Потерянные

Кастиэль не горел желанием повторять опыт с винным магазином, почти человеческой головной болью и муками похмелья. Но повторил. Он ангел. Захочет напиться – напьётся. Дин вообще... Так, никакого Дина. Теперь это девиз на ближайший вечер. Ближайшую вечность, желательно. И, конечно, это крайне сложно в исполнении. Где-то после восьмой бутылки появилась мысль насчёт возвращения в бункер. Ну и ещё был бармен, который, наслушавшись про апокалипсис, ангелов и демона, судьбу и предназначение, пропал на пару мгновений, нервно оглажившая карман с телефоном, и Кастиэль туманно понимал, что за ним вот-вот могут приехать. Он бы смог выбраться из психушки самостоятельно, но проблем не хотелось. Странное, конечно, поведение на пьяную голову, но Кас не безрассудный человек. Он воин Господень. Перемещался он с мыслями о том, что бармен, ёбаный он мудак, получит по заслугам, когда будет рассказывать об испарившемся в воздухе ангеле. Дин, кстати, тоже ёбаный мудак. НедуматьоДиненедуматьоДиненедумать– Приземляться в холодильник было неприятно, но физически больно стало от звона, полоснувшего по ушам не хуже ножа. В кухне был небольшой бардак. Ладно, от кухни остался небольшой бардак. Как-то рассеяно Кастиэль оглядел разбросанные ложки, кастрюли, завалившийся шкафчик, вмятину в холодильнике. У Каса тяжёлые крылья. Кажется, летать пьяным - не лучшая идея. «Ты, блять, воин Господень, Ангел Божий. Ты можешь делать всё, что захочешь. Тебе самому решать, что есть хорошая идея» Он никогда себе не признается, что хочет вернуться домой. Туда, где эти слова звучали громким гимном в голове, а не тихим внутренним голосом, полным отчаяния. – Чувак, какого хрена. Само его существование терпеть невозможно, так Дин Винчестер ещё и свет включает. Кастиэль спешно закрывает глаза и опирается о ближайшую столешницу. Пустую теперь. Оу, он, оказывается, повредил вессель. Кровь неприятно тёплым потоком стекает по подбородку, и ангела мутит от одного этого чувства. Ну и от ситуации в целом. – О чёрт. Кас, ты в порядке? Ёбаный заботливый мудак. Почему это вообще Дин? Братьев Винчестеров двое, как бы. А нет. Их трое, точно. Дин топчется по каким-то осколкам, но явно спешит. Его дыхание звучит слишком громко. – Ты что... Кас, ты пьян? Кастиэль чувствует себя обманутым. Кажется, кто-то оформил между ними брак, и теперь, видите ли, он должен перед Винчестером отчитываться. Круги перед глазами пропадают, и Кас поднимает веки. Ладно, жить можно. Дин выглядит заспанным, но недовольным. Он вообще довольным не бывает. Факт – Ты вообще осознаешь, что ты сделал? Хэй, приём! — как он умудряется даже пальцами щёлкать отвратительно громко. — Кас, я задал тебе вопрос, отвечай! – Закрой рот. Кастиэль правда хотел игнорировать. Честно. Но на него стоит и орёт человек. Смотрите-ка, Дин Винчестер ему приказывает. Кем он себя считает? Он должен подчиняться. Тебя упрекает в выпивке человек. Заставь его замолчать. Он должен бояться сказать тебе слово. Что произошло с Кастиэлем? Дин же распахнул глаза, возмущённо открывая рот. Кас знал, что нельзя смотреть на него сейчас. Желание придушить королеву драмы росло с каждым мгновением. – Знаешь, ты что-то охуел в край. Кастиэль сжимает зубы до боли в дёснах. Челюсть опасно дёргается. Мальчишка говорит созданию Небесному "охуел". Дожили, Кастиэль. Уничтожь его Возмущение Дина исчезает, стоит только прижать его к стене. Головой Винчестер приложился знатно. Глубоко в сознании он испуган восторгом от боли человека. Дин силится дышать ровно, в непонимании хмурит брови, но губы поджимает. – Помни, с кем говоришь. Кас ликует, когда тот прикрывает глаза и вздрагивает - свет мигает, пара лампочек лопается, оставив их в полутьме. – Хорошо, Кас...