Одно сердце на двоих

Фернандес сидел в своём кабинете, тихо обдумывая случившееся. Он боялся, реально боялся, даже не мог себе представить масштаб истерики МакГарден, когда она узнала о том, что Железного могут усыпить. Он хотел взять телефон и попытаться успокоить девочку, но ему было страшно. Ему реально было страшно, что трубку возьмёт медик и скажет, что Леви вытащили синюю из петли. Встав со своего места, помощник следователя направился заварить себе кофе. Аппарат тихо заурчал, а руки задрожали от злобы. Каким надо быть уродом, чтобы сначала изнасиловать девку, потом запугивать, а после, в конечном, итоге получить «по щам» и потребовать от этих самых «щей» избавится. Есть ли предел человеческой низости? Собравшись с мыслями, мужчина взял кружку и направился на свое рабочее место, параллельно заглядывая в кабинет своей начальницы. Сегодня Эльза была выходной, но позитива это не добавляло, поэтому Жерар лишь злобно отпил кофе. Эльзу нельзя было винить за случившееся: она повидала и пережила куда больше, чем он, а потому у неё были основания опустить руки, и всё же некую злобу к своей коллеге парень испытывал. Войдя в свой кабинет, Фернандес попытался отвлечься от мрачных мыслей и вывернул на стол стопку дел: мелкие кражи, хулиганства, драки, прочие административные нарушения. За делом МакГарден он совершенно забыл о своей непосредственной работе, но стоило парню приступить к ней, как вдруг раздался звонок на мобильный. От увиденного номера лицо Жерара исказила гримаса ненависти, а потому молодой законник попытался исключить весь мат из имеющегося лексикона. - Фух, Жерар, спокойно. – выдохнул парень, пытаясь сдержать отвращение и нажал на кнопку ответа. – Доброе утро, господин Бакус. - Здравствуйте, Жерар. – томно выдохнул в трубку мужчина. – Надеюсь, я вас не отвлекаю, у вас есть возможность говорить? Первая мысль, которая пришла в синюю башку была: «А не под наркотой ли собеседник?», после чего Фернандес вновь посмотрел на экран телефона, но убедившись, что там выведен соответствующий номер, вновь приложил трубку к уху. - Да, могу. – осторожно выдал парень. – А вы о чём-то хотели поговорить? - Да. Прошу меня извинить. Наверное, мне стоило прийти лично, но я хотел бы забрать заявление. Мне было бы очень удобно, если бы это можно было сделать по телефону. Это возможно? Сказать, что Жерар ахренел – это не сказать ничего. Голос мужчины на проводе был совершенно спокоен, он дышал ровно и на полном серьёзе ждал ответа, пока Фернандес пытался осознать то, что слышит. Под желудком что-то зажало, он явно ощутил подвох, но заявить ничего не мог, а от этого становилось только страшнее. - Алло, Жерар. – раздалось в трубке, отчего парень вздрогнул. – Вы меня слышите? - Да! – пытаясь собрать мысли в кучу, выкрикнул Фернандес, выходя из ступора. – Я вас понимаю, господин Бакус, но вы поймите и меня. Такого рода процедура производится только при личной явке. Если вы хотите забрать заявление, то вам необходимо явиться в участок. На проводе воцарилась тишина, а через пару мгновений помощник следователя услышал странный звук из мобильника, который почему-то ассоциировался у него с лязгом зубов. Волна неприятных мурашек пробежала по спине, а синие волосы на затылке зашевелились. Что-то однозначно было не в порядке, но раздумывать долго над этим вопросом у Жерара не получилось. - А решить вопрос по телефону никак? – в спокойном голосе Бакуса улавливались нотки досады и раздражения. - Нет. К сожалению, без вашего личного появления это невозможно. - Хм… - послышался тихий выдох и Жерар, даже не видя своего собеседника, нутром почувствовал, как его губы исказились в кривой нездоровой усмешке. – Тогда я приеду к вам сегодня, господин Жерар. Всего доброго. Связь оборвалась, а парень как сидел с мобильником возле уха, так и остался. На душе вдруг стало очень неприятно и даже немного страшновато, а слова Бакуса и вовсе прозвучали как угроза, что Жерару понадобилось некоторое