После грозы

      Дождя синоптики не обещали. Грозу тоже. Ливень тем более. Только сухую жару и ясное небо. Но они, как это часто бывало, ошиблись.       Переждать под деревьями Дельта не рискнул, особенно учитывая то, что среди них много высоких - хорошая цель для удара молнии. Да и до особняка Блинда оставалось всего ничего. По крайней мере по ощущениям, потому что из-за сильного ливня блэйдер видел хорошо если на пару метров перед собой. Лесную дорожку сильно размыло, так что Дельта шёл вдоль неё через деревья, стараясь не упускать её из виду.       Когда в неприятной вечерней серости прорезались огни горящих окон, дождь всё ещё не стих. Впервые за эти годы Дельта задался вопросом как Блинд вообще живёт в такой глуши? Ответом было бы наверняка “ради красоты природы” или что-то в этом роде, но точно не “как”.       Дверь особняка привычно приветливо не заперта, на первом этаже тихо, на втором - было слышно - играл граммофон. Сегодня Дельта, как это повелось в последнее время, пришёл без приглашения, точно зная: ему будут рады. Впрочем, тут ему всегда были рады, потому и приглашали часто.       Блинд спустился где-то на моменте, когда Дельта думал куда деть насквозь промокшую куртку. Впрочем, тут надо было думать куда деть насквозь промокшее всё, потому что вода даже с волос всё ещё стекала тонкими струйками.       — Не ожидал я, что ты появишься на пороге моего дома в таком виде, Акане Дельта, — интонация немного укоризненная, но улыбка - определённо довольная. А из-за огромного махрового полотенца в руках Блинд напомнил Дельте жену, которая встречает мужа после гулянки. От этой мысли он усмехнулся. — Я сказал что-то смешное?       Озадаченность на лице Блинда в момент, когда он накидывал на Дельту это полотенце, того стоила.       — Нет. Спасибо, — улыбается Дельта с благодарностью, в первую очередь начиная вытирать волосы, из-за чего пропускает легкое смущение художника.       — Поднимайся на второй этаж, я подберу для тебя сухую одежду, — тон привычный, свойственный аристократичной натуре Блинда - чуть приказной.       Дельта в ответ только кивнул, продолжая вытирать волосы. После такого он наверняка будет выглядеть смешно и крайне непрезентабельно. Да ещё и не в своей одежде… Впрочем, это было не очень важно. Художник видел его и не таким. Правда обычно он сам и был причиной чёрт знает какого состояния внешнего вида Дельты. Блэйдер хмыкнул, в последний раз встряхивая куртку и вешая её на вешалку. Мокрая одежда неприятно липла к телу, так что переодеться действительно стоило.       В коридоре на втором этаже было как обычно темно, так что единственную комнату со включенным светом Дельта нашёл сразу. Задумчивый Блинд нашёлся в ней же.       Выглянув из-за дверцы старомодного платяного шкафа, он окинул Дельту взглядом, а потом кивнул.       – Думаю, это тебе подойдёт, – художник закрывает шкаф и относит стопку одежды к кровати, куда её и укладывает. – Мокрую одежду можешь повесить на стул. В комнате тепло, она быстро просохнет. А потом спускайся вниз, к камину. Я заварю чай, тебе нужно согреться.       – Лучше кофе, – просит Дельта, понимая, что или эта дрянь, или он из-за недосыпа вырубится прямо тут.       – Как пожелаешь, Акане Дельта, – художник демонстративно кланяется и покидает комнату, что вызывает у блэйдера слабую улыбку.       К кровати Дельта подходит с опаской, но после первого же взгляда на вещи он понимает, что не всё так страшно. Блинд откопал для него спортивные штаны и простую белую рубашку. Сочетание аховое, но Дельта был благодарен, что это не что-то вычурное. Удивительно даже, что у художника в доме нашлись такие обычные вещи. Хотя после всех костюмов, в которых Дельта ему позировал, можно было ожидать и чего-то такого.       В сухой одежде было приятно, но все ещё холодно. Пальцы на руках совсем замёрзли, и только сейчас Дельта осознал свое незавидное состояние. Повезёт, если он отделается только простудой. Правда ситуацию облегчало то, что дождь не был ледяным - лето всё же.       На втором этаже камин был в жилой комнате, в которой и жил Блинд, а вот на первом - в просторной гостиной. Когда Дельта спустился вниз, он уже был растоплен, но сам Блинд отсутствовал. Вероятно, пошёл на кухню.       Огонь потрескивал, облизывая языками пламени недавно закинутые дрова, а за окном всё ещё барабанил дождь. Рядом с камином стоял небольшой столик и пара кресел. В одно из них Дельта и сел, сразу протягивая руки поближе к огню. Тепло пока что было только рядом с камином, потому что помещение прогреться ещё не успело.       Вот так вот, с протянутыми к огню руками, Блинд его и застал. Он тихо хмыкнул, оставляя поднос с чаем, сладостями и кофе на столике.       