***
Конечно же, когда Майлз приезжает спустя несколько часов, Алекс крепко спит в их постели. Он полулежит с открытой книгой обложкой вверх на коленях, как будто он уснул пока читал и пытался оставаться бодрым, чтобы не провалиться в сон. Сердце Майлза нежно трепетало, когда он смотрел на него такого по-домашнему мягкого, с растрепанными по сонному волосами, в растянутой футболке, почти соскользнувшей и обнажившей его плечи, и с умиротворённым выражением лица, пока он тихонько посапывает. Из-за неудобной позы, в которой тот находился, его голова наклонилась вбок, почти упав вниз на него самого, и Майлз знает, что завтра он будет жаловаться на боль в шее, если останется спать всю ночь в таком положении. Вид спящего Алекса вызывает у Майлза щемящее чувство любви в груди, граничащее с болью, такое сильное, что он не может оторвать от него взгляд, не то что побеспокоить его сон и разрушить такую картину. Тем не менее, спустя мгновение, Майлз решает его разбудить. Он двигается, чтобы присесть на край кровати рядом с Алексом, убирает книгу с его коленей на прикроватный столик и кладёт ладонь на его ногу, нежно тряся её. «Ал», – шепчет он. Алекс вздрагивает, его глаза открываются и бегают по кругу, пока не останавливаются на лице Майлза. Когда он его узнаёт, то расплывается в сонной улыбке. «Привет, Ма», – бормочет он и проводит ладонями по лицу. Его голос ещё полон сна, а мозг медленно включается: «Который час?» «Половина второго», – отвечает Майлз, поглаживая через простыню ногу Алекса большим пальцем. Алекс громко зевает и потягивается, чтобы размять руки, прежде чем снова упасть в кровать. «Я собираюсь в душ. Прости, что разбудил, просто не хотел, чтобы ты спал с шеей в таком положении всю ночь». «Как заботливо с твоей стороны», – говорит Алекс, съезжая вниз, и устраиваясь поудобней на спине. Он тянется к руке Майлза, лежащей на его ноге и переплетается с ним пальцами. Он еле видит Майлза в темноте их спальни, но уличные огни светят ярко, и он может разглядеть маленькие детали, от которых на душе у него всегда становится чуточку теплей. Раннее артистично смазанная подводка теперь совсем расплылась вокруг глаз, полоска серебряной краски, проходившая чёткой линией через щёку, частично смылась потом или ещё чем, и стала местами пятнистой. Майлз выглядит взъерошенным и мягким, совсем немного пьяным и очень довольным, и Алекс в очередной раз потрясён тем, какой же он счастливый, раз это именно он, кто может видеть Майлза таким каждую ночь. «Я скоро вернусь», – шепчет Майлз, наклоняясь, чтобы чмокнуть Алекса. «Можешь не дожидаться меня», – дразня добавляет он. Алекс улыбается и переворачивается на его сторону кровати. Когда Майлз встаёт и матрас перестаёт прогибаться под его весом, он глубоко вздыхает в подушку. Майлз идёт в ванную комнату, щёлкает выключателем и стонет от непривычной яркости, пока его глаза привыкают. Он смывает косметику, чистит зубы и быстро принимает душ, просто смывая водой запах пота и сцены. Он уже готов лечь спать после долгого дня, который у него был, не желая ничего, кроме как прижать к себе Алекса и провалиться в глубокий сон. Всё, о чём он может думать, стоя под водой и готовясь ко сну, это Алекс по ту сторону двери и как ему повезло, что он здесь, с ним. Каждый день, что он и Алекс проводят вместе, живя вместе и встречаясь, несравненно лучше, чем предыдущий, и Майлз не променял бы и минуты этого времени на что угодно. Он знает, что у Алекса недавно были трудности, и он не может чувствовать себя немного гордым от того, что именно он делает Алекса таким счастливым. Выступления, когда Алекс за кулисами всегда другие. Он выступает лучше, с