время, чтобы унять дрожь и отложить телефон в сторону. Что вообще сейчас произошло? Он точно с Бакусом говорил!? А может реально обдолбался? Этот ублюдок хочет забрать заявление на Железного, но с чего вдруг ему приспичило это? А может ему угрожали или дядя потребовал? Но тогда почему он был так спокоен и вежлив? Бакус орал матом на всех и вся и, если бы его прижали, он бы уж точно не сдержался и высказал бы «пару ласковых». Что-то тут было однозначно не так, но Жерар решил не вдаваться в тонкости, а просто отпил уже холодный кофе и продолжил заниматься делами. Не исключено, что это вообще развод, но, с другой стороны, нахрена так шутить? Как-то нелогично, да и вообще странно всё это. Дела поглотили с головой, мысли о телефонном звонке отошли на другой план, и сам парень углубился в изучение дел. Время за разборкой документов бежало сквозь пальцы – сколько он так просидел, Фернандес уже не помнил, как вдруг, где-то под вечер, раздался тихий стук в дверь. - Войдите. – на автопилоте крикнул парень, не отрываясь от бумаг. Впопыхах собрав документы, рапорты, отчёты и прочее, Жерар только успел убрать их в сторону и поднять голову, как сердце упало в пятки от неожиданности. Он даже не услышал, как мягко и бесшумно открылась дверь, не то, что шаги мужчины, стоящего перед его столом. - Добрый вечер, Жерар. – томно выдохнул Бакус, глядя на законника сверху вниз. – Надеюсь, я не отвлёк вас от важной работы. Я пришёл забрать заявление. Честно, Фернандес уже думал, что больше ахренеть не сможет, но явно ошибся в собственных возможностях. Перед ним в лёгкой маечке, спортивной куртке и штанах стоял Бакус и приветливо улыбался, что уже наводило жути. Мужчина выглядел хорошо, даже очень, явно был спокоен и не испытывал особого дискомфорта. Жерар медленно поднял глаза на лицо мужчины и подозрительно присмотрелся. Бакус как Бакус, ничего необычного, если не считать несвойственную вежливость и подозрительное спокойствие. - Господин Бакус. – Фернандес придирчиво вгляделся в парня. – Скажите, а можно узнать причину вашей резкой смены решения, касательно собаки МакГарден? - Скажем так. – хитро прищурился пришелец. – Мне было над чем подумать. Так, я могу забрать заявление? - Да, конечно. – не сводя взгляда с мужчины ответил Жерар. – Это займёт какое-то время, так что вы можете пока присесть. - Я постою, если вы, конечно, не против. Жерар ничего не ответил на это, но сердечко неприятно ёкнуло, на что он решил просто выдать заявление. Наступило ли в этом ублюдке прозрение или он просто обдолбался чем-то непонятным, но он хотел забрать претензии, а это могло спасти аж две жизни, и это – единственное, что сейчас действительно волновало парня. Бакус мерно ходил по комнате, пока помощник следователя украдкой наблюдал за действиями мужчины. Что-то ему в нём не нравилось, при чём не только непонятно откуда взявшаяся воспитанность... Что-то было в нём самом, в его движениях и Жерар начал внимательно приглядываться к каждой детали. Ему почему-то не нравилось то, как Бакус ходит – в этой походке было что-то очень странное, но мужчина не мог понять, что именно. Бакус явно не торопился, молча изучая кабинет, мажор внимательно приглядывался к каждой детали интерьера, читал заголовки папок, да и вообще, испытывал какой-то нездоровый интерес к полкам, постоянно переходя от одной к другой, причём так тихо, словно плыл над паркетом. Тихо, бесшумно. Тут до Жерара дошло, что ему так не нравилось в походке мужчины. Бакус ходил как кобыла, открывая двери с ноги, и вопил во всю глотку, но сейчас он ходил, как привидение и довольно тихо и вкрадчиво говорил. Приглядевшись к ногам, полицейский заметил и ещё одну непонятную ему деталь: колени мужчины были слегка согнуты при ходьбе, а причина этого и вовсе заставила Жерара потерять бдительность и откровенно уставиться на мужчину. - Господин Бакус. – помощник следователя посмотрел на парня с лёгким недоумением. – Можно задать вам