Нас бьют - мы летаем!

      Эльза сидела в своей комнате вся запыхавшаяся. Сегодня всё утро в свои одиннадцать лет она пыталась научиться танцевать. Главное слово здесь «пыталась». Её репетиторы по танцам говорили, что талант к танцам умер в ней ещё до её рождения. И она была с ними абсолютно согласна. Но высшее общество требовало, чтобы у девочек было не только общее образование, но и, хотя бы, базовый уровень в музыке и танцах. Вот и приходилось мучить и себя, и репетиторов. Была бы её воля, она бы всё нафиг бросила и ушла гулять с другими детьми в сад. Но ей это было непозволительно… Если об этом узнает её отец ей не сдобровать.       — Эльза! — зашёл в комнату мальчик её возраста.       Это был тот самый её первый и единственный друг. Сын одной служанки, с которым они, можно сказать, выросли вместе.       — Волли, что ты здесь делаешь?! — изумлённо воскликнула девочка. — Тебе нельзя сегодня быть со мной. Папа сегодня дома. Если он увидит, что мы снова разговариваем — накажут обоих!       Её отец был против их дружбы. Удивительно… На неё ему было плевать, а вот на то, с кем она общалась — нет. Когда он узнал о ней и Волли, отец высек плетью мальчика у неё на глазах, а потом сказал дочери:       «Если ещё раз увижу тебя, разговаривающую с этим сбродом, его изобью до смерти, а тебя заставлю смотреть на это, а потом запру дома на год!»       С тех пор они с Волли могли играть вместе только тогда, когда её отца не было дома. И то приходилось быть очень осторожными, чтобы их не увидели слуги, которые могли доложить обо всём отцу. Поэтому, увидев мальчика сейчас, она очень испугалась и за себя, и за него.       — Я ненадолго. Я должен тебе кое-что рассказать, Эльза! — взволнованным голосом сказал мальчик.       — О чём рассказать? — с удивлением спросила девочка.       — О том, что хочет сделать твой отец, — ответил Волли. — Моя мама слышала разговор хозяина с каким-то герцогом Ямада, а потом сплетничала об этом на кухне. Она сказала, что твой отец договаривается с герцогом о том, чтобы, когда тебе исполнится восемнадцать лет, выдать тебя замуж за его сына. Мама ещё сказала, что хозяин так выразился: «Пользы от девчонки никакой, так, хоть, поможет мне породниться с аристократическим родом!»       Эльза с недоверием смотрела на мальчика. Она видела сына герцога несколько раз у них дома. Ему было уже двадцать два года, и красавцем он отнюдь не был. В обществе поговаривали, что сын герцога был садистом и извращенцем. Она обомлела, услышав о такой новости. Ей было всего одиннадцать лет… а её уже выдают замуж! Поэтому она тут же резко сорвалась с места и побежала в кабинет отца.       — Не надо, Эльза! — понял её намерения и попытался остановить её Волли. — Не ходи! Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты только хуже можешь сделать!       — Мне всё равно! Я хочу знать, как мой папаша до такого додумался — договориться о моём замужестве! Мне всего одиннадцать лет! И уж тем более я не собираюсь выходить замуж за сына герцога!       Как её друг ни пытался её остановить, у него не вышло. Она ворвалась в кабинет отца в тот момент, когда он прощался с герцогом.       — Папа, это правда, что ты собрался меня замуж по договору выдать?!       — Как ты смеешь так бесцеремонно вламываться в мой кабинет?! — вместо ответа закричал её отец — Кента Найтуолкер.       — А как ты смеешь так бесцеремонно распоряжаться моей жизнью?! — в тон ему, ответила девочка.       — Господин герцог, извините меня, — обратился Найтуолкер к своему гостю. — О деталях мы с вами договоримся в следующий раз. А сейчас мне нужно привить своей дочери правила поведения.       — Вы уж постарайтесь, господин Найтуолкер, — ответил герцог. — Моему сыну нравятся тихие и скромные девушки. Хамка ему не нужна. До скорой встречи.       И ещё раз взглянув на девочку, мужчина ушёл.       — Не смей меня позорить своим поведением, наглая девчонка! — со злостью, сказал Кента. — Тем более, перед самим герцогом!       — Папа, ты…       — Заткнись! Во-первых, я тебе не «папа»! Я — твой отец! А во-вторых, герцог очень богат и знатен. Породниться с ним — это большая честь и удача! От тебя, хоть, польза будет в этом случае. На что ты мне ещё-то нужна?       — Но, па… отец, ты ведь прекрасно знаешь, какие слухи ходят о сыне герцога! Его извращенцем называют!       — И что из этого? — равнодушно спросил её отец. — Мне всё равно, что с тобой будет в этом браке. Пусть там хоть издеваются над тобой, избивают… Твоя цель — это понравиться своему мужу и родить мне внука, который, в отличие от тебя, сможет продолжить моё дело и унаследовать титул герцога!       — Как ты смеешь говорить такие вещи моему одиннадцатилетнему ребёнку?! — как разъярённая кошка-мать, буквально, влетела в кабинет её мама. — Ты головой своей думаешь, вообще, Кента?!       — Ты не забывай, Мика, что Эльза и моя дочь. И не забывай, за чей счёт ты живёшь. С вами двумя я могу делать всё, что угодно!       — Ну и сволочь же ты, Кента! Деньгами своими попрекаешь? Ты сам запретил мне работать!       — Разумеется, запретил! Женщине из семьи Найтуолкер не пристало батрачить на кого-то!       — Тогда не тыкай мне в нос то, что я живу за твой счёт! — яростно сказала Мика. — И что за разговор о замужестве, который уже вся прислуга в доме обсуждает? Эльзе одиннадцать лет! Ещё рано думать о том, кто будет её мужем.       — А я считаю, что в самый раз, — решительно объявил её отец. — Более выгодной партии, чем сын герцога Ямада, мы не найдём.       — Ты, правда, хочешь выдать свою родную дочь замуж за такого человека?! — потрясённо смотрела на своего мужа женщина. — И всё только ради нового титула, связей и денег?!       — А ради чего ещё-то? Девчонка не сможет продолжить военное дело нашей семьи. Единственное, что она может для меня сделать, это выгодно выйти замуж и, наконец, родить мне внука.       — Внук, выгода… Это единственное, что тебя волнует? — тихо спросила её мама. — Ты ломаешь жизнь своей дочери! Этот сын герцога… он ублюдок, каких поискать! Одумайся, Кента! Эльза твоя единственная дочь!       — Разговор окончен. Эльза выйдет замуж за наследника герцога Ямада в восемнадцать лет. Это решено! И своё решение я менять не собираюсь. Идите отсюда, обе!       Мика не стала дальше перепираться с Найтуолкером. Она взяла дочь за руку и молча вышла из кабинета. Она привела её в свою комнату, села на кровать и посмотрела на дочь, которая в ступоре стояла посреди комнаты.       — Мама, ты ничего не можешь сделать с решением отца, да? Мне придётся выйти замуж за жестокого плохого человека?       — Кто знает, что может случиться за семь лет? Может, с этим человеком что-нибудь произойдёт и тебе не придётся становиться его женой.       — Я слышу по твоему голосу, что ты сама не веришь в свои собственные слова! — всхлипывая, произнесла Эльза. — Мама, я не хочу… не хочу жить с таким человеком, как сын герцога! Не хочу! Мама, пожалуйста, сделай что-нибудь! Пожалуйста! Пожалуйста, мама!       Девочка уже плакала, не пытаясь сдерживаться.       — Девочка моя, бедная! — женщина подбежала к ней и обняла. — Ну, не плачь! Не плачь. Всё будет хорошо. Ещё целых семь лет впереди! За это время мы что-нибудь обязательно придумаем! А когда тебе исполнится восемнадцать, мы сможем… — тут она неожиданно запнулась. — Когда тебе будет восемнадцать… Господи, доченька, что же я натворила?! — она прижала дочь к себе ещё сильнее. — Я… я же поступила ещё хуже, чем твой отец!       — Мама… Мама, о чём ты говоришь?! — от беспокойства за мать, из-за её неожиданных слов, она даже плакать перестала.       — Эльза, твоя мама совершила непростительную вещь. Ради одного человека, который был мне дорог, я… пообещала твою душу демону!       — Что?       Девочка не понимала, о чём она говорит. Она читала о том, что существуют такие создания, которых называют «демонами». И она слышала, что они могут исполнять желания людей и забирают за это душу. Она, в силу своего возраста, плохо осознавала, как важна душа и что это, вообще, такое. Она знала только то, что без души человек жить не может и отдать её демону можно только в самом крайнем случае.       — Меня нельзя простить, — тем временем, продолжала её мама. — Я не заслуживаю прощения. Но я и не подозревала тогда, одиннадцать лет назад, что моя доченька станет для меня самым дорогим человеком на свете!       — Слишком поздно ты раскаялась. Раньше надо было думать. До того, как продала душу своего родного ребёнка демону!       