Children who have been through a lot

Я шла по родному городу. Вокруг кромешная тьма. «Странно. Сейчас лето, а на улице ни души… Как-то не похоже это на небольшой провинциальный городок, в котором большая часть жителей — это бывшие военные, вахтовики и нефтянники» Вот моя школа, но выглядит она странно. Выбитые окна, сломанный забор и нет цветов, которые в это время уже цветут на её территории. Вот магазин: пустой и тоже с разбитыми витринами. О, мой дворик. Сколько с ним связано воспоминаний хороших: как мы играли с Дашей и Максимом в разные игры с другими ребятами. Но и тут всё не так. Всё сломано… А вот и дом. Большой девятиэтажный серый дом. Помню, как в детстве боялась идти по подъезду, если кто-то из жильцов выкрутил лампочку. Я подошла и хотела искать ключи, но увидела, что железная домофонная дверь закрыта не до конца. «Тоже сломана что-ли?» Я вошла и поднялась на второй этаж. Вот родная дверь квартиры, я понеслась к ней и начала стучать. Там мама. Родная, любимая мама. Она здесь, она будет рядом. Но… Дверь так никто и не открыл. Я схватилась за ручку и, о чудо, дверь не заперта! Я влетела в квартиру, но везде темно. «Может мама легла спать и забыла закрыть дверь?» Я прошла по квартире дальше и начала чувствовать какой-то отвратительный запах. «А где Лаки? Она обычно всегда бежит встречать тех, кто приходит…» На кухне горит свет. Может мама там? Может она опять взяла на дом ворох бумаг и просто сильно занята, поэтому не слышала как я вошла? — Мама! Мама, я пришла! Я тут! Мама! Мама? Ничего в ответ. Я двинулась в сторону света. Запах становился всё сильней. Мне было страшно. Это очень плохо, когда страшно в собственном доме. Когда нет места, где ты мог бы забыть про свой страх. На кухне меня встретило то, что я хотела бы забыть. Как вспышкой вылетело воспоминание, где я маленькая стою на кухне поздно ночью и пытаюсь разбудить очень пьяную мать. Она пила когда-то, сильно пила, но это было в прошлом. Но сейчас я вижу свою мать, которая уснула за столом, на котором стоит внушительное количество бутылок из-под спиртных напитков. — Мама, ты спишь? Проснись пожалуйста, — просила я маму, легонько тряся её за плечо. Сначала ничего не произошло, но вот мама начала просыпаться. Я уже начала тараторить о том, как я рада её видеть, как я скучала по ней, как я люблю её. Но мама только недовольно посмотрела на меня и со всей силы оттолкнула. Внутри всё разбилось вдребезги, как и бутылка, которая полетела со стола, задетая мной. Почему? Почему она оттолкнула? За что? Я же так скучала, я же так люблю её. Я начала обессилено плакать, сидя на полу и глядя на неё. Она не смотрела на меня, она не хотела обнять. Она не скучала по мне, она не любит меня. Меня для неё как будто не существовало… — Люба, дитя, проснись. Давай, пора просыпаться. Просыпайся, Любаша, просыпайся, — этот мягкий, тихий голос начал выдёргивать меня из ужаса царства Морфея. — Вот так. Тише, тише, это всего лишь сон. Всё в порядке. Я открыла глаза и увидела Леголаса, сидящего рядом со мной. Вокруг были высокие, казалось искрящиеся, деревья. Воздух был заполнен запахом травы и свежести. Тишина и покой. — Где мы? — тихо охрипшим голосом спросила я. — Мы на окраине Лориена, дитя. Мы пришли сюда три часа назад, сейчас все спят. Что случилось? Ты плакала во сне. У тебя болит что-то? — спросил мой наставник, проведя рукой от моей макушки до щеки. От такого жеста и воспоминаний недавнего сна на глазах навернулось ещё большее количество слёз. Я начала тихонько всхлипывать. — Тише, тише. Что именно болит? — Не болит, — единственное, что я смогла выловить из себя. — А что случилось? Тебе приснилось что-то неприятное? — продолжал спокойно спрашивать Леголас, поглаживая меня по голове и стирая слёзы с моих щёк. Я закивала головой, стараясь подавлять всхлипы. — Что тебе приснилось, дитя? — Не любит. Она меня не любит, она не ждала меня. Ей всё равно. Я ведь так скучаю, мне без неё плохо, а