вопрос? - Конечно. – добродушно улыбнулся Бакус. – Вас что-то интересует? - Да… Могу ли я узнать, почему вы ходите на носочках? - Хм… - Бакус повернулся к Жерару и сейчас его взгляд уже не был столь добродушным, хоть мужчина и продолжал улыбаться, медленно подходя к законнику. – Мне так удобнее. Понимаете, я ведь получил травму, поэтому сейчас мне нужно приспосабливаться к некоторым новым аспектам жизнедеятельности. Так, как скоро я получу свое заявление? -Ах да... Конечно... Сейчас. – жуть пробрала до костей, но Жерар не торопился выдавать документ на руки, а потому лишь аккуратно отложил его в сторону. – Но, прежде чем вы его заберёте, можете ли вы дать отпечатки пальцев? Послышался глубокий вдох, а после рваный выдох, и это при том, что Бакус даже не моргнул, хотя уже около минуты неотрывно смотрел на парня. - Мне не понятен смысл сего действия, но я не вижу причин препятствовать следствию. – вдруг улыбка на лице мужчина стала походить на животный оскал, а глаза лихорадочно заблестели, после чего Бакус выразительно облизнул верхнюю губу и громко лязгнул зубами, так что звук разнёсся на всё помещение, а сам мужчина услужливо протянул руку для снятия отпечатков. – Прошу вас, господин Жерар. Сказать, что у Жерара душа в пятки ушла – это ничего не сказать. Этот мужик был явно не в себе, но вовсе не это заставило сердце гулко биться в рёбра. Мать твою, он это уже видел, но чёрт тебя подери, Жерар гнал от себя эти мысли, как бы сильно они не тащили его на кухню МакГарден и её невъебически стремной псины. Бакус продолжал тянуть руку, а парень дрожащими руками достал бумагу и краску. Снимая отпечатки, Фернандес с трудом поднял глаза на ухмыляющегося мужчину и тут же пожалел. Этот псих смотрел на него, как на мясо, периодически сглатывая слюну, зрачки были расширены до такой степени, что и без того тёмные глаза стали казаться и вовсе чёрными. Он переработался, однозначно, раз его так глючить начинает, да и Бакус тоже какой-то явно обдолбанный, а это значит, что сейчас надо как можно скорее снять отпечатки, вручить этому торчку его заявление и пусть катится на все четыре стороны, хоть на носочках, хоть галопом, хоть ползком! - Ваше заявление, господин Бакус. Благодарю, что забрали. - Не стоит. – выдохнул парень, глядя на листок бумаги и аккуратно разрывая его на маленькие кусочки. – Его не должно было быть изначально. Как жаль, что мы понимаем такие вещи лишь со временем. - Господин Бакус, я очень извиняюсь за бестактный вопрос, но вы себя точно хорошо чувствуете? – Жерару было не до шуток, и он реально испугался за рассудок парня. – Может вы испытываете какие-то недомогания? Слабость там, головокружение? - Голод. – нервно оскалился мужчина, глядя на полицейского. – Я не завтракал, а потому испытываю непреодолимое желание откусить от вас маленький кусочек… Шутка. Вы слишком порядочный человек, а я таких не ем. - … - Жерар с минуту смотрел на парня. – Только честно, вы под спайсом? - Пожалуй, мне пора. – Бакус заглянул в карие глаза и немного угрожающе прищурился. – Вы – честный человек, господин Фернандес, который отстаивает правое дело. Оставайтесь таким и, может быть, мы с вами никогда не встретимся. Я очень на это надеюсь, но, к сожалению, не могу попрощаться. Так что, до свидания, господин Жерар. С этими словами, бесшумной походкой Бакус вышел из помещения и направился в известном лишь ему направлении, оставляя помощника следователя нервно переводить дух. Что это вообще было? Бакус всегда был дебилом, который стремился напугать влиянием дяди и дешёвыми понтами, но тут было нечто совсем иное. Сила, страх, опасность – всё это исходило от мужчины невидимыми волнами, которые пробирались до самых глубоких уголков сознания. А что за бред он нёс про порядочных людей и кусочек!? Так, надо успокоиться. Главное, что этот псих, под чем бы он ни был, забрал заявление, а это значит, что Железному больше ничего не угрожает и он просто обязан сообщить об этом МакГарден, пока она