click

Руки немного трясутся, когда Ричи захлопывает дверь и бросает ключи на пол. Он снимает куртку на ходу, он расстегивает джинсы, приспуская их, и стягивает повлажневшую от пота и возбуждения футболку. По пути заходит в ванную и выкручивает кран с холодной водой, шипя, но подставляя под струю бьющий пульсацией член и омывая его. На серых боксерах большое пятно от предэякулята, но за каплями воды оно уже не так сильно заметно. Ричи снимает джинсы до конца, все же оставляя нижнее белье на месте. В квартире тихо, и парень проходит в единственную комнату помимо кухни и замирает на пороге. Эдди и правда лежит на разложенном диване, та же голубая простынь чересчур навязчиво прикрывает пах. Правая ладонь гладит живот и шею — глаза завязаны чёрным шарфом, и у Ричи пересыхает в горле от настолько потрясающего вида. — Ричи? — все же спрашивает Эдди и слепо тянет руки в примерном направлении к своему парню. — Ты так долго, я уже заждался. Рядом с ним лежит старый коричневый ремень Ричи, и Тозиер моментально понимает, для чего нужен кусок мягкой кожи. Он молча подходит к Эдди, нависая над ним, и, перехватив руку Каспбрака, кладёт ее на собственный член, сжимая чужие пальцы своими. — По-моему, очень даже быстро, — голос его хриплый, привлекательный, и Эдди стонет в голос от ощущения пениса Ричи в своей ладони и этих сводящих с ума интонаций. — Вообще не помню, чтобы я хоть раз настолько быстро бегал. Эдди чувствует влажную ткань, чувствует рельеф напряжённой мышцы и ее натянутую словно струна кожу, когда его палец мягко трогает раздвоенную часть головки. И он уже готов продолжить — ладонь юрко пробирается под боксерами, когда неожиданно чужие руки с силой сдавливают его собственные. — Потрогал разок и хватит, — Ричи подхватывает ремень свободными пальцами и перекидывает его через каспбраковские запястья, тут же затягивая. Эдди пытается вырваться, отчего голубая ткань сползает, и последние штрихи в связывании Тозиер делает уже словно в трансе — аккуратный член Эдди будто бы манит. Но Ричи действует через силу, обвязывая ножку дивана и совершенно обездвиживая своего парня — Каспбрак сможет освободиться, только если упадет с дивана вниз головой, чего делать он, конечно же, не будет. — Не думал же ты, что мои слова пустой звук, да, малыш Эддикинс? Мне определенно нравится, когда ты включаешь своего внутреннего папочку, но мы оба должны признать, что ты можешь использовать только свои способности манипулятора по отношению ко мне. Грубой силой тебя обделили. — Мне хватило пятнадцати минут, чтобы довести тебя до крайних мер, так что я даже не знаю, чьи способности лучше, — отвечает Эдди, и в его тоне Тозиер слышит усмешку. — Я не знаю, сколько у тебя есть времени, прежде чем я начну задыхаться от кашля и соплей, поторопись, — он ерзает, окончательно подбивая простынь под себя и разводит колени, словно приглашая Ричи. — Я делаю все правильно, папочка? По спине Ричи бегут мурашки, когда он окидывает взглядом целую картину, его мысли мутнеют с каждой проходящей секундой, поэтому он хватает телефон Эдди и открывает камеру. — Замри, Эдс, не хочу, чтобы ты испортил фото. Пожалуй, скорее Эдди замирает от неожиданности, чем от просьбы, но этого хватает на несколько снимков, и Тозиер доволен — полуденное бледное солнце пробивается через шторы, красивое и стройное тело сносит крышу, а Ричи уже не терпится прикоснуться к своему парню. Так сильно, будто они будут заниматься сексом впервые, и от этого ощущения Тозиер заводится все больше. Он подходит к Эдди и пододвигает его к краю дивана так, чтобы голова его была запрокинута совсем как на том фото, которое сам Эдди присылал Ричи некоторое время назад. Шея изящно выгибается, а кадык дрожит каждый раз, когда Каспбрак глотает. — Как ты там говорил? Я буду держать твои колени, пока трахаю