она оттолкнула меня. Мне так больно. Леголас, почему она так поступила? Почему она не любит меня? — Кто не любит? — спросил он, нахмурив светлые брови. — Мама. Эльф казалось вздрогнул. В его глазах на секунду мелькнул страх, а потом там осталась только печаль. — Тебе приснилась мама, — я кивнула, — но почему ты решила, что она не любит тебя? — Она не захотела обнять меня. Она оттолкнула меня. — Между всхлипов говорила я. — И она так посмотрела на меня… Мне стало так обидно и больно от этого взгляда. Леголас взял обе мои руки в свои. — Посмотри на меня, пожалуйста. - Я подняла свой взгляд на него, — наши сны показывают только мысли. А кошмары — это самые коварные сны. Они вытаскивают из сознания все страхи и тревоги и показывают их нам в надежде сократить нашу fea. Но нельзя им верить, слышишь? Не верь своим кошмарам. Я уверен, что твоя nana любит тебя очень сильно, что она никогда тебя не оттолкнула бы никогда. Веришь мне? — В-верю, — всё ещё икая от слёз сказала я. — Вот и отлично, — немного улыбнувшись сказал Леголас и потрепал меня по голове. — А теперь я думаю тебе стоит снова уснуть, утром придется рано встать. Или у тебя всё же что-то болит? Я прислушалась к телу. В боку что-то неприятно тянуло, а плечо всё так же пульсировало. Но также я чувствовала неимоверную усталость, которой никакая боль не могла помешать. Поэтому я лишь помотала головой. — Ну и хорошо. Спи, дитя, я разбужу тебя утром, — улыбнулся Леголас и поправил на мне плащ, который по своему обыкновению земенял по ночам одеяло. Утро наступило, казалось, минуты через три, когда я была разбужена ворчанием хоббитов и тихой бранью Гимли. — Морготовы корни, — ворчал он, поднимаясь со своего спального места, — все бока мне отдавили. — Потерпи немного, Гимли, — скоро мы доберёмся до поселения эльфов, и там будет нормальная кровать, — успокаивающе произнёс Арагорн. Все уже собирали свои спальные места. Хоббиты дожёвывали яблоки, Боромир мрачно осматривался вокруг. — Доброе утро, — послышалось сверху. Это был Максим. Он улыбался грустной улыбкой и протягивал красное яблоко. На его лбу уже не было так много крови: рану обработали и осталось только ждать, когда она заживёт. От того, какими грустными были его глаза, я вздрогнула и решила попробовать поднять ему настроение. — Доброе, Максим Геннадьевич. А чего это вы такие добрые? Сотрясение мозга так на вас повлияло? — взяв яблоко и надкусив, спросила своего друга. Максим тихо хохотнул, но тут же сделал обиженное лицо. — Да ну тебя! Тебе приятное говоришь, доброго утра желаешь, а ты «сотрясение — сотрясение», — притворно обиженным тоном сказал Максим, скорчив смешную рожицу. — Так это что, подкат? — я рассмеялась и покачнулаь назад. Рана на боку натянулась, отдавая далеко не приятными ощущениями, плечо как-то подозрительно щёлкнуло, и мне стало совсем не до смеха. — Ха! Так тебе и надо! — злорадно фыркнул Макс и поплёлся за Арагорном. Показав язык своему обидчику я медленно поднялась с земли и собрав свои скромные пожитки направилась за всеми. Но что странно, я нигде не видела своего наставника. Воспоминания о ночном разговоре ударили в голову и заставили немного устыдиться. «Как маленький ребёнок, ужас», — только и вертелось в моей голове. И чего я так расклеилась? Надо брать себя в руки. В конце концов, мы уже почти в Лориене, а это значит, что есть хоть и маленькая, но надежда на возвращение домой. Мы шли по Золотому Лесу. Не передать словами красоту здешних мест. Белые, почти сверкающие стволы деревьев уходили ввысь и доставали, казалось, до самых облаков. Отовсюду слышалось пение птиц и что-то напоминающее флейту или скрипку. Я остановилась и стала вслушиваться в музыку, уставившись куда-то в глубину леса, пытаясь понять, откуда именно исходит звук. — Это песнь деревьев Лориена. Сейчас осень, поэтому слышна лишь музыка. Весной и летом деревья здесь поют прекрасные песни, — я вздрогнула от голоса Леголаса, доносившегося