не наделала глупостей. Немедля ни секунды, Жерар схватился за телефон и набрал уже выученный наизусть номер, но после четвёртого сброшенного звонка, в голову начали лезть нехорошие мысли. Продолжая попытки дозвониться до девушки, Фернандес молился, чтобы с ней всё было в порядке, и всё же на шестой звонок она ответила. - Госпожа МакГарден, у меня хорошие новости! – с неимоверным облегчением выпалил парень. – Бакус забрал заявление на вас, так что Железный может радоваться жизни, ничего не боясь. Но вместо восторженных воплей и радостных возгласов полицейский услышал только всхлипы и нечленораздельное бормотание. Повисла тишина и несколько минут Жерар лишь вслушивался в плачь девушки, пытаясь разобрать хоть слово. - Железный. – спустя несколько минут смогла выжать из себя Леви. – Железик убежал. - Как убежал? – казалось, что Жерар опешил даже больше, чем девушка. – Куда? Когда? - Не знаю. – продолжала плакать девушка. – Просто убежал. Сразу, как сообщили о заявлении. - Так, МакГарден, только без паники. У вас крупный пёс, а не мелкая чихуахуа, которая не может выжить на улице! Он обязательно найдётся, я в этом уверен. Более того, его жизни больше ничего не угрожает! Только не вешайте нос, всё будет хорошо, я вам обещаю. Леви ещё что-то проплакала в трубку, после чего Фернандес попрощался и отключился. Обречённо опустившись на стол, парень безнадёжно завыл. Ну что за пиздец вокруг МакГарден творится, причём беспрерывно! Эта девка притягивает к себе всё дерьмо этого мира что-ли!? Мало ему было маразма с этим изнасилованием, мало было заявлений друг на друга, так теперь, когда всё наконец рассосалось, эта грёбанная псина взяла и свалила хер пойми куда! - Отдыхаешь? – раздался до боли знакомый женский голос, от которого Жерар буквально подорвался на месте. – Я так погляжу, работа у тебя тут кипит. - Ты что тут делаешь? – опешил парень, глядя на свою начальницу. – У тебя же выходной. - Да так, вещи кое-какие оставила, проходила мимо и решила забрать. – Эльза поправила волосы и с улыбкой посмотрела на подчинённого. – Ну расскажи, как ты тут? Сегодня тихо? - Сегодня пиздец. – констатировал Жерар. – Сначала просидел с кучей отчётов, потом позвонил обдолбанный Бакус с просьбой забрать заявление на Железного, потом ещё куча всякого дерьма, потом пришёл этот торчок, нёс какую-то дичь, но заявление забрал, а потом… - Бакус забрал заявление? – перебила девушка и подошла ближе к столу. – Ты серьёзно? С чего бы это? - Эльза, он однозначно был под чем-то. Вежливо разговаривал, нёс какую-то дичь, исходил мне весь кабинет на цыпочках, потом ляпнул что не прочь сожрать от меня кусочек, но порядочных он не ест… - Ладно, харе заливать, Жерар. – перебила девушка. – А теперь серьёзно. - Да я тебе серьёзно говорю! - Ага. – голос девушки был пропитан сарказмом. – Особенно про цыпочки. Так я и поверила. - … - Жерар на миг замялся и посмотрел на девушку, как на идиотку. – Да, на цыпочках. Ну ладно, не на цыпочках, а на носочках, вдоль полок ходил, название папок читал. - Жерар, ты дебил? – уже с открытым наездом заявила начальница. – У него заявление о нападении собаки МакГарден, которая ему пол ноги сожрала! Она вырвала ему ахиллово сухожилие! К слову – это «недо-косточка», которая от пятки к икре на задней стороне ноги идёт. Какие цыпочки? Какие носочки? Да он инвалид, который и хромать не может без помощи костылей! Ему ногу не ампутировали чудом! Честно говоря, Эльза не на шутку удивилась, встретив растерянный взгляд своего подопечного. Жерар был в таком ступоре, что просто не понимал, что происходит. И ведь действительно, его увезли в больницу с серьёзной травмой, но Фернандес не знал, с какой именно. - Эльза. – полушёпотом проговорил парень, глядя в карие глаза начальницы. – Ты можешь считать меня кем угодно и думать что хочешь, но сегодня, около полу часа назад ко мне пришёл Бакус на своих двоих не хромая, на носочках, и забрал заявление. - Жерар, но этого не может