***
— Я не буду это надевать, — недовольно цедит Лили, держа двумя пальцами маленькую коробочку. — Деваться некуда, сестричка, раз уж мы согласились, — смеётся Джеймс, отбирая у неё очки и цепляя себе на нос. Из уст Лили вырывается отборная ругань, которой позавидовал бы даже знаменитый Оливер Вуд, и Роза вздыхает и аккуратно подхватывает её под локоть. — Солнышко, ты ведь мне веришь? — Лили обреченно кивает, и Роза продолжает: — Я знаю, что ты не очень любишь фотографироваться, да и линзы… Но я тебе обещаю, как только мы закончим — с меня ужин в первоклассном ресторане и прогулка по Лондону. И если захочешь — я могу сделать еще несколько фотографий вечером, но там ты всенепременно будешь собой. Лили неуверенно кивает, и Роза удовлетворенно выдыхает, несколькими заклинаниями трансформируя одежду Лили в сказочное платье насыщенного василькового цвета. — А меня ты так не уговаривала, — чуть обиженно возмущается Джеймс. — Джеймс Поттер, я купила тебе новую метлу! Напомнить, что ты тогда сказал? — Что ты спасла его гриффиндорскую шкуру, и он на всю жизнь у тебя в долгу, — монотонным тоном цитирует Альбус, левитируя волшебные фонари в разные части зала. — Братец, она тебе хоть платит за это? — драматичным тоном спрашивает Джеймс. — Он по глупости принес мне клятву на крови, так что я совершенно безвозмездно использую его как пожелаю, — усмехается Роза, поправляя Лили волосы и разглаживая шелк платья. — И, наверное, он сутками прядет золото из соломы в подвале, и только в редкие дни, как сегодня, ты выпускаешь его, заставляя ассистировать себе как какому-то доктору Франкенштейну? — Какие неожиданные и интеллектуальные ассоциации — готовишься впечатлять новую даму сердца? — Что-то мне подсказывает, что маму с папой она поразит гораздо сильнее, — хихикает Лили, и Роза с любопытством оглядывает вмиг смутившегося Джеймса. — Чего мы не знаем? — А вы заканчивайте колесить по миру с вашими сумасшедшими идеями, — сердито произносит Джеймс, — тогда будете больше в курсе новостей нашей семьи. — Ну Джей, — Роза легко подходит к нему и закидывает руки на плечи, ласково заглядывая в лицо. — Я же твоя любимая кузина, расскажи-и-и-и. — Ты не моя любимая кузина, а Альбуса, — улыбается Джеймс, щелкая ее по носу. — Но если в этом году вы останетесь на Рождество, возможно, я и поведаю страшную тайну своего сердца. — Вымогатель, — беззлобно откликается Роза. — Просто я проспорил маме, что заставлю Альбуса съесть рождественскую утку целиком. А для этого он нужен мне в Лондоне, а не в подвалах твоего таинственного убежища. — Думаю, месяц мы сможем обойтись без золотой соломы, — кивает Роза, любуясь отточенными движениями Альбуса, когда он подготавливает объективы для съемки. Без него она вряд ли могла бы создавать такую красоту.***
Роза не любит свои выставки в Лондоне, а уж присутствовать на них — тем более. И не потому, что кто-то может начать её критиковать. Просто большую часть этих людей интересует не искусство, а то, ради чего Роза Уизли оставила все свои перспективы в Министерстве. Но иногда среди них оказываются те, кто способен увидеть ту настоящую магию, которую Роза вкладывает в свои фотографии. Ведь дело не в статике или динамике, а в построении кадра, насыщенных цветах и осязаемости предметов. Роза часто тратит целые дни, продумывая идею очередного проекта, и часы, отбирая фотографии, которые действительно воплощают то, что она стремится показать. И здесь ей тоже помогает Альбус. У него есть особенное художественное чутье и неуловимое знание публики: он всегда угадывает, какая фотография привлечет больше внимания. Среди всех портретов Алисии Нотт Альбус безошибочно выбрал тот, у которого останавливается каждый, и даже Роза нет-нет да любуется изящным изгибом шеи и золотистыми локонами. — Может, попытаешься немного расслабиться? — спрашивает Альбус, протягивая ей бокал. — Ты ведь знаешь, что я не могу, — шипит Роза, залпом выпивая шампанское. — Как представлю, что сюда может прийти мама, мне хочется аппарировать на другой конец мира. — Ты не сможешь бегать от нее вечно, — резонно замечает Альбус, отдавая Розе свой бокал, который она так же быстро опустошает. Всем известно, что она почти не пьянеет, после того как в пять лет выпила стакан экспериментального огневиски дядюшки Джорджа вместо яблочного сока. Но алкоголь помогает ей немного переключиться и отвлечься от дурацкого страха. — Но пока мне это успешно удавалось. — Мы больше месяца в Лондоне, Роуз. Думаю, Гермиона просто дает тебе время… — И через мгновение задумчиво добавляет: — Вернее, нам обоим. — Ты считаешь, я не разочаровала её? — почти беспомощно спрашивает Роза, сама до конца не понимая, о чем говорит: о своей карьере или о том, что последний раз она видела маму, когда та застала их с Альбусом целующимися. — Я уверен, — улыбается Альбус, осторожно поглаживая её ладонь, и все страхи отступают. Роза знает, что он всегда будет поддерживать и оберегать её. И даже если вдруг кто-то не сможет это принять — им придется смириться. Розе плевать, что на этой выставке то тут, то там мелькают знакомые лица. Ей плевать, что завтра все газеты будут пестреть многообещающими заголовками. Она всегда делала что просит её душа — и пока ни разу не пожалела о собственных выборах. Роза подается вперед и, не обращая внимания на изумление в глазах Альбуса, целует его, совсем не сдержанно или невинно. Его руки инстинктивно сжимают её талию, но Альбус всегда предусмотрителен и рассудителен, поэтому он отрывается от ее губ первым. В зале стоит абсолютная тишина, но Розе кажется, что где-то в глубине она слышала ликующий крик Скорпиуса. Но всё это не так уж и важно. — Что мы творим, Роуз? — просто спрашивает Альбус. — Ты же всегда говорил мне, что мы войдем в историю, — улыбается Роза, снова целуя его.