сверху. Я повернулась и увидела, что он смотрит на меня с лёгким прищуром. На душе стало так тепло, что я только растерянно кивнула и, влекомая лёгким подталкиванием в спину, продолжила путь за отрядом. — А… А где ты был? — тихо спросила я. — Решил немного осмотреться, — непринуждённо ответил Леголас. — Что высмотрел? — какое-то время он молчал. Я уже думала, что это так и останется «страшной тайной», но Леголас в какой-то момент как будто очнувшись от своих мыслей всё же ответил: — Ничего, что могло бы насторожить. Я видел лес, видел небольшую поляну, на которой росла земляника и небольшое семейство зайцев. Только и всего. — На словах о землянике живот тихонько заурчал. Леголас усмехнулся и достал из-за пазухи платок, в котором лежало с десяток красных ягодок. — Держи, это немного, но мы скоро будем в Лориене, там ты сможешь есть её сколько захочешь. Мы шли, время уже подходило к началу вечера, все шли уставшими. Только Леголас шёл бодро, наверное чувствуя знакомые земли, и постоянно отделялся от отряда, чтобы осмотреться. Что он там пытался высмотреть — мне неизвестно, но и навязывать свою компанию не хотелось. Чем дальше мы шли по лесу, тем чаще я слышала что-то напоминающее зов. Кто-то звал. Меня ли? Или кого-то из братства? Или того, кого мы не видим? А может вообще никого не звали. На меня начала накатывать небольшая сонливость. Руки отяжелели, веки наливались свинцом. Mae tollen, маленькая эллет. Не время засыпать. Вдруг я услышала хлопок, и всё вернулось на свои места. Как будто не было этого голоса, этой сонливости. Ничего не было. — Будте осторожны, хоббиты, в этих местах живёт колдунья. Стоит только на секунду поддаётся её зову, и вы пропадёте в этих лесах на веки! — запугивал хоббитов Гимли. Леголас странно покосился на него, но промолчал. Я же старалась не засмеяться. Ох, Гимли, ты ещё не знаешь, что будет когда ты встретишь эту «колдунью»,— Вам повезло, что среди вас есть гном, способный устоять перед любыми чарами! У меня нюх лисицы и… Договорить ему не дали стрелы направленные на нас. — Гном дышит так громко, что его можно подстрелить в темноте… — заговорил высокий, светловолосый эльф. Если бы он стоял ко мне спиной, я наверное даже не отличила бы его от Леголаса. Эльфы Лориена окружили нас в плотное кольцо и смотрели на всех бесстрастными лицами, пока не наткнулись на нас с Максимом. Их взгляды были полны удивления и какого-то тепла. Леголас и Арагорн свободно прошли мимо стражей Золотого Леса и направились к говорившему эльфу. — Халдир, доброй встречи. — Принц Леголас, Арагорн из Ривинделла.— Халдир приложил правую руку к груди и, склонив голову, отвёл её в сторону. — Что привело вас сюда? — Наш путь далёк от этих земель. Мы направляемся к леди Галадриэль лишь с надеждой на временное укрытие и на то, что она знает как помочь нашим юным друзьям. — Сказал Арагорн. Взгляд Халдира перешёл на Максима, а потом и на меня. Он был также удивлён, как и его собратья. — Эльфята? Но они не рождались уже очень долго… — эльф задумался и обвел глазами всё братство, задержавшись на Фродо. Бедный хоббит даже, казалось, немного сжался под взглядом таких внимательных и холодных глаз. — Ты несёшь с собой великое зло. Мы не можем вас пропустить. Леголас тяжело вздохнул и заговорил с Халдиром, но он говорил так тихо, что я смогла распознать лишь пару слов на эльфийском: «tulu», «rád», «ieste», «hén» — Хорошо, — сдался галадрим, но дальше он заговорил со сталью в голосе, — но гному прийдётся завязать глаза! — Почему я один должен идти с закрытыми глазами будто пленник?! — Мы давно не ведём никаких дел с гномами. — И знаете что гном думает об этом? — дальше я прикрыла уши руками. Гномьи ругательства звучали для уха неприятно. В этом я смогла убедиться ещё на Карадрасе, когда Гимли поскальзывался, из его рта всегда вылетело несколько крепких словечек. — Это было не слишком учтиво, Гимли. — Попытался осадить гнома Арагорн. — Но я прав, если вы