большим энтузиазмом и получает больше удовольствия, несмотря на то, что Алекс ничего не делает, а просто смотрит, стоя сбоку от сцены. Наверное, это из-за осознания того, что его самый большой фанат в паре шагов от него, ждёт первой же возможности, чтобы похвалить его. Или просто он так любит Алекса и счастлив, что он здесь. Он выключает воду и быстро вытирается, надевает пару боксеров и идёт в кровать. Алекс лежит так же, как Майлз его оставил, когда уходил в душ, только с закрытыми глазами, но он не спит, это становится понятно, как только он тянется к Майлзу, как маленький ребёнок, в ту же секунду как спина Майлза касается простыни. «Ммм», – мычит Алекс, а затем шепчет своим глубоким, слабым голосом: «Я скучал по тебе». «Я тоже скучал по тебе, соня», – шепчет Майлз в ответ, беря Алекса за руку и придвигая его ближе. Алекс обвивается вокруг Майлза, как цепкий осьминог, перекидывая руку через его шею и толкая одну свою ногу между его двух. Майлз только тепло смеётся, обхватывает рукой талию Алекса и тянет его, прижимая его к себе. «Рад, что ты дома», – мягко говорит Алекс, стукаясь лбами с Майлзом и проскальзывая руками в его влажные волосы. «Ты вкусно пахнешь». Майлз практически мурчит и пробирается руками под футболку Алекса, чтобы начать выводить узоры на его позвоночнике. «Это мыло Dove, которое ты купил», – говорит Майлз. «Лаванда или что-то такое. Я, вероятно, пахну как ты». «Нет», – возражает Алекс. «Ты пахнешь собой и меня это заводит. Я не возбуждаюсь от самого себя, Ма». «Даже несмотря на твое эго с размером примерно с океан?» «Нет», – говорит он ещё раз, но гораздо серьёзней. «Моё эго немного поуменьшилось в последние дни». «Я знаю, малыш», – говорит Майлз мягче. «Ты в порядке?» Алекс что-то ворчит себе под нос и пожимает плечами, не отвечая на вопрос. Майлз знает, что тот слишком устал для таких серьёзных разговоров, даже если он не в порядке, и Майлз видит, что это так, поэтому он целует его в макушку, продолжая бегать пальцами по его спине, надеясь, что Алексу спокойно и уютно в его объятиях. Они вполне умиротворённо так лежат лицом к лицу ещё некоторое время, смотря друг другу в глаза, как будто пытаются запомнить каждую черту. Алекс хочет Майлза с той самой минуты, как тот взошёл на сцену, и сейчас, когда Майлз лежит рядом с ним, такой свежий после душа, тёплый и вкусно пахнущий, он чувствует, как биение его сердце учащается. От него практически разит желанием и он смотрит на Майлза, как голодное животное, готовое наброситься на добычу. Его пальцы запутались в волосах Майлза и нежно поглаживают кожу головы, как тот любит. Майлз перемещает свой взгляд с его глаз на губы, и Алекс больше не может сдерживаться. Он придвигается для поцелуя, который поначалу спокойный и полный сна. Просто их губы не спеша двигаются вместе. Тело Алекса пышет жаром, а его вкус на языке Майлза заставляет покрыться мурашками, и, спустя несколько минут их медленного поцелуя, он позволяет ногтям впиться Алексу в спину, оставляя короткие линии на нежной коже. В ответ Алекс тихо и немного жалобно стонет, настойчиво толкаясь ногой между бёдер Майлза, углубляя их поцелуй. Он чуть ли не издаёт восторженный писк, когда Майлз кладёт свою ладонь ему на зад, сжимая и придвигая Алекса ещё ближе. Играючи Майлз прикусывает Алекса за нижнюю губу и отодвигается. Они снова смотрят друг другу в глаза. Алексу уже мало воздуха, хотя Майлз едва ли до него дотронулся в этом смысле. «Я так люблю тебя», – говорит он и смотрит своими невозможными большими глазами Майлзу прямо в душу, и кто угодно нашёл бы это пугающим, но Майлз считает это самой приятной вещью на свете. «Я тоже люблю