Оборотень в погонах

Последние две недели Локи привык подолгу не спать. Пока его бойцы наслаждались временем на отдых ночью, он, лежа в теплой мягкой кровати, ворочался в попытках хотя бы задремать, но все без толку. Только веки тяжелели да усталость накапливалась. Костоправ недавно ушел на Кордон, чтобы в очередной раз встретиться со своим поставщиком, что притаскивал ему всевозможные лекарства с Большой земли. Среди новой партии медикаментов затесалась пачка снотворного, которое Локи с подачки медика выписал себе за кругленькую сумму, надеясь на то, что сможет засыпать хоть так. Возможной причиной бессонницы Костоправ, кстати, называл одну из новых аномалий. Говорил, мол, появилась какая-то гадость, которую начали называть «Лунтиком»: после одного из недавних выбросов люди с неустойчивыми мозгами стали испытывать трудности со сном, и им начало казаться, что луна на небе, какой бы она ни была, всегда круглая и очень большая. Ученые из бункера ломали голову над тем, как так вообще вышло — Локи ходил к ним снимать замеры. Они же советовали дышать свежим воздухом ночью. Локи затянулся в последний раз и бросил сигарету на сухую землю. Притоптал бумажный сверток с табаком ногой в черных дешевых шлепанцах и сунул руки в карманы растянутого темно-синего трико. Тепло. И луна огромная. Просто, блять, гигантская, но он изо всех сил старался смотреть куда угодно, только не на нее. Он стоял здесь минут сорок. Выкурил три сигареты, пока слушал стрекотание сверчков да лай собак вдалеке. Еще пять минут. Пять минут, и зайду обратно. Локи почесал затылок, коснувшись рукой мягких после недавнего мытья волос, и облокотился спиной о кирпичную стену «Янова», пока с неба на его и окружение вокруг лился яркий желтый свет. Хотя, наверное, это ему казалось, что луна так ярко может светить — после недавнего выброса она в его глазах едва ли не заслоняла собой горизонт. Он не единственный такой бедняга. У Шульги тоже подобное наблюдалось — свободовцы трепались об этом в баре, да и он сам порой по ночам пересекался с Локи. Они иногда немного разговаривали, курили, а после местный лидер «Свободы» возвращался внутрь станции. Шульга, правда, на все вопросы о влиянии «Лунтика» на него отвечал уклончиво и в целом выглядел свежо, причем настолько, что его кожа стала чище. Даже привычных прыщей не наблюдалось. Среди знакомых, что страдали от новомодной аномалии, находился также Лукаш, который придумал, как от нее спасаться. Он просто напивался до беспамятства, из-за чего мигом потом засыпал. Умно, но Локи не хотел быть на него похожим, так что оставалось только торчать на улице. Он устало вздохнул. Чем дольше он стоял снаружи станции, тем сильнее не хотел возвращаться к себе в кабинет, пусть и с каждой минутой почему-то усиливалось головокружение, которое непонятным туманом расползалось по черепушке. Локи потер переносицу пальцами. Ебучая луна! Он закрыл лицо руками. Перед глазами вдруг все поплыло, а в ушах зазвенело. Локи сделал шаг. Второй. На негнущихся ногах двинулся, как он полагал, в сторону «Янова»: до запасного выхода ему требовалось буквально повернуться вправо и протянуть дрожащую руку к двери, но, стоило ему краем глаза заприметить желтый диск луны на черном безоблачном небе, как станция вдруг якобы переместилась на десятки метров вперед. Это было похоже на эффект от травы, только у Локи не слезились глаза. Он просто шел, сам не зная, куда его ведут ватные ноги. При себе у него ничего кроме КПК, пачки сигарет и зажигалки не было. Дозорных, которые могли бы за шкирку дотащить его до постели, рядом не наблюдалось, ибо в такой поздний час все спали и никто не выходил. Локи остался наедине с луной и аномалией, что заставляла его прорываться через заросли пожухлой травы и ветви тонких деревьев. А шел он долго. Безумно. Помутненный из-за «Лунтика» рассудок выдавал его глазам синие пышные кусты и стволы берез, подсвеченные золотистым цветом. Будто луна стала прожектором и помогала видеть. На деле же Локи шел почти на ощупь, тяжело дышал и то и дело спотыкался. Он едва не потерял халат, напоровшись на ветку согнутой рябины, чуть не оставил тапочки в неглубокой ямке и вдруг свалился с маленького холма, угодив лицом прямо в траву. Все плыло. Он сам словно плыл, как если бы долго крутился на месте, а потом решил остановиться. Конечности и все тело в целом не слушались, язык онемел, черные волосы лезли в лицо, и он недовольно простонал — почти изобразил Лукаша после попытки отбиться от аномалии. Интересно, что Лукаш бы сделал в такой ситуации? Как бы среагировал? В том, где оказался Локи, возможно, виновато то, что раньше он недолго стоял на улице. А тут он чуть ли не час там торчал, за который, быть может, аномалия конкретно въелась ему в мозг и заставила идти в самую глубь дремучего леса. Он определенно поделится своим подозрением с Костоправом и Германом с