Волки и Львы

      Серсея Ланнистер всегда видела себя восседающей именно на троне, а власть в её руках была, конечно же, совсем не ограничена. Власть без рамок, все земли в её личном владении, лорды, видящие в ней повелительницу, девчонка, смотрящая на неё из глубин тьмы пустыми, разъеденными глазницами.       Королева просыпалась посреди глубокой ночи, едва ли не заходясь в истошном крике. В её недавно опустевшие покои врывается вечный рыцарь - её брат. Серсея не спешит говорить ему о постоянных кошмарах, лишь окровавленные губы шепчут едва различимо молитву несуществующим богам, а руки трясутся в поисках блаженного дорнийского вина. Женщина, кажется, вполне спокойной после грязного, жесткого соития с сиром Ланнистером, а сознание пребывает в едком тумане после выпитого.       Ланнистер боялась. От неё пахло истеричным ужасом и нескончаемой тоской, Серсея слышала каждый вздох проклятой Старк, ощущала её сквозь пространство и время, не смотря даже на смерть. Быть может когда-нибудь Серсее перестанет мерещиться тень мертвой волчицы.       Лианна Старк была редкостной шлюхой, которую видел Вестерос. Таких стоило хорошенько поискать даже во всеизвестных борделях за Узким морем. Серсея даже не помнила обстоятельств их первой встречи, Ланнистер запомнилась лишь её глупая манера нарочитого веселья и при этом отчего-то вечно скучающие холодные глаза. Одним словом, Серсея Ланнистер предпочитала не замечать такую особу, как Старк. Вернее, предпочитала так думать, так как на самом деле: девчонка из далекого Севера была единственной, кто так сильно бросался в глаза. А уж когда глупышка появлялась подле драконьего принца, вечно воркуя о чём-то рядом с ним, Ланнистер хотелось подсыпать сильнейшего яда в кубок вина, откуда пила Старк. Серсея не понимала отчего все находят эту дикарку цветущей красавицей, а её поведенье подходящим для высшего света Семи Королевств.       Юная львица ни разу не видела Лианну Старк в серьёзном расположении духа, даже когда этого требовали обстоятельства. Волчица часто улыбалась, особенно, когда происходили какие-либо потасовки, связанные с ней. Пока за девчонку бились, та заразительно звучно смеялась, вызывая даже у самой Серсеи едва заметную усмешку.       Ланнистер сильно удивилась, когда на очередном пиру в стенах Харренхолла к ней подошла эта мерзкая девчонка. Старк, видно, караулила её весь вечер до тех пор, пока не разойдутся многочисленные поклонники, и не отойдёт в сторону отец самой Ланнистер. Волчица нагло уселась рядом с Серсеей. Серсея, вопросительно изогнув бровь, ожидала дальнейших действий северянки, с которой, честно говоря, им говорить было не о чём.       - Мне нужна одна услуга. Многие говорят, что конюший десницы короля имеет полный доступ к конюшням этого замка. А мне, как примерной леди, запрещено ездить верхом. Возможно, ты повлияешь на лорда Ланнистера и мне откроют доступ к конюшням. Окажешь мне услугу, Серсея? - на одном дыхании выдала Лианна, смотря прямо на Серсею. Конечно, что же ещё интересовало эту дикарку кроме конюшен и лошадей, доступ к которым совершенно правильно запретил ей лорд Старк. Ланнистер брезгливо поморщилась, а затем посмотрела на волчицу, совсем не скрывая своёго презрения. Серсея не желала контактировать со Старк, тем более она не желала иметь с ней совместные дела. Она терпеть не могла Лианну.       - Нет, - отрезала Ланнистер.       Затем, шурша пышными юбками алого платья, Серсея удалилась прочь. А Лианна лишь лениво улыбнулась, наблюдая за действиями львицы.       