быть. - Значит я шизофреник. – коротко и однозначно ответил парень. – Эльза, я знаю, что видел, мне нет причин врать! Состояние помощника удручало девушку, так как он явно говорил правду. Жерар вообще плохо врёт – сказывалась патологическая честность, но Бакус не мог прийти в отделение без помощи, по меньшей мере, костылей. Этот феномен заставил следователя усомниться во всём, включая рассудок подчинённого. - Ты уверен, что это был Бакус? – осторожно поинтересовалась девушка. - Честно? – Жерар посмотрел на начальницу исподлобья. – Не очень. Во всяком случае, он явно был не в себе. Но это был он! Честно! Я снял его отпечатки! - Зачем? – а вот тут уже Эльза насторожилась. – На каком основании? - Он вёл себя странно. Очень. Я бы даже сказал, почти неадекватно. - Буянил? - Как раз наоборот: тихо, вежливо, правда, под конец какую-то херню начал пороть. Облизывался, лязгал зубами, едва ли слюни не вытирал. Может под спайсом или ещё чем-то. - Ладно. – девушка взяла отпечатки. – Я сверю отпечатки по базе, а ты позвони Леви и скажи радостную весть. - Уже. – обречённо выдохнул Жерар. – Не одно, так другое. У неё псина убежала. - Почему я не удивлена? – с наездом рыкнула Эльза. – Не баба, а ходячее бедствие! У этого голубоволосого недоразумения хоть когда-то бывает всё хорошо!? Вопрос был риторический, а потому Эльза не стала тратить на него особо много времени, а просто пошла сверять отпечатки по базе. У неё сегодня был выходной, а потому она совсем не хотела проводить его в четырёх стенах своего рабочего кабинета. - Симон. – обратилась девушка к своему коллеге и протянула бумагу с отпечатками. – Можешь глянуть, проходят ли эти отпечатки по базе. Вроде как должны быть Бакуса. - А что, есть сомнения? – усмехнулся эксперт, забирая документ. – Или вы думаете, что вместо Бакуса пришёл кто-то другой? - Ты тоже его видел? - Да. Заходил буквально час назад, ушёл перед твоим приходом. - Ну, и как он выглядел? - Вам фоторобот составить? – усмехнулся Симон. – А если без шуток, то я его едва заметил. Прихода его я просто не увидел, только на выходе, боковым зрением. Как привидение прошёл. - Хромал? - Не знаю, Эльза. Я его в самых дверях увидел. - На всякий случай, проверь отпечатки. – надо признать, Эльза малость занервничала. – Может и просто под чем-то, но лучше проверить. Анализ по компьютеру занял около получаса, после чего выдал ответ, который окончательно поставил Эльзу в тупик. Разумеется, это были отпечатки Бакуса, чьими они хотя бы гипотетически могли быть, если он сам приходил забрать заявление? Но, чёрт подери, Эльза не могла перестать думать об этом, поэтому очень корила себя, что у неё был выходной и она сама не увидела парня в живую. - Ты что-то как-то на редкость всполошилась. – озадаченно выдал эксперт, подмечая несвойственное волнение следователя. – Да ладно тебе, Эльза. Ну обдолбался чудила спайсом, ну привиделось ему, что он вежливый борец за справедливость, да у нас таких кренделей – половина отделения! Забрал заяву и слава богу! Что ты так недоверчиво косишься в эти отпечатки? - Он не хромал. – тихо, не отрывая взгляда от монитора прошептала девушка. – Даже если предположить, что он совершенно не чувствовал боли и ему просто перекрыло ширму от наркоты, он не мог не хромать тупо по закону физики. У него не было опоры. Более того, у него не было половины икры, а потому стоять на ноге он не мог физически. Обдолбайся он хоть до проповедей и восхваления господня где-то в переходе, его бы заваливало на бок, ну или, в крайнем случае, он бы тупо прыгал на одной ноге, а Жерар сказал, что он шёл ровно, тихо, так ещё и на носочках. А вот тут заинтересовался уже и напарник. Ладно боль, закинься наркотой – не заметишь, что ноги нет, но Эльза была совершенно права. Это уже начинало наводить жуткое чувство. Всё же следователь решила не тратить на это своё драгоценное время и просто оставила всё, как есть. В конце концов у Бакуса есть богатенький дядя, который при