Кружка

— Ты всё ещё злишься, Хината-кун? — спросил он тёмноволосого парня, который сейчас сидел перед ним и бережно обрабатывал свежие порезы ладони. Был вечер. Пара находилась в полутёмном зале, который еле освещал закат, бьющийся сквозь тонкие, белые шторы. Молчание. Хаджиме лишь сильнее нахмурился, проявляя всё большее недовольство. — Нет — с тем тоном, что он произнёс, нельзя было сказать что тот действительно не злится на своего парня. Грубо и низко. Нагито это заметил. — Ты лжёшь, Хината-кун! — беловолосый поддался вперёд, дабы получше разглядеть глаза, которые по прежнему выражали злость, недовольство и обеспокоенность одновременно — Если хочешь, я могу заказать точно такую же и сделать вид что ничего не произошло! — Комаэда перевёл взгляд на разноцветные осколки, что лежали в метре от них. Совсем недавно этими осколками была кружка, с изображённым на ней совместным фото счастливчика и резервного, которую Хината подарил Нагито на их годовщину. В последнее время тёмноволосый стал замечать что кружка для Нагито стала особенной, иными же словами — любимой. Когда приходили гости, он никому не позволял пить из неё, порой даже прятал. Если она в грязном, то тот не ленится и моет её, лишь бы попить из любимой посудины. Были лишь небольшие исключения, когда парни куда-то опаздывали и им было совсем не до этого, но даже в такие моменты Нагито старался попить из своей кружки. Переведя взгляд обратно на бледную руку, Хината недовольно промычал и прижал смоченную перекисью ватку к ранке, но тут же пожалел. Услышав шипение любимого, он поднял взгляд, наблюдая за тем, как тот жмуриться от боли — Прости. — виновато прошептал Хаджиме, нежно касаясь сухими губами алого пореза — Но ты никак не можешь понять. Я переживаю не из-за чёртовой кружки, а из-за твоего состояния — на мгновение, парень замолчал, потянувшись к аптечке чтобы взять пластыри, но Комаэда его прервал. — Розовые, Хината-кун — поймав на себе взгляд парня, белобрысый смущённо повернул голову в сторону, слегка заливаясь румянцем. На лице Хаджиме тут же появилась улыбка. Он достал из аптечки новенькую коробочку розовых пластырей, которую они купили на неделе. Нагито часто приходит на кассу с какой-нибудь милой, розовой или нежно пастельной вещицей, за что Хината его ругает, но не в силах отказать, всё-таки покупает ему желаемое — Почему ты не подождал меня или в крайнем случае, не воспользовался протезом? — спросил Хаджиме, одновременно клея розовые пластыри на бледные пальцы Нагито. — Ты пришёл уставший с работы, Хината-кун. Я не хотел тебя беспокоить! Хотя лишь наоборот… Я доставил тебе больше проблем. — Комаэда виновато, с некой грустью опустил голову. Белые пушистые пряди упали на его лицо, закрывая Хаджиме обзор на его прекрасные, серо-зелёные глаза — Я всё ещё привыкаю к протезу. — и это была явная ложь и её можно было распознать, даже не смотря ему в глаза. С момента катастрофы прошло уже почти два года, а протез он получил менее чем через месяц, после её конца. Хината не раз наблюдал, как во время готовки Комаэда ловко управлял металлической рукой, замешивая тесто или нарезая овощи, поэтому эта «отговорка» не подействует на Хинату, который и без того неплохо распознавал ложь. — Ты же врёшь, Нагито! — закончив клеить пластыри, Хината прикрыл аптечку и привстал, дабы присесть на белый, кожаный диван, рядом с Комаэдой — Если он тебе не нравится, я могу попросить Казуичи-куна сделать новый, более современный и высокотехнологичный — сев рядом и вложив протез в смуглую руку, тёмноволый хотел уже было накрыть её второй ладонью, но Нагито не позволил этому случиться, мигом выдернув свою руку. — Хината-кун, нет! — Комаэда зажмурился, прижимая руку с холодным, металлическим протезом к своей худощавой груди. Увидев такую реакцию парня, Хаджиме встал в ступор и не на шутку удивился, но через пару секунд сообразил и обхватив хрупкое тело Комаэды, прижал к себе.  — Нагито, ты не хочешь чтобы я трогал эту руку? — шёпотом спросил парень, но в ответ услышал лишь молчание. Комаэда был весь напряжённый и зажатый, будто бы он только что услышал в свой адрес сотню недовольств, оскорблений и неприязней. Конечно, Хаджиме это тоже напрягало, поэтому, решив оставить эту тему на потом, он решил извиниться и перейти на другую — Нагито, прос — но его перебили. — Я не имею права прикасаться ею к тебе и твоим вещам — грустный взгляд виновато смотрел куда-то в сторону, а руки всё так же были прижаты к груди и немного тряслись. Заметив это, Хината нежно накрыл ладонями холодные руки Нагито и быстро поцеловал в лоб, дабы счастливчик отвлёкся на поцелуй, а не на прикосновения рук. Получилось. Щёки белобрысого залились румянцем, а взгляд бегал по комнате, стараясь не смотреть в глаза возлюбленному — Х-хината-кун. Они уже давно вместе, а Комаэда всё ещё краснел от таких мелочей, за что ему было стыдно, но Хинате это лишь нравилось. Выглядит мило, порой, даже невозможно отвести взгляд. Почувствовав горячее дыхание около уха, Нагито вздрогнул, но поняв что это Хината и не о чём волноваться, тут же успокоился — Мы ведь не в офисе и не в гостях. Ты можешь называть меня по имени, Комаэда — прошептал тот, нежно кусая за мочку уха. — Хината-кун! — краснея лишь сильнее, Нагито возмутился тому, что возлюбленный назвал его по фамилии, ведь ему так нравилось когда слащавый голос парня выдавал его имя. Осознав свою вину, Комаэда поджал губы и молча уткнулся в горячую шею — Прости, Хаджиме. — парни сплели пальцы вместе, наслаждаясь прикосновениями и спокойной, тихой атмосферой, которая бывает только под вечер или в выходные. Утром ты спешишь на работу, а днём уже по уши в делах, подписывая очередные бумаги или спеша на очередное задание. — Нагито. — первым прервав тишину, начал тёмненький — Чтобы не случилось в прошлом, как бы ты себя не вёл и чтобы ты не делал той рукой, знай — два горячих лба прижались к друг другу, не давая алым губам соприкоснуться — Я люблю тебя, со всеми твоими грехами и ошибками. В прошлом, я тоже совершил много плохого, но ради нас. Ради тебя. Я стараюсь жить настоящим — уничтожив не существующий барьер, горячие губы Хаджиме легли на тонкие губы Комаэды, нежно целуя. Ответ не заставил себя долго ждать. Отвечая на нежный поцелуй, Комаэда углублял его, делая более жадным и страстным. Языки сплетались, задевая зубы, проходились по дёснам, очерчивая нёбо, но удовольствие не длилось долго, так как воздуха становилось категорически мало. Парни отстранились друг от друга, тяжело дыша, стараясь выровнять дыхание. Счастливчик мило захихикал, оставляя Хинату в недоумении. Что же его рассмешило? — Нагито? — обеспокоенно прошептал тот. — Милый, о руке, было немного двусмысленно — губы расплылись в милой улыбке, на что Хаджиме нахмурился, но тоже улыбнулся. — Ты извращенец, Нагито. — Только при тебе и только с тобой, Хаджиме Парней затянуло в очередной, горячий поцелуй, а цветные осколки кружки всё так же лежали где-то на полу, уже не ожидая того, что их сметут в одну кучу.