Повернуть время вспять

      Павел сидел молча, ждал, когда дед выплачет свое горе. Похоже, что всё-таки поверил, что он прибыл с ХХ1 века. — Давай-ка, внук моя дорогой, ляжем-ка почивать. Утро вечера мудренее. Завтра договорим, — хриплым голосом и с мученическим взглядом, он кивнул в сторону закрытой двери. — Там спальня, иди. Мне надо о многом подумать. Спокойной ночи, внук.       Павел пожелал ему доброй ночи и тихо закрыл за собой дверь. Когда дед поднял голову, он поразился, как за несколько минут тот постарел лет на двадцать, а при слове «внук» голос дрогнул и зазвучал нежно, с любовью.       Ранним утром следующего дня Пал Палыч аккуратно уложил в обширную авоську кастрюли и посуду своей зазнобы и ушел.       Через час после его отсутствия, Павел, услышав за окном решительный перестук каблуков по деревянному настилу, и догадался, кто это гостья, но его изумлению не было конца, когда он увидел язвительную женщину из автобуса. Похоже, и она его узнала, увидев на пороге крыльца. Сначала женщина растерялась, потом разозлилась пуще прежнего, уперла руки в бока и забрызгала слюной, выбрасывая со словами всю ненависть: — Так вот оно что, а я-то всю дорогу вспоминала, кого ты мне напоминаешь, нахальный щенок! Что ты наговорил Павлу обо мне?! — напирала женщина, гневно сверкая глазами. — Быстро отвечай, когда с тобой разговаривают!       Павел, иронично улыбаясь, оперся плечом о косяк, сложил руки на груди и скрестил ноги в лодыжках: — Очевидно, у моего родственника совесть проснулась совместно с разумом, и он дал вам полную отставку.       Женщина опешила, кровь отлила от её лица и минуту только глотала воздух открытым ртом, потом накинулась к нему с кулаками: — Ах, ты ублюдок недоношенный, ах, ты упырь пещерный…       Павел не стал ждать, когда она выплеснет на него свои оскорбления, выставил ладонь перед собой, чтобы она своими когтями не расцарапала ему лицо. Женщина, в полном молчании, как боевой петух, наскакивала на него, упираясь грудью на ладонь, но только молотила воздух рядом с его широкой грудью. Его веселая улыбка так распалила злобную фурию, что она стала пинаться, поливая его всеми известными ей ругательствами.       Павел, видя, что ей неймется нанести ему увечье, мгновенно обхватил её запястье и завел руку визжащей женщины за спину. — Замолчите, пока я вам руку не сломал! — спокойно сказал он ей в ухо и подтолкнул к скамье, — Быстро сели и рот закрыли, или я свяжу вас, заткну ваш поганый рот кляпом и заставлю выслушать меня.       Услышав нешуточную угрозу в его голосе, она поняла, что нужна другая тактика и в мгновение ока разразилась слезами. Павел терпеть не мог женских слёз и повернулся к крыльцу: — Когда проплачетесь, мы поговорим.       У неё секунду просохли глаза, женщина нахмурилась и сердито посмотрела ему вслед: — Вы разрушили мою жизнь, жизнь вашего родственника!       Павел остановился на первой ступеньке и, развернувшись к ней, присел на крыльцо, сцепив руки в замок: — Каким это образом? Я о вас вообще словом не обмолвился, меня не в чем обвинять. Идите-ка вы лучше домой и не унижайтесь. Бракоразводного процесса еще не было, вы об этом осведомлены, простите, имени вашего не знаю, и у него сын, вы не забыли об этом, часом, а? — Клавдия я Викторовна, — буркнула она сердито, в глазах женщины затаилась боль, и Павел понял, что задел какую-то струну в её душе. — У меня дочь старшеклассница, ей нужна мужская рука, а Павла она дюже уважает, ждёт не дождется, как мы поженимся, отцом хочет его звать… — Не разрушайте чужую семью, помните о будущем ваших внуков, — и в этот момент он ясно понял, кого напоминает ему эта женщина — ту несчастную девушку, которая похоронила свою сестру с младенцем, и он решился пойти на некоторый обман, да простит его Провидение. Он просто не видел другого решения. — Клавдия Викторовна, дайте вашу руку, я посмотрю на линии судьбы. Не бойтесь, я вас не обижу.       Женщина несколько раз мигнула, потом на автомате протянула ему обе руки, и Павел, вспомнив, как это делают хироманты, стал сосредоточенно разглядывать мягкие ладони женщины. Потом опустив её руки, тяжело вздохнул и грустным голосом предрёк: — Я четко увидел судьбу ваших внучек, их будет двое. Старшая станет любовницей семейного мужчины, и умрет родами, ребёнок — девочка, не выживет. Младшая останется одна-одинёшенька в полной нищете. Судьбой его уготовано одиночество. У вас есть шанс исправить будущее.       Женщина растерянно хлопала глазами, веря и не веря молодому человеку. Она опустила низко голову и стала разглаживать синюю ситцевую юбку в мелкий белый горошек на коленях.       Павел ждал.       