Домашнее обучение

      Вечер пятницы. Последний визит — и на отдых! Джеральдина редко посещала эту часть округа — обычно ею занималась коллега, так что сейчас она съехала на обочину и сверилась с картой. Эти деревенские проселки все одинаковы: ровные, словно по линейке вычерченные, одноколейки среди кукурузных полей. За спиной, там, где только что проехала ее машина, клубилась и медленно оседала в воздухе белесая пыль. Джеральдина достала бутылку воды, с наслаждением сделала несколько глотков. Как здесь тихо! Кажется, прислушайся — и услышишь, как растет кукуруза. Она утерла пот со лба и снова двинулась в путь. Дорога вела направо.       Ферма Своффилдов должна быть где-то здесь, неподалеку, думала Джеральдина. Жаль, не у кого спросить дорогу. Однако полчаса назад, глядя на бездельников, слоняющихся по главной площади соседнего городка, она усомнилась, что они что-то знают. И потом, заговаривать с ними не хотелось. Чувствовалось в них всех что-то странное, нездоровое. «Заторможенные» — вот слово, первым пришедшее на ум. Слишком много выпивки, слишком мало работы. Неудивительно, что Своффилды перевели сына на домашнее обучение!       Впереди показался ржавый почтовый ящик, и над ним стрелка, указывающая дорогу к ферме. Джеральдина снова свернула: машину сразу затрясло, железное брюхо ее заскрежетало по камням. Будем надеяться, возвращаться сюда в ближайшее время не придется! И еще дай-то Бог не попасть в аварию здесь, посреди дороги! Мобильный ловит еле-еле, и годы пройдут, прежде чем кто-то придет ей на помощь.       Впереди показался фермерский дом: невысокий и громоздкий, словно расплющенный, он нависал над кукурузным полем. Дом явно знавал лучшие времена: в кровле, крытой дранкой, виднелись щели.       Джеральдина подъехала к крыльцу, возле которого ржавела тупая борона, и остановилась.       С портфелем в руке она вышла из машины и забарабанила в видавшую виды деревянную дверь.       — Школьная инспекция округа! — громко объявила она.       Никакого ответа.       Джеральдина постучала еще раз и уже готова была толкнуть дверь, когда с той стороны послышались шаркающие шаги. Дверь со скрипом отворилась, и в ноздри ударило зловоние, словно от устриц, оставленных гнить на солнце.       На пороге перед Джеральдиной стояла тучная, болезненно бледная женщина в грязном пурпурном халате, туго подпоясанном на ее раздутом теле. Ростом она была не выше полутора метров, но весила определенно больше ста килограммов. Вглядевшись ей в лицо, Джеральдина едва удержалась от вскрика: обрамленная клочковатыми седыми космами, с выпученными глазами и огромным ртом, физиономия эта казалась почти нечеловеческой.       Джеральдина отступила на шаг и глубоко вздохнула, собираясь с духом.       — Я вам звонила… Я хочу… хочу… поговорить с Ли, — с трудом выдавила она.       Женщина молча отступила, пропуская ее в дом. Все мужество потребовалось Джеральдине, чтобы переступить порог и последовать за хозяйкой через загроможденную прихожую. Вонь становилась все сильнее, и к горлу подступала тошнота.       В дальнем конце коридора хозяйка отодвинула засов и распахнула тяжелую дверь. Джеральдина изумленно оглядывалась кругом. Бога ради, какое образование может получить мальчик в такой обстановке? В классной комнате стояла удушливая жара, а рыбная вонь здесь сделалась совсем невыносимой. К тому же здесь стояла почти полная темнота: просторную комнату освещала лишь одна тусклая лампочка.       — Сынок мой, милочка, глазами слаб, — сипло сообщила в виде объяснения хозяйка.       Когда глаза Джеральдины привыкли к полумраку, она различила в дальнем конце комнаты фигуру, склоненную над ноутбуком. Несмотря на жару, фигура была облачена в мешковатую толстовку с капюшоном, скрывающую и руки, и лицо. Сама не зная почему, Джеральдина этому обрадовалась.       — Ли! — позвала она и двинулась через комнату к нему.       Чем ближе подходила Джеральдина, тем более ей становилось не по себе. Теперь она видела, что ноутбук украшен иероглифами странных, пугающих очертаний, вовсе не похожими на обычные наклейки с логотипами рок-групп. Обойдя вокруг стола, она заметила на экране сложные математические формулы и неизвестные ей символы. Такое точно не проходят в школе! Поверху змеилась надпись: «Тебя, Каллинге Отец, из Бездны…» Больше Джеральдина ничего не успела прочесть: Ли закрыл вкладку.       — Как у тебя дела? — начала Джеральдина.       Ли со скрипом отодвинул стул и встал. Теперь они стояли друг против друга, но она по-прежнему не видела его лица.       — Я пришла проверить…       Мерзкая вонь сделалась нестерпимой. Лишь чрезвычайным усилием воли Джеральдина удерживалась, чтобы не броситься вон из этой комнаты.       — Что это ты учишь? Выглядит довольно сложно… — с трудом выдохнула она.       В ответ раздался смешок — влажный, с каким-то всхлипом: с таким звуком заливает могилу грязная вода.       Джеральдина чувствовала, что не должна этого делать, что не стоит ничего трогать в этой проклятой комнате — и все же искушение оказалось сильнее: она протянула руку к ноутбуку. Он был горячим; пальцы почувствовали статический разряд, словно компьютер предупреждал ее держаться подальше. Джеральдина коснулась клавиатуры, мгновенно ощутив, что клавиши покрыты чем-то липким и слизистым. Открыла случайную вкладку — и навстречу ей выпрыгнула обложка электронной книги с заголовком «De Vermis Misteriis». Джеральдина нахмурилась. Какого черта? Что это вообще? Такого точно нет ни в одном списке для школьного чтения!       — Не надо! — вскричала вдруг миссис Своффилд. Она обращалась к сыну.       Ли поднял руку, чтобы помешать Джеральдине. При этом рукав у него задрался — и Джеральдина пронзительно закричала, объятая ужасом. Из рукава выскользнуло щупальце, обвило ее запястье, и со всех сторон впились ей в руку присоски, похожие на жадные рты.       Джеральдина с трудом выдернула руку. С новым криком попятилась назад, споткнулась о собственный портфель и полетела на пол.       — Прекрати! — приказала миссис Своффилд, а затем, энергично жестикулируя, произнесла несколько фраз на языке, напоминающем латынь.       Ее сын остановился и утробно зарычал. Такой звук не смогло бы издать человеческое горло.       — Уходите. Сейчас же, — приказала миссис Своффилд и, подняв Джеральдину на ноги, почти вытолкала ее из классной.       Оказавшись снаружи, она немедленно захлопнула дверь и с грохотом задвинула тяжелый засов.       — Кто?.. Как?.. — вот все, что сумела выдохнуть Джеральдина.       Миссис Своффилд уставилась рыбьими глазами ей в лицо, а затем улыбнулась своим воспоминаниям:       — Да, Ли — мой сын. — И, хихикнув, добавила: — Видели бы вы его отца, когда он был призван из водных глубин!       — Я… я… должна об этом сообщить!       — О чем сообщить, милочка? — С этими словами миссис Своффилд сделала у нее перед глазами какой-то сложный витиеватый жест.       За несколько мгновений память Джеральдины словно выцвела, и только что пережитые ужасы померкли, а затем и стерлись совсем. Миссис Своффилд проводила ее до машины и проследила, чтобы Джеральдина набросала отчет о вполне удовлетворительных школьных успехах Ли.       Затем Джеральдина завела мотор и поехала прочь.       Странно, думала она. Вообще-то раньше ей не случалось падать в обмороки. И почему она почти ничего не помнит об этом последнем визите?       Не помнит — но почему-то вздрагивает при одной мысли, что придется снова посетить этот уединенный фермерский дом.