***
— Эй, Ноен, мистер Боуи идет! — тряся меня за руку, пробормотал чей-то высокий голос. Я поднял голову, размыкая слипшиеся ото сна глаза. Я что, уснул на паре? Оглянувшись, я ничего из ряда вон выходящего не заметил. В аудитории как обычно стоял неимоверно раздражающий гул, в ушах будто били молотом по барабанной перепонке, желая свести с ума. Какая там пара у нас была? Искусство? Вот черт, я все проспал. Настенные часы утверждали, что с третьей пары прошло уже минут двадцать, а это означало, что профессор Боуи снова опаздывает. Моя голова опустилась на парту. Мда-а, неплохо я «прикрыл глаза». Спасибо бессонной ночи. Входная дверь громко хлопнула. Мистер Боуи быстрым шагом направился к кафедре, поспешно вытряхивая крошки любимого кекса из густых седых усов. Его длинные штанины шаркали по полу и тем самым придавали его образу комичности и нелепости. Не знай я его, удивился бы такому стилю, однако профессор — специфичный человек, и из всего удивляло то, что он не надел свою излюбленную шляпу с широкими полями. Наконец, старик встал за кафедру и, прокашлявшись, обратился к нам: — Простите за опоздание, — смущённо произнёс он, поправляя и так идеально сложённые в стопку папки. — Мы с коллегами проверили ваши работы, и прежде чем вы начнёте закатывать глаза и жаловаться на длительность проверки, хочу принести свои извинения от всей нашей кафедры за задержку. Теперь о работах: в целом, могу сказать, что есть прекрасные проекты, которые определенно заслуживают первого места, однако есть и такие, при прочтении которых кровь грозила прыснуть из глаз, да, мистер Томпсон? Адам Томпсон понял, что именно преподаватель имел в виду, и, пожав плечами, безразлично ответил: — А я и не претендовал на звание лучшего из лучших. Мужчина иронично выдохнул, а затем подошёл к электронной доске, взял стилус в руку и, не оборачиваясь, произнёс. — Ну, я и не сомневался. Ваша работа номинирована на худшую из худших. И балл, который вы получили за неё, будет рассматриваться в качестве модульного. — Профессор повернулся к нам и, хлопнув ладонями, сказал: — Записываем: наложение материалов и визуализация. Я взял ручку и принялся безобразно выводить буквы на бумаге, которые позже, уверен, не смогу разобрать. — Так, подождите, почему в качестве модульного балла? Эта работа не была модульной! — вскочил парень с места, возмущённо повышая тон. — Потому что балл за эту работу у вас самый высокий из текущих, Томпсон. Если вас интересует ещё что-то, подойдите к кафедре моделирования после занятия, я отвечу на все ваши вопросы. Не тратьте впустую время, принадлежащее не только вам. — И что мне делать теперь? — не унимался Адам, — Я не смогу набрать нужный балл, скоро сессия! Это нечестно! Вы специально сделали так, чтобы я завалил! — Что-то ты поздно осознал плачевность ситуации, — высказался кто-то сзади. Я зевнул, прикрывая рот ладонью. Как приду, сразу же лягу спать. Надеюсь, мне хватит сил просидеть хотя бы эту пару. — Нужно было раньше беспокоиться об этом. — ответил Боуи, расхаживая по кабинету в поисках чего-то. — Но... — Адам, завали, — неожиданно раздавшийся голос Чейза заставил меня вздрогнуть. Карандаш выпал из рук и покатился к краю стола, звуком выводя меня из состояния секундного помутнения. — А ты мне рот не затыкай, утырок! — выкрикнул возмущённо Адам, который, видимо, не ожидал, что кто-то из группы пожелает остановить его тянущую время беседу с профессором Боуи. Я, до этого лишь мельком вникающий в суть перепалки, откинулся на спинку стула и стал наблюдать за разворачивающимися действиями. Уж больно меня заинтересовало вмешательство Чейза, ведь как-никак я не слышал его голос относительно давно. На удивление Чейз проигнорировал оскорбление в свою сторону, похоже, он даже не расслышал слов Томпсона. Взгляд его блуждал где-то в пространстве, будто он не думал о том, что происходит здесь в данный момент. Казалось, болтун-Адам отвлёк его от