Женщина была растеряна, она искренне верила, что линии на ладонях говорят правду, и была уязвлена услышанным предсказанием до самых глубин души. Она подняла голову. В её глазах была такая решимость, что у Павла мурашки по спине поползли. — Как исправить судьбу моих внучек? Я не хочу жить, зная, что по моей вине они станут несчастными.       Павел очень строгим голосом, не терпящим возражений, сказал: — Разбивая чужую семью, вы приносите страдания чужой женщине, чужому ребенку, который остается без отца. Его судьба может так сложиться, что он будет повинен в смерти вашей внучки. Вы завязали кармический узел, но не затянули его, поэтому есть шанс разрубить. Творите добро, только добро и учите душевной доброте свою дочь. А теперь прощайте, Клавдия Викторовна.       Женщина только кивнула ему и, понурив голову, побрела домой, не видя ничего вокруг.       Павел тяжело вздохнул и вернулся в дом.       Теперь предстоит не менее тяжелый разговор с дедом. Его вот так просто на хиромантии не проведешь, деду нужно говорить всю неприкрытую правду, хотя и Клавдии Викторовне он не солгал.       Только он сел на диван, как услышал скрип открывающейся калитки.       Дед вернулся.       Глубоко вздохнув, молодой человек направился на кухню и замер в растерянности — дед выставлял из большой авоськи стеклянные бутылки различного объема с цветными крышечками из фольги, бутылку лимонада «Буратино», продолговатую коробку с надписью «Макароны», масло сливочное, сыр и творог в нескольких упаковках, несколько сортов колбас и сосиски, икра красная и черная, сгущенные сливки и молоко. И знаменитые булочки по 5 копеек, блестящие, ароматные с хрустящей корочкой. Последнее, что выставил дед на стол — литровый бидончик со сметаной, на крышке которой уместился сверток распространяющий на всю комнату запах чая. Индийский, понял Павел и улыбнулся: — Все успели скупить в магазине, дед?       При слове «дед» мужчина вздрогнул, глаза его повлажнели: — Вот вернешься к себе и будешь угощаться гостинцами из СССР!       Неожиданно он кинулся к Павлу, сгреб его в медвежьи объятия и заплакал, вздрагивая всем своим сильным крепким телом.       Дед и внук крепко обнимали друг друга, словно вот он сейчас настал тот миг, и они расстанутся навеки.       Прошло несколько тягостных минут.       Дед, не поднимая головы со всхлипом опустил руки, сделал шаг назад, потом резко развернулся и широким шагом, почти бегом, выскочил из кухни.       У Павла разболелась душа — что будет с дедом, когда Провидение вернет его домой, в его время?       Чтобы как-то отвлечься от невеселых думок, он стал рассматривать разложенные и расставленные продукты на столе. На упаковках значилось — наименование продукта, производитель, дата выпуска и цена. Павел потер шею, восхищаясь качеством продуктов — никакой химии! Цена устанавливалась на молочном заводе! — вот это была экономическая стабильность — из года в год десятилетиями не менялась цена, и даже снижалась.       Боже мой, какую страну профукали!!!       Пал Палыч остановился на пороге, удивившись увиденному — внук сидел за столом, зажав между коленями руки, и невидящим взглядом уставился в упаковку с творогом. — В моем мире молоко не закисает по нескольку дней, в каждом продукте полно консервантов, вызывающих аллергию, усилитель вкуса, разрушающий нервную систему, заменители сахара, от которых со временем разрушаются печень и почки, вместо натурального сливочного масла добавляют пальмовое масло, которое оседает на сосудах. Не щадят детей! Везде химия, химия, химия! Младенцы все чаще и чаще рождаются больными, от государства помощи нет или совсем минимальная, средства на операцию собирают у добрых людей, — голос у Павла звучал глухо, в нем было столько боли и отчаяния. — Нет никакой социальной защиты, пенсионный возраст подняли на 5 лет, и у президента появилась своя армия — РОСГВАРДИЯ, которая не смотрит, кто перед ними – старик ли, женщина… подросток… Им любой ценой исполнить приказ! В стране безработица, тарифы на энергоносители и коммунальные услуги растут дважды в год, простой народ нищает, страна стала сырьевым придатком! Образование — хуже не бывает, медицина и лекарства не по карману. Президент продлил свой срок посту главы государства на 16 лет, словно ему не хватило этих 20, чтобы разорить страну и пустить по миру. Строятся не заводы и фабрики, а торговые комплексы, куда ни кинь взгляд — магазины и аптеки.         Пока Павел выкладывал наболевшее, Пал Палыч тихо сел на стул, сердце его кровью обливалось, глядя на душевные страдания внука, в голове не укладывалось, что такая сильнейшая держава в мире как СССР канула в лету.        