The Calling

Дождь. Снова дождь. Скайфаер нырнул в гущу тёмных облаков, оказавшись в атмосфере Планеты. Капли ритмично забарабанили по корпусу, вентсистемы прогоняли круги кислорода и азота. Шум почти заглушала мелодия, плавно заполняющая аудиодатчики. За это Скайфаер любил Землю. Такого разнообразия песен и музыкальных композиций он не слышал на Кибертроне. Ещё на голубой планете он закачал в архивы памяти множество песен, чтобы совсем не сойти с ума от пустоты и тишины. И он часто прослушивал их, когда бороздил бескрайние просторы космоса. Звёзды, осколки астероидов, иногда безжизненные, разрушенные планеты, которым не повезло существовать рядом с Кибертроном во время войны. Чернота. Всё, как и всегда. Как было во время его пробуждения на Земле, как было… до разделения на фракции. Still and silent Calm before the storm Gold and diamond Jewels behind the throne Скайфаер всегда мечтал быть исследователем. Ещё будучи юнглингом, он поднимал шлем, смотрел в небо и представлял, как приближается к этим звёздам, как опускается на поверхность незнакомых планет и с гордостью думает: «Я первый, кто ступил сюда». Наивная, спаркская мечта. Но мечты созданы не просто ради фантазий, верно? Иногда вся суть функционирования кроется в исполнении мечты. И он никогда не забудет тот орн, когда сделал решающий шаг на встречу к своей главной мечте. Иаконская Академия Наук. Кабинеты, таблицы, трибуны, голограммы. Лаборатория. Его лаборатория. Место, где он познакомился с ним, и которое делил с ним множество самых прекрасных квартексов своего актива. «Я Скайфаер. Рад познакомиться». Ответом ему был удивлённый взгляд и тихое, едва слышимое имя, неуверенно прозвучавшее после. Into the night Out of the dark Take to the sky Chasing the stars Старскрим оказался самым замкнутым меха, с которым Скайфаер когда-либо знакомился. Но он был умён. Прекрасно знал все темы, все формулы, которые они проходили, даже больше. Он ни с кем не общался, в свободное время, казалось, никогда не вылезал из лаборатории. Он словно жил одной лишь учёбой. Они были соседями, и Скайфаер не мог не вглядываться в него, стараясь изучить и, быть может, подружиться. А Старскрим пытался делать вид, что его не замечает. «Я сикер», — однажды сказал он, с подозрением глядя вверх, в фейсплейт тетраджета. «И что?» — искренне удивлённый, спросил Скайфаер. Он знал о джетах из Воса и не понимал, почему раса маленького учёного должна смущать его. «Здесь не любят сикеров. Все они считают, что военные модели не должны быть учёными». «Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть умнее всех… их. И стремиться к мечте, несмотря на то, что думают остальные». Старскрим был изумлён. All that we said All that we are Waiting to fly This is the start Скайфаер любил наблюдать за ним со стороны. Он сосредотачивался на мониторах, на мелькающих по экранам строчках глиф, так тщательно, что забывал о его присутствии. Карты отражались в его окулярах, надлинзовые щитки иногда приподнимались, а после хмурились, кулеры шуршали громче, но лишь ненадолго. Проблема быстро решалась, и белоснежные крылья едва ощутимо дрожали в предвкушении решения очередной задачи. «… Коэффициент наследуемости, доля вклада наследственности в формирование изучаемого признака, — иногда шептал он самому себе, бегая пальцами по кнопкам и листая страницы. — Коэффициент конкордантности моноискровых близнецов по изучаемому признаку минус коэффициент конкордантности диискровых близнецов по изучаемому признаку…» Скайфаер кусал губы, но ему никак не удавалось стереть улыбку. Медленно, стараясь не привлекать к себе внимание сосредоточившегося сикера, он прикрыл ладонью рот. Такой серьёзный. Такой… милый. Скайфаер оказался более проницательным, чем мог бы сам о себе предположить. Четверть солцикла потребовалась ему, чтобы найти инструкцию по взаимопонимаю и заключению дружеских отношений со Старскримом. Инструкция была гениальна и проста: 1. Не упоминать о его жизни в Восе и не спрашивать об отношении к нему, как к сикеру, других ботов. Однажды попытка узнать больше привела к резкому изменению чужого эм-поля, разгневанному взгляду и мегациклу игнорирования, блокировки канала связи и нежеланию выходить на какой-либо контакт. 