важных мыслей, за что и получил порцию негативной реакции. Хадсона определенно что-то тревожило — нервно трясущаяся под партой нога выдавала спрятанное за невозмутимой маской волнение. — Надеюсь, вы закончили? Я могу продолжить занятие? — спросил преподаватель, и в ответ на наше молчание, удовлетворенно кивнул. — Итак, что же такое визуализация? Мужчина отошёл от электронной доски и, встав около своего стола, заглянул в ноутбук. В аудитории стало совсем тихо. Студенты, только что бурно потешающиеся над Адамом, уперлись взглядами в книгу, в страхе поднять глаза и стать первой жертвой опроса. — Хадсон, не желаете раскрыть тему прошлого занятия? Вы у нас в последнее время редкий гость, — Боуи поднял глаза, глядя на Чейза сквозь седоватые ресницы. Чейз Хадсон сидел по левому боку на одну парту впереди меня, так что обзор на него мне открывался отличный. — Неужели никто кроме меня не хочет ответить? — Чейз повернулся и оглядел группу, — Эрика? Эрика качнула головой, замявшись. Очевидно, староста сегодня не готова. Мои брови взлетели вверх, когда наши с ней взгляды пересеклись. Она резко отвернулась, гордо задрав и так вздернутый нос. Я хмыкнул. — Желающие есть, и один из них — я, — напомнил о себе профессор. — Я желаю, чтобы именно вы ответили на мои вопросы. Снова подняв глаза на Чейза, я заметил, как плотно тот сжимает челюсти от раздражения. Он уверенно встал с места и без энтузиазма прошёл к доске, попутно захватив стилус из рук преподавателя. В последние недели этот парень выглядел хмурым и нервным. Над ним словно висела грозовая туча, готовая вот-вот разразиться громом. Он перестал с кем-либо говорить и после занятий стремился сразу покинуть аудиторию. Я давно заметил его странное поведение, а вскоре это стали замечать и преподаватели. Пристальное внимание его персона получила после первого исчезновения из кампуса. Никто не видел его и даже не мог предположить куда Чейз мог уехать, не поставив в известность куратора. Вскоре он объявился, однако пробыл в кампусе недолго, так как снова куда-то исчез на некоторое время. Последний раз, когда он пропал и побил рекорды по количеству пропущенных учебных часов — прошлая неделя. Многие начали думать, что он вступил в какую-то секту, другие же считали, что он слетел с катушек, а я и вовсе предпочитал не вспоминать о нем. Но как же не вспоминать, когда вы живёте вместе? Да, я ходил в ректорат и просил поменять мне партнёра — и не один раз, — но каждый раз получал отказы в связи с тем, что свободных студентов нет, а остальных устраивают нынешние партнёры. Ничего не оставалось делать, кроме как принять ситуацию и просто двигаться дальше. Помогало то, что Хадсон в основном отсутствовал. Не приходилось видеться с ним каждый день. Мы не говорили с ним. Абсолютно. Три недели назад я принёс ту часть работы над проектом, которую он поручил мне ранее. Пришлось перекинуться парочкой фраз, но этот диалог нельзя было назвать разговором. Мне не хотелось говорить с ним, до сих пор не хочется. Хоть я и был пьян, я помню каждое слово, которое он сказал тем вечером. Меня расстроили его слова, признаюсь, однако больше разочаровало своё поведение. Чейз был прав — я сказал глупость, буквально умолял поцеловать меня! В первые дни после того случая, я винил его и злился невероятно, но, остыв, понял, что вёл себя, как безмозглый мальчишка. Все слова, сказанные в тот вечер, были произнесены мной из-за запудренного алкоголем разума. Теперь я хотя бы знал, что алкоголь мне строго противопоказан. Хадсон что-то рассказывал, изображал на доске, но я ничего из этого не понимал, да и не слушал. Болезненный цвет кожи, синие круги под глазами и усталый вид выдавали результаты бессонной ночи. Он уже несколько дней выглядит, как зомби. Я не понимал, как он держится на ногах в таком состоянии. Кошмары по сей день беспокоили его, становясь всё ужаснее с каждым днём. Даже я не мог выспаться в те немногочисленные