тебя, малыш», – отвечает он Алексу, толкая его на спину. В этот раз поцелуй глубже. Майлз буквально вытягивает стоны из Алекса, толкая язык в его рот, и, держась за его ногу, потирается об Алекса тазом. Чувство, как Алекс тянет его волосы, закидывает ногу на бедро и трется своим полувставшим членом о его член через ткань белья, пьяное чувство, охватившее Майлза, усиливается в сто крат, когда они обвиваются вокруг друг друга. Алекс стонет уже громче, когда Майлз прижимается к нему грудью, и этот стон проходит электрическим импульсом через всё его тело, заставляя член затвердеть так быстро, что голова начинает кружиться. Алекс резко толкает Майлза, меняя их местами. Теперь Майлз лежит на спине, а Алекс сидит на нём, широко расставив бёдра. Они всё ещё держатся за руки, как будто, если они отпустят друг друга, это причинит обоим жуткую боль. Майлз стонет Алексу прямо в рот, скользя по нему руками и хватает за зад, поощряя его движения бёдрами. Майлз очень возбуждён, его тело реагирует на каждое действие Алекса, несмотря на то, что он, как и Алекс, сильно устал, но Алекс продолжает крутить бёдрами, как хочет, и целует Майлза самым правильным способом. Несколько слоёв одежды, всё ещё разделяющих их, оказываются слишком серьёзной преградой. Майлза снедает желание оказаться с Алексом кожа к коже, он тянет его футболку, и Алекс понимает намёк, разрывая их поцелуй лишь за тем, чтобы снять футболку через голову и беспечно швырнуть её на пол. «Иди сюда», – выдыхает Майлз, когда вновь добирается до Алекса, вплетая пальцы в его волосы и утягивая его в ещё один задыхающийся поцелуй. Алекса переполняет желание трогать Майлза абсолютно везде, куда он только может дотянуться руками и губами. Сладкие судороги, проходящие по телу от прикосновений Майлза, вызывают привыкание. Всё его тело будто пылает, и нет ничего, чего бы он хотел больше, чем Майлз, в данный момент. Алекс наконец отлипает с характерным звуком, но только для того, чтобы переместить губы на нежное место за ухом и затем мягко прикусить мочку с серёжкой – новое модное решение Майлза, которое, как Алекс думает, всегда будет его заводить. Он припадает ртом куда-то под челюсть и сладко стонет от касания щетины с его гладковыбритой кожей, перемещает губы ниже, чтобы лизать, целовать и кусать любимую шею. Его ладони мучительно медленно двигаются вдоль груди Майлза, задевая большими пальцами соски, вырывая у Майлза дрожащий стон, который тот никогда не может сдержать от такой нехитрой ласки. Когда руки доходят до резинки трусов, Алекс сильно прижимается ртом к ключице, оставляя на Майлзе свою отметку, его ладонь проскальзывает под ткань, пальцы обхватывают чужой член. Майлз резко выдыхает – он борется с желанием кончить здесь и сейчас. Учитывая, напор и жар, исходящий от Алекса, оставшийся после выступления адреналин в крови и то, как Алекс нетерпеливо целует и трётся об него, будет справедливо сказать, что он больше, чем просто завёлся. Алекс вжимается лицом в сгиб его шеи и начинает быстро ему дрочить. «Блять, Алекс», – выстанывает Майлз, когда Алекс проводит большим пальцем по головке. Горячее дыхание в шею сводит Майлза с ума, а тот факт, что Алекс наслаждается этим не меньше него, заставляет двигаться кровь по венам быстрее, чем нужно. «Хочу почувствовать твой вкус», – развратно произносит Алекс со стоном, продолжая свою ласку. Прежде чем Майлз успевает возразить, Алекс спускается вниз, окончательно сдёргивает с него боксеры и целует в живот, двигаясь рукой вокруг него. Алекс выглядит слишком пошло между его ног, Майлз стонет от этого вида, открывшегося перед ним, но тут же бледнеет, когда Алекс надевается ртом на его