помощи волшебного бездонного кошелька мог забацать ему любого рода протез, а лишившись ноги и шизой поехать – да как нефиг делать. Добавляем сюда спайса, и вуаля, получаем справедливого птеродактиля на цыпочках. Вроде всё складно, но осадочек остался. Не вдаваясь особо в подробности, Эльза забрала необходимые ей вещи и направилась на заслуженные выходные, оставляя Жерара мучиться в догадках. А пока всё отделение пожимало плечами, Бакус был уже далеко. Нельзя было сказать, что он не торопился, скорее всего он просто пытался не привлекать лишнее внимание, да и к чему бы оно ему. Он вообще не особо любил, когда на него много смотрят, особенно тупых зевак. Лесополоса располагалась в нескольких километрах от Магнолии; ветки хрустели под ногами, а на лице играло некое волнение, причём, как хорошее, так и плохое. Он потратил слишком много времени, и вскоре потратит ещё больше, но что поделать, по-другому поступить он просто не имел права. За все, даже самые отбитые желания и проступки, рано или поздно, придётся заплатить, чем он сейчас и занимался. Захудалая заброшка посреди леса, какой-то бывший военный объект, который нынче утратил свой фактический и исторический интерес, да и Бакусу было плевать, что тут творилось. Ему важно, что тут было сейчас. Само здание уже почти разрушилось, за исключением нижнего яруса, куда и направлялся мужчина мерной крадущейся походкой. Запах сырости и плесени ударил в нос, но это волновало мужчину меньше всего. Главное – он не почувствовал запаха гнили, а это значит, что всё идёт так, как он того хотел. Совершенно бесшумные шаги удалялись в темноту, мрак сгущался, а кровь закипела в предвкушении и парень вошёл в какую-то комнатку. Тут была кромешная тьма, но ему и не нужны были глаза, чтобы ориентироваться. Он слышит их сбивчивое дыхание, чувствует дрожь, в носу щекотал металлический запах крови и от этого жжение в желудке стало ещё сильнее. Темно, ему не нужен свет, но разве он может позволить, чтобы его дражайшие друзья ничего не увидели? Щелчок зажигалки разорвал тишину, после чего слабый огонёк мелькнул во мраке. Поджигая какую-то бумажку, Бакус бросил её куда-то в темноту, после чего костёр разгорелся, заливая комнату неярким светом огня, отчего улыбка мужчины стала шире, а ужас в глазах присутствующих уже давно смешался со слезами и капал на каменный пол. Вдоль стены сидели Бикслоу, Джет и Дрой... Хотя, сидели – это не то слово. Связанные за спиной руки уже затекли так, что ими невозможно было пошевелить, ноги же безвольно лежали на земле в немного неестественном положении, а во рту каждого был окровавленный кляп. При виде друга, слёзы новой волной полились из глаз и все трое попытались, хоть как-то отстраниться от Бакуса, но далеко не убежишь со сломанными ногами, так ещё и когда эта тварь так близко. Медленно, смакуя ужас и отчаяние, Бакус прошёл вдоль парней, украдкой задевая ноги, отчего послышались тихие стоны, но парня это не волновало вот, от слова, совсем. Он шёл к своей любимой игрушке, которая, на его нескончаемое счастье, ещё была жива. Это было тело, иначе назвать его было невозможно, которое просто лежало на земле, не смея шевелиться, да и о том, что он ещё жив, говорили лишь тихие короткие вздохи. Глядя на тело, Бакусу не нужно было видеть ничего, так как он ощущал немыслимую агонию, которая несомненно бы отразилась на лице страдальца… Если бы у него было лицо. Если бы у него были хотя бы веки, которыми он мог закрыть глаза. Если бы на нём вообще был хотя бы сантиметр кожи. Абсолютно нагое тело, без малейших намёков на кожный покров уже даже не кричало и не билось в болевых конвульсиях, лишь украдкой дышало и ловило обнажёнными от губ ртом едва уловимые порывы воздуха. Жировая прослойка и белые связки виднелись прямо на мясе, порванные сухожилия и запёкшаяся кровь, что липкой коркой покрывала всё тело, говорили о том, что мучения парня длились относительно недавно, но от этого легче не становилось. Боль