Стимул

Музыка: Love Crime (Amuse-Bouche Version) Поганые тучи вновь заслоняют облака, лишая солнечного тепла. Тяжелый, влажный воздух немилосердно душит легкие при каждом вздохе, а глаза пощипывает от туманного мрака. Хогвартс давно превратился в пантеон трусливых лицемеров. «Ненавижу это место.» Мне тошно сидеть в Большом Зале и смотреть на эти, ни о чем не подозревающие, физиономии. Они так глупо смеются и жадно запихивают в рот еду, словно родители их совсем не кормят. Привычно морщусь и откидываю голову назад. Закрываю глаза, стараясь абстрагироваться от этого жалкого подобия школы. Скоро все изменится. И только я знаю об этом. «Хотя...» Глупая болтовня Панси отвлекает от негатива, который давно сдавливает меня невидимыми тисками. Подруга любит делиться последними сплетнями, особенно грязными, но проверенными, а я медленно поворачиваюсь к Теодору. Хитрозадый лис смотрит в ответ. Он знает, что мне нужно. Если бы кому-то рассказали, что наследница рода Малфой стала закоренелой алкоголичкой, то он дал бы вам направление на проверку мозгов в больницу Святого Мунго. Я пью много алкоголя, особенно по вечерам, перед сном. Травлю собственную печень, чтобы забыться и не видеть кошмаров реальности. Малфои не должны быть слабаками, но мне чертовски сильно хочется выть от безысходности. Даже палочку боюсь взять в руки. Дважды я пыталась все сделать без своего личного участия. Не контактировать, не видеть и не знать, когда точно это произойдет. Но старик не попадался на жалкие уловки отчаянной ученицы. Вместо этого, мне лишний раз повезло обратить на себя внимание ненавистной троицы. Очкастый поганец уже давно проел дыру у меня в голове. «Радуйся жизни, идиот! Пока еще можешь...» Мое тело дрожит, вместе с сердцем, а время кульминации приближается. Исчезательный шкаф уже готов к работе и я подозреваю, что за бардак здесь натворит моя неуравновешенная тетка. Нотт ухмыляется и достает из кармана мантии небольшую фляжку с выдержанным виски. Лениво принимаю и быстро покидаю своих сокурсников. Паркинсон что-то кричит мне, но я не оборачиваюсь и ускоряю шаг. Выбегаю из зала, не заметив пристального взгляда со стороны стола гриффиндорцев. Мне нужно уединение, нужно передохнуть и успокоиться. «Это же так просто, дорогая. Взмахнуть палочкой и громко проговорить заклинание.» — не раз повторяла тетушка Белла. Та самая, которую освободил возрожденный Темный Лорд. Эта змееликая мразь засела пауком в моем доме, вместе со своей гадюкой и пугает мать угрозами в отношении отца. Папенька буквально расклеился от позорного проигрыша жалкой кучке подростков в отделе Тайн. Тогда он провалил операцию, в успехе которой был слишком уверен. И теперь, мы все расплачиваемся за это. Волдеморт даже побрезговал наказывать главу чистокровного рода Круциатусом, обратив свой параноидальный взор на меня. Этого следовало ожидать. Тетя Белла слишком долго просидела в заточении и успела изрядно постареть. Зубы прогнили, кожа сморщилась, а вместо волос на голове образовалось гнездо. Весьма закономерно, что ее никто не захотел трахать. Возрожденный ублюдок переключился на более молодое мясо, что конечно было подмечено старой любовницей. Беллатриса ненавидит меня и желает убить. Лишь только мольба матери не дает ей пустить в меня Аваду, хотя этот вариант меня больше устраивает, чем похотливые намеки отвратительного мертвеца. Содрогаюсь телом, невольно вспомнив его навязчивые касания по спине и волосам. Я уже давно терплю повышенное внимание со стороны мужского пола. В этом нет ничего удивительного. Богатство и статус чистой крови играет здесь второстепенную роль. Мне повезло унаследовать грацию своей матери, а белизну кожи и волос, вместе с мимикой лица, удалось забрать у отца. С двенадцати лет, мною восхищаются, завидуют и ненавидят. О белых шелковых волосах мечтает каждая вторая и каждый первый фантазирует обо мне в постели. У Малфоев в роду были вейлы, но