Оборачиваться на звук Дельта не стал, поэтому накинутый на плечи кафтан стал неожиданностью.       – Зачем ты?.. – Блинд аккуратно прикладывает палец к губам Дельты, что заставляет того замереть.       – Возражения не принимаются, пока ты гость в моем доме, Акане Дельта, – и пока блэйдер не успел сказать что-то ещё, Блинд разворачивается, берёт одну из чашек и вручает её Дельте в руки. – Без сахара, но с молоком, чтобы было не так противно.       – Спасибо... – кофе горячий, поэтому чашка обжигает пальцы, но... "Так и правда теплее", – думает Дельта, поправляя кафтан на плечах и делая первый глоток горячей жидкости. Противно, но не смертельно.       – Раз кофе, то ты опять плохо спишь… – задумчиво протягивает Блинд, садясь во второе кресло и отпивая чай. – Снова кошмары?       – Ты же не поверишь, если я скажу, что просто так зашёл, – Дельта тихо фыркнул, не считая должным удивляться проницательности художника. – Но вообще у меня сейчас появилось время, а я помню, что обещал позировать для ещё одной картины.       Другой вопрос, что свободным от тренировок время стало потому, что из-за недосыпа Дельта просто не мог на них сосредоточиться.       – Решил всё же согласиться позировать мне обнажённым? – вопрос звучал с искренним интересом, хотя Дельта и понимал, что художник просто хотел его смутить. Потому что, когда он этой идеей впервые поделился, это заставило блэйдера залиться краской. Звучала идея в тот момент как-то иначе. Отличалась от других и казалась неловкой. Даже несмотря на то, что они уже вроде как встречались.       – Не в этой жизни, – ответ получился более резким, чем Дельта хотел, поэтому он делает ещё глоток кофе, чтобы молчание не было неловким. Было уже не так холодно, он почти согрелся…       В любом случае, конкретно сейчас Дельта хотел просто спокойно поспать. Что в последнее время удавалось только в доме художника. То ли особняк такие чудеса творил, то ли сам Блинд.       Дельта вздрагивает, когда Блинд касается его лица. Слишком задумался и даже не заметил, как он сел на подлокотник кресла. Прикосновения были привычным делом во время работы над картиной, но сейчас… За собственное поведение было немного стыдно, а когда Блинд касается его так нежно...       – Ужасно выглядишь, – художник аккуратно проводит пальцем под глазом, явно оценивая масштаб проблемы. – Уверен, что хочешь позировать в таком состоянии?       – Сегодня точно долго не смогу, но завтра хоть весь день, – Дельта чуть улыбается, накрывая руку Блинда своей. Теплый. Всегда пахнет красками и лавандой. Дельте очень нравилось это странное сочетание. Под него было приятно засыпать.       – Позволишь запечатлеть себя с мокрыми волосами и каплями воды на коже? – голос художника аж подрагивал. Вид промокшего под дождём Дельты его вдохновил, но беспокойство отодвинуло это на второй план. А вместе с аккуратными движениями, которыми Блинд приводил влажные волосы Дельты в порядок, это звучало совсем не так, как должно было.       Дельта уже понимал, к чему клонил художник, и оттого дико смущался. Умел Блинд добиваться своего, просто показывая, насколько он взбудоражен этими идеями.       – Если ты так хочешь… – попытка спрятаться за челкой была прервана небольшим давлением руки, которая касалась щеки. Дельта просто не мог противиться этой мягкости.       – Обнажённым? – художник перешёл на шёпот, вызывая этим у Дельты мурашки. Этим, и тем, что придвинулся так близко.       – По пояс, – голос звучал уверенно и так же тихо, но если Блинд попросит именно сейчас, возможно, Дельта позволит ему и больше. Поэтому он и решает действовать первым. – Но сегодня ты спишь со мной.       – Как скажешь, моё прекрасное вдохновение, – и следом идёт короткий, но необычайно нежный поцелуй, от которого внутри становится очень тепло.       Вместе они спали всего пару раз, оба - незапланированно. Первый был в день признания, второй - когда блэйдер просто вырубился на кровати Блинда, а тот вовсе не был против спать с ним, потому и не стал будить. Но кто бы мог подумать, что инициатором в этот раз Дельта станет сам. То ли нежелание позировать полностью голым сыграло свою роль, то ли недосып, который стабильно отключал Дельте тормоза.       Сегодня он впервые наблюдал, как Блинд готовился ко сну, и потому на какое-то время даже забыл, что чертовски хотел спать. Блинд заплетал виноградные распущенные волосы в плотную косу, вплетая в самый конец черную атласную ленту, которой в итоге их и завязал. Необычно.       – Дашь расплести её утром? – интересуется Дельта, касаясь косички уже в полудрёме.       – Для тебя - что угодно, Акане Дельта. А теперь отдыхай, – Блинд аккуратно касается лба блэйдера губами, когда он начинает дышать уже более глубоко. Заснул.