была адской, глаза уже высохли, он хотел зарыдать, но не мог, так как у него не было век и слёзного канала, который там расположен. - Ты ещё не сдох? – восхищённо удивился Бакус, глядя на то, как тело продолжает попытки хотя бы зубами поймать дуновение ветра, после чего по лицу парня расползся, воистину зловещий оскал и он наклонился к умирающему. – Прелестно. А то я начал беспокоиться, что ты откинешься, пока меня не будет и мы не сможем поиграть. Голос мужчины звучал с придыханием, после чего Бакус присел на корточки и носом втянул тяжёлый металлический запах, со сладковатыми нотками. Слюна в очередной раз заполнила весь рот и начала медленно капать из открытой в зверином оскале пасти. Дыхание мужчины стало прерывистым и глубоким, отчего он вплотную наклонился к дрожащему телу на полу. - Не пойми меня превратно, я не виноват, просто господин Фернандес сказал, что забрать заявление можно только явившись лично. – нависнув прямо над полу-мертвецом, в глазах парня заиграли черти, после чего, в очередной раз принюхавшись, Бакус сначала голодно облизнулся, а после начал жадно-жадно слизывать запёкшуюся кровь и жир с обнажённой плоти. – Этот коп что-то заподозрил: сердце у него билось, как у Леви в том подвале. Чёрт, Бакус, если бы ты только знал… Как я хочу жрать. С этими словами рот мужчины открылся неестественно широко, отчего кожа в уголках губ порвалась на несколько сантиметров, обнажая полную пасть длинных и острых клыков, после чего Бакус впился в грудную мышцу, яростно отдирая куски плоти от тела. Раздался тихий приглушённый стон, и ещё живой труп на остатках рефлексов пытался спастись от чудовища, что так рьяно ело его живьём. Сам же мужчина впивался в плоть с таким наслаждением, что кровь и кусочки мяса разлетались в разные стороны. Главное – не увлечься, он ещё не закончил. Вдруг сердце в груди подозрительно затихло, отчего парень вмиг вздёрнул голову и уставился в пустые безжизненные глаза. Высохшие из-за отсутствия век, они смотрели куда-то в пустоту с осознанием облегчения, что кошмар закончился, ну или хотя бы с верой в это. - Ты ахуел!? – подобно псу, срываясь на рык и лай, буквально прогавкало нечто. – Тебя никто не отпускал, паскуда! Ты будешь здесь ровно до того момента, пока мне это будет угодно! С этими словами бесовщина вскинула левую руку, и уже в следующее мгновение длинные, чёрные как смоль, острые когти прорвали кожу, после чего, подобно иглам, вонзились в грудь тела. Первые секунды не происходило абсолютно ничего, но уже через миг человек задышал и, если бы он мог зарыдать, он бы кричал навзрыд. Почему он не может сдохнуть!? Почему это происходит уже в четвёртый раз!? Что это за хрень сидит на нём и никак не даст ему умереть!? - А ты что думал, Бакус? Что всё так просто будет? Взял и отъехал? – наивно спросил сидящий, после чего вновь оскалился неестественной ухмылкой, отчего рот надорвался ещё сильнее и наклонился к мужчине. – Нет, мальчик мой, за всё дерьмо мира сего, рано или поздно, приходиться платить. Иногда нужно просто остановиться. Скажи мне, Бакус, а дядя купит тебе новое сердце? Новые ноги?... Новую кожу? От этих слов мужчина под дьявольщиной громко закричал, превозмогая боль и безумие, и попытался из последних сил вырваться. Рассудок давно слетел с предохранителя, мысли смешались в одну огромную кашу, хотелось либо проснуться, либо навсегда уснуть. Попытки тела дёргаться и сопротивляться лишь забавляли мужчину с порванным ртом, отчего тот не удержался и впился зубами в запястье дрожащего от ужаса и боли тела. Послышался хруст, после чего мракобесие просто оторвало кисть руки и впечатало голову жертвы обратно в пол. Со смаком и наслаждением, существо пережёвывало конечность, буквально, урча от удовольствия, закатив глаза под веки, пока кости хрустели на зубах, а кровь стекала по щекам и капала на одежду. Она ему больше не нужна, как и кожа, разорванная в нескольких явных местах, а даже если ему и потребуется выйти в