сомневаетесь в нашем друге, то надевайте повязки и на нас. Леголас, мягко говоря, охуел, но промолчал. Он до последнего зло смотрел на Гимли, пока повязка не легла на его глаза. Мы с Максом всё это время молчали. Да и сказать то, собственно, было нечего. Это были те самые взрослые разговоры, в которые вмешиваться не хотелось. Но наблюдать было довольно интересно. Мы ждали пока и нам завяжут глаза, но ничего не происходило, солдаты проходили мимо нас к другим членам братства, лишь светя лёгкими улыбками в нашу сторону. Как будто мы были какими-то диковинными зверюшками. К нам подошел рыжий эльф с зелёными глазами и протянул что-то напоминающее кусочек хлеба с изюмом. Он улыбался и ждал пока мы примем угощение. Максим взял и разломил этот хлеб на два кусочка, и протянул один из них мне. Откусив совсем чуть-чуть, я чуть не замычала от восторга. Это было очень вкусно! Даже изюм не портил впечатление. Вкус мёда, корицы и ещё чего-то немного кислого — просто идеально сочитались. Эльф рассмеялся смотря на наши довольные лица. — Неужто вы такие голодные? — Это очень вкусно просто, — прожевав остатки угощения, сказал Максим. — Приятно слышать, это готовила моя сестра. Меня зовут Лиран. — Я Максим, а её зовут Люба. — Странные имена для эльфов, никогда не слышал ничего подобного. — Мы из дальних мест, очень дальних, — наконец подала голос я. — Это я уже понял. Ну что, пошли? А то сейчас все без нас уйдут. — А вы разве не завяжете нам глаза, как и остальным? — спросил Макс, слегка нахмурив брови. Ну вот кто его просил? Может эльф уже и забыл про это? Я вот идти с повязкой на глазах не хочу. — Нет, вам повязки мы не наденем. Идти придется быстро, но к вашему счастью - не далеко, — эльф аккуратно подтолкнул нас вперёд, побуждая идти за всеми, не прекращая говорить. —А зачем вообще завязывать глаза? — спросила я. — Так делают с пленными, чтобы они не смогли запомнить тропы, по которым их ведут. — Но мы же не пленные. Зачем же было завязывать всем глаза и почему мы идём как и шли? — всё не унимался Максим. — А вы запомните дорогу? — усмехнулся эльф. — Вы ещё слишком юны. Мы должны были завязать глаза только гному, но, как видите, ваш предводитель решил иначе. Дальше путь продолжался в тишине леса. Изредка мы с Максимом задавали какие-то вопросы на которые Лиран охотно отвечал. Уже стемнело, когда мы взобрались на небольшое возвышение, с которого были видны деревья. А с этих деревьев лился мягкий свет. Я была в восторге. Это же Самое сердце Лориена, поселение эльфов. Даже с такого расстояния были видны лестницы, обвивающие стволы могучих деревьев, и слышны песни эльфов. Взрослым членам братства развязали глаза. Все замерли в восхищении, смотря на виды вокруг. Я посмотрела на своего наставника, в его глазах было столько спокойствия, было видно, что он чувствовал себя здесь как дома… ну или хотя-бы примерно как дома… — Лориен безусловно красив, но чёрт, почему эти лестницы такие. Длинные?! — Возмущался Пиппин. Я бы тоже вставила свои пять копеек, но я уже настолько устала, что хотелось просто лечь на этой лестнице и лежать тут до самого утра. Мы поднимались по лестнице ведущей, как я поняла, в дом владык уже целую вечность. Я отстала и шла последней, бок снова начало тянуть. Днём было как-то ещё терпимо, но вот сейчас был прям ужас. Да сколько ещё будет длится эта лестница?! Посмотрев вверх я увидела что все уже выходят на платформу, осталось совсем чуть-чуть и чтоб не заставлять всех ждать, я решила напрячь все свои силы и побежать. Лучше бы я напрягла мозг. Когда я мне оставалось совсем немного, я уже видела братство и владык, они видели меня. Я уже хотела извиниться за свою медлительность и… упала, споткнувшись ногой о последнюю лесенку. Хоббиты с Максом разразились хохотом, Гимли, Боромир и Арагорн скрыли улыбки и смех за кашлем, а Леголас просто решил сделать вид, что не знает меня. Я вся залилась краской и поспешила встать. Ну здравствуй, Лориен.