тебя в рот? — парень опускает нижнее белье до щиколоток и, подкладывая под колени подушку, встает на них. — Уже не терпится посмотреть на это. Эдди весь трясется от предвкушения и послушно открывает рот — он любит свой характер как раз за то, что может распалить Ричи буквально за минуту своими выходками, но потом в мановение ока становиться кротким и аккуратным. Говорить вслух непристойности, но быть тихоней — кредо Эдди Каспбрака. Он ощущает на языке теплое, солоноватое прикосновение и размыкает челюсть на столько, на сколько может — слегка шершавая головка плавно скользит в полость рта, и Эдди начинает дышать через нос. — Господи, — слышится наверху стон Ричи, от которого внутри Каспбрака разрастается что-то невообразимо пылкое и тяжелое. Эдди хочет Ричи так сильно, что подается вперед, заглатывая член глубже, и расслабляет язык. Тозиер, кажется, совсем перестает чувствовать себя здесь и сейчас, потому как прекрасный вид сверху поистине завораживает — Ричи видит, как потихоньку расширяется горло Эдди всякий раз, когда Ричи входит особенно глубоко, и вкупе с впалым животом и подрагивающим членом на другом конце дивана это выглядит, словно второе пришествие. Ричи ставит руки по разные стороны от ребер и находит ритм — медленный и заводящий, но потом опускается ниже, и вот уже перед самым лицом маячит слегка опавший пенис Эдди. Сейчас Тозиер благодарит всех Богов за свой рост — его хватает как раз, чтобы обхватить губами головку чужого члена и одновременно с этим почувствовать, как Каспбрак мычит и сдавливает зубы чересчур сильно. Ричи отстраняется и поднимает голову Эдди, тут же рассматривая его покрасневшее лицо. — Ты хотя бы предупреждай о своих намерениях, я чуть не задохнулся. — Не в правилах папочки, — Тозиер отпускает влажные волосы и входит в Каспбрака опять. Тем не менее теперь он двигается более очевидно — дает Эдди привыкнуть к глубине ощущений, поддерживает его за шею, чтобы парню не было так тяжело, и сдерживает все свои внутренние порывы, оставляя их на будущее. Эдди красивый. Пальцы на ногах поджимаются, когда Ричи проводит языком по животу, а через мгновение подкаченные от ежедневного бега ноги уже вытягиваются вдоль дивана. Бедра подбрасывает вверх, пока Тозиер играется с чужим членом и дразнит его. Эдди вкусный. Во всех своих проявлениях — и в печали, и в радости, и даже в ярости. Когда он беззвучно умоляет Ричи взять его нежно, а потом срывается и сам втрахивает Тозиера в матрас. Эдди горячий. Жар рта совершенно другой, не такой, как внизу, и ощущается он совершенно по-другому, и задевающая иногда уздечку кромка зубов постоянно держит в тонусе, но Ричи знает, что пока Каспбрак слишком слаб для финиша в его сладкий, маленький ротик, потому что уже слышит, каким стало дыхание Эдди — тяжелым и не регулярным. — Эй, булочка, — Ричи подтягивает Эдди на диван и тревожно вглядывается в то, как Каспбрак хватает ртом воздух. — Игры играми, но ты мне живой нужен, — он развязывает узел на шарфе и ласково проводит по уставшему лицу. Каспбрак сильно щурится, но смотрит одним глазом и все-таки улыбается. Что-то говорит, но с его уст не слетает и звука, поэтому он прокашливается и откидывает голову. — Если после этого мое горло не перестанет болеть, я прокляну тебя, — он сипло дышит и прикрывает глаза, чем Ричи удачно пользуется — двигается в противоположную от Эдди сторону и целует кожу живота. Каспбрак замолкает и втягивает живот так сильно, что, кажется, Ричи мог бы увидеть очертания внутренностей, но Тозиер не останавливается, целуя дальше и проводя кончиком языка по всем родинкам, объединяя их мокрыми линиями. Под грудной клеткой можно заметить бьющееся в истоме сердце, Эдди же, стараясь уйти от щекотящих прикосновений, сводит бедра. Ричи протискивает ладонь меж них, сразу же разводя обратно, и ложится