что посмеешь, то пожмёшь

цоканье каблуков раздаётся эхом в школьном коридоре, создавая некую ауру напряжения. карликовый каблук ударяется о кафель — хаотично пульсации в голове, вводя в зону дискомфорта, раздражения. брови скептично опущены к переносице, образуя на лбу две складки, зубы скрипят как вековая дверь, язык готов вывалиться из ротовой полости. чёлка-ересь, сколько бы шуичи не дул на объект дискомфорта, возвращается вспять на свое первобытное место. он сминает влажную прокладку кармана от пота, вырабатывавшегося подушечками пальцев. поджимая губы, искусанные до крови, шуичи молвит что-то себе под нос, — толи молитву, толи грешит на самого себя. сегодня день влюблённых, день признаний, сопливых поцелуев и подобная, как саихара говорит, чертовщина. в шуичи пламенным огнём горит зависть, сжигая к чёрту весь его кромешный, безмятежный мирок с кучей нимф, муз и мечт. сейчас все они разом горят в котле. почему? потому что саихара никогда не признается в любви. не сможет, не хватит духу, смелости. потому что он до пяток завидует тем, кто может вымолвить хоть словечко своему «предмету обожания». потому что саихара уверен, что несомненно вся эта авантюра с признанием обвенчается провалом. конечно, обвенчается, сегодня. сегодня шуичи попробует, попытается признаться в своей давней, заросшей сорняками любви, попытается выдернуть их с корнями, оставив пустое место. его так заколебали вечные мысли о кокичи, ходящие за ним хвостиком, а после чего за ручку. пока он обшивается по пыльным углам этой мрачной школы, его лучшая подруга каэде акамацу во всю щебечет на ушко рантаро признания о своей многочисленной любви со спокойным выражением лица, будто домашку спросить. и за это хочется вырвать все волосы ей и себе. за то, что шуичи такой трус. целый год старшей школы в абсолютной академии одаренных учеников. целый год эта маленькая бестия сидела у шуичи под носом, сверкая своим фиалковым кумполом. целый год шуичи чесался, грыз ручку, не зная под каким предлогом подойти к нашумевшему лжецу, — но сегодня выпал шанс, и шуичи не должен его упустить. не должен. дабы угомонить свой скверный разум, саихара ударяет себя в висок, пытаясь смести небрежные, эксцентричные мысли, нараставшие с каждой секундой, поглощая последнюю и так единичную концепцию о предстоящем событии. событии. на первом уроке шуичи додумался подкинуть бумажку в портфель омы с местом встречи под деревом за школой. "довольно романтично" — ну, или шуичи просто ничего не знает о романтике. главное было под вопросом, придёт ли милостивый коротышка, ибо от него можно было много чего ожидать. выдох. капелька пота падает со лба, губы, подрагивая расползаются в тонкую линию. за этот короткий промежуток времени саихара уже сто раз передумал об этой затейке. храбрости в нём не особо плескало, что сподвигнуло его утром, и пожалеет ли он о последствиях. — влюбиться в парня? какой позор — говорила гордость. — помолчи, и без тебя худо. — говорила храбрость. — эх, влюблённость.. — говорила любовь. — так, заткнулись ублюдки — говорил покрасневший от гнева шуичи, махая ладошкой в пустоту. сейчас он стоял у запасной двери — выходу к тому самому дереву. руки изредка подрагивали, пытаясь щепетильно обхватить рукоять. неужели это делает именно он. щелчок. открывался вид на великий дуб, казалось, стоявший здесь вечность, и парня в клетчатом шарфе, стоящий спиной к шуичи. саихара пренебрежительно выгибает бровь, уставившись на эту незамысловатую картину. ветерок обдувал космы на голове, вздергивая каждый локон и возвращая вспять на палитру. поникший, тёплый, либеральный свет освещал поляну. глянцевая игра трелью ослепляла очи, заставляя сомкнуть вежды. кокичи все ещё стоял на месте, полностью проигнорировав скрип двери. будто ушёл в себя, стоит, как статуя, парализованный. лишь волосы, раздувавшие ветром, подают признаки жизни. шуичи, позабыв, как думать, сделал храбрый шаг в сторону кокичи, затем второй, третий. до конца не осмыслив своих действий, он уже стоял сзади лжеца, перебирая ноги. язык онемел, и был проглочен. словно саихара был немым всю свою жизнь. пошевелить губами было сейчас что-то с раздела фантастики. шуичи хотел попросту провалиться, забиться в угол, спрятаться в шкаф от сего мира подальше. но было слишком поздно что-либо предпринимать, он, по сути, сам организовал эту встречу. резкий рывок навстречу, и ома стоит напротив детектива. дыхание стало гораздо прерывистей, нежели у двери. вибрация в ушах участила свой ритм, пульс поднялся до небес. сердце, что было в пучине сорняков, обросло проволокой. почему-то за все семнадцать лет, только сейчас саихара осознал всю тяготу ног, которые приклеились напрочь к земле. кокичи делает два уверенных шага на встречу, будь бы шуичи в адеквате, несомненно оценил. приподнимается на носочки, скручивает пунцовые губы в трубочку, оставляя влажный след на щеке дурманного детектива. улыбается, будто зная все его закоулочки, тайны. кокичи видит его насквозь. да что там, не только кокичи заметил краткие взгляды в спину, заикание, просыпающиеся лишь с его появлением, некую атмосферу дискомфорта, висящую над макушкой во время их общения и такие мизерные, намекающие аспекты их дружбы. — с днем святого валентина, шуичи. — пробормотал ома с уравновешенным лицом, унося ноги. моргнув пару раз, шуичи приложил ладонь к месту лобзания. сейчас он ждал четкий выстрел хлопушек, конфетти, полетевшие на его алые, румяные щёки, тысячу разноцветных шаров в небе, летящие в никуда, гирлянды, которые тот же час должны появиться по щелчку пальцев, и огромный плакат с надписью «розыгрыш». но этого не последовало. официально призовой кубок «самый трусливый, заторможенный и недогадливый кретин» достается нашему уважаемому победителю — шуичи саихаре. шуичи распахивает глаза, полностью расплываясь в улыбке, вдыхая новый глоток облегчения. осталось довести дело до ума, всего лишь.