***
Петляя среди частокола из сосен, Абернати тянул Моник за собой, слыша хаотичный топот ног своры мертвецов и молился, чтобы его скорости хватило для того, чтобы добежать до старого кладбища, чей покосившийся забор виднелся вдалеке. Ведьма молча следовала за ним, то и дело оскальзываясь на высоких каблуках своих туфель, что значительно замедляло их. В какой-то момент у истребителя нечисти в голове промелькнула крамольная мысль бросить высокомерную заклинательницу посреди чащи, но молодой мужчина тут же отогнал эту идею и даже обругал себя за сиюминутную слабость. - Нам нужно добежать до кладбища. Упырям туда ход заказан, даже при условии, что они сами уроженцы этих мест. Святая земля их не пропустит. - И что же нам, до конца своих дней торчать среди могил, пока не состаримся или не умрем с голоду? - У тебя есть идеи получше? Помнится, ты наивно полагала, что вампир поведет себя как послушный щенок и будет целовать тебе ноги из-за какого-то старого куска ткани. - Этот кусок ткани, как ты выразился, некогда являлся нашивкой на одежде этого самого кровопийцы. И он клялся на ней своей собственной кровью, а сейчас вознамерился дать заднюю, но я ему такого шанса не дам. – Проворчала Соланж, на ходу скидывая свои дорогущие туфли и продолжая спринт уже босиком. - Интересно на это посмотреть. - Увидишь. Когда впереди замаячили макушки могильных крестов, беглецы прибавили шагу и едва успели пересечь негласные границы кладбища, прежде чем хоть один упырь успел до них дотянуться. Голодная свора все, как один, налетели на невидимую стену и злобно зарычали, осознавая, что не выполнили приказ хозяина и упустили свою добычу. Их красные глаза горели во мраке леса, напоминая крохотных светлячков, тускло мерцавших среди корявых ветвей. А тишину ночи то здесь, то там нарушал отчаянный вой голодной нежити. - Здесь они нас не достанут. – На выдохе произнес Франц, опираясь рукой на каменное надгробие какого-то старика. – До утра у нас есть время всё обдумать. - И какие будут предложения? – Спросила Моник, сидя на коленях, прямо на холодной земле. Её аккуратная прическа совсем растрепалась, колготки порвались, пустив стрелки по тонкому капрону, а у одной из скинутых по дороге туфель сломался каблук. Безупречный макияж ведьмы потёк, превращаясь в боевую раскраску солдата-морпеха, не говоря уже о двух сломанных ногтях на правой руке. - Поселение уже не спасти. Даже если мы убьем вампира, горожане успели испробовать человеческой крови, и после гибели своего мастера все как один обратятся в прах. - Я тебе уже сказала, этот вампир нужен мне живым! Я не позволю тебе его убить. - Ты сошла с ума?! Зачем тебе этот кровосос? - Не твоего ума дело. Но без твоей помощи мне не обойтись. - Я не собираюсь помогать тебе ловить эту нежить. Я убью его, чтобы он больше никому не смог причинить вреда. - У нас с тобой одинаковая цель. Поверь, там, куда я его отправлю, он не сможет причинить вред никому, кроме себя. Но он нужен мне живым и по возможности невредимым! Соланж поднялась с земли и щелкнула пальцами, возвращая себе прежний ухоженный вид, вот только вместо дорогого брючного костюма на ней появилась более практичная и удобная одежда и обувь. - Только сумасшедший будет ловить столь сильного бессмертного голыми руками. Ещё ни одному охотнику этого не удавалось, впрочем, никто из наших и не пробовал этого сделать. - Значит, ты будешь первым.***