они включали свои чары по щелчку пальцев, когда это было нужно. А у меня все на постоянстве, заложено в породе, как неисчерпаемый источник и моя сучья натура только радуется такой несправедливости. Высокие арки мелькают перед глазами. Я останавливаюсь и прислушиваюсь к тишине, но ее нет, как и нет призрачного покоя. Рука с фляжкой дрожит, а к горлу подступает горечь. Слишком холодно и мерзко. «У меня нет выбора!» — кричу про себя каждый раз, когда вижу пожилого волшебника. Он похудел и постарел на целый десяток лет, словно из него высосали часть жизни. Мне вдвойне тошно от того, что придется сделать. Уже совсем скоро. Но я должна. Ради своей семьи и своего будущего. «Должна!» Мне становится душно. Стены замка душат меня обязательствами, а левое предплечье горит. Змеелицый урод не забывает обо мне. «Ты тоже ненавидишь Поттера, как и я...» — шипела мне в затылок отвратительная маска. Мне не повезло столкнуться с Волдемортом в собственной библиотеке на каникулах. Он прирос ко мне сзади и преспокойно залез в голову, испытывая от этого извращенное удовольствие. Я чуть не обмочилась тогда от страха, когда его мерзкие холодные руки гладили мое тело. Разумеется, мой отец догадался об интересе своего повелителя и настойчиво требовал от меня любезности, даже невзирая на запланированную помолвку с наследником рода Гринграсс. А сейчас, мне предстоит собрать последние крупицы своей гордости и не сломаться окончательно. Но ничего не выходит. Я вот-вот заору во всю глотку от ловушки в виде безвылазной ямы. Мне поручили дело особой важности, под личный контроль Темного Лорда. Пожиратели Смерти приняли меня в свои ряды, а их предводитель с довольством провел ритуал, желая как можно скорее насадить меня на свой возрожденный кол. Многие зрелые волшебницы мечтают оказаться на моем месте и любезно подставить свой зад Волдеморту, бесстыдно задрав юбки. «Но я не хочу быть убийцей! Не хочу ублажать отвратительного урода с маниакальными наклонностями!» Я стервозная дрянь, до мозга костей. Невыносимая гордячка и просто наглая, чистокровная сука. У меня, скорее всего, совсем нет совести или чувства благодарности. Нет настоящих друзей и тех, кто захотел бы принять меня просто так, как личность. Вся моя жизнь сплошная фальшь, приправленная байками о силе и благородстве чистой крови волшебников. Коротко всхлипываю и замечаю уже мокрыми глазами лестницу, ведущую наверх. Все ученики еще сидят в Большом зале, поэтому меня сопровождает только глухое эхо. Поднимаюсь на третий этаж и на автомате захожу в туалет плаксы Миртл. Мне везет не встретить ее здесь, должно быть опять разревелась, дура. Подхожу к раковине и сбрасываю жилетку с галстуком на край. Расстегиваю верхние пуговицы своей блузки и включаю воду. Мне нужна ледяная, чтобы взбодриться. Несколько раз умываюсь и всматриваюсь в свое отражение. Моя фарфоровая кожа еще более бледна. Благородные скулы заострились, а светлые глаза сияют от слез. Локоны светлых волос обрамляют вздрагивающие плечи. Сегодня я решила не заплетать тугую косу. Всхлипываю и крепко зажимаю края раковины. Открываю фляжку и делаю пару маленьких глотков. Морщусь от горечи и ожога гортани. Хочу спрятаться в уютном, теплом месте и раскурить одну из отцовских сигар. Состричь белый шелк волос, покрасить их в более теплый цвет, который мне совершенно не подойдет. Но я хочу сделать что-то провокационное с собой. Взбодриться новыми эмоциями и попытаться ожить. У чистокровных аристократов очень унылая, запланированная жизнь. Куча обязательств, долгов и причин для ненависти грязнокровок. Я действительно их ненавижу, но не за статус крови, а за свободу. Они вольны жить и поступать, как считают нужным. Могут спокойно развернуться и уйти. Натянуть веревку, чтобы повеситься, выпрыгнуть в окно, трахаться с тем, кого сочтут привлекательным. Им можно все. Остается надеяться успеть выйти замуж до того, как меня нагнет змеелицый с использованием Круциатуса. Это он умеет и регулярно практиковал с Беллатрисой. Опять всхлипываю и еще раз умываю лицо. Капли воды стекают по рубашке и груди, время останавливается. Я прищуриваюсь, заметив помутневшим взглядом чью-то тень. Резко хватаю палочку и оборачиваюсь, но уверенный Экспеллиармус задевает правую руку, а магическое орудие отскакивает в дальний угол. Я сразу понимаю, кто это. — Какого хрена тебе надо, Поттер?