***

      Утро началось не с кофе, а с солнечного луча, бьющего в самый глаз, и очень довольного лица Блинда. Синие глаза смотрели со всей возможной теплотой, поэтому Дельта невольно этому улыбнулся. И тому факту, что дождь прекратился, тоже.       – Сколько времени? – интересуется, потому что не помнил, чтобы просыпался хоть раз, так что и часов за ночь не видел ни разу.       – Это окно выходит на запад. Почти закат, – художник улыбается чуть грустно, зная, что Дельте это не понравится. Кошмары сильно его измотали, так что он крепко проспал весь день.       – Ясно, – Дельта вздыхает, потому что не так он планировал провести день. Обещал Блинду позировать, а получилось… – Извини.       – О, тебе не за что извиняться, ты действительно весь день работал моделью, – встретив недоуменный взгляд, Блинд поясняет. – Я нарисовал тебя спящим.       Дельта усмехается, прикрывая глаза. Да уж. Художник просто не мог упустить такую возможность, вот только сделал он это без спросу, а такое блэйдер не любил.       – Тогда обнажёнка отменяется, – тихо фыркает Дельта и наконец садится на кровати, чтобы встать.       И только он опускает ноги на пол, как Блинд, ничуть не сомневаясь в своих действиях, садится к Дельте на колени. Коса чуть опаздывает, останавливаясь на спине на мгновение позже. Он не расплёл её сам.       – Это не поможет. На вечер завтрак и тренировка, никакого позирования, – озвучивает Дельта свой план. Хотя он давно выяснил, что с Блиндом все планы можно послать к Диаболосу под хвост.       – Хорошо, но об этом ты сам просил, – Блинд чуть поворачивает голову влево, коса дёргается вправо, а потом обратно из-за движения головы в другую сторону. Дразнит, судя по голосу.       Но Дельта действительно просил, поэтому он останавливает всё ещё покачивающуюся косу, беря её в руку. Заплетена туго, но после сна и за день немного растрепалась. Весь день с ней проходил, хотя больше любит, когда волосы свободны. Ради Дельты. Вот ведь.       На конце косы чёрная лента завязана бантом, который Дельта легко и распускает. Всего за пару медленных движений он доходит до ленты, которую теперь можно и вовсе отложить. Волосы легко поддаются и не путаются. Всегда приведены у художника в порядок, поэтому остальную косу Дельта распускает намного быстрее.       Примерно в этот же момент Блинд протягивает через плечо гребень. Обычная расчёска была бы для него слишком простой. Дельта чуть улыбается, принимаясь расчёсывать волнистые больше обычного пряди. Волосы не были мокрыми, так что эти мелкие волны от косы долго не продержатся, а крупные всегда были неотъемлемой частью самого Блинда.       Гребень проходил через пряди очень легко, но Дельта всё равно старался делать это как можно аккуратней. И делал. Медленно, но верно, пока волосы не легли сплошной волной. Такими они были только после расчёсывания, а потом всегда делились на пять довольно чётких прядей.       Дельта откладывает гребень на кровать к ленте и утыкается носом куда-то в область шеи, буквально зарываясь в виноградные волосы. Было в этом что-то, что ему дико нравилось. Лаванда. Запах самого Блинда. Слабый, но очень-очень приятный.       До этого момента Блинд сидел смирно и словно даже не дышал. Зато счастливо улыбался и ловил каждое движение Дельты, даже закрыв глаза. Блэйдер очень редко проявлял нежность, но с волосами всегда был аккуратен. Каждое прикосновение - до мелкой дрожи.       А стоило Дельте обнять художника, как тот начал от счастья буквально таять, само собой накрыв руки блэйдера своими. И не мог удержаться от того, чтобы периодически не поглаживать его пальцы. Пока, наконец, Дельта его не остановил, перехватывая обе руки.       – Не нравится? – тихо спрашивает Блинд, вспоминая, что один раз блэйдер уже возмущался из-за подобного.       – Нравится, – потом следует очень долгая пауза. – Есть хочу.       