С огромным трудом, но ведьме удалось уговорить Абернати на помощь в её бредовой авантюре, хотя для себя охотник решил, что, когда наступит подходящий момент, он непременно уничтожит вампира. - Пусть он и древний, для него святая земля несёт ту же опасность, что и для его порождений. Если нам удастся заманить вампира на кладбище, то у нас появится шанс ослабить его. - А как быть с упырями? Они не дадут нам даже приблизиться к своему хозяину, не говоря уже о том, чтобы сковать его. - От гулей придется избавляться в первую очередь, в противном случае у нашей затеи не будет и шанса. Самый лучший способ – это сжечь их. Сможешь? - Можешь на меня положиться. - Тогда действуем согласно плану. И, Моник, будь осторожна. - Ты тоже.***
Выманить тупую орду засевших в подлеске полузомби получилось довольно легко. Одного запаха свежей крови оказалось достаточно, чтобы около полусотни голодных упырей толпой ринулось вслед за испачканным кровью ягненком, и когда все они скопом накинулись на несчастную овечку, их окружило ревущее пламя. Ловушка сработала как часы, в одночасье испепелив всех живых мертвецов за раз, не оставив после себя ничего, кроме горстки пепла. Соланж с неприкрытым удовольствием наблюдала за тем, как магическое пламя сжирает гнилую плоть, и не заметила, как за её спиной появился хозяин почивших. - Тебя никто не учил, что трогать чужие игрушки - дурной тон? – прошипел бессмертный, хватая ведьму за шею и вздергивая её над землей. – Не то, чтобы я буду по ним скучать, но я вложил в этих вурдалаков столько труда, что мне жаль потраченного впустую времени. - Там, куда ты отправишься, они тебе не пригодятся. – Голос Моник больше походил на хрип, и сколько бы она не пыталась, разжать стальную хватку вампира на своем горле у него не получилось. - Я сделаю из тебя своего раба. Ты будешь питаться только падалью и целовать мне ноги. - Прости, клыкастик, но этого не будет. – В этот момент в спину вампира вонзился серебряный нож. От неожиданности, мужчина выпустил ведьму из рук и опустился на одно колено, чувствуя, как заговоренный металл жжет его изнутри. Повернув голову, бессмертный увидел охотника, выходящего из-за иллюзорного полога, скрывавшего не только его присутствие, но и запах. - Я сотру в порошок вас обоих. – Прорычал поверженный, заводя руку за спину в попытке дотянуться до рукояти кинжала и вынуть его. - Бежим! Это его не остановит, но даст нам фору. Схватив подельницу за руку, Франц бросился бежать по узкой тропинке, подгоняемый рыком вампира у себя за спиной. - Я вырву ваши сердца и скормлю их псам! Пара неслась сквозь чащу, обдирая лицо и руки о ветки и кусты. Бессмертный не отставал от них ни на шаг, и готов был вот-вот нагнать своих обидчиков. - Давай, нам осталось совсем немного! Черные шпили крестов едва замаячили на горизонте, когда одним мощным толчком вампир снес обоих беглецов с ног. Моник укатилась куда-то в канаву, а вот Абернати повезло меньше – его тело врезалось в толстый ствол дерева, и, судя по сухому щелчку, что-то в его теле сломалось. - Попался, паршивец! – сильная рука оторвала охотника от земли и снова швырнула его в сторону, ломая старую покосившуюся сосну пополам. – С каким удовольствием я буду отрывать твои конечности. Кровь хлынула изо рта истребителя нечисти, пачкая его лицо и землю под ним. Бессмертный вцепился в волосы Франца и задрал его голову так, чтобы тот мог видеть его безумное лицо. - Я выпью тебя досуха, а потом буду смотреть, как после обращения ты будешь жрать самого себя. Острые клыки сверкнули в тусклом свете луны, выглянувшей из-за туч всего на несколько мгновений. Кровопийца уже был готов вонзить зубы в незащищенную шею жертвы, когда вокруг его шеи сомкнулся металлический ошейник на замке-защелке, исписанный какими-то странными рунами. Моник больно дернула обруч на себя, заставляя мужчину выпустить охотника из рук и хрипло зашипеть от боли, когда артефакт безжалостно впился в его собственное горло. - Как-нибудь в другой раз, «Чернокнижник»! Пришло время платить по счетам.