Павел вдруг замолчал. У деда все волосы на голове поднялись дыбом, когда он наткнулся на ледяной свирепый взгляд внука. — Ад проклятый! — выругался он. — Это кто у власти у вас, ты взглядом можешь и убить, встретив этого человека? Павел пришел в себя: — Не могу сказать, дед, имя. Скажу загадкой — Один стоит, ВТОРОЙ лежит, ТРЕТИЙ в квадрате сидит.       Дед, глубоко задумавшись, стал укладывать в холодильник продукты, потом принес из спальни блокнот и ручку, пояснив: — Хочу кое-что записать, опасаюсь, что с твоим исчезновением сотрется с памяти и всё, что я услышал. — Тогда запиши — Первое. Не хранить деньги в сберегательной кассе, никогда! Второе. Не держать деньги в кубышке годами, месяц-другой и тратить. — Что? — завопил дед, уязвленный до глубины души. — Жить одним днем — сегодня на коне, а завтра под его копытами? — Я скажу больше, дед. Запишите. Третьим пунктом. Придет час, выкупите землю и держитесь за неё, земля прокормит, лелейте её. И дед, не вздумайте открыто говорить о том, что услышали от меня, что записали, вас не поймут, могут упечь за решётку далеко и надолго.       Пал Палыч понял — дело действительно очень серьезное, ибо такими словами не бросаются. — Имей всегда терпенье, — неожиданно задекламировал стихи Павел. — Не слушай сплетни, это лишь молва, Зла не держи в себе, дари прощение. Хорошим будь примером для детей И к старшим относись ты с уважением. Больным сочувствуй, не бросай друзей, Высказывать не бойся свое мнение. Не притворяйся, будь самим собой. Не убегай от совести за дверцу. Но главное будь с чистою душой И слушай, что подсказывает сердце! — Я не понял, — растерялся Пал Палыч, это что щас было?       Павел хмуро посмотрел в глаза предка — гневался дед, значит, в точку попал со стихом, жаль, что автора не знает, а то бы поблагодарил от души. — А к тому, дед мой дорогой, что вышесказанное — это не цель моего пребывания в вашем мире. Вы видели похороны — там ваш сын и сноха. Вы даже не поинтересовались причиной, — укорил он деда. — Но … — Это кино, — перебил он внука. — Было для меня казнью египетской — увидеть смерть сына… Врагу не пожелаю! Надеюсь, услышать о тебя подробности, какими бы они тяжелыми для меня не были. — Запишите. Четвёртый и самый главный пункт. Любить и самолично воспитывать сына — главнейшая ваша задача. — Примириться с женой, а это значит, я должен пасть на колени перед этой пиявкой, просить прощения. Разрешить купить эту мебель! … Или забрать сына!       Павел только покачал головой: — Падать на колени не обязательно, дед, но на уступки пойти нужно. Она хозяйка в вашем доме, а не прислуга. Найдите компромисс. Дед, самое важное — воспитать сына достойным человеком, человеком чести.       Пал Палыч недовольно хмурился, собрал на переносице брови, был в отвратительном настроении — мириться с женой, с этой истеричкой?! Нет, решил он, сына заберет, уж женится на этой надоеде! Так он и выложил внуку.       Павел тяжело вздохнул, моля Провидение о дарования терпения: — Мой отец оказался глубоко непорядочным мужчиной. Он изменил матери, думаю и не впервые, соблазнил молоденькую уборщицу, наобещав златые горы. Девушка забеременела. Мать узнала, устроила допрос с пристрастием. Был оглушительный скандал, я ночью проснулся от их криков. Видел в окно, как яростно ругаясь, мать села в машину, отец успел запрыгнуть на багажник. Больше я их живыми не видел … Автокатастрофа. Несчастная обманутая девушка, узнав о смерти любовника, умерла родами, умер и младенец-девочка. Хочешь знать, кто она?       Пал Палыч с расширенными от ужаса глазами только кивнул, соображал он плохо. А кто бы смог? — Внучка вашей любовницы, дед! И если вы не исправите ситуацию, по возвращению в своё время, мне придется жениться на её сестре, чтобы взять на себя часть вашей вины, дед. Вы и мою жизнь сломали — у меня нет желания жениться на нелюбимой, а любимая девушка есть. Придется порвать с ней, и как объясняться…       Дед спрятал лицо в ладонях. Такое услышать было тяжко. — Тут нечего думать, дед. Вы должны помириться с женой, воспитывать сына вместе. Столько смертей ни в чем не повинных людей, исковерканные судьбы — все это будет на вашей с женой совести, сами понимаете, что не бывает виноват кто-то один в семье.       Он дал некоторое время деду на раздумье, потом встал: — Моя миссия закончена. Я был на кладбище, когда Провидение меня закинуло к вам. Думаю, надо вернуться…       Пал Палыч резко вскочил, уронив стул, схватил Павла за руку: — Я тебя умоляю, останься. Помоги помириться с женой, мне не справиться. Клянусь, я готов на всё, лишь бы никто не пострадал и не проклинал меня.       Павел отнял руку, сел на стул, понимая, что деду действительно нужна помощь, и никто, кроме него это не сделает. — Хорошо, только без вашего сына. Это разговор не для детских ушей. Дед просиял: — Он отдыхает в пионерском лагере, я сам ему путевку в профкоме брал.