтому, когда Бог подцепил руками резинку трусиков, пытаясь снять их с нее, она приподняла бедра в нетерпении, помогая ему.       — Больше не могу ждать, —прошептала Хёён, обхватив ногами Исина, помогая ему войти. Оба счастливо застонали.       Бог начал медленно двигаться. Им не нужно никуда торопиться. Она ждала этого момента с того дня, когда они заключили это чертово пари. Он наконец понял, что зря отталкивал от себя самое родное на свете существо. Им хотелось растянуть это мгновение настолько долго, насколько возможно. Найдя правильный ритм, они начали плавно двигаться друг другу навстречу. Исин целовал шею девушки, Хёён было настолько хорошо, что она укусила его плечо, чем вызвала у того легкий стон боли.       — Я люблю тебя, — прошептал Исин на ушко Дьяволу.       Услышав всхлип, Бог слегка приподнялся и увидел слезы, бежавшие по лицу девушки, которая счастливо улыбалась ему и, притянув к себе, поцеловала. В какой-то момент жизни Хёён перестала надеяться, что он когда-нибудь поймет её чувства. И теперь её целомудренный недотепа рядом с ней максимально близко, обнимает, прижимает к себе, как она всегда хотела. Теперь Дьявол никогда больше не станет скрывать от него себя настоящую.       Исин ускорился, чувствуя приближение конца. Хёён словно почувствовала это и лишь крепче прижала к себе своего Бога, обхватив его ногами. Они достигли пика одновременно, огласив криками спальню. Исин напоследок поцеловал девушку, прежде чем слезть с нее, притянув к себе. Нашарив одеяло, Бог укрыл их обоих, пока Дьявол поудобнее устраивалась на его груди.

***

      Проснувшись утром, Исин обнаружил, что лежит в кровати один. Судя по всему было позднее утро. Он уже было подумал,что Хеен оставила его одного в номере, хотя ее платье было в комнате, только он хотел пойти искать Дьявола, как дверь в спальню медленно открылась.       — Ты уже проснулся? — в комнату вошла Хёён, одетая в его рубашку, слегка растрепанная после вчерашнего. Смотрелось это так по-домашнему мило, что Исин невольно улыбнулся. — Ты чего?       — Да так, ничего. А я, собственно, хотел уже идти искать тебя. Девушка забралась на кровать и легла рядом с Исином, тот лишь притянул ее к себе, поцеловав в макушку.       — Не хочу никуда идти сегодня, — прошептала Хеен, уткнувшись носом в грудь парня.       — А у тебя разве в Аду дел нет? Как раз сейчас в мире очередные протесты и беспорядки на почве расизма. Самый аврал, можно сказать, — усмехнулся Бог.       — А, — отмахнулась девушка, — что пятьдесят лет назад, что сейчас, одна рутина, с ней Люцифер спокойно справится. А как же ты? — хитро прищурилась Хёён. — Сегодня же воскресение, богослужение у твоих сейчас в самом разгаре. Меня вот всегда интересовало, не скучно слушать одни и те же песнопения каждый день, тысячи текстов на сотни языках и все одно и то же?       — Не согласен, сейчас много христианских групп, и мотивы в их песнях не только о восхвалении. Тех же Skillet послушай, довольно интересное звучание.       — Слушала, кстати и вправду довольно неплохо и нет привычной патоки о всеобъемлющем обожании и беззаветной преданности. — Бог на это только закатил глаза. Все-таки должно быть в мире что-то неизменное.       — Да и дифирамбы они, собственно, воспевают уже не мне, а сыну моему. А он ничего, слушает, не кривится.       — Слушай, а может нам пока не возвращаться?       —Ты имеешь в виду, сегодня-завтра? — недоуменно спросил Бог.       — Нет, я имею в виду на более длительный срок, — улыбнулась Хеен, взобравшись на Исина, — ну серьёзно. Мы с тобой и так слишком много сил и времени вложили в это дело. Думаю, мы заслужили отпуск, как считаешь?       Бог задумался. Что ни говори, а Дьявол была права, они действительно слишком долго следили за жизнью людей и практически не уделяли времени себе. Сейчас за человеком не нужен был ежеминутный контроль, поэтому почему бы просто не устроить себе каникулы.       — А знаешь, я не против. Все равно сейчас всеми делами Иисус занимается, и ему, вроде, даже нравится. Они с Михаилом как раз недавно начали делать приготовления для Страшного Суда. Мы даже в принципе можем к самому началу заявиться, с нас не убудет.       Хёён на это лишь легко рассмеялась и потерлась кончиком носа о щеку Бога.       — Замечательно, просто потрясающе! Кто ты и что ты сделал с Творцом, что он так беспечно отзывается о своих прямых обязанностях?       — У меня хороший учитель, — парировал Исин, вовлекая Хёён в очередной поцелуй. Они уже хотели было продолжить начатое вчера, как вдруг они услышали звонок и голос за дверью.       — Обслуживание номеров. Завтрак, господа.       — Черт, надо было повесить табличку на дверь, — недовольно прошипела Дьявол.       — Да ладно, — миролюбиво сказал Исин, — у нас с тобой впереди еще много времени, мы можем не торопиться.       — Нет уж, — твердо сказала девушка, прижавшись лбом к Богу, — хочу прямо сейчас, и ты меня не остановишь. А завтрак подождет, — с этими словами она, лукаво улыбнувшись, щелкнула пальцами и затем поцеловала Бога, вжав его в кровать, не давая ему сбежать… А бедный портье так и не понял, как оказался на сцене Ла Скалы на премьере оперы с тележкой перед ведущим тенором, который тоже с недоуменным лицом пропевал кульминацию своей арии.