***
Последние дни течки прошли ужасно, хотя и постепенно сходили на нет. Хотелось выть от несправедливости, вспоминая тот тесный коридор и нулевую реакцию лучшего-друга-замечательного-альфу-с-лучшими-руками. Всё настолько безнадежно? Или не всё, а только Куроо? Мяч летал по залу, отскакивая от ладони. Тренировка отвлекала от мыслей, лезущих в голову. Команда работала усерднее и усерднее с каждым днём, готовясь к отбору на Национальные. Становилась сплоченнее и росла на глазах. — Ты как вообще? — лёгкий тычок в ребра и хмурый взгляд из-под нахмуренных бровей. — Где Кенма? — Отсыпается после своих приставок, мира за ними не видит. Отлынивает, волк одиночка. — Ха, точнее и не скажешь. — Яку фыркает, но взгляд не меняется. — Не делай вид, что не слышишь. Как ты? Куроо трёт переносицу и отводит взгляд, улыбаясь шире. — Ты же и сам всё понимаешь и видишь, да? Всё очень сложно. — У тебя телефон разрывается, ответь. Не первый день так. Думаешь, забудется? — Яку качает головой, подбирая слова. — Поговорите. Так делают взрослые люди, это точно. Тяжело поднять взгляд, сделать шаг в сторону, чтобы поднять мяч. Тяжело выключить звук на телефоне, который лежит у тренера на скамье. Тяжело поверить в то, что знакомая голова просовывается в дверной проём и знакомый голос говорит что-то вроде «можно Куроо на несколько минут?». Тяжело поверить в то, что Яку пинком под зад толкает его на выход, подозрительно улыбаясь. Спустя несколько дней игнора, кое-кто всё-таки не выдержал. Мистер-бро со сложенными на груди руками и осуждающим взглядом встречает прямо у двери, поднимая ладонь и не давая сказать ни слова, прокашливается и хрипит: — Меня не волнуют твои планы и что-либо вообще, ты идешь со мной, я подожду конца тренировки. И только попробуй смыться. Он разворачивается и уходит в другой конец коридора, усаживаясь на подоконник. Смотрит в телефон и улыбается сам себе, рассматривая что-то. И как тут можно спокойно разговаривать, находиться рядом, делать что-либо, когда в грудной клетке всё трещит по швам от ревности? Вспоминались слова Льва, глупого ребёнка-первогодки, когда они остались одни в раздевалке. «Ответь мне, Куроо-семпай, ответь хоть ты. Как можно отказаться от человека, которого ты любишь? Как?» Если бы он знал. Когда плакал Лев, хотелось взвыть самому. Он не сказал ни слова в ответ, только молча хлопал по спине, поглаживая голову. Если бы он только сам знал. Переодеться и сполоснуться стоило невероятных усилий. Яку, подозрительно довольный, похлопал его по спине на прощание, и выпихнул за дверь раздевалки. Бокуто выровнял спину, хоть и казался понурым до сих пор, норовя опустить голову пониже. Шли молча, смотря под ноги и не зная, куда. Проходили закоулки Токио, катались на метро. Гладили бездомных котов, не встречаясь взглядами и взрагивали, сталкиваясь руками. Внезапно появившиеся тучи и моросящий дождь должны были подтолкнуть идти быстрее, но Бокуто просто шагнул на крыльцо старого дома, потянув Куроо за рукав. — Переждем? — Давай. Разглядывать кроссовки оказалось гораздо проще, чем поднять взгляд и проронить ещё хоть одно слово. — Может быть, нам нужно поговорить? — Котаро, сложив руки на груди, оперся на трухлявую дверь за спиной. — Может быть?.. — неловко повторил Куроо, впервые в жизни не зная, что ответить. Снова повисла тишина, но послышались раскаты грома, заставляя вздрогнуть. Хотелось съёжиться от ветра и колкого взгляда напротив. — Да. Я просто… — фраза оборвалась, потому что Бокуто улетел назад вместе с дверью, приземляясь на спину и потащив за собой Куроо. — Скучал. — добавляет всё же, спустя несколько секунд, сцепляя руки за чужой спиной, не позволяя