член. Майлз разражается серией громких ругательств, когда тот насаживается глубже и глотает, пропуская в горло. Его жар и теснота проходятся по телу волнами сладостного наслаждения. Он бездумно зарывается рукой в волосы Алекса, притягивая ближе, так что он практически касается своим носом его живота, и, отпускает на мгновение, чтобы Алекс смог вздохнуть. Тот смотрит ему прямо в глаза, когда выпускает член, продолжая ласкать рукой. «Я хотел на тебя запрыгнуть с той самой секунды, как ты покинул сцену сегодня вечером», – говорит он своим фирменным бархатным и низким тоном, опаляя дыханием член Майлза. Майлз тут же отзывается стоном. Алекс проводит мягким языком по стволу, прежде чем сипло продолжить, потираясь щекой о член: «Господи боже, Майлз…» Майлз полностью теряется в ощущениях, когда Алекс произносит его имя так, тело вытягивается как струна, когда он выкрикивает имя своего любовника и притягивает лохматую голову Алекса, изливаясь оргазмом в его рот, чувствуя себя абсолютно бессильным перед теми эмоциями, которые заставляет его испытывать Алекс. Он не может ни двигаться, ни думать – он способен только поддаться сильной хватке Алекса и позволить оргазму пройти по всему телу. Когда он снова обретает способность дышать, он медленно открывает глаза и видит, как Алекс пристально и развратно смотрит на него. Майлз восхищённо улыбается ему, притягивая его лицо, чтобы почувствовать свой вкус на языке Алекса, быстро переворачивая их, так что теперь Майлз нависает над ним, прижимаясь грудью к Алексу и удобно устраиваясь между его разведённых ног. Алекс цепляется за Майлза, обвивая ногами его талию и почти отчаянно целуя, неуверенный как много он ещё может выдержать. Прижимаясь губами к губам Майлза, а членом к телу, который всё ещё твёрдый с самого концерта, Алекс чувствует, что ещё немного и он потеряет остатки своего здравого ума. «Алекс», – говорит Майлз, отступая и прижимаясь к нему лбом. «Ал, детка, пожалуйста, посмотри на меня». Алекс тут же подчиняется, открывая глаза, чтобы уставиться на Майлза. Его зрачки расширены, губы слегка приоткрыты – он тяжело дышит. Майлз проскальзывает рукой ему в боксеры и начинает мучительно медленно ласкать его, заставляя Алекса выгибаться дугой от каждого движения руки. «Ты просто восхитителен», – возбуждённо шепчет Майлз, продолжая ласкать Алекса. Он не может отвести взгляд от его лица и перестать ловить каждую его эмоцию и каждый вздох. Пальцами свободной руки он пробегает по линии его челюсти, острым скулам, чувствительной шее, вверх и по кругу, пока не зарывается волосы и тянет, как любит Алекс. В ответ на грубую ласку, отзывающуюся прямо в паху, Алекс только бесцельно хнычет. «Малыш…», – выдыхает Майлз так тихо, что Алекс едва слышит его за собственным скулежом. Прошептанное ласковое прозвище доводит Алекса до разрядки, и он только тихо всхлипывает, когда неожиданно и мокро кончает между их телами. Он резко приподнимается и обхватывает лицо Майлза, притягивая его для поцелуя. Он смутно осознаёт, что продолжает скулить в его рот, изливаясь в оргазме, весь его мир сейчас сводится только к Майлзу, он видит только его, слышит только его запах и чувствует только его вкус. После нескольких мгновений, которые ощущаются как вечность, его тело наконец расслабляется и тяжелеет, тая в простынях. Майлз отпускает его, ложась набок, продолжая целовать Алекса медленно и глубоко, что это кажется интимней, чем всё, что они делали до этого. Алекс перестаёт обвивать ногами талию Майлза и прижимается к нему грудью так близко, что тот чувствует, как Алекс с каждым вдохом и выдохом пытается вернуть контроль над биением собственного сердца. Майлз