На берегу

— Эй, сопляк, это мое место! — недовольно буркнул Маккриди, подходя к ручью. — Простите, сэр, я не знал. Мальчишка-синт вскочил и посмотрел на него так затравленно, что Эр Джей почему-то вдруг почувствовал себя последней сволочью. — Ладно, сиди уж, — махнул он рукой и опустился на хорошо прогретую землю чуть поодаль. Пригорок у ручья был облюбован им не случайно: место довольно уединенное, никто не начнет задавать дурацкие вопросы насчет унылой физиономии. И в то же время хрен кто подберется незамеченным. Эр Джей надеялся, что этому странному пацану станет неловко, и он все-таки свалит. Не нравился он ему: слишком чистенький и какой-то неправдоподобно правильный. «Спасибо», «пожалуйста», «извините». Аж тошнит. И зачем Нейт приволок его именно в Сэнкчуари? Нет, не так: зачем он его вообще приволок? Маккриди не видел, чтобы его приятель хоть раз общался с копией своего сына. Может, просто пожалел? На Нейта иногда находило. Мальчишка почему-то не сваливал. Просто сидел себе да сидел, молчал, уставившись в воду, — и даже камешки не бросал. Нормальные дети так себя не ведут. Хотя, кто сказал, что этот пацан — нормальный? «Ну его к дутням», — подумал он, набрал в горсть камешков сам и принялся кидать их в воду. Ему требовалось успокоиться и решить, что делать дальше. Дейзи передала ему письмо от опекунши Дункана: они получили посылку. Врачи говорят, мальцу стало получше. Наверное, Эр Джей должен был бы его навестить. Или все-таки подзадержаться тут еще и накопить побольше крышек? Не возвращаться же с пустыми руками? Маккриди вздохнул. Он успел отвыкнуть от Дункана. Да и тот наверняка его уже позабыл. Возвращение означало перемены — ему пришлось бы искать новый дом, чтобы жить там вместе с мальцом, сменить работенку. К примеру, пойти охранником в Ривет-Сити. Его возьмут, он не сомневался. А что? Безопасно, надежно, стабильно. Его чуть не вывернуло от этих мыслей. Эр Джей сплюнул в жухлую траву и, размахнувшись посильнее, кинул камнем в выцветший рекламный щит на том берегу. Старая жесть отозвалась неожиданно громким звуком. Пацан рядом испугался, втянул голову в плечи, но все-таки не ушел. В конце концов неловко стало самому Маккриди. — Эй, ты. Как тебя? Шон! — позвал он ворчливо. Тот обернулся и часто-часто заморгал. И чего он такой шуганный? Вроде никто его тут не лупит и вообще не обижает. На самом деле его тут даже не замечают. Раньше присматривались — сын Нейта все-таки. А как увидели, что Нейту на пацана плевать, так и забили. Интересно, кто его кормит? Может, Кодсворт? — Чего ты тут делаешь, а? — спросил он вслух. — Ничего, — пожал тот плечами. — Вы сказали, что я могу остаться. Могу уйти, если все-таки мешаю. — Нет, я Сэнкчуари имею в виду. Просто болтаешься без дела? Он растерянно кивнул. — Отец... Нейт сказал, чтобы я тут жил. Ну, вот я и живу. Маккриди озадаченно покрутил головой: — Это ж рехнуться от безделья можно! Шон печально вздохнул. — Я прочитал все книжки, какие здесь нашел. Дома... в Институте я учился, проходил разные тесты, помогал в лаборатории. А что делать тут, я не знаю. — В лаборатории? Значит, с техникой дружишь? Он опять кивнул, только не больно уверенно. — Ну так пошел бы да и Стурджесу помог. — Пацан опять заморгал. Боится он Стурджеса, что ли? — Ну, хочешь, я с Нейтом поговорю, чтоб нашел тебе какое-нибудь дело? — Я... — мальчишка запнулся и опустил глаза, — ...был бы очень рад, сэр. — Значит, заметано. А сейчас вали отсюда. Ты меня все-таки отвлекаешь. Шон поднялся и быстро зашагал к поселку. Маккриди сдвинул кепку на нос и растянулся на земле. На душе почему-то стало еще паршивее. Он вытащил из кармана мятую пачку, выщелкнул из нее сигарету, закурил. Интересно, что сейчас делает Дункан? От мысли, что его сын сидит где-то такой же одинокий и никому не нужный, табачный дым вдруг сделался отвратительно горьким. Эр Джей с раздражением затушил недокуренную сигарету. Он уважал Нейта. Но его приятель все-таки иногда был тем еще свинокрысом. Да и сам он не лучше. Маккриди поговорит с ним — он же обещал. А потом распрощается. Не век же за ним таскаться? А хорошей винтовке в умелых руках и в Столичной пустоши найдется дельце.