подняться. Ответить что-то? Нечего отвечать. Только барахтаться на поверхности, как рыба с открытым ртом. — Я ничего не понимаю. То есть, себя понимаю. То, что я делаю понимаю. Тебя не понимаю. И что мы тут, блин, делаем, я тоже не понимаю. — он нервно сглотнул и легко стукнулся затылком о пол. — Ну, я просто не знаю, что сделал не так, чтобы ты просто пропал. Кажется, моросящий дождь становился ливнем. Куроо опустил голову, упираясь лбом в чужую грудь. Скорее всего, скоро у Бокуто должен начаться гон, потому что запах становился сильнее. — Ты скажешь что-нибудь? Это после лагеря? Я правда не ожидал, но… Брюнет попытался выкрутиться из мощного захвата, мечтая закрыть уши и не слушать, но получалось крайне слабо. — Нет, стой, молчи. — слова давались с трудом, а глаза подозрительно начинало щипать. — Тогда в чём дело? — Бокуто резким движением сел, и ухватил чужую олимпийку за ворот, легко встряхивая. — Не объясняя ничего, играть в молчанку. Заебенно, да, просто класс. Я думал, что у нас может что-то получиться и… — Ты? — Куроо перехватывает чужие предплечья, пытаясь оторвать от своей кофты, и толкает его обратно на спину. — Ты даже глазом не моргнул, сидя тогда рядом. О чём ты говоришь мне сейчас вообще? Котаро хватает его за плечи, перекатываясь и прижимая руками сильнее к полу. — Я? — Не я же! — Тетсуро буквально рычит, вырываясь и толкая его сильнее, ударяя в плечо. Голос срывается, а Бокуто валится на спину. — Просто ноль реакции, совершенно. Что у нас может получиться, если на тебя даже не действуют мои феромоны в течку? — О, ну да, если бы я тогда не сдерживался и выебал прямо там, было бы лучше? Может, мне прямо сейчас начать вести себя как настоящий альфа, и взять тебя прямо тут? Тебе понравится? Да? Желтоглазый поднимается и дергает Куроо за руку на себя, резко подрывая того с земли. Толкает к стенке, хотя ладони сжимаются в кулаки, а зрачки вытягиваются от злости. — Нет, твою же мать. Пусти! — он брыкается и почти кусается, когда руки прижимают по бокам, не давая двинуться. — Я не бездумное животное и уважаю тебя. Я умею сдерживать свои феромоны и свою сущность. Можешь думать что угодно. — Бокуто отпускает и отходит в сторону, только спина мелькает в дверном проёме. — И да, я давно хочу тебя. Я всегда хотел тебя. Последние слова, брошенные громче, сопроводились раскатом грома и шарканьем ног. Бокуто ушёл, не оборачиваясь. Куроо остался на месте, потирая запястья и выбирая между пойти за ним или подумать над тем, как быть дальше.***
you, 20:06: прости меня you, 20:06: всё так ужасно you, 20:07: я не хотел тебя обидеть you, 20:08: я пытался обдумать всё, не хотел портить дружбу you, 20:09: просто я правда люблю тебя you, 21:17: ты можешь ударить меня you, 00:21: ответььььь (>_<) Куроо отбросил телефон в сторону, утыкаясь в кружку кофе, мечтая утопиться в ней же. Было интересно, чем сейчас так занят Бокуто, который не прочитал ни единого сообщения. Возможно, он зависает с Акааши. Или с той девчонкой, которая комментит каждую его фотку. Или с кем-либо другим. В голове проносится миллион картинок не самого приличного (и приятного) содержания. Тетсуро щипает переносицу, перемещаясь в кровать. Всё таки, было бы отлично обнимать сейчас не подушку.***