— злюсь на этого дегенерата, потому что он посмел увидеть мою слабость и никчемность. — Я знаю, что ты что-то замышляешь, Малфой и я выясню, что именно. — угрожает гриффиндорец, прицеливаясь в меня палочкой. «Наблюдательный сукин сын!» — И ты полагаешь, что я так просто поделюсь с тобой своим секретиком?— не могу упустить возможность позлить очкастого хмыря, который приносит мне страдания одним своим существованием. — Мало тебе было в поезде, следовало сильнее бить по голове. — медленно забираю фляжку и демонстративно делаю два больших глотка. Выключаю кран, чтобы не отвлекаться на шум воды. — А ты только и можешь, что нападать на слабых и обездвиженных. — его яркие глаза смело обводят меня. — Какая же ты жалкая...— подходит ближе на один шаг. Я смотрю в сторону своей палочки, понимая, что она слишком далеко и есть риск получить возмездие от Поттера. Поэтому просто опираюсь руками о раковину и громко хмыкаю, скрывая волнение. — Я могу поспорить, кто из нас более жалок, учитывая, что ты сейчас стоишь в женском туалете. — мне удается его задеть. Гриффиндорец бегло осматривается, но уверенно приближается ко мне. — Так ты приняла метку Пожирателей Смерти? Покажи! — машет палочкой в сторону моей левой руки. «Сученыш»— мое отчаяние наверняка видно на лице, потому что он более уверенно настроился, встав в боевую позицию. — Пошел ты! Или думаешь я никому не расскажу?— резко зажимаю предплечье рукой, радуясь тому, что додумалась применить маскирующие чары на свою кожу. Привычно угрожаю своим намерением все рассказать декану и директору. Статус Избранного не должен давать гаденышу столько власти. Он вздумал напасть на меня прямо в стенах школы, но я этого так не оставлю. Отбрасываю волосы назад и мельком отмечаю перемену его проклятого, цветущего взгляда. Глаза Поттера настолько яркие, живые и настоящие, что я каждый раз замираю, глядя в них. С самой первой нашей встречи, они привлекли к себе мое внимание, сразу усилив позорную зависть. Гарри Поттер популярен и легко справляется со всеми трудностями, которых в его жизни было немало. По сравнению с ним, я действительно жалкая размазня. Слабая и никчемная. От этой горькой истины мне еще более противно. Алкоголь в крови уже начинает действовать, вызывая у меня легкое безразличие ко всему, даже к своему внешнему виду. — Поправь себя и надень форму. — говорит низким голосом, стараясь удержать контакт глаз. Я поздно осознаю пикантность нашего неожиданного свидания. Ведь если сюда кто-то зайдет, то возникнут вполне логичные выводы, с учетом того, что у меня видно бюстгальтер, а вырез рубашки доходит до живота. Откидываю голову назад и специально расстегиваю оставшиеся пуговицы. Под блузкой на мне лишь белье из тончайшей ткани, не скрывающей формы груди и затвердевших сосков. «Будет весело» Понимаю, что компрометировать себя таким способом недостойно настоящей леди, но мне плевать. Я чувствую волнение и странный стимул продолжить это нелепое представление. И, кажется, Поттер растерялся от такой выходки. — Какого черта ты творишь? — спрашивает гриффиндорец, пристально рассматривая меня. Сразу вижу знакомую мне заинтересованность и тень похоти. Наверняка он уже переспал с парочкой своих подружек. От него сейчас почти вся школа в восторге и любая, слабая на промежность особа, готова раздвинуть ноги. Безвозмездно или с наивными мечтами об отношениях. — Ненавидишь? — спрашиваю и подхожу ближе. Расстояния между нами почти не осталось. Мы идеально подходим друг