дни, когда он оставался ночевать в нашей комнате. Бывало раньше я будил его, прерывая сны, а после он мог спокойно уснуть и проспать до самого утра. Теперь же и после пробуждения этот недуг не оставлял его в покое. Сколько бы раз за ночь он не засыпал, кошмары возвращались, мешая спать нам обоим. Возможно, поэтому он покидал кампус так часто? Нет, не будет же он уходить лишь из-за того, что мешает мне спать. — Юбэнкс, витаете в облаках? — я резко поднял голову. — Понимаю, ваша с напарником работа оказалась одной из лучших, однако это не означает, что вы теперь всё знаете, и можете позволить себе игнорировать моё к вам обращение. Что? Одной из лучших или я ослышался? Правда? Не может быть... мои работы никогда не были лучшими. — Вы шутите? Преподаватель вскинул брови. — Мы не в цирке, Ноен. Рука потянулась ко рту, прикрывая его от шока. Кажись, эндорфин увеличил свои объемы в моем организме, потому что я был готов кричать от переполняющих чувств удивления и восторга. Моя работа одна из лучших! Ну, конечно, мы с Чейзом писали её вместе, но как бы ни было... это мой первый проект, который положительно оценили преподаватели! — А чему вы, собственно, удивляетесь? Я не ожидал иного результата от вашей команды, — профессор Боуи покосился в сторону Чейза, который прямо сейчас, сложив руки на груди, сверлил взглядом собственные ботинки. Никаких эмоций... Естественно, он ведь никогда не получал балл ниже восьмидесяти шести, что там ему написать лучшую работу на факультете... — А как вам моя работа? — спросила Эрика и щёлкнула ручкой, тем самым перенимая внимание профессора на себя. — Результаты не буду оглашать сейчас. Вы узнаёте о них тогда, когда будут номинировать. Думаю, сегодня закончится проверка всех факультетов и, возможно, имена победителей будут известны уже этим вечером. Пара быстро подошла к концу, так как профессор Боуи умудрился опоздать и на второй час, чем сэкономил своё время и уберёг наши нервы. Я схватил свою куртку и выбежал из душного университета в студенческий двор. Мороз крепчал день за днём, каждый вдох режущего воздуха, отдавался болью в носу. Солнечные лучи затухали под толстым слоем облачной массы, немного подсвечивая их мрачным светом. Я натянул на голову шапку. После недельной простуды, заставшей меня благодаря неоднократным прогулкам без куртки в лютый мороз, я предпочитал не рисковать и одеваться потеплее. Поскорее бы вовсе избавиться от громоздкой одежды и вздохнуть полной грудью тёплый весенний воздух. Ступив на лестницы университета, я достал наушники из кармана куртки, принимаясь их распутывать. — Эй, блондинчик, — крикнул кто-то позади меня. Я рефлекторно обернулся в поисках того, к кому обращаются, как будто меня это действительно интересовало. — Да, да, я тебе. Парень в кожаной куртке смотрел на меня, из чего я понял, что «обратился» он подобным образом ко мне. Я нахмурился. Какого чёрта он назвал меня блондинчиком? — Блондинчик? — возмутился я такой наглости, разворачиваясь к нему всем телом. — Я не знаю твоего имени, так что без обид. Светловолосый (какая ирония), выше меня на целую голову, шире меня в полтора раза, медленным шагом направился ко мне, сминая в руках только что выкуренную сигарету. Его кудрявые волосы спадали на глаза, отчего я не мог разглядеть их. Я знал этого парня, но вот откуда — вспомнить не мог. — Я — Сэм, друг Чейза. А-а, так вот оно что... точно... друг Чейза. Помню, наша первая встреча состоялась в день заезда, когда всех только распределяли по учебным парам. Он стоял рядом с Чейзом в компании других незнакомых мне ребят. Так вот как звали этого вечно улыбающегося идиота — Сэм. После я видел Сэма довольно часто в окружении Хадсона и запомнил его не сползающую вечную улыбку и нахальное выражение лица. Куда же делась твоя колкая улыбка, по которой я бы смог узнать тебя сразу, Сэмми? — Что тебе нужно? — осведомился я без лишних церемоний обмена вежливостями. Парень