Эльза, с недоумением и страхом, слушала свой собственный голос. Это говорила не она — это говорил кто-то… кто-то, её голосом, её губами… хотя, и с другой интонацией. Она чувствовала, что не может себя контролировать; чувствовала, что тело двигается само по себе… Мика тоже поняла, что происходит что-то не то:       — Эльза? Эльза — это ты?       — Нет, я — не твоя дочь. Я — личность, живущая внутри Эльзы, которая спала до этого момента. И которая должна была спать ещё долго! Кто же мог подумать, что всё так получится? Сильный эмоциональный шок Эльзы, который она получила из-за твоего признания и поступка отца, разбудил меня. И что теперь делать, а?       — Я… я не понимаю… Эльза, очнись! Ты говоришь какую-то чушь! — женщина пыталась натянуто улыбаться, пыталась перевести всё в шутку.       — Ты совершила огромную ошибку, когда решилась на этот чудовищный поступок одиннадцать лет назад, — продолжала сущность, говорящая за девочку. — Ты просишь прощения у дочери? Ты права — прощения ты не заслуживаешь. А свою вину ты можешь искупить только своей смертью!       Что было дальше — Эльзе, впоследствии, снилось в кошмарах каждый день. В её руке, из ниоткуда, появился узкий чёрный нож, который пронзил тело её матери! Пару секунд Мика смотрела на лезвие, торчащее из её груди, ещё не понимая, что именно произошло и что жить ей осталось считанные секунды. Затем, она стала заваливаться на бок, потащив за собой и девочку. В результате, они обе оказались на полу, нож исчез, как будто его и не было, а её просто залило кровью её родной матери! Её мозг отказывался воспринимать происходящее, как реальность. Она только не понимала, почему она вся в какой-то красной жидкости; почему её мама не шевелится и почему так кричит, зашедшая в комнату, служанка.       — Что такое?! Вы своими криками мешаете мне работать! — зашёл разозлённый Кента. — Что за… — увидел он картину произошедшего. — Что тут случилось?!       Служанка ничего хозяину ответить не могла — только рот открывала, как выброшенная на берег рыба. А до сознания маленькой девочки начало доходить, что произошло. Она, отодвинувшись от неподвижного тела матери, медленно подняла руки к глазам, увидела на них ту же красную жидкость, что и на своей одежде…       Что произошло потом — она плохо помнила, потому что тут же потеряла сознание.       Она пришла в себя в каком-то тёмном сыром помещении. Единственным источником освещения здесь было маленькое решётчатое окно, которое находилось так высоко, что даже взрослому человеку до него было не дотянуться. Она встала с холодного пола, сделала шаг и почувствовала, что её что-то держит. Она посмотрела вниз и увидела, что к её ноге была прикреплена цепь, около метра длинной.       «Что случилось?! Почему я здесь?! Где мама?! Где отец?!» — в панике думала девочка.       — Эй, есть тут кто-нибудь?! — закричала она. — Выпустите меня отсюда!       Сначала ничего не происходило, а потом за дверью послышались чьи-то шаги. Дверь открылась, а на пороге стоял её отец.       — Отец, что происходит? Почему я нахожусь в какой-то темнице, на цепи?! Мама не позволит такого обращения со мной! Даже тебе!       — Мама не позволит? — переспросил Найтуолкер. — Да у тебя теперь нет никакого права, вообще, говорить о ней, чудовище! Ты же сама её убила! Пробила грудную клетку! Правда, оружие, которым ты это сделала, мы так и не нашли.       — Что ты говоришь, отец?! — Эльза с ужасом смотрела на мужчину. — Я… я не убивала маму!       — Будешь теперь притворяться, что ничего не помнишь? Не получится! Служанка нашла тебя рядом с телом Мики, всю в крови! И кроме того… кроме того, у тебя глаза демона! Смотри сама! Специально, чтобы показать тебе, принёс, — он достал из кармана пиджака, в котором он был, зеркало и чуть ли не швырнул его ей.       Девочка посмотрела на своё отражение и не поверила своим глазам. Точнее, она не верила, что в зеркале отражались именно её глаза! Они были красного цвета, с вертикальными зрачками! У людей таких глаз не бывает!       — И что ты на это скажешь?! — продолжал мужчина. — Признавайся, каким образом ты убила свою родную мать?!       — Я её не убивала! — крикнула Эльза.       В этот момент в её сознании вспыхнули картины произошедшего. Вот мама ей говорит о том, что отдала её душу демону. Вот Эльза ей что-то отвечает, а затем, неожиданно, у неё появляется какой-то чёрный нож, и она пронзает свою маму им…       — Нет! Нет! Это — ложь! Такого не могло произойти! Не могло! Отец, скажи, что это — ложь! — просила она.       — Ты. Убила. Свою. Мать, — раздельно произнёс её отец. — Пусть я и не питал к ней никогда тёплых чувств или ещё чего-то в этом роде, но… она была моей женой! Она была моей собственностью, а свою собственность я никому не позволю трогать безнаказанно! Хоть ты и моя дочь… Да какая ты мне теперь дочь?! Моей дочерью не может быть существо с такими глазами! Решено! Завтра я объявлю, что моя жена и ребёнок погибли при несчастном случае.       — Отец, что ты хочешь сделать? — похолодела она. — Ведь нельзя признать человека умершим, если он жив! Ты… хочешь меня убить?       — Нет. Я не собираюсь тебя убивать. Я, ведь, так и не узнал, как ты убила Мику. И ещё эти твои глаза… Ты будешь отправлена в небольшой город — Райская Башня. Место, где ты пару раз отдыхала со своей матерью. Там у меня есть особняк, оборудованный под лабораторию. В том месте работают учёные, которых я спонсирую. Вот пусть они и разбираются — кто ты, зачем и почему. Мне плевать, что они там с тобой будут делать. Главное, чтобы они всё выяснили, — после этих слов, Найтуолкер вышел.       Девочка бросилась за ним, но цепь напомнила ей, что она теперь, как собака на цепи, которой не выйти на свободу, пока её не отпустит хозяин.       — Отец! Отец! Не уходи! Не оставляй меня здесь! — звала она, но безрезультатно.       Эльза кричала до тех пор, пока её голос окончательно не охрип. Потом она пыталась снять с ноги цепь, но добилась лишь того, что содрала себе всю кожу с пальцев. Кончилось всё тем, что она разревелась — от страха, от безысходности, от непонимания происходящего… Всё ещё не верилось, что мама умерла и что убила её именно она. Точнее, кто-то внутри неё.       Дверь снова открылась и зашли трое незнакомых ей мужчин. Она сразу же стала их спрашивать о том, кто они, где отец и так далее. Но они молчали. Они отстегнули цепь от её ноги, а вместо неё застегнули на руках наручники. Она не понимала — зачем? Она же не убийца! Не чудовище какое-то! Тем временем, незнакомцы завязали ей глаза чёрной повязкой и куда-то повели. Она не видела, куда они шли. Поняла только то, что они поднялись по лестнице, прошли несколько комнат и вышли на улицу. Затем, её посадили в машину.       Ехали они долго — кажется, несколько дней. Машина периодически останавливалась, её сопровождающие отдыхали, кормили её, просто запихивая ей еду в рот. Она пыталась разговаривать со своими безмолвными стражами, но за всю поездку никто их них не проронил ни слова. Она иногда даже начинала сомневаться — сидит ли кто-нибудь, вообще, рядом с ней.       Наконец, машина прибыла к месту назначения. Девочку вытащили из транспорта и снова куда-то повели. Повязку с глаз и наручники с неё сняли, заведя в комнату, очень сильно похожую на больничную палату. Белые стены, узкая кровать с одним матрасом, тумбочка — больше ничего. Даже запах был такой же, как в больнице — невыносимо пахло лекарствами.       — Добро пожаловать в ваш новый дом, госпожа Найтуолкер, — в первый раз за эти дни с ней заговорили. — Теперь вы вряд ли отсюда когда-нибудь выйдете.       После этих слов её оставили одну.       С этого момента у неё началась новая жизнь. Хотя, правильнее было сказать, что с этого момента её жизнь оборвалась… окончательно.       Первые дни ничего такого не происходило. У неё просто брали многочисленные анализы, расспрашивали о её ощущениях, спрашивали — осталось ли её зрение таким же, каким оно было до изменения… А потом… Они просто начали её резать в разных местах, чтобы узнать её болевой порог, с какой скоростью заживают её порезы и какая рана может стать для неё смертельной. Это была такая боль… что у неё оставалось только одно желание… желание умереть, лишь бы прекратить всё это! Со временем, исследователи выяснили, что боль она чувствует такую же, как обычный человек — не меньше. А вот на счёт ран… С ней много чего делали… Разве что, части тела отрезать не пробовали! И всё заживало за несколько часов! Но для неё была ещё одна жуткая деталь. Какая бы сильная не была боль — она не могла потерять сознание. Ей делали какие-то уколы, ставили капельницы… После некоторых экспериментов невыносимо жгло всё тело, крутило внутренности, она не могла заснуть от боли. Кстати, её глаза через несколько недель вновь стали нормальными, человеческими.       