другу по росту, это я отметила еще на четвертом курсе. Поттер недостаточно высок по привычным мне стандартам, но зато я могу слегка потянуться и обнять его руками за шею. Удобно, приятно и весьма интригующе. — Презираю. — честно отвечает сквозь сжатые зубы. Он зол и раздражен моей выходкой. «Надо идти до конца.» Стимул приобретает четкую цель, которая должна помочь мне, спастись от саморазрушения. Сокращаю последние остатки пространства между нами. Он опускает руку с палочкой и продолжает смотреть на меня уже более потемневшим взором. «Как прекрасен зеленый цвет.» — Неужели? — задираю подбородок, рассматривая его шрам на лбу. — А сколько раз на день дрочишь, думая обо мне?— я весьма груба и в этом мой конек. Видели бы меня сейчас мои родные. — Я уже давно этим не занимаюсь. — опять честно отвечает гриффиндорец. — Ах, да. Я и забыла про тех доступных дырок, с которыми ты мило проводишь время. Грейнджер, Уизли, Белл, Чанг, сестренки Патил.— мой взгляд оценивающе проходится по его фигуре. Он одет в маггловские джинсы и нелепую кофту, но это не портит ощущения мужской силы, исходящей от него. Поттер уже давно не мальчик, а его лицо... «Мы же ненавидим друг друга.» Он осторожно забирает у меня из рук фляжку и закрывает ее. Глаза все также темны и загадочны. Мое сердце громко стучит, щеки горят и все терзания внезапно исчезают. Мы будто в пузыре, где нет времени и реальности. — Что тебе нужно, Малфой?— тихо спрашивает гриффиндорец, продолжая стоять на своем месте. Впервые прикасаюсь к нему. Сжимаю тонкими пальцами предплечья и двигаюсь выше, к плечам. Ощущаю твердость мышц под тканью. Избранный действительно силен, а еще, от него веет теплом, в котором я так сильно нуждаюсь. — Стимул, Поттер...— приподнимаюсь и слегка царапаю ногтями шею своего врага. Наши лица в опасной близости. Мое захмелевшее дыхание касается его губ. — Мне нужен стимул. Поцелуй проходит не так, как описывается в романах. Он полон противоречия, жажды и все той же ненависти. Языки сплетаются, слюна выходит наружу, порождая неприличные звуки. Вначале он просто гладит мою спину, но уже через пару мгновений, я не могу свободно вздохнуть. Поттер прижимает меня к себе обеими руками, успев отбросить флягу в сторону палочки. Его руки мнут дорогую ткань блузки, загрубевшие пальцы гладят нежную кожу и тянут лелеемые волосы. Не отстаю от него в страстном порыве, который случился со мной впервые. Прочесываю рукой его непослушные волосы, впиваюсь ногтями в плечи и чувствую, чувствую жар самой жизни. Он толкает меня на себя, чем вызывает удивленный всхлип. В живот упирается горячая и твердая мужская плоть. Даже сквозь джинсы я ощущаю эту угрозу. Она будет полностью во мне, уже скоро. Мужчина владеет, а женщина принимает. Так изначально установлено самой природой. Поттер подталкивает меня к стене, разрывая на пару секунд горький поцелуй. Снимает кофту и бросает на пол, оставшись в одной футболке. Я не успеваю сделать спасительный вздох, его губы опять начинают терзать мои. Руки стали более смелыми, начав исследовать мои ягодицы. Он опять толкается, а я ударяюсь затылком о стену. Мне необходима эта животная грубость, это грязное соитие, которое вряд ли принесет что-то, кроме боли. Но как же приятно чувствовать себя живой и настоящей. — Давай же...— шепчу сквозь свистящие вдохи, пока он жадно целует мою шею. — Уверена? — хрипло спрашивает гриффиндорец, опустив пальцами кружево бюстгальтера. — Не надо играть со мной в чертово благор...ах!— срываюсь на стон и опять ударяюсь затылком, потому что Поттер начинает сосать. «О, Салазар!» Его руки сжимали, а губы и язык мучили грудь, вынуждая меня поддаваться и извиваться всем телом. Он выпрямился и стал рассматривать меня. Очки полетели в раковину. — Чего ты...