С того злополучного дня Ланнистер не повезло стать объектом постоянного внимания Старк. Лианна с невинным видом принялась каждый раз здороваться с ней, Серсея же при постоянном присутствии общества старых матрон и компаньонок, скрипя зубами от досады, вынуждена была даже вести беседу с северянкой. Львица буквально чувствовала кожей преследующий тяжелый взгляд улыбчивой Старк, где бы она ни была. Её любимый Джейме сокрушался проклятьями, когда в очередной раз обнаруживал, что Серсея его вовсе не слушает, забывая о присутствии юноши, вообще всех, кто не являлся раздражающей Старк. От этого наважденья львицу спасало лишь её честолюбие. Поиски неограниченной власти часто заставляли возвращаться к реальности, изворачиваться змеей в самых разных ситуациях.       Пусть Лианна и оставила свои попытки объездить окрестности верхом на скакуне, но внимания в сторону Серсеи не поубавилось. Серсея ловила её изучающий взгляд в залитых дневным светом коридорах, во время частых чаепитий, поздними вечерами в чертогах замка. Однажды у Ланнистер не хватило терпения и та сорвалась прочь прямо во время обучения арифметике, почувствовав наблюдение со стороны верхнего коридора, где располагалась галерея. Серсея, когда никто её не мог видеть, задрав повыше юбки, побежала туда, где, по её мнению, скрывалась Старк.       Пытаясь привести в порядок участившееся дыхание, Ланнистер нырнула в помещение галереи, которое было залито предзакатными лучами. Девушка с триумфом обнаружила Старк, из последних сил сдерживаясь, чтобы не накинуться на неё прямо здесь с расправой. Подумать только, в этот момент безупречная Ланнистер была ничуть не лучше дикарки Старк.       - Я знаю о том, что ты следишь за мной, Старк. Что-то задумываешь... - прошипела Ланнистер, оказываясь всё ближе к волчице.       - Что ты, Серсея? - мягко улыбнулась Лианна, подходя ближе к львице и тем самым перекрывая преломляющийся свет.       В таком положении Старк, окруженная ореолом уходящего солнца, походила на саму Деву - олицетворение чистоты и красоты. Высокая и статная она была под стать самой Ланнистер, её голову венчали густые, блестящие почти что черные волосы, на аккуратном личике играла чарующая улыбка. Как же обманчиво было это впечатление, как же обманчива была эта Старк. Серсея внутренне похолодела. Во рту почему-то пересохло, а в ушах стоял звон, действительно, они тут были только вдвоем. Кто сунется сюда в этот час? Захотелось показать Старк её место, однако холодный расчёт взял своё. Ланнистер оставалось лишь презрительно поджать губы.       - Если тебе хочется что-то сделать, то никогда не думай о последствиях, а иначе ничего не получится... - непринужденно пропела Лианна.       Серсея судорожно сжала ладони в кулак. Казалось, волчица читает её мысли. Старк снова улыбнулась, в этот раз совсем не дружелюбно, это был скорее оскал.       - Проваливай, - твердо сказала Ланнистер.       - Я бы с удовольствием, но мне не с кем сегодня поразвлечься, а ты представляешь из себя неплохую кандидатуру, - прошептала волчица Серсее прямо в ушко. Старк была непозволительно близко и вела себя не лучше уличной девки. Этих наглых слов хватило Ланнистер для того, чтобы она почувствовала лихорадочный жар. Серсея ещё не вполне понимала, чем он был вызван.       - Мне ведь не с кем поиграть в кайвассу, даже Роберт не можёт! - воскликнула теперь слишком громко Старк, напоминая обиженного ребёнка.       - Думаю, у меня будут дела поважнее, чем игры, - совершенно спокойно соврала Ланнистер. Всё больше раздражаясь из-за двусмысленного поведения волчицы: та будто прощупывала почву, стараясь понять, что можно делать с Серсеей, а что нельзя. Но Ланнистер не была бы собой, если бы мгновенно не обнаружила эти нелепые уловки.       - Будем играть на желания, если победа будет твоей, можешь загадать всё, что захочешь, - обещала Лианна.       Серсея прыснула. Да уж, что может быть лучше, чем играть вечерами со Старк в кайвассу. А затем понимая, что таким образом, сыграв один раз, может избавить себя от общества волчицы, Серсея хмуро усмехнулась. Почему-то на душе стало неприятно, и Ланнистер, конечно же, согласилась сыграть.       