2. Внимательно слушать все его рассуждения обо всём: астрологии, кибернетики, химии, лингвистике и прочем-прочем… Их часто сопровождали удивлённые взгляды сокурсников, которые никак не ожидали, что тихого, «себе на уме» и отдалённого от всех и вся сикера удастся разговорить. Сам Скайфаер не ожидал, что простой вопрос по теме высокомолекулярных биохимических соединений так поднимет соседу по лаборатории настроение. Пусть Скай прекрасно знал об ионной полимеризации, ему ни разу не пришла в процессор мысль сообщить об этом Старскриму, который с таким жаром рассказывал ему о ней — даже закрылки довольно раскрытых крыльев грелись. Его было так приятно слушать. 3. Приносить ему по расписанию порцию энергона. (А то он часто забывает, погружённый в очередной проект.) Старскрим казался ему… удивительным. Удивительным и по-своему прекрасным. И Скайфаер был более чем счастлив взлететь как никогда высоко вместе с ним… Hide and seek Reason and rhyme Grand and glorious Living the dream Yours and mine Euphoria … Когда рёв турбин истребителя сопровождал его, мчался рядом, то и дело обгонял, огибая его корпус, и вновь возвращался. Волнение и предвкушение не удавалось скрыть ни одному из них. Это их начало. Исполнение их мечты, одной на двоих. Они наконец в космосе, и уже на пути к цели их первого инопланетного исследовательского проекта. Они заслужили его. Они так трудились, чтобы заполучить его. Проект на двоих. Старскрим знал это и нисколько не разочаровался тому, что Скайфаер стал его напарником. Лишь тогда Скайфаер до конца осознал, насколько сильно его приятель из Воса желал покинуть планету. Пусть лишь после ему предстоит узнать, почему. «Органики», — с отвращением прошипел Старскрим, отступая назад, из-за чего мелкие пятилапые создания, внешне напоминающие глитчмышей, с испуганным писком стали разбегаться в стороны, чтобы не попастся ему под ногу. «Так и запишем, — размышляя, начал Скайфаер, — «Планета EC-670 заселена органическими существами с… — Он нагнулся и осмотрел одно из этих созданий, с интересом уставившегося на него фиолетовыми сверкающими глазками, встав на три задние лапы. — … зелёной шкуркой, пятерьмя конечностями, длинным хвостом…» «… Вероятно, низким уровнем интеллекта», — добавил Старскрим, вздёрнув крыльями в жесте омерзения. Он поднял и встряхнул ногу, скидывая прицепившегося к ней белкового. «И цепкими когтями», — с улыбкой закончил Скайфаер, поднимаясь. Старскрим недовольно сверкнул оптикой в его сторону, но уголки губ разошлись в ухмылке. Он выпрямился, покачал крыльями и плечами, отряхиваясь от пыли, поднявшейся в воздух при приземлении, и закинул шлем, вглядываясь в небо. Скайфаер последовал его примеру. Им ещё предстояло узнать, почему небо здесь розово-пурпурное, постоянно раскрашенное полярным сиянием всех известных кибертронцам цветов. Но никакие формулы не смогли бы передать ощущение эйфории, которое они испытывали, оказавшись здесь. (Даже Старскрим не заикался об атмосферной плотности, температуре и влажности, а это многого стоит.) Ощущение свободы. Скайфаер как никогда счастлив, удовлетворение и одновременно расслабленность заполняли волнительно пульсирующую искру. Органические зверушки заинтересованно рокотали, копошившись рядом. Stone and feather Move outside your head Now or never Strong in every step Старскрим лежал на его платформе, повторяя вслух их наблюдения о EC-670, уже в который раз, чтобы всё в точности и правильности завтра доложить декану. Платформа Скайфаера была достаточно широкой, и он переместился на край, сдвинул крыло и лёг на бок, освободив напарнику место. Старскрим смотрел в потолок, его оптика едва открыта, взгляд расфокусирован, а электромагнитное поле умиротворённое и уставшее. Но он никак не хотел переставать говорить. «Стар», — после долгих орнов наконец собравшись, позвал Скайфаер. Если бы Старскрим не был так занят проговариванием сведений о планете и образе поведения населяющих её существ, он обратил бы внимание на то, как соприкасающееся с его эм-поле