Озерским. Если выживет. Потому что здесь некому его спасать — Шульга курить не выходил (смог заснуть, похоже). Локи медленно и пыхтя, как паровоз, перевернулся на спину. Среди плотной стены из деревьев он заприметил небольшой кусок, через который луна своим огромным желтым глазом глядела на него. Давила на него, как носок ботинка — жучка, заставляла тупо пялиться в небо и цепляться пальцами за траву. Внутри по кишкам растекся липкий страх перед неизвестным. Что будет? Он умрет? Вот должане обрадуются тому, что командир их злейших врагов откинулся. Причем так тупо. Зона убьет его. Убьет, хотя он посвятил несколько лет своей жизни тому, чтобы все о ней знали, чтобы не боялись ее и изучали ее. Такая вот оплата. Секундное просветление донесло до ушей Локи шелест. Он мигом сжался и зажмурился, почти физически ощущая, как лунный свет прожигал его кожу и теплился на веках. Что-то ходило невдалеке. Хруст, хруст, шелест, хрясь. Хруст, шелест. Хрясь. Вдох-выдох. Мутант? Тот бы уже давно на него накинулся, почуяв жертву. Человек? То же самое. В крайнем случае неизвестный сталкер спросил бы «все в порядке?». Тогда что это? Ветра нет. Галлюцинации? Вдруг Локи что-то подхватило. Он не успел сообразить, что вообще произошло, да только сумел открыть глаза. И замер. Потому что его, как тряпичную куклу, в своих огромных когтистых лапищах держал оборотень. Или ликантроп. Он не разбирался, но это не был волк. Волки ходят на четвереньках, а этот стоял на двух ногах, имел почти человеческое телосложение и вовсю глядел на Локи своими огромными зелеными глазищами, подняв его с земли. Он не знал, что сказать. Стоит ли вообще что-то говорить? Локи сжался, но оборотень только зачесал прядь волос ему за ухо. Выдохнул, и теплый воздух ударил тому в перекосившееся от испуга лицо. Он его сожрет? Но он не выглядит агрессивно. Скорее удивленно и совсем капельку — обеспокоенно. А вдруг это новый вид химеры? В любом случае, от этого существа веяло силой. Прям… чем-то грозным, как у Шульги, у которого цвет волос да глаз такой же, как и у этого… животного? А еще на него, кажется, не действовала аномалия. Оборотень уложил Локи обратно на землю. Задрал когтистым пальцем футболку, навалился сверху и прижался холодным мокрым носом к его груди. Шумно втянул воздух, утробно низко зарычал и лизнул теплую солоноватую кожу широким языком. Очень широким. Его край коснулся соска, чем вызвал прерывистый выдох: Локи от страха переклинило, и ему неожиданно понравилось. Или то снова луна наслала на него помутнение сознания. Все равно. Оборотень принялся облизывать ему грудь и живот. Со смаком, оставляя на коже полосы из вязкой слюны, капая ею на пресс; затекло немного в пупок и запачкало одежду. Локи зажмурился, вжавшись затылком в траву, отчаянно пытался свести ноги и комкал пальцами землю около себя, но зверь держал его за колено, не позволяя хоть как-то прикрыться. Локи не смотрел на него. Он бы с радостью поизучал его через прицел снайперской винтовки, а так просто молился быть не сожранным в конце и упрашивал собственный организм перестать так бурно реагировать на простые движения языком. Не от человека даже, а от оборотня. Но не получалось. С каждой секундой он чувствовал, как неумолимо заводится. Члену постепенно становилось тесно в белье и трико, он требовал свободы и скорейшей разрядки — как же не вовремя! Был бы рядом пистолет… Спустя непродолжительное время оборотень стянул низ, приспустив одежду до колен. Локи всхлипнул, заломил брови и мысленно уже готовился к самому худшему, но внезапно «Лунтик» с новой силой шибанул ему по мозгам. Прямо в момент, когда зверь прошелся языком, опалив горячим дыханием чувствительную плоть, от яиц до самой головки. Сделал это еще раз, и еще, и еще. Быстро, медленно, по-всякому, шумно дыша и держа крепко, но так, чтобы не поранить. Он вылизывал член Локи так старательно, словно извинялся за невозможность ему отсосать: чревато нарваться на клыки. А их в пасти много. Очень. И все они острые. Промелькнувшую паническую мысль тут же затопило в ощущении головокружения. Локи в голос застонал, толкнувшись бедрами вперед, когда оборотень замедлился для того, чтобы больше слюны из его рта накапало такому маленькому в его ручищах человеку на пах. А затем продолжил. Уже более уверенно и резво, но все еще осторожно. До тех пор, пока Локи с позором не кончил. Громко, бурно и обильно, открыв глаза в момент кульминации. Тогда взгляд почему-то притянула не луна, а оборотень, который послушно слизал все липкие нити вязкой спермы, что растеклись по напряженному животу. Спустя пару минут, пытаясь восстановить сбитое дыхание и прийти в себя, Локи потерял сознание. Синие краски и коричневая шерсть перед его взором сменились чернотой, а в себя он пришел уже утром. У себя в кровати, будто ничего и не было. Стоит спросить у Шульги, видел ли он в округе прямоходящих волков.