между ног, закидывая их себе на спину. С такого ракурса Эдди не может видеть точно, но слишком хорошо знает своего парня — Тозиер более чем доволен своим положением. И когда Ричи берет член Каспбрака в рот, сильно всасывая его, Эдди уже чувствует, как все внутри него горит от желания и страсти. Ричи горяч в своей нерасторопности, в своей размеренности и спокойствии, в очаровательной поэтапности и умении сдерживать себя. Он нетерпелив, если вся эта медлительность направлена на него самого — он начинает выть и умолять, но стоит только ему занять главенствующую позицию — он возьмет свое целиком и полностью. Он будет мучительно долго готовить своего партнера к соитию, чтобы потом трахнуть его быстро и резко. Эдди же сразу набрасывается как дикий кот на добычу, ему вечно мало, ему хочется еще и еще, особенно если к тому располагает настроение, и такие вот продолжительные прелюдии уже приближают его к оргазму, хотя парень и знает, что он не закончит, пока в нем не окажется хоть что-нибудь от Ричи. Идеально член, но длинные пальцы и скользкий, умелый язык тоже вполне могут подойти. И Эдди ощущает это — пока грубоватая ладонь вызывающе тягуче обласкивает член, упругий язык вылизывает подготовленное, чуть припухшее отверстие. Сейчас Каспбраку не нужен никакой лед, чтобы почувствовать контраст Ричи — он одновременно сдержанный и нереально рьяный в своем опаляющем вожделении, и эта тонкая, почти что непостижимая грань потихоньку совсем стирается, когда Тозиер начинает толкаться все глубже, помогая себе пальцами. С губ Эдди срывается первый затяжной стон, в то время как Ричи использует сразу и два пальца, и язык, и все еще продолжает водить ладонью по члену. Если бы у Каспбрака были свободны руки, он бы уже давно зарылся ими в растрепанные чернильные волосы и трахнул бы этого негодяя в рот, а так он просто чувствует бессилие и выкручивает запястья в попытке найти удобное положение. Задница уже горит от каждого, даже самого мало-мальского касания, а узел в животе готов порваться в любой момент. Эдди буквально может слышать щелчок каждой тоненькой ниточки натянутого внутри него каната, но все еще не в состоянии ощутить тот самый — долгожданный и освобождающий. Лишь когда Ричи подхватывает его под колени и дразняще неспеша входит в него, Каспбрак чувствует себя полным — в прямом и переносном смыслах. Эдди всхлипывает, не желая молчать, и звучно вскрикивает, выгибаясь в спине. Он знает, что его ждет, и надавливает ногами на спину Ричи, прижимая его к себе теснее. Тозиер молчит, но ласкает большими ладонями талию, такую тонкую и грациозную для парня, и смотрит куда-то ниже пупка Эдди, представляя себе, насколько глубоко находится сейчас его член внутри Каспбрака. В этом огненном плену из узости и влажности, как он раздвигает плотные мышцы и упирается в розовые стенки. Эдди подталкивает Ричи пятками, не давая отстраниться далеко, и очень громко стонет — так восхитительно и прелестно. — Ты такой пиздецки красивый, — шепчет Тозиер, проводя ногтями по чужой шее и чуть-чуть надавливая большими пальцами на ямку в ее основании. — Такой сладкий, и дурманящий, и просто великолепный, — он двигается быстрее, спускаясь ладонями к косым мышцам живота и проводя по каждой пальцем. — Мой. Каспбрак хнычет, потому что Ричи совершенно не хочет дотрагиваться до его члена, и жаждет ощутить самый необходимый сейчас толчок — взрывающий и возвышающий под потолок, но Тозиер будто специально толкается рвано и без какого-либо ритма. Эдди не знает, докуда Ричи достанет в следующий раз, и именно этот факт отделяет его от финиша. Будто слыша его мысли, Ричи останавливается и вглядывается Эдди прямо в глаза, сейчас такие темные и бездонные, и Каспбрак теряется в них совершенно так же, как и в любое другое время, чем постоянно вводит Тозиера в ступор. — Мне