отстраняется первым и гладит Алекса по волосам, пока они оба устало улыбаются друг другу. Майлз пытается оторваться от него и встать с кровати, но Алекс тут же протестует и хватается за руки Майлза. «Останься», – хнычет он. Майлз посмеивается над ним. Он всегда был влюблён в Алексову после любовную потребность в нежности и объятиях. «Сейчас вернусь», – шепчет Майлз, ласково щипая Алекса за щёку и прижимаясь мягким поцелуем к его губам, прежде чем встать и вернуться меньше чем через минуту с мокрым полотенцем, чтобы убрать беспорядок на их телах. Когда Майлз наконец укладывается в постель, Алекс тут же начинает копошиться, распластываясь по телу Майлза морской звездой. Он располагается на нём, просовывая одну ногу промеж ног Майлз, перекидывая руку поперёк его груди и утыкаясь носом в ямочку между ключицами. Майлз, нежно и влюблённо придавленный к кровати весом почти задремавшего Алекса, едва ли может двигаться, даже если бы он хотел. Алекс практически урчит от удовольствия, когда Майлз гладит его по волосам как котёнка. «Бля, ну и умотал ты меня, конечно», – бормочет он Майлзу куда-то в шею, и кожа, которую он задевает своим дыханием, покрывается мурашками. В ответ Майлз смеётся, тихо, но в своей бурной манере, и сердце Алекса пропускает удар. «Что ж, по крайней мере, твоя система теперь точно вышла из строя», – дразнится Майлз, смеясь, когда Алекс добродушно на него смотрит. «Теперь ты можешь спокойно отдохнуть». «Я сейчас растекусь в лужицу», – бессвязно лепечет Алекс. Майлз смеётся ещё раз и переворачивает их так, чтобы прижиматься грудью к спине Алекса и обнимать рукой его за талию. Он оставляет цепочку лёгких поцелуев на плечах Алекса, он знает, что тот спит лучше, когда он маленькая ложечка. Алекс ёрзает, чтобы немыслимым образом прижаться к Майлзу ещё теснее, и Майлз целует его в макушку, когда его волосы лезут ему в нос, заполняя вокруг всё своим запахом. Они оба молчат некоторое время и Майлз думает, что Алекс уже провалился в сон, когда внезапно он заговаривает, разрушая покров тишины, окутавший их. «Я так сильно горжусь тобой, Ма», – шепчет он голосом, переполненным нежности. Майлз чувствует неприятный ком в горле, будто он готов расплакаться от переполнивших его чувств и хриплого голоса Алекса, которым он произнёс свою похвалу, несмотря на то, что Майлз слышал эти слова уже тысячу раз. «Ал…», – выдыхает он в волосы Алекса, сжимая его в своём объятии. Алекс довольно мурлычет что-то себе под нос и переплетает их пальцы на своей груди, его дыхание выравнивается как всегда, когда он засыпает. «Люблю тебя», – шепчет Алекс, его хватка слабеет, и он звучит как будто уже уснул. Майлз пытается придвинуть Алекса ещё ближе, запечатлевая любящий поцелуй на его загривке. «Я сейчас вырублюсь», – конец фразы почти нечленоразделен. «Спокойной ночи, Ма». «Доброй ночи, душа моя», – шепчет Майлз в ответ, прижимаясь носом к мягким душистым кудрям, и глупая, влюблённая улыбка застывает на его лице. Через пять минут они уже оба спят, удобно расположившись в руках друг друга, и, зная, что завтра, как только взойдёт солнце, они проснутся в том же объятии, Алексу вероятно приснится странный сон, которым он поделится с Майлзом, они приготовят завтрак, может сядут писать музыку и, вероятно, посмотрят матч по реслингу, который Алекс едва понимает, но смотрит, чтобы понаблюдать за тем, каким Майлз становится азартным и воодушевлённым во время просмотра. Позже у Майлза будет очередной концерт, Алекс будет там, они вместе придут домой и сделают всё то же самое на следующий день. И ещё раз послезавтра. И ещё, и ещё, и ещё. И ни один из них не проведёт его по-другому.Конец.