— опять недоговариваю, так как вновь отвечаю на дерзкий поцелуй. Левая рука гриффиндорца ласкает мое лицо, пока вторая занимается ширинкой. Я сильно тяну его за волосы, заставляя шипеть от боли. Одна нога бессовестно приподнимается и давит на талию избранного. Мне хорошо, нереально хорошо, но скоро это закончится и наступит боль. Мужская рука забирается под юбку и осторожно поддевает ткань трусиков. Поттер довольно хмыкает, основательно трогая меня там. Это вызывает странные ощущения. Одновременно хочется двигаться вместе с пальцами и в то же время резко оттолкнуть своего врага. Привычно убежать и проиграть, как у меня всегда выходило до этого. — Сними их. — приказываю, оторвавшись от его рта и задев губами колючий подбородок. — Как скажешь. — послушно наклоняется и начинает покусывать правый сосок, параллельно избавляя меня от трусиков. У него весьма хорошо это получается. Должно быть, Поттер успел не раз проделать это с другими девчонками. «Но я не они» Ревниво хочу оставить о себе что-то на нем. Опять царапаю шею, с сожалением рассматривая брошенный в сторону кусочек тонкой материи. Полукровка залез туда, куда ему не позволено. Немыслимо. Он опять толкает меня на себя и приподнимает, вынуждая обнять ногами. Быстро переносит на угол широкой раковины. Он довольно ровный, но я не уверена, что конструкция выдержит мой вес. Кожа на ягодицах покрывается мурашками от холодной и твердой опоры. Цепляюсь за плечи гриффиндорца, боясь упасть. — Шире. — подсказывает Поттер, приподнимая мою левую ногу под коленкой. Я откидываюсь назад, опираясь руками о гладкую раковину. Он как-то сумбурно спускает свои джинсы, вместе с бельем. Опять трогает меня там пальцами и целует уже более ласково, что совсем не нравится. Чувствую горячую головку между ног и настраиваюсь на боль. «Ну же!» Первый толчок вызвал шок, скорее от ощущений, чем от боли. Чужеродная плоть угрожает разорвать меня в прямом смысле слова. Я смогла принять только малую часть члена, но даже это оказалось слишком тяжелым действием. Поттер остановился и замер. Его глаза почти почернели, а дыхание словно остановилось. Он нахмурил брови и приблизил свое лицо. — Твой отец Пожиратель Смерти и помогает Волдеморту. Его ждет Азкабан, как и тебя. — говорит серьезно, даже мрачно, описывая мое недалекое будущее. Предупреждает и проверяет. Вот только зачем? — Если не хочешь делать до конца, так не мешай. — вскидываю подбородок, но руки уже трясутся от напряжения. Внизу начинает пощипывать и скоро пойдет кровь. «Все-таки порвал с первого раза.» — Еще как хочу! — со страстью отвечает мне и толкает на себя слишком резко. Теряю дар речи и вскрикиваю. Закрываю глаза, чувствуя дорожки слез. В меня словно воткнули раскаленный металлический стержень. Боль распространяется по всему животу и пояснице, словно Поттер прорезал мне матку своим членом. Готова упасть в обморок от слабости, но он прижимает меня к себе, почти полностью принимая на руки тяжесть моего тела. Пальцы впиваются в ягодицы и опять подталкивают, чтобы сильнее насадить на огненный ствол. — Сейчас...— бормочет гриффиндорец, пытаясь поцеловать меня, но я отворачиваюсь, не в силах ответить ему. Он плавно двигается и я все отчетливо чувствую. Как головка загоняется во влагалище и растягивает еще неприспособленные мышцы. Уздечка щекочет, задевая углубление и от этого все еще больно, но уже более терпимо. — Малфой...— шепчет, даже шипит, обжигая мое лицо. «Да, Поттер, я всегда останусь тем, кто я есть.» Опять закрываю глаза, терпя боль от давления угла большой раковины. У меня явно останутся синяки. Пытаюсь дождаться окончания нашей близости, но он, кажется, не желает торопиться. Гриффиндорец приподнимается и я чувствую заветное опустошение в теле. Он берет меня за руку и уводит за собой. Опять гладкая стена, покрытая плиткой, только на этот раз, меня придавили к ней лицом. Упираюсь ладонями, пытаясь отодвинуться, но мой враг давит на меня своим телом. Он разводит ягодицы пальцами и проталкивает влажный член. Вновь в меня, но уже не так глубоко, хотя щекотка стала более ощутима. — Зачем ты...?