тиэль. — ангел пытается вспомнить, когда в последний раз слышал своё полное имя от друга. Он не твой друг. Он твой подчинённый. Твой собственный человеческий мальчишка. Что-то большее, чем слуга Небесного Воина. Поставь его на место. – Отпусти меня. — Дин шепчет, прячет взгляд. Кастиэль сжимает футболку, крепко вжимая его своим телом в стену. – Пожалуйста. Кас не сдерживает надменной усмешки. Дин податливо прогнулся в его руках. Резво, однако, сучка перестала строить из себя королеву. Кас знает, что делают с сучками. Кас знает, что делать с Дином. – Нет. Дин непонимающе оглядывает его, приоткрыв пухлые губы, удивлённо поднимает брови. Но глаза... О, они полны страха. И Кас даже забывает, что Дин ни во что его не ставит, что ведёт себя как мудак, что он его ненавидит всем своим ангельским существом. «У трезвого на уме — у пьяного на языке». Видимо, обычно у Каса на уме язык Дина. Человек даже не вырывается как-то. Даже рот не закрывает. Стоит и вздохнуть боится. Это распаляет. У Каса стоит. А после плавного движения бедрами об этом узнает и Дин. Тот вздрагивает так, будто пытается вырваться из захвата (скорее всего, так и есть), и Кастиэль натурально рычит. Дин лёгкий. Когда тебе миллионы лет, а жизнь зависит от благодати, Винчестер кажется пушинкой. Осколки под ногами хрустят слишком громко для повисшей тишины. Дин настолько лёгкий, что ангел спокойно может удержать его и одной рукой, расстёгивая свои брюки. У Каса дыхание сбивается, когда на плечи робко опускаются руки. А криков-то было. Гнев просыпается, накрывает волной. Дину не идёт это слепое доверие, тепло, любовь или что-там. Дину идёт страх... ...Боль Пижамные штаны пропадают с Винчестера мгновенно. И, Дин даже перестаёт выглядеть жертвой. Дышит только загнанно, а так... Вполне доволен ситуацией. Да неужели Дин Винчестер хоть чем-то доволен. Ненадолго, кстати. Как только ангельское возбуждение стало упираться между ягодиц Винчестера, тот заметно напрягся. – Кас, мы... Чёрт, подожди... Он смирился и решил получать удовольствие? Или хотел этого. Кас разглядывал вспышки страха в зелени глаз и лихорадочно размышлял, вспоминая о каких-нибудь человеческих признаках слабости, проявленных Дином. Он, кстати, весь - один сплошной ком людских слабостей. – Блять, стой. Кас. Кастиэль, остановись. Вообще, причинение Дину боли не подразумевало и причинение боли себе. Но входить насухую в нерастянутого парня - дело нелёгкое и неприятное. Винчестер заскулил раненым зверем, рванув вверх. Разумеется, ему не удалось сдвинуться и на миллиметр. Наблюдая за тем, как Дин дрожит в его руках, смаргивает слёзы, судорожно пытается вздохнуть, Кастиэль искал. Искал чёртов ответ. Почему ты не сделал этого раньше? Это не даёт покоя. – Кас, блять, больно. Стой же. Хватит, я понял. Остановись. Остановись. Он шептал какой-то бред, Ангел даже не слушал. Пьяный мозг упускал что-то важное. Человек выглядел испуганным, загнанным в угол (по сути, всё так и было). И... О Отец. Сломленным. Дин Винчестер всегда был сломлен. Перед ним был маленький мальчик с одним единственным заданием – забота о младшем брате. И всё, чтобы услышать похвалу от отца. Ребёнок без детства и без мамы, знающий, что лучшая защита - нападение. С почти фанатичными убеждениями о важности семьи. Кастиэля будто водой ледяной окатили. Он с отвращением смотрел на свои руки, которыми он насаживал Винчестера на свой член. Дин же, почувствовав заминку, распахнул глаза. – Нет, нет. — его сорванный голос нещадно сипел. — Я только... — с ума сойти, он слегка качнулся на руках, стараясь сделать толчок, мгновенно издав болезненный крик. — Блять, только не уходи... У ангелов нет души, вроде как. Но у Кастиэля есть вессель. А у весселя - сердце. И оно сжалось так, что стало чуть ли не физически больно. Кас