достал пачку сигарет и протянул мне: — Будешь? — Ближе к делу. Сэм, как ни в чем не бывало, пожал плечами и закурил сам. Этот парень сумасшедший? Выкурить несколько сигарет подряд? У него, должно быть, железные легкие. Только после первой затяжки он собрался с мыслями, заговорив: — Я не видел Чейза больше месяца. Он вечно пропадает куда-то, а вот куда, не говорит никому. Ты же его сосед по комнате, да? Значит должен знать где он. Я хмыкнул и качнул головой. — Мне не очень-то интересно знать, где пропадает твой дружок, так что, нет, я не в курсе. Светловолосый кивнул, зажал в зубах сигарету, а затем поправил кожаную куртку, которая, очевидно, была ему мала. — Если увидишь его, передай, что я спрашивал о нём. Скажи, что мне нужно кое-что ему отдать, — серьезно сказал он, без тени старой доброй улыбки. Я сощурился. Уж чересчур этот парень сам на себя не похож, какой-то дёрганный... подозрительно всё это. Он всегда был тем ещё недоумком, так что же изменилось? Вдруг они замышляют что-то мутное с Чейзом? — Что ты хочешь ему отдать? — спросил я, намереваясь вытрясти из него подробности. — Это тебя не касается. Просто передай ему то, что я сказал тебе. Я покачал головой, растягивая губы в полуулыбке. Чейз мог в любую секунду появиться в дверях университета, а это будет означать, что я так и ни о чем не узнаю. Сэм тут же подбежит к нему и передаст всё лично. Вдруг успею что-нибудь выведать? Возможно, они тайно распространяют наркотики среди студентов или же работают наемниками. Такое бы сулило исключением и даже тюрьмой (мне бы в этом случае сменили рабочего партнёра). Конечно, о таких делах придурок-Сэм вряд ли мне расскажет и мечтать бесполезно, ну, как бы там ни было, стоит рискнуть узнать хоть какую-то информацию. Терять ведь нечего. — Нет. Я ничего ему не передам, пока не буду уверен, что с этим делом все чисто. Либо ты говоришь мне в чем дело, либо ищешь Чейза сам, — бескомпромиссно заявил я. Он шикнул и сжал губы в тонкую линию. Очевидно, ему не пришлось по душе моё предложение, но выхода у него, как ему казалось, не было. Сэм бросил сигарету на землю, прижимая её ботинком к земле. — Ладно, мудила, твоя взяла, — недоумок потёр меж бровей, открывая вид на невероятно чёрные глаза. — Дело в деньгах. Я занял у него крупную сумму. Мои брови взлетели вверх. — Крупную сумму? Откуда у простого студента «крупная сумма»? — недоверчиво спросил я, предполагая, что парень мне лжёт. — Не знаю. Меня это не интересовало. У него были деньги, и это единственное, что мне было нужно на тот момент. — Сэм поднял глаза и, видимо, поняв по моему лицу, что я ему не верю, продолжил говорить уже более уверенно: — Это действительно так. У меня... больная сестра, — с трудом произнёс он. — У неё амавроз*. Нужны были деньги для операции. Много денег. У нашей семьи не было возможности достать нужную сумму. Мама работает библиотекарем, а отец... у меня его нет. Я подрабатывал везде, где только мог, но этого было недостаточно. Мы пытались вылечить Лизи, и на первое время лечения денег хватало, однако качество её зрения снова стало стремительно ухудшаться. Чтобы мы не делали, это оказывалось бесполезно. — Парень сжал кулаки. — Чейз помог мне, когда я рассказал ему о своей проблеме. Он дал нужную сумму, и я смог оплатить все медицинские услуги. Наша семья в долгу у него. Благодаря нему моя сестра не потеряла зрение окончательно. Глаза парня наполнились слезами, и он поспешно отвернулся от меня, не желая демонстрировать непрошеные эмоции. Неужели он говорит правду? Хадсон может кому-то помочь? Что-то мало верится, хотя Сэм и говорит убедительно. Дать огромную, по словам парня, сумму... это насколько нужно доверять человеку? — Ты и Чейз... насколько вы близки? — Не понял, — Сэм повернулся ко мне, немного придя в себя после небольшого срыва. — Ну, ты утверждаешь, что он дал тебе большую сумму денег. Обычным знакомым такие подарки не делают. Вы друзья? — В