Легко, красиво и беззаботно

      — Да у него успеваемость падает ниже некуда, — устало говорит Муравьёв, — я не знаю, что с ним, он перестал делиться проблемами. Пытаюсь помочь — отстраняется, Мишу даже игнорирует, а они хорошо разговаривали. Я не знаю, в чём суть, но волнуюсь сильно. Анастасий, — он обращается к хмурому и сонному парню, — Анастасий, — повторяет, как бы подчёркивая всю серьёзность просьбы, — прошу, посиди там с ним, хотя бы просто проследи, чтобы он готовился к сессии, но не дави ни в коем случае. Может, он тебе откроется? Не прошу доносить мне, но… — Серёжа сбивается, выдыхая и опуская голову. — Может, ты ему помочь сможешь? Ты его очень хороший друг.       — Да, хорошо. Вы в кино? — спрашивает Кузьмин и осматривается в чужой квартире, снимая с себя лёгкую куртку и вешая на крючок.       — Да… — Муравьёв почему-то перешёл на шёпот. — Прости, если отвлёк тебя от дел. Но это важно. Для Ипполита в первую очередь.       — Посижу, — кратко отвечает Анастасий, но Серёже этого недостаточно, ему бы хотелось, чтобы тот показал свою заинтересованность в проблеме тоже.       — Спасибо, — говорит Миша и подходит ближе, в то время как Сергей стремится к двери, — правда. Я за него тоже очень переживаю.       Повисает неловкая тишина, потому что Кузьмин молчит и считает, что сказал достаточно, чтобы они поняли — сидит он с ним, никуда не денется. Да и Ипполит уже в университете, не такой маленький, сам расскажет. В общем, Анастасий как-то особенно резко и прямолинейно смотрел на сложившуюся ситуацию. Миша с Серёжей переглянулись, попрощались и ушли, долго ещё обсуждая хмурого Анастасия и то, насколько всё успешно пройдёт. Им не особо верилось в успех затеи, однако Миша был настроен более позитивно, нежели Муравьёв.       Анастасий, оставшись наедине со своими мыслями, решил изучить квартиру, в которой находился впервые. Без каких-либо плохих мыслей, лишь для интереса, не затрагивая личных вещей. Ипполит проживал с Сергеем, поэтому комнат было отдельных две. Анастасий сразу понял, какая принадлежит младшему: беспорядок, которого не выносил Сергей; много дисков, несколько кружек на столе, задёрнутые шторы, ведь Поль не любит, когда в комнату проникает свет. В целом, обстановка была более уютной, но и гнетущей одновременно. Кузьмин оглядел всё со стороны ещё раз: кровать у окна и старый диван, покрытый мягким пледом, ближе к выходу; стол около спального места; шкаф, повернутый ко всем предметам сразу, в углу. Анастасий уселся на диван и, закинув ногу на ногу, спустился несколько, принимая неестественное положение для позвоночника. Он пытался заметить каждую деталь, запомнить и найти подход к Ипполиту с лучшей стороны после небольшого перерыва в общении. Мол, есть диски? Интересно, у него тоже, причём такие же.       — Чёрт! — ругается Сергей уже на улице, останавливаясь резко и отходя назад, чтобы заглянуть в окно своей квартиры.       — Что? — пугается Бестужев и отходит на то же место, чтобы понять объект восклицания.       — Я даже не придумал, почему Анастасий там останется. Ипполит не школьник, не в детский сад ходит, его не удивит, почему резко Кузьмин останется? — Муравьёв хватается по карманам, не находя телефона.       — Чёрт! — говорит Апостол во второй раз и отскакивает назад, ухватив за рукав толстовки Бестужева. — Ипполит идёт, — переходит на шёпот, — я так и знал, что дурацкая затея.       — А Анастасий? Почему он ничего не спросил? — так же шёпотом продолжает Миша, присаживаясь на корточки за кустами во дворе и наблюдая за слегка подпрыгивающей походкой младшего Муравьёва. Рюмин поправляет свою верхнюю одежду, которая из-за резкого движения Серёжи оголила плечо.       — Не думаю, что он задавался этим вопросом, — бурчит Сергей и зарывается руками в собственные волосы, — если Кузьмин что-нибудь придумает… Это не будет обречено на провал. Допустим, скажет, что меня ждёт, чтобы разобрать… Литературу.       — Литературу? Ты на юрфаке учишься, Серёж, — смеётся Миша, но Апостолу не до веселья.       — Да без разницы! — от безысходности он готов выть. — Пускай скажет, что… Просто меня ждёт, разговор срочный, а у него, чёрт возьми, нога сломалась, идти не может, сидит и меня ищет. У тебя телефон есть с собой?       — Нет, не брал, — спокойно отвечает Мишель: он, кажется, всю жизнь налегке.       Серёжа оглядывает его и удивляется тому, как он не заблудился вообще со своим порой странным легкомыслием. Миша в джинсах, большой футболке, потрёпанный немного и не выспавшийся, но такой живой и горящий безумными идеями.       — У нас всё ещё кино, — Миша показывает билеты и, кажется, это единственное, что он с собой взял, — я думаю, всё будет в порядке. В крайнем случае, если ты так переживаешь, Анастасий просто уйдёт и скажет, что искал тебя. Смотри, как удачно! Телефон ты забыл, не позвонишь, я не брал, будет дожидаться тебя там. Всё, идём.       И Бестужев-Рюмин буквально тянет Муравьёва за собой, но тот постоянно оглядывается, беспокоясь, что Ипполит заметил их без надобности.       Анастасий сидит, едва не задрёмывая, думает о чём-то своём, но слышит неожиданно, как ключ ловко пробирается сквозь дверную скважину. Ипполит по привычке путает то, в какую сторону крутить, и ругается шёпотом.       — Я дома, — говорит он, наверняка про себя думая, что старший брат в квартире, — Серёж?       Понимая, что Серёжи дома нет, выдыхает и идёт в кухню: слышно только, как открывает рюкзак и гремит двумя бутылками. Ипполит помятый сегодня весь во всех смыслах сразу: спал плохо, одет во что попало, настроения никакого, зато с собой алкоголь притащил. Молодец ли? Безмятежным шагом Поль направляется в комнату, наверное, радуясь уже про себя, что в совершенном одиночестве сможет насладиться напитками, но, пожалуй, плану пришёл конец.       — Твою ж! — выкрикивает случайно Ипполит и едва не роняет всё содержимое на пол от безмерного волнения, — Анастасий?       — Анастасий, — весь Кузьмин — одна сплошная ирония.       — Ты чего здесь делаешь?       — Сижу, — отвечает он совершенно спокойно и смотрит на Ипполита вполне себе проницательным взглядом.       — Я вижу, что сидишь, — добавляет Ипполит и, понимая, что бутылки были замечены, ставит себе их на стол и садится на стул, разворачиваясь на нём лицом к Кузьмину, — а почему сидишь?       — Жду Сергея.       — А куда он ушёл?       — Не знаю, но мы договаривались встретиться у него.       — А кто тебе дверь открыл? — задаёт вполне очевидный вопрос Ипполит, щурится подозрительно и смущается уже по причине того, что Анастасий смотрит уж слишком проницательно.       — Миша.       — Миша? Когда он был здесь?       — Когда дверь мне открывал.       Очевидно, конечно, но Ипполит только путается от этих фраз Анастасия, не понимает ничего и пожимает плечами, в мыслях воспроизводя весь их диалог.       — А сейчас где?       — Ушёл.       — Ну я понимаю, что ушёл, ведь его здесь нет, — Ипполит начинает заметно нервничать, краснея, — куда ушёл?       — Не помню.       — Как это? — у Муравьёва уже голова кругом идёт от ответов Кузьмина. — Почему не помнишь?       — Не знаю, как я сейчас тебе скажу? Не помню.       — А почему в моей комнате сидишь?       — В твоей? — Анастасий не меняет своего положения ни разу.       — Как думаешь, а зачем я иначе пришёл с бутылками именно сюда?       — Не знаю. Ты, значит, за алкоголь взялся? Похвально, Поль, похвально.       — Не переводи тему диалога… — растерянно бормочет Ипполит и, понимая, что беседа особо не вяжется, отворачивается. — Может, позвонишь Серёже?       