Свет

И врут календари И лампа та сгорела И как ты не крути Не будет больше света Нет, не так. Календари не врали, И свет от лампы греет Да просто заебало, Да просто наболело.       Пьеро смял лист бумаги с написанным и метким щелчком отправил его в мусорку. Пиджак расстегнут, неоновый шарф сбит, густые темные волосы в беспорядке, на лице яркими красками запечатлена маска вечной грусти. Юноша устало курил после выступления у себя в гримерной, в которой не висело ни одного зеркала. Пьеро не мог придумать себе занятие на вечер. Сходить в клуб и упиться там алкоголем и своими страданиями, не казалось сегодня отличной идеей, хоть это и было его излюбленным средством от скуки. Но после прошлой выдающейся попойки, отец запер его на месяц в своей комнате, где от давящих стен и постоянного контроля Артемона, Пьеро стал ещё более закрытым и «агрессивно-пассивным», как выразился его психиатр Л’Ивси, чтобы это не значило. «Отец года- мысленно поносил Карабаса его сын- просто гавнюк, мать его».       Но мысли так и остались мыслями, в лицо отцу Пьеро никогда бы такое не сказал, да и наказание было ещё свежо в памяти.       Актёр размял свои длинные ноги и отправился на поиски Мальвины. «И свет от лампы греет»- крутилось в голове.

***

      Мальвину он застал в холле за поеданием пирожного с большим слоем разноцветного крема. ⁃ Ты и так слишком сладкая, куда же ещё больше сахара, куколка- на ушко шепнул ей Пьеро.       Девушка была прелестна в своём кукольном коротком платьице: тонкую талию подчеркивал розовый ремешок, а на фоне пышных рукавов-фонариков изящно выделялись ее тонкие ручки. Голубые волны волос падали ей на спину, а кукольные реснички взлетели вверх. ⁃ Милый Пьеро, угостить тебя «конфеткой»?- игриво спросила Мальвина.       «Конфетка», излюбленное лакомство детей Карабаса, которое являлось ни чем иным как наркотиком, приносящим сладостное, хотя и не долгое, забвение. ⁃ Не в этот раз, пупсик.       Мальвина обиженно надула губки. ⁃ Не называй меня так, глупенький. Чего же ты тогда хочешь?       Пьеро чмокнул девушку в щеку. ⁃ Увы, чего я хочу, не сможешь мне дать даже ты. Но ты можешь скрасить мой вечер. Пройдёмся? ⁃ Не могу, милый, у меня скоро вечерний прогон песен с этой змеёй Коломбиной- девушка нахмурила брови- и что ты только нашёл в этой льдышке. ⁃ Коломбина...       У Пьеро затуманился взгляд. О Коломбина, его страстная и болезненная одержимость, которую он называл любовью. От этой «любви» дрожал весь «Ключик», настолько бурными были их отношения. От криков ненависти до криков удовольствия, раздающихся из спальни девушки. Но это всё в прошлом. Коломбина разбила ему сердце, своим уходом к другому актеру театра, шуту Арлекино. Некогда лучший друг Пьеро, а ныне заклятый враг и соперник во всем: в работе и в амурных делах. Если в работе, Пьеро ещё лидировал по успеху и популярности, на которую плевал с высокой колокольни, то в битве за сердце девушки он проигрывал по всем фронтам. Пьеро был покорен и учтив с Коломбиной, он исполнял ее любую прихоть, если бы та захотела звезду с небосклона, он разбился бы в лепёшку, но достал ее. Арлекино был другой, уверенный в себе и в своих силах, он никогда не заискивал перед девушкой, да и вовсе был не очень нежен с ней, но она почему-то от этого и растаяла.       «И что им нужно, этим женщинам»- раздраженно думал Пьеро. - Приём, приём, как меня слышно? Мальвина махала рукой перед глазами парня. ⁃ Да-да, какая же ты такая громкая. Тогда я пошёл, принцесса. Удачи тебе.       Девушка обняла Пьеро. ⁃ До встречи, мой печальный принц.       Отношения Мальвины и Пьеро всегда были предметом сплетен в «Ключике». Кто-то считал их тайными любовниками (но тайные, на то и тайные, чтобы об этом никто не знал, разве не так?), хотя они были назваными братом и сестрой, а кто-то думал, что Пьеро видит в ней свою дорогую ему старшую сестру Шарлотту, которая много лет назад покинула театр.       Но никто не знал, кроме Карабаса и Пьеро, что девушка вовсе никуда не уезжала, как всем было преподнесено, а была давно мертва. Скрывалось все тщательно, Карабас пёкся о своей репутации и не мог позволить, чтобы о нем судачили горожане. Его любимая дочь покончила с собой, перерезав себе горло осколком разбитого зеркала, после чего у Пьеро развилась боязнь к ним. Поэтому красила его всегда Мальвина, придумывая каждый раз невероятные образы и сочетания цветов. Она Радовалась словно маленькая девочка, когда лицо Пьеро вновь и вновь служило ей холстом для полёта ее фантазии. Эти моменты были сродни интиму, не каждая девушка могла похвастаться тем, что так по хозяйски может обращаться с красивым лицом главной звёзды театра.       Однажды, Мальвина даже не удержалась и осторожно, совсем нежно, поцеловала Пьеро, немного боясь того, что ее оттолкнут. Но не оттолкнули, а с какой-то даже жадностью, парень притянул ее к себе и углубил поцелуй. Девушка часто задышала и потянулась было к вороту рубашки Пьеро, как тот прервал страстный поцелуй со словами «Не то». Мягко, но настойчиво, он отстранил Мальвину от себя и закурил. Потом, будто ничего и не произошло, ребята продолжили готовиться к выступлению. Они никогда не обсуждали это и после того случая, такие поцелуи стали не редкостью, но им не придавалось никакого значения.       Пьеро отчаянно нуждался в любви, но не в ее. Ему было хорошо с Мальвиной, комфортно, весело, она никогда не напрягала его и не доставала пустой болтовнёй. Он же в свою очередь дарил ей своё расположение: всегда мог успокоить немного взбалмошную девушку, прийти на помощь и подставить плечо, когда та горько рыдала, от гнёта своей роли и жизни в театре.       Милые сломленные куклы Карабаса. Прекрасные в своей боли и очаровательные в своих пороках.