Бывших Сивилл не бывает

      Тот знаковый июльский вечер запомнился ей прохладой воды с Источника, пронзительным взглядом Юн и нежными, чуть влажными ладонями Родореамон. В тот вечер легендарный хор «Бури» наконец встретился со своей судьбой лицом к лицу.       Каждая из них ранее бежала от этого дня. Поход к Источнику виделся им чем-то страшным и неотвратимым, чем-то, что отнимет у них нечто им дорогое. Однако, когда он наступил, ни у кого не появилось ни капли сожалений. Ведь... они все возложили свои обязанности жриц на Аэру и Неверилль.       Моринас тепло улыбнулась и взглянула в небо. Они ведь до сих пор там, правда? До сих пор возносят молитвы небу и выполнят Ри-Мааджон? Серебряный, акулий, изумрудный... Так много воспоминаний. Росчерки, что хор «Бури» оставлял по всему небосводу, всё ещё остались где-то там? Они не могли кануть в небытие, не оставив никаких следов после себя.       Моринас до сих пор помнила ощущение невесомости, которое дарил ей Симун. Вечера на Аркус Прайм стали для неё бриллиантами среди воспоминаний. Шутки Флое, строгие выкрики Параэтты, энергичность Аэру и еда Мамины...       Они все по-прежнему тот же хор «Бури», правда ведь? Они связаны неразрывными нитями.       Холодная поверхность гелиомотра, которую они целовали, всё ещё хранила отпечатки их пальцев? А шум пропеллеров — всё ещё самая приятная для их ушей музыка?       — Мама, папа вернулся!       На глазах Моринас слёзы светлой грусти, а в душе — ощущения от дуновения ветра того июльского вечера.       — Уже иду, Аэне.*       Красивая сказка о двух жрицах, рассекающих время и пространство — это то, ради чего они сражались и то, во что они положили свои души. Память о взбалмошной и непоседливой Аэру и о рассудительной — лучшей ауриге мира — Неверилль будет жить вечно.