тетраджета слегка напряглось в предвкушении не очень хорошего разговора. Не получив ответа, Скайфаер повторил его имя, на этот раз полное, отметив, как красиво оно звучит. Старскрим замолчал, раскрыл окуляры и повернул шлем, чтобы посмотреть на него. «Что-то не так? Мне казалось, я сказал правильно…» «Конечно, — перебил Скай, его пальцы замерли на платформе рядом с чужим крылом. — Но я хотел сменить тему». Линзы Старскрима удивлённо сверкнули, но спорить он не стал. «О чём?» Скайфаер открыл рот, но на мгновения замер в нерешимости, сосредоточив взгляд на его оптике. Такой красивый. Это противоречило его инструкции по построению отношений с трёхцветным сикером. Он боялся спугнуть его, боялся задеть или разозлить. Но он хотел знать. Только сейчас он осознал ещё одну свою мечту, незаметно формировавшуюся на протяжении времени, когда он делил со Старскримом Академию, квартиру, лабораторию. Ему так хотелось, чтобы он был искренен с ним. Он всегда знал, что наступит момент, когда он пойдёт против установленных правил. И если это не момент спокойного вечера, освобождённого от забот и учёбы из-за недавнего исследования, который они проводят расслабившись на подзарядочной платформе в его комнате, — то какой? «Я знаю, что ты не любишь упоминаний своего происхождения, — начал он, стараясь не давать напряжению, заставившему сервоприводы Старскрима чуть сжаться, а его оптику настороженно потемнеть, заткнуть себя, — но я бы очень хотел, чтобы ты рассказал мне, если тебя это волнует. Почему… ты не любишь Вос? Произошло что-то плохое?» Старскрим молчал, сжав дентопластины, но его аура не наполнилась гневом. Он лишь снизил чувствительность своего эм-поля для Скайфаера и отвернулся. «Нет, — совершенно другим тоном возразил он, — ничего. Я не говорил, что не люблю Вос. — Он вновь поднял на него оптику, с разочарованием прищурившись. — Или ты тоже считаешь, что если я сикер, то не могу быть учёным просто по собственному желанию?» «Вовсе нет! — Скайфаер ощутил, как нить, связавшая их, начала натягиваться, угрожая порваться; он переместился и едва коснулся крыла джета, почувствовав облегчение, когда тот не отодвинулся. — Я не это имел в виду. Просто ты ничего не рассказывал о своей жизни в прошлом, и я подумал…» «А нечего рассказывать, — огрызнулся Старскрим, вздёрнув крылом; Скайфаер убрал руку. — Я не хочу возвращаться к прошлому, я хочу…» Он замолчал, пристально смотря в голубую оптику. Скайфаер не смел разрывать зрительный контакт, пытаясь доказать Старскриму свои доверие и, если та понадобится, поддержку. Он понимал, что сейчас напарник борется с желанием наконец открыться и рассказать о том, что так долго хранил в искре, том, что терзало его многие солциклы, — и опасениями. «Я всё пойму», — сказал Скайфаер быстрее, чем сумел подумать об этом. Он не сомневался. Конечно, он поймёт. Губы Старскрима сжались и задрожали. Электромагнитное поле атаковало Скайфаера яростью и… облегчением. И он рассказал всё. Быстрее, обрывочнее, чем обычно. О том, какого ему было сикерлингом очутиться в Каоне и на личном опыте узнать, как там относятся к его расе. После осознать, что Каон не единственный город, с презрением взирающий на сикеров. Скайфаер слышал, что Вос — словно отдельный мир, со своими законами, традициями и правительством. Что говорить — чужих, тем более колёсных, туда не пускали. А джеты, активировавшиеся в Восе, едва не стали отдельным видом. Но, по словам Старскрима, сикеры далеки от счастья. Агрессия со стороны прочих государств, обрушающаяся на него самого при появлении за пределами родного города, создала его цель, его мечту. «… И я хочу найти планету, где мы, сикеры, сможем жить, не ощущая ненависти. Где мы будем одни. И это будет… наш мир». — Он внимательно оглядел Скайфаера, надеясь получить реакцию на свои слова. Скайфаер улыбнулся. «Надеюсь, если я помогу тебе, я смогу быть в этом мире почётным гостем?» Старскрим растерялся, взгляд его удивлённо шнырял по белому корпусу, ожидая уловить какой-то подвох. Увидев лишь бесконечную симпатию, он натяжно улыбнулся в ответ, позволяя большим пальцам гладить свои крылья. Give me