Там, кроме неё, были и другие дети. Все в возрасте от пяти до двенадцати лет. И они были в ещё более худшем положении, чем она. Если её запирали, хотя бы, в комнате-палате, то остальных детей держали в клетках, никуда не выпуская. Над ними тоже ставили эксперименты. Она видела у некоторых детей части тела, покрытые чешуёй; видела заострённые уши; видела хвосты, как у ящериц или у кошек; видела нечеловеческие глаза; видела клыки у детей и, разумеется, раны, оставленные зверскими опытами. И почти все, над кем поработали учёные, потеряли рассудок. Чтобы окончательно не потеряться… и не свихнуться окончательно, она приводила себя в чувство при помощи боли. Ей казалось разумным — причинять себе одну боль, чтобы забыть о другой. Боль — это единственное, благодаря чему она ещё осознавала, что существует. Удивительно, но раны, которые она наносила себе сама, заживали с обычной скоростью, как у всех. Учёные не могли это объяснить, но и не препятствовали её ежедневному самоистязанию. Дети в лабораториях умирали и умирали, а у Эльзы становилось всё больше ночных кошмаров… Тела детей просто засовывали в мешки и куда-то увозили, а на следующий день в лабораторию привозили ещё больше детей, чем умерло.       И вот, однажды, в одном мальчике, которого привезли с очередной группой детей, она узнала Волли.       — Волли, это, правда, ты?! — забыв обо всём на свете, подбежала она к своему другу, когда её вели в комнату для экспериментов.       — Эльза?! — мальчик был шокирован не меньше неё. — Это — невозможно! Ты же погибла вместе с госпожой при несчастном случае!       — Я не погибла! Отец всем соврал!       — Значит, твоя мама, тоже, на самом деле, жива?       — Нет. Мама… — замялась девочка. — Её нет в живых. А ты как сюда попал? За что?       — Я не знаю. В один день просто пришли незнакомые люди и, ни слова не говоря, привезли меня сюда. Эльза, ты знаешь, что это за место? Зачем мы здесь?       Она не успела ему ответить — её сопровождающие не стали ждать, пока они закончат говорить и силком потащили её к месту её назначения. А Волли, как и всех, повели сначала на анализы, а затем, в клетку.       Следующие несколько дней она делала попытки вновь поговорить с другом. Но у неё ничего не выходило. Её либо сопровождали работники лаборатории, либо она была заперта в своей комнате. Только один раз у неё получилось сбежать. Учёные, которые были с ней, на что-то отвлеклись и она этим сразу воспользовалась. Эльза, найдя Волли, пыталась открыть дверь клетки, где он был заперт. Она содрала кожу на руках, пытаясь сорвать замок, но ничего не получалось.       — Эльза?! — её увидел один из учёных. — Ты? А ну, стой!       Она бросилась бежать, а те, кто был в это время здесь, за ней. Она бежала между столами и шкафами, пробираясь к выходу.       — Эльза, не оставляй меня здесь одного! — кричал Волли. — Я больше не могу здесь оставаться! Нет! Пожалуйста, Эльза!       — Я обязательно вернусь за тобой, Волли! — крикнула она, наконец, добравшись до двери. — Дождись меня!       Эльза смогла немного оторваться от своих преследователей, завернув в коридор, в котором она сама ни разу не была. Она дёрнула первую попавшуюся дверь — на её счастье, она оказалась открыта. Девочка быстро забежала в комнату, захлопнула за собой дверь, прячась.       А через каких-то пять минут её всё-таки поймали. Потом её снова повели на какие-то эксперименты. Только в этот раз всё было ни как обычно. Мужчины в халатах что-то оживлённо обсуждали. Пытаясь вникнуть в их разговор, она услышала, как они говорили о том, что вывели какой-то новый химический состав, который сможет сдвинуть их дело с мёртвой точки. И что первым делом, это новое вещество стоит опробовать на Эльзе, как на самом интересном экземпляре. Сначала её обкалывали какими-то лекарствами, потом… потом они попросили здоровенных охранников, охранявших здесь всё, сделать так, чтобы она не могла двигаться. В результате её, всё-таки, приковали цепями к стене.       — Кто-нибудь… выпустите меня отсюда! Спасите… — молила девочка. — Я ведь ни в чём не виновата! Я… больше не могу!       — А сейчас, Эльза, сделаем тебе небольшой укольчик, — к ней подошёл мужчина, со шприцом в руке. — Не бойся, больно не будет…