вспомни свою сестру, вспомни её любовь, вспомни рак, который наполнил её лёгкие.
Бетти кутается в пальто, но не двигается с места. Стоит, словно приклеенная к мёрзлой ноябрьской земле. Тщетно пытается понять, как же вышло, что она месяцами не замечала перемен, произошедших с сестрой. Периферический рак легкого — звучит до абсурда нелепо. Элизабет не могла и представить — метастазы формировались постепенно, долго разрастаясь и неизбежно поражая правое лёгкое Кассандры. Пару лет назад старшая Прессман тяжело перенесла пневмонию, но пошла на поправку, а потом болезнь дала повторное осложнение. Оказалось, что раковая опухоль уютно пристроилась и расползаясь так быстро и незаметно, что семья попросту не успела забить тревогу. К тому же, все вокруг были так сильно заняты собственными проблемами, что не обратили внимание на частые недомогания Кассандры. Очевидно, это невнимание и стало фатальным. Во всём остальном Кассандра выглядела как обычно. Во всяком случае, сперва. Прессман вставала раньше всех, принимала душ, завтракала и делала заметки в дневнике. По будним готовила спешащей сестре омлет со свежим базиликом и помидорами, а по выходным пекла блинчики с ягодами, без умолку придумывая для членов семьи разные активности, чтобы разогнать лень и тоску. Всё также готовилась к поступлению в Принстон, читала классику и практиковалась в вождении, а затем всё изменилось.Открой окно, Запри все двери. Разлей все свои тайны По полу
С каждым днём Кассандра слабела и таяла, словно крем-брюле на солнце. У неё появились секреты. Прессман-старшая стала чаще пропадать и меньше разговаривать о своих планах на будущее, раньше ложилась спать, быстрее утомлялась и начала терять вес. Сперва Бетти не придала этому значения, но состояние сестры становилось лишь хуже: Кассандра двигалась с одышкой, постоянно кашляла и страдала от головокружения. В один момент Элизабет не выдержала и спросила напрямую: — В чём дело, Кассандра? — Что? Бетти, я не понимаю, о чём ты… — Ты выглядишь иначе — утомлённой, исхудавшей. Я волнуюсь. — Всё в порядке, правда. Я просто не выспалась. Обычные переживания из-за экзаменов. — Нет, Кэсс, что-то не так, я же вижу! Прошу, только не лги, — настаивала Элизабет, умоляюще глядя на старшую сестру и подходя так близко, чтобы иметь возможность разглядеть в испуганно бегающем взгляде Кассандры всю правду. Прессман-старшая не смогла противиться этому напору. Она попросила Бетти присесть и не злиться зазря. — Послушай, я… Мне диагностировали рак правого лёгкого. Прежде, чем ты начнёшь осуждать моё молчание, хочу пояснить — я не замечала симптомов. До недавнего времени всё было в порядке, но затем последовала частая слабость во всём теле, которая только усиливалась, ломота в костях, а ещё головокружение. Бетти слушала сестру молча, не говоря ни слова. Её ответом был ледяной непроницаемый взгляд, хотя внутри бушевало так много мыслей. — Как ты могла молчать об этом? Долго собиралась скрывать? — только и спросила Элизабет. — Понимаешь, я не хотела, чтобы ты… — Родители знают? Кассандра огорчённо кивнула и попыталась взять Элизабет за руки, но та одёрнула ладони, чтобы избежать прикосновения. Напоследок Бетти бросила на сестру полный разочарования взгляд и покинула кухню, оставляя старшую Прессман наедине с собственными мыслями.Стерпи молчание, Подавись словами.
После этого сёстры не разговаривали мучительно долго. Между ними царило наэлектризованное молчание, не нарушаемое ни одной из сторон. Родители не могли ничего с этим поделать, лишь пытались создавать видимость надежды на то, что всё будет в порядке. Эти ободряющие улыбки и неловкие ужины превращались в ежедневные мучения для всех и каждого члена семьи Прессман. На самом же деле, в спасение не верил никто. А затем состояние Кассандры начало стремительно ухудшаться: слабость в её теле сопровождалась хриплым гаркающим кашлем и кровохарканьем. Каждый вдох был мучением. Врачи ясно дали понять — Прессман не выживет, а всё лечение совершенно напрасно. Мама осторожно положила ладонь на плечо Бетти, уснувшей в больничном коридоре. Та резко дёрнулась и привстала. — Кассандре легче? — Нет, милая, — покачала головой мать, утирая скатившуюся по щеке слезинку. — Она зовёт тебя. Прошу, будь помягче. Бетти осторожно отворила дверь в больничную палату, пряча внутри себя боль, сожаление и страх перед неизбежным. — Привет, — слабо улыбнулась Кассандра, не поднимая головы с мягкой пуховой подушки. — Привет. Как ты? — Паршиво, — невесело ответила девушка. — Послушай, Бетти, скорее всего, это наш последний разговор. Не хочу, чтобы он был беспощадным для нас обеих… — Прессман зашлась в приступе сильного кашля, едва успев прикрыть рот лежащим рядом платком. Бетти явственно разглядела на нём брызги крови. Внутри всё похолодело. — Я хочу сказать, что ты должна жить, Бетти. Жить за нас двоих. Успеть всё, чего я не успела и даже больше. Должна стать счастливой, — сипло продолжила Кассандра. — Не смей со мной прощаться! — Бетти больше не сдерживала слёз, душащих её изнутри. Она схватила сестру за руки и крепко сжала её пальцы. — Ещё рано, Кэсс! — Постой, дай мне договорить… Я хочу взять с тебя обещание: поклянись мне, что проживёшь полную и счастливую жизнь без оглядки на прошлое, даже если сначала будет больно. Поклянись, что сделаешь всё, о чём мечтаешь — поступишь в Йель, займёшься журналистикой, и не просто любительски, а профессионально… Дай мне слово. — Я обещаю, — закивала Элизабет. — Клянусь. По щекам обеих сестёр лились горячие солёные слёзы. После этого всё закончилось.Зарой топор войны Под своими слезами. Мы будем бежать с тенями, Пока не пропадём.
Бетти кутается в пальто, но не двигается с места. Стоит, словно приклеенная к мёрзлой ноябрьской земле. Тщетно пытается понять, как же вышло, что она месяцами не замечала перемен, произошедших с сестрой. Элизабет чертовски больно, её раздирает изнутри искренняя скорбь. На кладбище холодно, порывы ветра пробираются за ворот холодными пальцами, а присутствие Смерти ощущается так ясно, что становится не по себе. Её окружают тишина и общество мраморных статуй, глядящих сквозь пространство прямо в пустоту своими неживыми глазами. Солнечный диск, повисший на небе бледным пятном, словно издевается, одаривает светом. Бетти бы послать всё к чёрту и уйти, но она остаётся. Сквозь слёзы пытается разглядеть счастливое лицо Кассандры, её улыбку. Вспоминает их моменты — счастливые и печальные, все. Все ссоры и примирения, все личные разговоры и общие победы. Пытается думать о хорошем, чтобы заглушить боль потери, но в голову лезут не прошенные мысли о том, что сестра непростительно долго лгала о самом важном, о самом страшном. Не успела позволить себя защитить и спасти. Не успела обратиться к врачу раньше. Будь у них чуть больше времени, её удалось бы спасти. «Она бы не хотела, чтобы я думала о ней в таком ключе. Я выполню обещание — буду жить».Я доверяла тебе. Я доверяла тебе. Я доверяла тебе.