Простоять миллиард лет под дверями чужой квартиры, не отрывая руки от звонка ещё буквально пару дней назад не входило в его планы. Да и впринципе никогда не входило. Но совершенно идиотский мокрый сон длиной в ночь и всё ещё непрочитанные сообщения подтолкнули к тому, чтобы в самую рань притащиться в другой конец города и трезвонить в дверь. — Давай, Бокуто, давай… Рука совсем легко цапнула дверную ручку, и та поддалась. «Возможно, влезать в чужую квартиру — совсем некрасиво, но я совсем ничего не могу поделать» — внезапно всплыло в голове, когда Куроо сбрасывал кроссовки при входе. Завёрнутая в плед туша на диване перед работающим телевизором мирно сопела. Во сне Бокуто выглядел расслабленым и мирным, совсем непохожим на ураган, как в своей повседневности. Хотелось погладить его по щеке, запустить руку в волосы и совсем легко встрепать. Куроо аккуратно склонился над диваном, норовя разбудить, но лениво приоткрывшийся желтый глаз с вертикальным зрачком немного смутил, как и рука, потащившая на диван. — Эй! Отпусти. — Бокуто не обратил ни малейшего внимания на слова, а просто подмял Куроо под себя, накрываясь пледом, и тихо заурчал. — Ты наелся подавителей? Голова, лежащая на его груди, легко кивнула, руки цапнули бока. Мурчание становилось громче, а нос терся о шею у кромки ворота футболки, глубоко вдыхая. — Читал, что я написал тебе? — голова всё так же кивнула, явно не желая говорить. Куроо поворочался и услышал рычание, за которым последовал мелкий укус. — У меня начался гон, поэтому я читал не в самом ясном состоянии. Но я знал, что ты придёшь, поэтому не закрыл дверь. — пробубнел Бокуто в футболку сонным голосом, крепче обхватывая руками тело под собой, и, кажется, начиная засыпать. Тетсуро погладил мягкие волосы, зарываясь пальцами и закрывая глаза. Не хотелось верить, что когда-то придётся вставать и отпускать его.***
Мощный и терпкий запах бил в голову. Казалось, тело горело сильнее с каждой секундой. Когда источник запаха резко отдалился, а давление с тела пропало, Куроо открыл глаза, садясь на диване и сводя колени. — А? — после сна всё расплывалось, но сидящий напротив Бокуто, готовящийся бежать, с выражением лица виноватого немного разогнали дремоту, — Засранец, ты опять что-то сделал? Совсем не сонный, а покрасневший Котаро с встрепанными волосами покачал головой. Глаза с вытянутыми зрачками бегали по лицу Куроо, когда он захрипшим голосом промычал что-то вроде «посиди тут пока, я сейчас вернусь». Действие подавителей кончились, они проспали весь день. Рука сама потянулась вперёд, схватив чужую ладонь и резко потянув на себя. Запах становился мощнее, а низ живота от вида взъерошенного Бокуто сводило от возбуждения. — Ну уж нет. — Куроо перевернулся, оказываясь сверху, и погладил чужое лицо, склоняясь и сначала просто легко чмокая в губы. А затем, чувствуя чужие большие ладони на спине, толкнулся в рот языком, прикрывая глаза. Бокуто перемещает руки ниже, отвечая на поцелуй, кусаясь, подаваясь вперёд. Подсаживает его выше, давая прочувствовать возбуждение. Темноволосый теряется, безсознательно выгибаясь и ненадолго отрывается, чтобы укусить чужую шею. На коже расцветают фиолетовые пятна — будто появляются сами собой. Задница начинает зудеть, а штаны понемногу намокают. — Да ну нет. — происходящее кажется нереальным. Бокуто в ответ на это ёрзает, дёргая шнуровку на чужих спортивках. — Это же не может быть?.. — Течка? — желтоглазый на несколько секунд поднимает глаза, потираясь носом о шею напротив. — Она кончилась неделю назад. — Когда омега находится рядом с истинным во время его гона, у неё начинается течка. Бокуто теряется от своих же слов, переворачивает их и дуреет от запаха. Он пытается вывернуться из штанов, но приходится встать не несколько слишком долгих секунд, чтобы сделать это. Вещи летят в разные стороны, но уже совсем скоро он возвращается на место. Куроо сходит с ума, оглаживая чужие красивые руки, подтягивает Бокуто к себе за волосы и целует, кусает, прижимает к себе поближе. Внутренняя омега кричит от удовольствия и т, а к о г о близкого нахождения, пока