— сталкиваюсь носом с холодной плиткой. Мои соски и живот обжигает контакт с гладкой поверхностью. — Хочу, чтобы ты...помнила, как и я.— Поттер дышит мне в затылок. Одна его рука поднимается к груди, а вторая опускается вниз и начинает трогать меня. Неторопливо, ласково и приятно. Средний и указательный пальцы сжали плоть клитора, поглаживая его в ритме фрикций. Словно член и его рука стали единым инструментом воздействия. «Разумеется я запомню!» Успокаиваюсь, наконец делая для себя правильные выводы. Змееликий ублюдок не получит желаемого, потому что это забрал Гарри Поттер. Тот самый шрамоголовый полукровка и мой личный, главный враг. Чувствую духоту, а щекотка внутри усиливается. Он медленно двигается во мне, скользя пальцами по чувствительной плоти, надавливая сильнее с каждым проникновением члена. Звуки вокруг нас слишком неприличные. Громкое дыхание, вязкие, влажные щелчки и удары сердец. «Это явно не кровь. Ее не может быть так много...» У меня кружится голова, щека скользит по плитке, а рот приоткрыт для вдохов. Кончик языка уже подсох, а из груди вырывается первый стон. Ноги начинают дрожать, но тело гриффиндорца слишком тесно прижимается ко мне. Защищает и оберегает от жестокой действительности. Уже плевать на собственную гордость, я просто издаю обреченные звуки желания. Поттер подхватывает их глухим мычанием. Мы двигаемся в унисон в древнем, неизменном темпе. Колени подгибаются и немеют, но пальцы избранного продолжают ласкать меня. Боль полностью ушла и мое тело с удовольствием принимает в себя его член. — Боги...Пот-тер! — сбиваюсь от нового стона и сложного напряжения. Мышцы живота будто каменеют, а таз самостоятельно двигается вместе с пальцами. Ломаю ногти о гладкую плитку стены и дышу через рот. — Гарри...— опять подсказывает, начиная ускоряться. Сильнее давит на меня и рычит в волосы. Я пытаюсь что-то ответить, но не могу, потому что в этот момент, в моей голове появляется радуга. Тело вздрагивает и выгибается. Кончаю. Громко. Мощно. Впервые по-настоящему. Гриффиндорец обнимает меня и делает последние рьяные движения. Глухо вскрикивает, пряча лицо в моих волосах на затылке. Я чувствую тепло его семени внутри себя вместе с сокращениями собственных стенок. Это слишком прекрасно, чтобы остаться без повторения и слишком ужасно по отношению к гордости и долгу чистой крови. Удовольствие в объятиях врага Темного Лорда и ненавистного мной очкарика. Выравниваю дыхание, все еще содрогаясь телом. Чувствую приятную усталость и его легкие поцелуи. Поттер не спешит освободить меня от себя. Поглаживает плечи, трогает волосы и вдыхает запах моих духов. — Война уже началась.— проговаривает он на выдохе, приподнимая белые шелковые локоны и оставляя горячий поцелуй на моей шее. Просыпаюсь от тумана сладострастия и пытаюсь вырваться. Он спокойно отходит от меня, но не так далеко, как следовало. Быстро поправляю одежду, успев надеть трусики и застегнуть лишь пару пуговиц на рубашке. Наше рандеву нарушает громкое появление декана факультета Слизерин. Северус Снейп медленно прошел вперед, внимательно рассматривая меня и гриффиндорца. — Мисс Малфой. — по его непривлекательному лицу и низкому баритону голоса было ясно, как сильно он недоволен. — Возвращайтесь к себе в гостиную. Мой крестный был умным волшебником. Он прекрасно понял, что здесь произошло, как и прекрасно знал о планах своего повелителя. Волдеморт нетерпеливо потирает жуткие ручонки, ожидая возможности сделать меня своей новой любовницей. — Не забудь наведаться в Азкабан, ко мне в гости, Поттер. — с цинизмом произношу последнюю фразу, забирая свою волшебную палочку и фляжку с виски. Мне больно передвигать ногами, но я стараюсь поторопиться. Мой слух улавливает брошенную вслед фразу: — У меня другие планы...— избранный надевает кофту и поправляет свои очки. Я обхожу профессора и уже убегаю, так и не услышав окончания. — В отношении тебя.