***
— Я стану Героем и непременно заработаю кучу денег. И тогда у моих родителей будет жизнь, которую они заслуживают! Спич Очако, конечно, был вдохновляющим, но большой кучей денег ты много не добьёшься. — Цветочек мой, а ты хотя бы знаешь, что с этими деньгами делать будешь? — спросила у Урараки, на секунду вставшей в ступор, под неодобрительным взглядом Ииды. — Что я буду с этим делать? Ну-у, логично же, что вложу их в предприятие родителей? — она неуверенно почесала затылок. — Что же ещё мне делать остаётся? Например, не париться с отживающим своё бизнесом и заняться тем, что тебе будет и интереснее, и полезнее. — Открыть свой бизнес, который после сможет прокормить и тебя, и твоих родителей? — Э-эм… Изуку подзавис. — Мидория, мальчик мой, как на счёт вместе пообедать? — я взвизгиваю от внезапности, хватаясь за сердце. Всемогущий застыл. — Прошу прощения, я напугал? До усрачки. — Да. — Ребят, не теряйте, — удивлённый зайчонок удалился. — Ушёл.***
— Стой смирно, — Кацуки удивлённо замер. Щёлкнула на кнопку. — Вот, спасибо. — Ты чё сделала? — Сфотографировала. — А? — И Б сидели на трубе. Проверяла качество съёмки, можешь двигать отсюда, — и покачала головой на толпень, устроившуюся за дверью. — Давай-давай, пробирайся, бульдозер. — Ты в челюсть захотела получить? — А ты, видимо, уголовную ответственность. — Э-эй, давайте не будем ссориться, ладно? — Каминари неловко смеётся, вставая между нами. И пробежала между нами молния. — Ладно. — Сдохнешь сама, — о, даже новую фразу для меня придумал. Как мило! Он верит в мои силы! Мина фыркнула. — Они опять цапаются? — По-видимому. Шинсо таким игнорированием был недоволен. — И я подумал, почему бы мне не дать этим детишкам по носу? Считайте это объявлением войны. Почесала в задумчивости нос. О, вот оно как. Ну и ладно. — А, окей. Котик, покажешь мне класс на фестивале, тогда замолвлю за тебя словечко, лады? — опешившему мальчишке от таких условий поплохело. — Ладно, пупсик, мне домой пора. Двигай-двигай, башня, я маленькая девочка, совесть имей. И пролезая через толпу, громко фыркнула. — Детишки. Сам сверху смотрит, конечно, детишки… Игнорирование — лучшее, что было придумано этим миром.***
— Я дома, — заглянула в кухню. Никого. Заглянула в гостиную. Рэй и Момо танцуют. Загля— что? — А вы чем тут занимаетесь? Несмотря на мой голос, парочка свободно себе кружила под медленную музыку для вальса. Шаг за шагом, красивое платье посвежевшей Ока развевалось вокруг ног, словно облачка, то появляющиеся, то исчезающие на небе. Ясно, мешать не буду.***
Только через час ко мне в комнату зашёл Рэй. — Дочь? — Отец? — То, что ты видела — это было наше воссоединение. Чё? — Пока ты была в школе, мы успели тщательно поговорить и прийти к общему. Момо будет ходить к психологу каждую неделю, я просто прошу тебя, не доводить колкими словами мать, ладно? О, это похвальный шаг в нужном направлении. — А чего раньше не сделали это? Ока вздохнул. — Из-за взрослой глупости.***
— Давай! — пот летит градом на землю. Дыхание сбивается, и лишь скулёж вырывается сквозь зубы. — У тебя всё получится, я верю! Ещё чуть-чуть! И падаю носом в воздушную подушку. Изуку в гордости улыбается, делая ещё одну пометку в журнале. — Тэнши-чан, ты отжалась уже третий раз! У тебя определённо заметен прогресс, учитывая, что в первый день ты даже локти не могла правильно согнуть. — Смеёшься? — Горжусь. Мидория, оказывается, людям мозги дурить умеет не хуже меня. Сел, да ножки свесил, заливая мне лапшу на уши. А казался таким милым мальчиком! Решил, что если он пашет, как конь в поле, то и мне стоит заняться собой. В физическом плане. На скромное предложение качать попу, а не пресс, он отрицательно помотал головой. — Надо развиваться всесторонне, Тэнши-чан. Теперь отжимаюсь, сгибаюсь напополам и реву в три ручья. Загнали, сволочи! Заставили работать! Ничего хорошего в этом мире! — Не стоит выть волком, мы ещё только начали. Начали моё сживание со свету, я знаю. — У меня есть термос с чаем, — безразлично. — С лимоном. — Дай сюда! Мидория с умилением наблюдал за поглощением его запасов. — А теперь ещё парочку приседаний, — и всё это с милой улыбочкой. Монстр.***