сделать что-то определенное? — он бегает подушечками пальцев от голени до колена и слегка прищипывает нежную кожу внутренней стороны бедра, словно приближаясь к паху, но тут же отдаляясь. Играя. Эдди концентрируется на вопросе и ухмыляется. — Позволь мне трогать тебя, — он указывает на затекшие руки. — Пожалуйста. Вальяжно и надменно Ричи проводит языком по губе и закусывает ее. — Недостаточно грубо для тебя. Каспбрак, все еще чувствуя внутри себя член Тозиера, елозит по дивану и набирает в грудь побольше воздуха. — Дай мне то, что по праву принадлежит мне, иначе я сам свяжу тебя. — Слишком слабо. — Ты правда хочешь, чтобы я засадил тебе чересчур глубоко? Или ты думаешь, что я не найду способ трахнуть тебя жестко? Ричи думает всего лишь мгновение и перегибается через Эдди, отвязывая его от ножки дивана. Каспбрак быстро приподнимает голову и кусает своего парня за сосок, вырывая из Тозиера недовольный вскрик. — Эй! — Ричи трет болезненно пульсирующую плоть, и его глаза агрессивно сверкают в свете дня. — Веди себя прилично. — Наше положение это позволяет? — Эдди переворачивается на живот и встает на локти, ложась грудью на диван и виляя пятой точкой прямо перед лицом Ричи. — Так ты любишь? — он перестает кривляться и сильно выгибает спину. — Покажешь мне, какой я? — Каспбрак поднимает свой телефон с пола и протягивает его Ричи, на ходу открывая камеру. Тозиер смотрит на него полными любви глазами и чуть ли не пускает слюни на открывшийся перед ним вид. Раскрепощенный, властный и безумно желанный Эдди, просящий сфотографировать его с членом Ричи в его заднице. Потрясающе. Плавно и легко Ричи входит в Каспбрака, одной ладонью надавливая между лопаток, а другой сжимая загорелую ягодицу, и самозабвенно отдается процессу. Он обводит подушечками каждый позвонок, ощущая такие знакомые неровности и наклоняясь, чтобы поцеловать каждый дюйм узкой, любимой спины, и делает несколько фотографий сверху. И Ричи уверен, что эти будут самыми драгоценными в его коллекции. Эдди дал ему время, но теперь не он собирается расслабляться — он отталкивается от поверхности дивана раз за разом, стараясь почувствовать чужие толчки более ярко, и когда Тозиер крепко берет его за бедра, насаживая на себя, Каспбрак счастлив. По рукам и ногам пробегают мелкие мурашки, по животу же проходятся волны — такие яро ожидаемые, потому что теперь Ричи двигается в нем чутко и точно попадает по комку нервов внутри, отчего Эдди неконтролируемо мажет по простыням. Ему хватает всего лишь пары неровных подергиваний, чтобы кончить, и за этой приятной болезненностью скрывается целый шквал из эмоций — он рад, он опустошен, и он влюблен. Ричи врывается в него раз за разом, прекрасно ощущая его состояние, и замедляет темп. — Ты в порядке? — Тозиер трогает его за лоб, и руку чуть ли не обжигает. — Боже, ты серьезно? — Эдди собирает себя с новыми силами и возобновляет движения. — Я буду в порядке, если ты закончишь. И Эдди, безусловно, будет в том еще порядке, потому как Ричи необходимо всего раз услышать нечто милое и теплое от своего парня, чтобы за несколько особо чувствительных толчков обильно излиться. Он содрогается, слыша громыхающее в ушах сердце, и словно чует, как внутри него расправляет свои крылья огромная-огромная бабочка, начинающая щекотать еще трепещущие от оргазма легкие. Ричи ложится рядом с Эдди и наконец целует его — спокойно и нежно, будто не было только что всяких грязных слов и угроз. Губы мягкие, податливые и абсолютно вожделенные, и каждый из парней готов проживать этот момент снова и снова, лишь бы ощущать вселенскую любовь друг к другу. — Я говорил тебе, что ты замечательный? — спрашивает Эдди и убирает мешающий Ричи локон с его красивых, сейчас отдающих зеленцой глаз. — Думаю, да, — Тозиер улыбается уголками губ и целует еще раз. — Как и ты.