Стоит ли говорить о том, что вечно прекрасная, надменная, с длинными золотыми кудрями и изумрудными глазами, идеальная до неприличия - Серсея, из рук вон плохо играла в эту проклятую, никому не нужную, кроме Старк, игру? Ланнистер сидела уже битый час, не понимая как добиться победы, когда на поле осталось всего три фигуры.       Старк наблюдала за львицей, смакуя заранее сладкий вкус победы на кончике острого языка. Дракон северянки безжалостно съедает последнего тяжёлого всадника, оставшегося у Серсеи. Ланнистер смотрит на Старк, находя её в этот самый момент чересчур хищной с бездушными глазами цвета стали.       - Пошли, - говорит Старк, небрежно качая в руках кубок с красным вином.       - Я не собираюсь идти с тобой куда-либо посреди позднего вечера, - твердо скажет Серсея, несмотря на то, что ей было крайне любопытно наблюдать за волчицей.       - Это будет моё желание! - объяснила Лианна, натягивая извечно весёлую улыбку.       Волчица протянула ей руку, чтобы увести чёрт знает куда. Ланнистер послушно вложила ладонь в ответ только из-за того, что таковы были правила прошедшей игры. Она могла бы их с легкостью нарушить, но почему-то расстраивать Старк не хотелось.       Когда они покинули пределы внутреннего двора Харренхолла, несясь на гнедом жеребце со скоростью ветра в ночь, Серсея успела миллион раз проклясть Лианну. Всё-таки волчица получила доступ к конюшням, Серсея не хотела думать каким именно способом ей это удалось.       Старк была отличной наездницей: своенравный до дикости конь под её руководством становился таким покладистым, что лучшего и пожелать было нельзя. Однако это не отменяло прилично размывшуюся после череды ливней, а затем гроз почву, на тех же дорогах теперь сотнями застревали торговые повозки. Весь воздух будто бы был наэлектризован в ожидании громовых раскатов. Они всё ещё мчались в никуда, но теперь были глубоко в полях, трава приятно шелестела. Ланнистер поклялась задушить Старк.       Конь встал на дыбы, заставив Серсею покрепче уцепиться за волчицу, её руки обвили тонкую талию девушки. Когда Ланнистер открыла зажмуренные глаза, то обнаружила запыхавшеюся, но до предела счастливую Лианну. Серсея видела перед собой волчицу с запачканным платьем, кое-где порвавшимся, с донельзя растрепанными волосами, но всё же крайне довольную волчицу.       - Боюсь догадаться, зачем ты меня сюда привезла, - заключила Ланнистер, когда оказалась посреди широкого поля, усеянного сверчками. - Но скажу заранее в замке о моём отсутствии знают! - довольно громко продолжила она, немного дрожа от холода, сковавшего всю округу.       - Я заметила, что в последнее время ты не в настроении, - равнодушно ответила Лианна, с большим интересом изучая своё в конец испорченное платье.       - И? - спросила львица, раздражаясь странной манере Старк говорить отрывками.       - Тебе стоит только глянуть на ночное светило, усеянное мириадами звезд, Серсея, и всё пройдёт!       До Серсеи доходят лишь переливы её смеха, а затем волчица увлекает её за собой в шепчущую траву. Ланнистер хочется возмутиться, хочется оказаться подальше от Старк, но вместо этого она вместе с девчонкой любуется бесконечным, совершенным небом, глубоко плевавшему на людские проблемы и многочисленные пороки мира. В этот миг гордой, часто спесивой Серсее захотелось притихнуть, вобрав в себя всю красоту этой ночи, от которой, честно говоря, щемило в сердце. Она уже не замечает нелепости ситуации, в которой оказалась, ей уже совсем не хочется возвращаться туда обратно, в тепло, в замок. Серсея украдкой замечает, что Старк много пьёт и хохочет. В каждом грациозном движении и мимолетном касании Лианны Старк сквозило обещание нежности. Волчица была сказочно хороша. Однако за эту недопустимую вольность Ланнистер хочется втоптать её в землю в сотню раз больше, оставляя лишь нестерпимую похоть.       