этом-то и дело: он помог мне, зная лишь моё имя и имена наших общих знакомых. Мы зависали в одной компании какое-то время, на этом всё. Сейчас Чейз не появляется, так что вряд ли он теперь в нашей тусовке. Вся эта ситуация казалась мне неправдоподобной, но крыть было нечем. В конце концов, у меня не было причин не верить Сэму. Да, Чейз вовсе не доброжелателен ко мне, тем не менее это не означает, что он недоброжелателен по отношению к другим тоже. — Можешь не верить, это не мое дело. Просто передай ему, пожалуйста, мои слова. Это важно. Черноглазый смотрел на меня теперь уже уверенным, требующим взглядом. Я не мог отказать, ведь он просил немногого. Если уж Чейз способен на такие щедрые жесты, то почему бы и мне не сделать что-то для человека, попавшего в трудную ситуацию. Я вздохнул и отвел взгляд. — Хорошо, я передам ему. — Сэм благодарно кивнул. — И... я рад, что с твоей сестрой сейчас все хорошо. — Спасибо, — он лучезарно улыбнулся и направился в сторону выхода из кампуса, оставляя меня с необыкновенной, никак не связывающейся с образом Чейза, информацией в голове. Ты хотел знать правду, Ноен? Так вот сиди и мучайся, сопоставляя все факты! Всюду тебе нужно залезть и запутать свою и так похожую на клубок ниток жизнь. Я вздохнул, мысленно отругав себя. Знал ведь, что нельзя лезть в дела Хадсона, он как болото — заставляет меня все глубже и глубже погружаться в него, без шанса выбраться на свободу. — О чём вы говорили? — раздался голос над моим ухом. Я вздрогнул от неожиданности, мысленно умоляя сердце перестать так быстро колотиться. Чейз стоял позади меня, глядя вслед удаляющемуся парню. Какого чёрта он стоит так близко? Какого чёрта вообще говорит со мной? Воротник пальто Хадсона упирался мне в плечо, отчего я ощущал некое давление с его стороны и поэтому стоял, как вкопанный. Ровное дыхание этого парня выводило из себя, потому что я знал, что дышу громче выпускающего пар паровоза. Сейчас я особенно хорошо чувствовал разницу нашего роста: какой-то несчастный дюйм представлялся десятками, а то и сотнями. Когда он нависал сзади, я не мог собрать мысли воедино, они будто вытекали сквозь сомкнутые пальцы рук, поэтому я повернулся к нему вполоборота. Завидую Чейзу. Завидую просто ужасно, потому что он способен вот так спокойно, без смущения подойти ко мне после всего, что произошло между нами. После того, как я вымаливал у него поцелуй в пьяном состоянии. — Он не мог найти тебя и попросил передать, что благодарен за помощь, — голос прозвучал ровно и безучастно, хотя волновался я ужасно. Мы говорили впервые за три недели. Впервые за три чертовы недели! При дневном свете он выглядел более уставшим, чем я успел заметить ранее. Бледность его кожи ужасала, а немного покрасневшие глаза придавали образу мрачности. Будто прочитав мои мысли о себе, Чейз перевёл на меня погасший взгляд. — Почему ты не отправил его ко мне? — низкий, серьезный голос будто прошёлся по коже своим влажным языком, вызывая табун липких мурашек. Он не сводил с меня подавленных, но не утерявших своей пронзительности, глаз. Такие властные... Боже, Ноен, о чем ты думаешь! — Потому что хотел узнать, что же такого ты сделал для него, — правда легко далась мне. Может, я был под гипнозом? — Ну, как, узнал? — Узнал. — И о чём же? Я полностью повернулся к нему, отбросив всё своё нелепое волнение. Он должен знать, насколько его поступок впечатляющий и, думалось, почему-то, что я должен напомнить ему об этом. — О том, что ты помог его больной сестре... это невероятный поступок. Я надеюсь, что с ней все будет хорошо. Сэм действительно беспокоится о ней. Не представляю каково проходить через подобного рода сложности и при этом оставаться сильным. Предложи ему обратиться за помощью в ректорат. Университет должен помочь ему с расходами и... — Я не понял в какой момент сказал что-то смешное, потому что серьёзное, даже можно сказать суровое выражение лица Чейза, вмиг