a sign Hitting the mark Take to the sky Chasing the stars Кто бы мог предположить, что эта планета (которую они между собой называли Планетой Звезды и Неба) окажется последней, с поверхности которой они смогут вернуться вдвоём? Они были так счастливы отправиться в экспедицию в мир, который множество ворнов спустя люди назовут Землёй, что не обратили должного внимания на нехорошие предчувствия Старскрима. Но уже ничего нельзя изменить. Скайфаер сжал денты в приступе резко охватившей его злости, на место которой вскоре навалилась волна безутешной грусти, когда после окончания войны, бесцельно лазая в инфосети, он случайно наткнулся на сохранившийся архив Иаконской Академии Наук. Взломал его, получив доступ к закрытым записям. «Старскрим. Модель: сикер. Родной город: Вос. Возраст на момент поступления: 83 ворна. Факультет естественных наук. Декан: Лого. В начале четвёртого курса был изгнан из академии за подготовленное убийство своего напарника по исследованию межпланетных цивилизаций». Open your eyes Watching afar Waiting to fly This is the start… Скайфаер настроил оптику и отключил музыку. Он приблизился к базе и трансформировался, приземлившись на металлическую землю с привычным звоном. Быстрое сканирование помещения показало, что Старскрима внутри нет. Скайфаер выпрямился, прошёл мимо базы и зашагал на запад, в сторону единственного глубокого моря Планеты. Капли дождя ударяли по белому корпусу, стекали вниз; застилали линзы, размывая до жути однообразное изображение. Он старался перебивать себя когда вновь начинал думать — а что было бы сейчас, если не тот роковой день, не та фрагова экспедиция на Землю? Но размышления начинались снова и снова… А какой смысл? Лишь глупые, наивные мечты. Уже ничего нельзя изменить. … А он опять делает это. Скайфаер остановился вдалеке, наблюдая за ним, но не решаясь подойти ближе. Старскрим зажигал турбины, взмывал в воздух, вверх, к тёмным облакам, невзирая на дождь, к небесам… И вновь клонился в сторону. Старался извернуться, рывками толкаясь дальше, но единственное крыло перевешивало, тащило вниз, к земле, и Старскрим падал, снова и снова ударяясь о металл. Искра Скайфаера билась о камеру сильнее, больнее, синхронно с каждым повторяющимся грохотом. Конечно, они оба знали, насколько это бессмысленно. А если и приведёт к чему, то только к очередным травмам. Но Скайфаер не вмешивался. После вынужденного ухода из Академии Наук и последующего поступления в Военно-воздушную Академию в Восе Старскрим отвык от сидения без движений, в замкнутом пространстве, совершенно забыв, для чего ему дарованы крылья. Полёт. Счастье. Суть. Свобода. Скайфаер мог представить, какого ему сейчас. Старскрим ещё никогда не причинял себе этим серьёзного вреда, и тетраджет смиренно дожидался на удалении, когда сикер выбьется из сил и прекратит бессмысленные попытки настоящего полёта. Он просто наблюдал за ним. На этот раз удалось подняться наиболее высоко. И, очевидно, падать оказалось больнее. Старскрим длинные наноклики лежал, скорчившись на земле. Тишину нарушал лишь шум дождя. Страх, вызванный опасениями, что он сильно ударился, заставил Скайфаера сделать к нему несколько неуверенных шагов. Но Старскрим поднялся, опираясь на локтевые шарниры, и уселся спиной к нему, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Он уложил на них шлем и замер, крыло чуть опустилось, мелко дрожа. Скайфаер помедлил, но приблизился к нему.  — А ты помнишь, какой сегодня орн? — старательно придавая голосу оптимистичный тон, спросил он, присев позади джета и притянув его к себе.  — Ровно солцикл, как я застрял на этой планете шлака? — ядовито рявкнул Старскрим, не оборачиваясь, но и не подавая попыток к сопротивлению, когда бывший напарник поглаживал его стабилизаторы и спойлеры. Пусть он знал, смиряясь с хронометром, что до этого «события» ещё пара с лишним декациклов, но Старскрим был бы не Старскрим, если б не ехидничал, верно?  — Не угадал. Скайфаер наклонился, коснулся губами тёмного шлема и потушил оптику, мучительно пытаясь ощутить хоть грамм того, что испытывал столь давно.  — С днём активации, Старскрим.