Блинд смеётся. Тихо, но весело. И это заставляет Дельту улыбнуться.       – Извини, я об этом совсем не подумал. Спускайся на кухню, я приготовлю для тебя что-нибудь, – художник поднимается, понимая, что Дельта отпускает его с неохотой, а потом с лёгкой улыбкой целует его в губы.       – Хорошо, переоденусь и приду, – так же легко отвечает блэйдер.       – Главное не одевайся до конца, – голос звучал с лёгкой издёвкой.       – Надо будет - сам меня потом разденешь, – бурчит Дельта себе под нос, но художник его прекрасно расслышал.       – Как скажешь, Акане Дельта, – с этими словами Блинд и выходит, про себя тихо радуясь тому, что Дельта всё же согласился.       До рисования дело дошло не очень скоро. Солнце уже начало садиться, когда темы для разговора за "завтраком" иссякли. А это они только пришли в студию. Правда Блинд был достаточно предусмотрителен, чтобы подготовить сцену ещё днём. Оставалось только подготовить модель, которая на полном серьёзе сказала, что сама раздеваться не будет.       Дельта полулежал на небольшой красной софе, которая стояла у самого окна. Оно было приоткрыто, потому пропускало в комнату летний теплый ветерок. Облаков на небе не было и в помине, поэтому вскоре в окно будет видно звёздное небо.       Из одежды на блэйдере сверху была только родная белая рубашка и галстук, без которого всегда было как-то не по себе.       Блинд присел совсем рядом, буквально на край софы, без лишних обиняков развязывая красный галстук. При этом смотрел он Дельте точно в глаза, которые тот то и дело стремился отвести.       В итоге красная лента ткани была отложена, а художник на пару секунд прервался, укладывая обе руки смущённому парню на талию. И поймав, наконец, взгляд киноварных глаз, он вытащил рубашку из-за пояса штанов. Руки вернулись вверх, одну за одной расстёгивая легко поддающиеся пуговицы.       Не то чтобы Блинд ни разу не видел Дельту без одежды, но вот раздевал он его, так тщательно и аккуратно, впервые. На секунду, буквально перед последней преградой, Дельта всё же останавливает художника, накрыв его руки своими.       Лёгкое прикосновение чужих губ к своим даёт ему немного успокоиться. Удивительно, как Блинд сам заставляет нервничать и сам же так легко успокаивает.       Расстегнув последнюю пуговицу, художник в первую очередь касается открытой кожи руками. Дельта в этот момент вздрагивает, и он это чувствует, хотя руки теплые. Но по сравнению с ними тело блэйдера кажется горячим. Все же простыл? Лёгкое касание виска губами. Нет, просто взволнован.       – Блинд, – Дельта пытался намекнуть, чтобы художник с этим заканчивал, но…       Чуть прохладные руки проходятся по грудным мышцам, потом по прессу, а сам художник почти невесомо касается губами ямочки между ключицами. От этого перехватывает дыхание.       – Ты самое прекрасное произведение искусства, Акане Дельта, и я не устану это повторять, – новый поцелуй приходится в шею сбоку, от чего парень сглатывает.       Художник же в это время продолжает своё небольшое исследование, все же стягивая рубашку с плеч Дельты. До конца блэйдер снимает её сам, из-за чего в творческой голове поселяется одна навязчивая мысль.       Блинд обводит взглядом всё поле действий, останавливаясь на надплечье, которого сначала касается просто губами, а потом метит, оставляя засос.       – И что теперь? Скажешь, что хочешь нарисовать меня с засосами? – блэйдер добродушно улыбается и качает головой.       – Нет, – голос художника чуть подрагивает. – Хочу использовать тебя в качестве холста.       – Не для красок? – уточняет на всякий случай Дельта, когда сталкивается с взглядом Блинда и понимает, что к настоящему рисованию он сегодня не приступит.       – Не для красок, – подтверждает художник, увлекая Дельту в очень приятный и теплый поцелуй.