обратилось в прежнюю, знакомую насмешку. Прервав свою тираду, я немного растерялся и спросил: — Что не так? Он цокнул и качнул головой, отпихивая снег ботинком. — Вот, Сэмми, хитрый лис... — не прекращая улыбаться, тихо произнёс он. — Что? — я нахмурил брови, абсолютно переставая понимать его. — Не стоит тебе меня благодарить, — громче сказал Хадсон, — я не делал ничего из того, о чем тебе наплёл этот идиот. Скорее всего, он придумал всё это, чтобы ты точно дал знать о его приходе сюда. Ему не хотелось искать меня по всему кампусу... ленивый засранец... — выдохнул Чейз с ухмылкой. То, что я ощутил можно назвать лишь одним словом — пустота. Оно идеально подойдёт Чейзу, нашим отношениям, прошлому и его лживому окружению. Всё пустое. Поверить в такой открытый бред? Для меня ничего необычного. Но, интересно, почему же я разочаровался? Потому что хоть раз хотел поверить в него? Потому что действительно идеализировал? Хмыкнув, я поджал губы. — Ладно. — Ладно? — Да, мне все равно, — я пожал плечами и тронулся с места, продолжая распутывать наушники. Парень быстро нагнал меня и стал вышагивать рядом. — Слушай, вышло правда не очень красиво. Прости за это. Продолжая игнорировать его, я молился о том, чтобы он отвалил от меня. Тяжело находиться рядом с ним... почти невозможно. Мысли все возвращаются к тем действиям, что мы производили, оставаясь наедине. Эти действия шли наперекор его словам ненависти по отношению ко мне. Что из этого правда? Чему же мне верить? — Ангел, ты злишься на меня? — с ухмылкой спросил он, продолжая следовать за мной. — Я был груб? Я резко остановился. — Был груб? Когда это? Что-то не припомню ничего подобного, ты ведь самый милый человек из всех, что я знаю, — саркастически выплюнул я. — И с чего это ты увязался за мной? Займись своими лживыми, похожими на тебя, делами! — сказав это, я продолжил идти. — Ты злишься на то, что я сказал тебе тем вечером, когда ты был пьян? — серьёзнее поинтересовался парень. Я чувствовал, как щеки заливаются краской. Этого говнюк знал, за какие ниточки нужно дергать. — Нет, ты сказал все правильно, а теперь, пожалуйста, иди куда шёл. — Прости за те слова. Я не переношу пьющих людей. Не смог сдержать язык за зубами, потому что... не ожидал увидеть тебя в таком состоянии. Мои ноги приросли к земле. Ну же, Ноен, продолжай идти! Не слушай его, все это неправда. — Хадсон, я не злюсь на тебя. То, что я чувствую больше похоже на безразличие, чем на злость. Парень фыркнул. — Почему тогда не говоришь со мной? Я закатил глаза, поместив замерзшие руки в карманы куртки. — Не о чем мне говорить с тобой. — А раньше ты находил темы, чтобы позлить меня. Когда это я злил его? Всегда старался лишний раз не приближаться к нему. Так, ладно, пора заканчивать эту бессмыслицу. Чем дольше я говорю с ним, тем больше раздражаюсь. — Мне пора, — ринулся я, стараясь идти так быстро, чтобы Чейз не решился следовать за мной. Когда я понял, что он остался позади, выдохнул с облегчением и со спокойной душой зашёл в общежитие.***
— Дорогие студенты, сегодня мы собрались здесь, чтобы наградить талантливых, целеустремлённых и умных членов нашего университета. — Как же я надеюсь, что выиграю, — пролепетала Барбара, сжимая мою руку. — Итак, не будем тяготить вас ожиданием и сразу назовём имена победителей. — Ректор разорвал конверт и вытащил оттуда сложенный лист бумаги. Даже сидя на четвёртом ряду мест в огромном спортзале, я мог разглядеть удивление на лице мужчины. — Как интересно... — Боже, что же там?! — Барбара заерзала на месте. — Бэбс, ты можешь перестать кричать? Так мы ничего не услышим, — сказала возмущённая девушка, сидящая позади нас. — Прости, Милли. Барби снова сосредоточила внимание на мужчине в центре зала. Почему-то она была уверена, что выиграет, тогда как я точно знал, что со мной такого быть не может. Возможно, если бы проектом занимался один Чейз, то он бы взял первое место. Моя «помощь» точно