Кажется, в тот год наступила ложная весна со своими ранними побегами полевых цветов, с ручейками пробивавшимися, не смотря ни на что, из-под толщи грязи и помой. Именно этой весной её драконий принц, надежда на нечто большеё, чем оскудевший титул леди, любуется Лианной Старк, беседует с ней намного чаще, чем того требовал бы придворный этикет. Серсея часто не сводит прожигающего взгляда с этих двоих, она теперь вовсе не понимает кого хочет больше разодрать в клочки. Но Ланнистер уверена, за неё это сделают другие - драчливый, равно как и пьющий, Баратеон, царственные Таргариены, часто непокорные Мартеллы, холодные Старки и напоследок сотни других великих Домов Вестероса.       Серсея снова видит только её, вот только на этот раз на тёмных волосах Старк покоится так естественно и натурально, как будто ему там самое место, венок из синих роз. Ланнистер точно знала одно, это она - львица Утеса Кастерли, настоящая королева Красоты и Любви, Семи Королевств, никто иной. Ведь это красоту Серсеи воспевал каждый бард, о ней пелось во многих балладах, где ненароком упоминалась неразделенная, совсем вечная любовь.       Долго ждать не пришлось, тем же вечером, когда волчицу короновали паршивым венком, разразился грандиозный скандал. Первыми взбушевались Старки, слепо верившие в незапятнанную честь Лианны, глупцы. Северяне были столь чванливы и горды, что едва ли не отбыли с турнира. А Баратеон так кичился честью невесты, что клялся и кричал на каждом шагу о том, что в случае чего собственноручно распотрошит каждого, кто осмелится дотронуться до Старк. А Лианна, изумительная Лианна с широко распахнутыми невинным взглядом водила каждого за нос, думая лишь о собственной свободе. Ланнистер давно поняла, что такие, как Старк, ищут только одно, внушая это другим, хохоча по пути.       - Там, на краю света, пока не взошла заря, Серсея, нас ждёт свобода, - звонко сообщает Старк, в очередной раз подловив Ланнистер по пути в септу.       Львицу бесят подобные выходки, тем более сейчас с Лианной общаться нежелательно, она вот-вот повязнет в скандалах. Серсея не понимала Старк от слова совсем, где будущая леди Баратеон видела свободу? Уж не этот ли вечно пьяный олень преподнесёт ей свободу? Мысль о том, что Баратеон будет ночами кувыркаться со Старк смешила. Серсея была уверена в том, что скорее волчица перегрызет ему глотку.       Однако с каждым новым днём после обручения приближалась свадьба волчицы. С каждым новым днём Ланнистер ловила на себе всё более задумчивый, до боли печальный взгляд Лианны Старк. Серсея, в свою очередь, презрительно кривит губы и наливает ещё больше вина, погружаясь в пучину расслабления, где обязательно всплывают навязчивые мысли о Старк. А Лианна снова и снова хватала Ланнистер за руку, смеясь и улыбаясь словно помешанная. Серсея противится до тех пор, пока не понимает, что волчицей движет отчаяние, давившее изнутри. Львица сама не замечает того момента, когда начинает наслаждаться Лианной и её отчаянием, теперь преследовавшим Старк. Она шептала что-то Серсее, то играясь с золотым вихром волос, то смотря куда-то в сторону. Серсею же в это время, съедала раздирающая пьяная похоть.       - Грязная сука, - с чувством выдохнула Ланнистер, рассматривая обнаженную волчицу, на теле которой горели недавние следы любви. В ответ Старк улыбалась ядовито-алыми устами, опять-таки опухшими после безжалостной любви.       Они, наконец, позволили найти друг друга. Выяснилось, что обе были так же развратны и мерзки в желаниях, как и прекрасны в лучах обманчивого весеннего солнца. Только вот Старк однажды, как и всегда, надоело всё, что окружало её. Снова бессмертная жажда, снова мечты о некой свободе.       - Мы обязательно встретимся, - обещает Лианна Серсее, отбывая обратно на Север.       Затем, не дождавшись ответа, Старк выпорхнула во внутренний двор, где её ждало остальное семейство Старк. Ланнистер же вовсе не собирается скрывать своего триумфа, она теперь тоже улыбается. Волчица не будет беспокоить её, не будет отныне и её нарочитого веселья. В тот же день, будто бы забыв о Старк, Ланнистер погрязла в делах, в алкоголе, в разврате, во всём, что не являлось Лианной. Волчица легко упорхнула, прихватив с собой остатки ложной весны, привнеся реки крови, перевернув весь прежний мир. Но Серсея пока что об этом совсем не догадывалась, строя глаза свихнувшемуся принцу, танцуя последний танец в потухающих огнях замка.       Сколько же их было, готовых покончить с валирийской династией, ранее клявшихся в верности? Баратеоны, Старки, Аррены, Талли - наиболее яркие из непокорных, не стоит забывать и о том, что недовольных политикой безумного короля насчитывалось куда больше. Огонь горел повсюду: на юге, в Речных землях, Штормовой предел раздирался на клочки. Решались судьбы на карте Семи Королевств из-за капризов Лианны Старк. Должно быть, сейчас Старк касается обветренных губ, сбежавшего вместе драконьего принца, а смех и триумф судьбы не умолкают. Юной львице остается дожидаться нужного момента для подходящего рывка.       Ланнистеры - богатейший и влиятельный Дом Вестероса. Когда даже эти хитрые, изворотливые Ланнистеры приняли сторону Узурпатора, Семи Королевствам стало ясно - Таргариены вымирают. Принц погиб смертью храбрых на Трезубце от рук Баратеона, слабые и немощные драконы бежали на Драконий камень, а столица ждала милости. Дольше всех держался Красный замок, некогда великий, а теперь ожидающий дальнейших приказов безумного короля. Опять же, и в Красном замке были Ланнистеры. Когда Серсея, наконец, поняла насколько они близко подступили к трону с убийством короля и с воцарением нового названного Баратеоном, то она показалась самой себе жалкой. Её будущий муж тот самый Баратеон, грезивший волчицей, с которой она бесстыдно развлекалась, пока Старк это не надоело. Как выяснилось позже, Старк надоело и жить. Но Серсее Ланнистер было плевать, кому это важно, когда на твоих золотых кудрях покоится корона, а народ Семи Королевств взрывается восторженными овациями. У Серсеи играет на губах едва заметная ухмылка, а за ней продвигаются подчиненные вассалы, подчиненный народ. Только вот позади совсем тихо слышится звонкий смех.       - Так ты представляла нашу встречу, Старк? - презрительно спрашивает Серсея у одинокой статуи, тонко высеченной из твердого камня.       Королева, гордо расправив плечи, стояла посреди крипты Винтерфелла, где повсюду возвышались немые гробницы и статуи королей и лордов Севера. Нелепо было видеть посреди этого величия будто бы живую Лианну, Ланнистер показалось, что вот-вот она расслышит мягкий голос Старк, а затем та утащит её с собой, что-то весёло щебурча. Серсея ненавидела себя за эти минуты наваждения, которые с каждым годом учащались. Ланнистер вновь и вновь вспоминала образ резкой и хищной вечно молодой девушки с застывшими глазами. Этот образ накрепко въелся в воспоминания.       Серсея резко вздрогнула, когда посреди мертвой тишины склепа послышался шорох, разносившийся эхом посреди этого величия. Её горящие глаза лихорадочно искали источник звука, а она всё крепче куталась в плащ, обитый самыми дорогими мехами. Но в поле зрения были только статуи, Серсея против воли снова взглянула на изваяние Лианны. Старк, разрушившая все годы её союза с Баратеоном, похитившая драконьего принца, плевавшая отныне на всё, разъедала каждый дюйм её души. Жаль, конечно, что за столько лет у Ланнистер и души то не осталось.