альфа рычит, кусаясь. Хочется оставить метку, знак, указывающий всем, что Куроо — занят. Несмываемый запах, но каплями оставшегося сознания Бокуто знает, что без согласия никогда не сделает этого, а иначе возьмёт себе билет на ближайший самолёт в Африку в один конец. Несмотря на это, он знает, даже без метки (пока без метки), что Куроо его. Свою омегу страшно обидеть, даже зверь внутри него сдерживается, потому что это их первый раз. Поэтому он целует, гладит, покусывает, но не спускается ниже, пока не получает пяткой в задницу. — Ты, чёртов засранец, сделаешь уже что-то? Я не готов сегодня быть сверху. — Куроо выглядит совсем растрепанным и возбужденным. Он выгибается, жмурясь, и царапает чужие лопатки, пытаясь ускорить Бокуто. И его выдержка не железная. Котаро с рыком толкается пальцами, почти не чувствуя сопротивление и ощущая влагу. В течку естественной смазки достаточно, поэтому он растягивает, двигает ими, доводя Куроо до изнемождения. Он красиво выгибается кусая губы, и, хватаясь за обивку дивана за головой, кончает, пока Бокуто не может отвести глаз от его лица. Куроо всё ещё мелко потряхивает, но возбуждение не спадает, а только растёт. Он встречается взглядом с Бокуто, обвивая ногами чужую талию. — Можно? — желтоглазый оглаживает ладонями бока, притягивая поближе, когда видит кивок. Внутри всё загорается ещё сильнее, а сознание затмевается. Потому что уже через несколько минут Куроо извивается под ним, растеряв последние крохи самообладания. Он царапает спину, гладит сильные плечи, целует шею и жмурится. Бокуто хочет закусать омегу и спрятать подальше от всех, но он только сильнее вбивается, мечтая увидеть его в экстазе ещё раз. Котаро почти теряется в запахах, которые становятся сильнее, меняются, начиная соединяться между собой. Он издаёт гортанный стон, слыша почти кричащее «укуси меня» под собой. Почти падает сверху, утыкается в чужую шею, лижет, шепчет какие-то глупости, в то время как Куроо повторяет и повторяет ту фразу, всё сильнее срывающимся голосом. Темноволосый выгибается, стонет уже в голос и сжимает внутри альфу, закатывая глаза. Бокуто не выдерживает, оттягивая его за волосы назад и оставляя сильный укус на шее, дурея сильнее, не отпуская, зажимая чужие руки над головой, двигается быстрее. Куроо, кажется, почти теряет сознание, когда все мышцы напрягаются, а уже через секунду всё взрывается вокруг, горячая волна накатывает и уносит за собой. Бокуто рычит, изливаясь, сжимая его в своих руках и не желая отпускать даже в такой момент, он пытается выйти, но Тетсуро, чувствуя набухающий узел в себе, только сильнее обвивает ногами чужую талию. Котаро медленно и мелко двигается внутри, продлевая оргазм. Зализывает кровоточащую метку на шее, а зверь внутри довольно урчит. Куроо поглаживает чужой затылок, почти не обращая внимания на болящую шею. В животе как-то странно трепыхаются бабочки.***
Утром он просыпается на чужом диване один, кажется, совсем поздно, потому что сквозь тёмные жалюзи пробиваются яркие лучи солнца. Понемногу вспоминает вчерашние события, даже самому себе не признаваясь в том, насколько счастлив. Позже звонит Бокуто и говорит о том, что пришлось бежать по каким-то неважным делам, но рассказывает о таблетках, лежащих в пакете в коридоре на столе и извиняется за то, что кончил внутрь. Он отключается и обещает совсем скоро вернуться, пока Куроо рассматривает свою истерзанную шею в зеркале, в банальной чужой большеватой рубашке. Читает инструкцию к этим таблеткам. Две в пачке. Одна сейчас, другая через 12 часов. 86% не забеременеть. И задумчиво держит эти же таблетки в руке над урной. Всё же было на поверхности, правда?