потянула нас вниз. Я привстал немного и оглянулся — Чейза нигде не было видно. — Третье место присуждается команде Эндрю Маккензи и Дику Паркинсон из факультета фотографии. Под громкие аплодисменты парни вышли и получили что-то вроде грамоты и купона. Подозреваю, это и есть тот самый «приз» сия мероприятия. — Второе место занимает — Люси Харрисон и Эмма Бью, факультет фотографии. Мы сидели, как на иголках, пока оглашали имена незнакомых людей. Признаться честно, мне хотелось услышать своё имя. Не из-за поездки или грамоты, а просто, чтобы быть уверенным, что я чего-то стою, что не занимаю чужое место, просиживая штаны. Я должен был оправдать своё пребывание здесь, доказать самому себе, что способен быть одним из хороших студентов. — Факультет журналистики: Аманда Блэйк и Барбара Кэрролл — второе место. — Боже! Я знала, знала! — вскрикнула Барби и побежала в центр зала. Я знал, что она займёт место. Барби старательно учится, она одна из лучших студенток нашего университета, и заслуживает выигрышное место. Мои руки рефлекторно поддались всеобщему порыву аплодисментов. Вот девушка подошла к ректору, забрала награду и, пожав ему руку, сфотографировалась. Пока ректор называл имена других победителей, Барби вернулась на место. С лица девушки не сползала улыбка, а руки поглаживали рамку грамоты. Вот он, момент беспредельной радости, который проникает в тебя, делая это день одним из запоминающих и счастливых. — Ноен, я счастлива, — девушка бросилась мне на шею, крепко прижимая к себе. — Я знаю, Барб, я тоже счастлив за тебя. — Обнял её в ответ. Я думал, мероприятие продлится максимум минут тридцать, но оказалось, что минут тридцать — это минимум. Победителей было трое из каждого факультета и, как обычно, мой факультет оставили напоследок. Пока Барбара рядом визжала, фотографировалась, и хвасталась выигрышем перед однокурсниками, я пытался высмотреть Чейза среди толпы. Не пришёл на вручение? Наверное, уверен, что места нам не видать. — Факультет ландшафтной архитектуры... Я замер, вслушиваясь в речь ректора: — Третье место: Тристан Нэйтан, Алекс Доусон. Ну же, быстрее. Волнение кипело во мне, пальцы рук оледенели. Какого чёрта я так переживаю? Из-за слов профессора Боуи? Он сказал, что моя с Чейзом работа — одна из лучших, и теперь я надеюсь, что займу хоть какое-то место. Зря преподаватель похвалил наш проект, из-за этого я попросту нервничаю на пустом месте. Я боялся, что моё волнение заметит кто-то из рядом сидящих, как-никак все знают насколько плохо у меня с учебой. Переживать троечнику за конкурс среди высших умов? Самому смешно. — Второе место: Эрика Риз, Габриэлла Роуз. Нет, первое место я точно не займу. Скорее всего, Боуи сравнивал эту работу с предыдущими работами и решил мотивировать меня, сказав хвалебные слова. Конечно, над этим проектом я много работал, но уж точно не продвинулся на столько, чтобы занимать места на подобных конкурсах. — Первое место присуждается команде Чейза Хадсона и Ноена Юбэнкса! Моё сердце перестало стучать? Да, оно несомненно перестало стучать. Это игры разума? Выдавать желаемое за действительное? Я... первое место... — Ноен, Боже! Ты занял первое место! Чего сидишь?! — толкнула меня Барбара в плечо. — Не спи и беги на сцену! Словно по волшебству, я поднялся и побрел в центр зала, все ещё не веря в то, что со мной случилось. В голове царил бардак. Радость притуплялось отрицанием. Я выиграл. Я выиграл этот конкурс. На глаза навернулись слёзы, которые я быстро сморгнул. Только не сейчас, Ноен, ты будешь фотографироваться, попроси сентиментальную часть себя перенести свои планы на потом. Ты будешь впервые фотографироваться с ректором. Рука непроизвольно потянулась ко лбу. Я не горю? Я поднялся на платформу, не зная, что делать и как себя вести. — Неожиданно встретить тебя здесь, очень рад, — сказал ректор на ухо, пожимая мою руку, — сообщу твоему отцу об этом, уверен, он будет горд за