пробежался взглядом по веснушчатым щекам, а после невесомо коснулся губами такого же веснушчатого носа. Удивлённый выдох Дина почти оглушил его. Винчестер больше не чувствует даже дискомфорта от проникновения. Лишь приятную тяжесть чужого члена внутри и распаляющее чувство наполненности. Кас утыкается ему в плечо, кожей ощущает дрожь чужого тела и руки в ворохе своих волос. Человек замер, прижимая его к себе так сильно, что, если бы созданиям Небесным нужен был кислород, Кастиэль давно задохнулся бы. – Кас, ты можешь... У Дина приятно вибрирует грудная клетка, когда он говорит. Нет, Кас не может. Не сейчас, когда Винчестер боится сделать лишнее движение, дабы угодить ему, понижает планку "Ангел" к "Худшее создание вселенной". Дыхание Дина чувствовалось около макушки. Видимо, он водил носом по волосам Кастиэля, так же оглаживая их пальцами. Кас двинул бёдрами, стараясь создать для человека более комфортные условия и, услышав резкий выдох сверху, понял, что делает всё правильно. Пальцы, покрытые редкими точками веснушек, ловко сдёрнули с него галстук, да так, что Кас осознал это только через несколько мгновений. Всё это время Дин старался поднять чужую голову к своему лицу. Кастиэль не привык сдаваться, но ситуация здесь, мягко говоря, необычная. Да и поцеловать Дина самому хотелось до чёртиков. Забавное выражение. Ангелов никто не учил прикрывать глаза во время поцелуев, а Кас и вовсе не хотел. Винчестер же постоянно жмурился, часто кусая как свои, так и чужие губы, переняв на себя инициативу: он во всех ситуациях быстро выходил из роли жертвы. Целовал мокро, с напущенной увереностью. Кастиэль прекрасно понимал, правда. Дин дал слабину, его гордость задета, а сейчас, вероятно, уверен, что вызвал ангельскую жалость. Конечно, нет. Скорее, изначально попался под горячую руку. Но раз уж ему сейчас так нужно, а желание скручивается узлом, отдаётся по весселю волной. Дин от движения сжимает пальцы на плечах у Каса, и тело замирает само от мысли, что человеку снова больно. Внутренняя ангельская закалка продолжает шептать про то, какой он, Кастиэль, человечный. Что поддаётся инстинктам своего весселя, но чёрт, какой шёпот, если Дин чертовски громкий, блядски стонет ему. Кас не понимает, как это происходит, но он не способен сейчас мыслить. И это восхитительно. В голове ничего, кроме желания. И Дина. А сколько у Дина веснушек? Позволит ли он пересчитать их? Был ли он когда-нибудь с парнем? Способен ли он потерять голос, если я буду груб— Способен Почему он позволил этому произойти? Возможно ли, что они займутся сексом ещё раз? Самый главный вопрос в этот момент хныкал ему в плечо, отдрачивая себе. Дин так сжал его член внутри, что Кастиэль потерял способность двигаться, а его вессель - видеть. Послышался звук разбившейся тарелки, а после ещё, и ещё. Винчестер аккуратно прижался к Касу, провёл по волосам. Скорее всего, он пытался успокоить ангельскую сущность, но всё равно от посуды вряд ли осталось хоть что-то. Кастиэль будто умер и вновь воскрес. Будто снова увидел создание, эволюцию человечества, вновь обошёл рай, но так и не смог найти что-то ярче, чем этот миг. А после — тишина. Больше никакого шёпота и укора. Стал слишком человечек для ангельского презрения от самого себя. Или же смирился? Дин всё ещё прижимался к нему. Кастиэль заботливо отнёс его к столу ( Дин бы не дошёл самостоятельно). Безвольной куклой тот опустился на стол, заранее очищенный от осколков одним лишь взмахом руки. По бёдрам стекала сперма, смешанная с кровью. Просто глядя на эту картину воротило, и Кас спешно убрал все следы. А Винчестер был вновь проверен на возможные повреждения. –А я люблю тебя. Дин невесело усмехнулся, проводя по лицу. Сломленные и потерянные.

Стоят друг друга.