Я могу ускоряться, посредством уменьшения трения объекта с любыми физическими плоскостями. Но что, если увеличить скорость потока воздуха? Облизав губы в немой панике, представила себе картину. Вот я, вот созданная мною труба-барьер, в которую я чудом влезаю, а после ускоряю воздух внутри. И вылетаю я из другого конца, как пробка шампанского, визжа от страха. Да, прямо как во время моего полёта с Айзавой. Но что если скорость потока контролировать, что бы меня в лепёшку не разбило, и трубу ещё и удлинять? Я это к чему веду — к бегу с препятствиями. Зачем париться над бегом по земле, словно какая-то челядь, если можно буквально пролететь? Да, это уже грань фантастики, но пока не проверишь, не узнаешь? Выкладки мои Мидорию заставили поёжиться. — А это случаем не травмоопасно? — Так для того ты здесь и нужен. — Стоять и ловить тебя с другой стороны? — Будешь моей подушкой безопасности. — Но ведь… — Без но, — всё равно должен мне литр чая, а так же кучу мелких услуг. Это одна из них. Лететь я собираюсь в положении зубами вперёд, что бы лишить себя красивого лица. По сути, я создам произвольную аэротрубу, по которой и полечу. Возможно, даже захвачу с собой Мидорию, но я не уверена на счёт безопасности нескольких людей в одной такой трубе, если я её ещё и не проверяла даже. Создать из воздуха плотные, мягкие и воздухонепроницаемые стенки удаётся легко. Залезть туда легко, как и закрыть вход. Остаётся только воздух «ускорить», а после визжать от скорости. Создать продолжение трубы не успеваю, а вот упасть на Изуку — да. — У-у, — потираю ушибленную голову. — Ты ужасно железный. Кролик, ты сколько кальция употребляешь? — Тэнши-ч-чан, сле-езь! — запыхтел подо мной, закрывая глаза. Боги, ну что за ребёнок? Подумаешь, упала на него грудью, велика проблема? — Да слезаю я, слезаю, — они же не пять килограмм весят, что бы от боли орать. Сиськоубийство. Пф-ф! — Не смешно! — взвизгнул. — Смешно. Попытка номер два! Что я сделала не так? Не успела зацепиться взглядом за место, что мне надо и выделить нужную местность для придания ему свойств, очевидно. Снижаем скорость процентов на двадцать, и погнали. Вторая попытка вышла чуть более успешной, ибо улетаю я Мидории на руки, не заставляя его валяться по песку. — Уже куда лучше. Ты снизила скорость? — Процентов на двадцать. — Попробуй ещё на семь, и у тебя всё получится. И как сказал Мидория, понизив процентов на семь скорость, идеальный темп был обеспечен, как и бесконечная труба, по которой я летела вперёд. С каменной стеной не познакомилась — сделала её липкой и мягкой, как перину, что бы лишь легонько удариться. Спрыгнула вниз. Изуку мчал сюда на всех порах. — Тэнши-ча-ан! Это было великолепно! Ты можешь делать эту трубу только в одну сторону, или можешь её закручивать? А делать её вверх? — Занятно, давай пробовать. И как показал опыт — умею. Но на это нужно было менять угол обзора, будь то задирание головы или смещение зрачков, потому был шанс того, что я могу когда-нибудь запнуться и улететь далеко и надолго. На перерождение, ага. Приложилась лбом к холодной бутылке, искренне кайфуя. Ну, я сегодня и полетала, хоть птицей называйся. — Ты не ушиблась? — Мидория присел рядом на невидимую плитку, убирая липкие волосы со лба. Он и сам успевал заниматься своей тренировкой по увеличению процента силы, что может держать. Уже под свойством стабильности, продвигаясь вперёд в освоении мелкими, но верными шагами. Его целеустремлённость и непрошибаемая вера в свои силы мотивировала и меня, потому я здесь и летала все четыре часа. — Нет, ты мне помог, сам ударившись. Давай подлечу хотя бы, — Изуку благодарственно улыбается, когда я применяю свою причуду на нём. — Как твоё продвижение? — Улучшил общую картину процентов на восемь, что довольно много, учитывая такое неторопливое развитие. Думаю, что стоит начать пытаться выполнять физические упражнения активированной рукой, думаю, так будет легче понять разницу и соотношение силы. — Логично. А ты ноги пробовал «запитать»? — Э-эм, нет, я покрывал только руку до локтя, ближе к шее уже. Но идея хорошая, спасибо, — он вздохнул. — Тэнши-чан, вот что бы я без тебя делал? — Ломал руки, очевидно, — беззаботно пожала плечами, ехидно улыбаясь. — Зато я без тебя всего лишь ела ртом песок, ибо некому было бы меня ловить. Мальчишка покраснел. — Не напоминай! — О-о? А чего так? Не нравится? — и поцокала язычком, наблюдая за тем, как Мидория закрывает пунцовое лицо руками, краснея уже и ушами, и шеей. — Да ладно тебе. В твоём возрасте уже давно пора заводить себе девчонок и интересоваться… Личной жизнью, да? — Т-Тэнши! — Что, Тэнши? Я знаю, что я одна такая красивая и умная, можешь не напоминать. — Хватит меня дразнить! — он пискнул, когда я с шкодливой улыбкой ткнула его в бок. — И тыкаться! — Хе-хе-е… — Не смейся так страшно, пожалуйста…***
Яойрозу меня возненавидела. И ненавидит уже третий день, безумными глазами пялясь в несчастную страничку. — Я не помню, я не помню, я не помню… Шептание одного и того же предложения из её уст походило на сумасшествие. Мидория и Очако в страхе отошли на шаг. — Солнце, ты чего? — Я не помню… Тэнши, не подходи ко мне. Я не помню, я не помню, я не- — Это жаба, — Иида ткнул в то место кроссворда, где Момо и застряла. Просиявшая девушка написала пару иероглифов. — Иида, что бы я без тебя делала! Мальчишка немного зарумянел. — Гм, просто этот выпуск я решал ещё вчера. Нашлись две одинокие души. А стоило только подсадить несчастную на кроссворды, ибо её безделье на переменах начинало переходить в беспощадное жужжание мне на ухо.