тебя. Я натянуто улыбнулся, озираясь по сторонам и стараясь подавить в себе желание убежать отсюда. Хоть я и был рад, но непривычка представать перед огромной аудиторией, тушила во мне желание выражать это. — У тебя лицо такое, будто что-то кислое съел, расслабься. Я вздрогнул и отпрянул от Чейза, возникшего непонятно откуда. Нервы и так ни к чёрту, так он ещё смел пугать меня. — Я думал, ты не придёшь, — прошептал я, пока фотограф настраивал камеру. — Не мог не прийти, это было бы некрасиво. Чейз прижался ближе, обнимая меня за плечи. Сначала я не понял, что он делает, но когда увидел сигнал фотографа, велевшего приготовиться, улыбнулся на камеру. Вспышка. Улыбка тут же слезла с лица, и я толкнул парня локтем. — Не прижимайся ко мне. Чейз поднял руки над головой и отступил на шаг. Я слез с платформы и побрел назад. Ни в коем случае не буду думать о Чейзе в важный для себя день. — Ноен, я так рада! Безумие! Ты занял первое место! Поверить не могу! — крикнула Барби, встречая меня с распростертыми объятиями. Я привлёк её к себе. — Спасибо. — Теперь мы будем вместе все выходные. Это лучшее, что могло случиться, — пела девушка мне на ухо. Мы сели и остались слушать имена победителей других направлений. Мне хотелось узнать какое место заняла Зоуи. Она точно будет одной из победителей. Зоуи Джонс — это гений экономического направления. — Может пойдём уже? — спросила Барбара, умоляюще глядя на меня. — Я жду результатов Зоуи. — Так вот же она, — девушка кивнула на направляющуюся к нам Джонс. Подруга села рядом со мной и взглянула на грамоты у нас в руках. — Взялись за ум? Я рада, — прокомментировала она. Барбара хмыкнула. — Я не глупая, Зоуи. — Знаю, ты просто ленивая. Моя девушка отвернулась от нас в противоположную сторону, развязывая разговор с одногруппниками, вероятно, чтобы не вспылить. — Как думаешь, войдёшь в тройку победителей? — спросил я у подруги, чтобы услышать её уверенную в своей победе речь. Девушка усмехнулась. — Я не выполняла эту работу. У меня автоматический зачёт по международной экономике, так что я в любом случае лечу с вами отдыхать. Прозвучало слишком высокомерно, да? Конечно, не у меня одной, у всех отличников зачёт. Даже у Барбары, которая писала работу только по просьбе преподавателя. — Зачёт, говоришь... Такое было возможно? Так, получается, если все отличники получили автоматический зачёт и летели отдыхать без права на сдачу проектной работы, значит, Чейз тоже... — Ты точно уверена, что у всех отличников зачёт? Кивок. — Ну, при том условии, что они остаются отличниками. — Чейз — отличник, — сказал я, всё больше вгоняя себя этими мыслями в ступор. Она непонимающе взглянула на меня. — Значит, ты смог самостоятельно написать работу достойную первого места. Это круто. Что не так? — Чейз — отличник, Зоуи. У него самые высокие баллы на нашем курсе, но он писал работу вместе со мной. — Оу, прости, опаздывала на вручение и не видела, как вам вручают приз. Ты думаешь...? Я не знал, что и думать. С какой целью он решил сдать проект? Это было очень рискованно, ведь если бы он провалил проектную работу из-за меня, то и завалил бы модуль. Показать, насколько он умён и продемонстрировать способность справляться с подобными работами с таким помощником, как я? Нет, не думаю, что он стал бы что-то доказывать и хвалиться перед кем-то. Тогда... зачем? — Надеюсь, вы не забыли о нашем главном выигрыше! Завтра в три часа дня победители вместе с студентами-отличниками отправляются в горы на отдых. Желаю вам хорошенько отдохнуть перед зимней сессией и набраться сил для покорения высших целей! И постарайтесь не проспать, - прозвучали завершающие слова ректора, после которых он покинул зал. Я сидел и хлопал глазами, не понимая за что переживаю больше: за странную выходку Чейза или за предстоящие «веселые» выходные. ________________________________ Амавроз — офтальмологическое нарушение, при котором нарушается острота зрения.