На это Анастасию ответить нечего — звонит, но раздаются гудки прямо около него.       — Телефон, наверное, забыл, — устало отвечает уже Ипполит и чешет затылок, — ладно. Жди, если надо. Только это моя комната, к слову. Если хочешь, можешь в другой подождать.       И достаёт из рюкзака тетрадь, закидывает ноги на стол и, видимо, начинает перечитывать конспекты. Но только вместо ожидаемого ухода Анастасий остаётся, прекрасно понимая намёк Муравьёва, но никак не желая его исполнять. Он внимательно наблюдает за каждым действием товарища, а тот это, безусловно, ощущает, даже видит иногда, когда якобы невзначай оборачивается. Он успевает за доли секунды уловить всё: острые скулы, тёмную чёлку, спадающую на левый глаз, свободную серую толстовку, открывающую выраженные ключицы, потрёпанные джинсы и надменное выражение лица с неизвестным подтекстом: или это его обычное состояние, а, быть может, он желает что-то сказать язвительное, но сдерживается из последних сил.       Ипполит постоянно смотрит на бутылку около себя, но открывать не решается. Наконец, понимая, что и без того всё замечено, оборачивается и, снимая крышку на одной из двух, протягивает Кузьмину.       — Будешь? — спрашивает Поль и тревожится заметно.       — Буду, — отвечает Кузьмин и берёт напиток, соприкасаясь с нежными и тонкими холодными пальцами Муравьёва. Второго аж в дрожь бросает, ведь Анастасий ещё и взгляд никогда не отводит. — Давно пьёшь с нашего перерыва в общении? Каково тебе вообще?       — Я… И не пью особо, — оправдывается Поль, — так, захотелось просто…       — Пропускаешь вопрос? — интонация подскакивает ближе к концу у Кузьмина. — Что же, если не хочешь общаться, то не настаиваю, — шумно выдыхает он и продолжает, — я не осуждаю, но многовато ты на одного взял такого серьёзного алкоголя. Или разделить планировал?       — Я… Точнее… — Ипполит замялся и замолчал, стыдливо опустив взгляд.       — Как там Сергей? — спрашивает он, как бы отходя от неприятной темы, — я давно с ним не общался, просто проект совместный.       — Нормально, вроде, — Ипполит пожимает плечами.       — Как-то он постоянно о тебе говорит. Да и мы с тобой не общались, — он всё же вновь затрагивает эту тему, — как ты?       — Нормально, вроде, — повторяет Поль и начинает прилично отпивать от содержимого.       — Сессия скоро. Переживаешь?       — Не особо.       — А результаты в университете как?       — Кузьмин, это допрос, я просто понять не могу?       — Да нет, интересуюсь просто.       — Нездоровый интерес какой-то. Я, пожалуй, своими делами займусь.       — Конечно.       У Ипполита, знаете, случается иногда некий «припадок»: в смехе может пить воду и облиться ею же, а смеётся часто без весомой причины, но случается такое при близких людях обычно. Вот и сейчас, представив Анастасия, лежащего уже на диване и безмятежно пьющего, он засмеялся почему-то, отпивая одновременно с этим алкоголь.       — Блять! — едва не кричит, смотря на то, как уронил на себя, а потом и на пол, бутылку, разбив вдребезги.       — Помочь? — Анастасия это выбивает из собственных мыслей, но он не вздрагивает, а продолжает лежать, лишь голову повернув в центр событий.       — Да нет, я сам, — как-то озлобленно отвечает младший Муравьёв и уходит за тряпкой, собирает все осколки и злится, что не успел допить.       Убрав всё, он остаётся в своей комнате и подходит к зеркалу, осматривая огромное мокрое пятно на джинсах и футболке, резко отдающее по запаху крепким алкоголем. Он оборачивается на Кузьмина, который, между прочим, смотреть на него продолжает, вздыхает и понимает, что, чёрт возьми, не стесняться же ему в собственной комнате переодеваться? Снимает с себя футболку и через зеркало видит то, как Кузьмин глаз своих не сводит. Отходит немного, чтобы скрыться из виду, и становится спиной, из-за чего слышит позади себя небольшой смешок. Снимает джинсы и остаётся, так сказать, в ночном виде, а Кузьмин опять смеётся, что уже становится просто невыносимым. Ипполит, не переменяя положения, оборачивается через плечо на секунду и отворачивается, открывая шкаф и надевая буквально первые вещи, попавшиеся под руку.       — У тебя штаны сзади порваны, — Анастасий говорит это так весело, что Ипполит уже полностью раскраснелся, обернулся лицом к Кузьмину и, оставаясь без футболки, подошёл ближе к зеркалу, попытавшись рассмотреть дырку.       — Чёрт бы эти штаны, — Ипполит начинает их снимать, путается и падает, успев вытащить только одну ногу.       — Это тебя с одной бутылки так выносит? Боюсь представить, что с нескольких бывает, — Анастасий встаёт и протягивает руку, и Ипполит, чтобы быть вежливым, принимает её, вставая и отряхиваясь немного. — На, кстати, допей потом, мне не очень понравилось.       — Спасибо, не хочу.       — Ну ладно, оставлю. Ты только вылей потом и выкинь сразу.       А выливать жалко — он последние деньги на это спустил, чтобы так просто распрощаться с напитком. Но чувствует, что его не отпустило ещё с «припадка». Тем не менее, оставаясь всё в том же… одеянии, если так можно выразиться, идёт и решает всё допить сразу, чтобы не облиться в случае чего во второй раз. Он стоит боком всё ещё под негласным надзором Анастасия и, замечая его боковым зрением, начинает смеяться с его улыбки и вновь всё проливает.       — Слушай, уже не очень смешно, правда, — говорит Анастасий, а сам заливается громким и звонким смехом, — у тебя проблем же нет никаких? Всё на себя пролил. Поль, ну что с тобой, — он вновь встаёт с дивана и осматривает то, как жидкость стекает по телу, — иди и помойся, а то весь липким будешь, — он касается его руки, — уже. Я вытру всё.       Так и случается — смущённый Поль удаляется в ванную и ругается на то, какой же он странный в глазах Анастасия. Когда выходит, то Кузьмин лежит, управившись со своей задачей быстрее.       — С лёгким паром.       — Я уже и забыл, что ты так говоришь… — протягивает Ипполит и вспоминает, как они большой компанией были в бане. — Странно, что Серёжи до сих пор нет. Устал я как-то, если честно.       И садится на диван к Кузьмину, немного опьянев и расслабившись.       — Я так устал, — говорит Поль, — Серёжа учился в это время гораздо лучше меня. Родители наверняка меня бременем каким-то считают. К тому же я влюбился потом… — он замолкает, а Анастасий поворачивается на него всем корпусом, как бы принимая более располагающую для бесед позу, — я просто хочу так, как у Миши с Серёжей. Легко, красиво, беззаботно. А тот, в кого я влюбился, хмурый постоянно… Мы с ним поссорились недавно… Я всю дружбу испортил.       — В кого… влюбился? — Кузьмин, кажется, начинает понимать.       — В тебя.       — И когда это я обиделся? — невозмутимо спрашивает Стас.       — Ну как же, — говорит Муравьёв, поворачиваясь теперь тоже к Анастасию, — я тебе говорил, что влюблён в одного человека, но не знаю, взаимно ли… Потом ты спросил, в кого, посмеялся, сказал, что в любовных делах ещё меня не видел, и пожелал удачи. А я на тебя намекал. И ты это ведь понял. Как мне потом неловко было… А дружба только начиналась… И я всё испортил. Решил… Отстраниться, наверное.       — Так поэтому ты от меня бегал всю эту неделю? — засмеялся Анастасий, из-за чего Ипполиту стало немного обидно. — Как же я понять должен был. Если ты беспокоишься о взаимности, знай, что она есть.       И они замолкают. Спустя минуту Анастасий обнимает Ипполита и к себе прижимает.       — А где Серёжа с Мишей-то в итоге? — спрашивает Поль.       — Как ты там говорил? Легко, красиво и беззаботно гуляют. Пойдём, чудо ты моё, к сессии готовиться.