свет, у него есть ещё три варианта. Крик тела разносился по всему подвалу и в агонии, взглянув на своего мучителя, мужчина видел себя. Чёрт подери, эта чертовщина содрала с него кожу и напялила на себя! Просто сняла, как свитер, как одежду! Если ад существует, то этот бес явился именно оттуда! Проглотив запястье тварь вновь уставилась на свою жертву, после чего наклонилась к лицу. Глаза, полные безумия, отдавали алым отливом, а слюна вперемешку с кровью и дроблёнными костями капала на лицо. Ему мало их убить, он хочет большего – насладиться процессом. - Что ты вопишь, мелкая сука? Тебе же нравится, когда с тобой так обращаются. – тихо прошептало чудище, глядя на своё лакомство. Лица у мужчины не было, но тварь слышала, как ёкнуло сердце её жертвы от этих слов. – Ты сказал, что можешь продолжить, когда загнал её в архивы. Знаешь, а мне нравится эта мысль... Мы продолжим, только не в том подвале, а в этом и играть мы будем по моим правилам. – острые когти сомкнулись на шее, а шершавый язык облизал всё лицо. – Сколько вы с ней игрались? Три дня? Вот и замечательно! Правда, вас было четверо, а я – один, а это значит… Умножаем три на четыре, получаем двенадцать! Так что расслабься, Бакус, всё только начинается! Бесовщина наслаждалась отчаянием, он хотел больше! Жалобно заскулив, Бакус, а точнее то, что от него осталось, лихорадочно бегало глазами по потолку, пытаясь ухватиться хоть за что-то, но тут не было абсолютно ничего. Ни оружия, ни возможностей, ни надежды. Впервые в жизни мужчина осознал, что такое быть жертвой, каково это, когда нет дяди, да и вообще, мысли о том, что вёл он себя, мягко говоря, не очень, но даже искреннее раскаяние не помешало чудовищу оттяпать очередной кусок. Ошмётки плоти и брызги крови летели во все стороны, что трое связанных парней с кровавыми кляпами во рту и переломанными ногами, лишь жалобно скулили, неспособные ничего сделать и осознавая, что участь Бакуса ждёт их всех. Это лишь вопрос времени. Какофонию смерти прервал столь досадный и мерзкий звонок телефона, отчего тварь заскрежетала острыми зубами и уставилась на злосчастный мобильник. Хотелось разнести его вдребезги, а ещё лучше – скормить одному из этих уродов, но если Бакус не поднимет трубку, то это может вызвать ненужное волнение и заведомо ранние поиски. Если это начнётся – он будет вынужден прибить всех быстро, а он этого не хотел. Он ещё не наигрался. Резко поднявшись, сутулый и злой на полусогнутых ногах, бестия с разорванным ртом за долю секунды преодолела расстояние до телефона и уставилась в сенсорный экран. При виде имени пыл чудища резко присмирел, а сама тварь недоверчиво взяла средство связи. Он обязан был ответить, а потому, натянув кожу на лице максимально плотно ко рту, чтобы шов не расходился, тварь нажала кнопку вызова. - Добрый вечер, господин Жерар. – проклятый рот, а вернее, кожа, которая расползалась по лицу, отчего появлялся странный диалект, словно он улыбался. – Я думал, мы решили все вопросы. - Да. – раздалось с той стороны. – Но понимаете, Бакус, тут такое дело. Я никак не могу дозвониться до господина Бикслоу. Сказать, что тварь перекосило от злобы, это ничего не сказать. То, что он оттяпает ещё пару кусочков – это было лишь вопросом, кто ближе. Медленно, на носочках повернувшись к связанным мужчинам, порванный рот исказился зловещем оскале. - Вам нужен Бикслоу? – вежливо поинтересовалось чудовище, глядя на то, как парень вжался в стену, зажимая в зубах кровавый кляп. - Да, я хотел уточнить кое-какие моменты. – надо признать, Фернандес испытывал очень сильное желание сбросить трубку. Связь была плохой и почему-то ему казалось, что его собеседник улыбается. – Вы не знаете причину, почему до него нельзя дозвониться? - Наверное что-то с телефоном. Мы сейчас находимся в местности, где связь ловит плохо. - Вы куда-то уезжаете? - Да. – буквально выдохнуло в трубку нечто, глядя на то, как у трёх взрослых мужиков текут слёзы от отчаяния и страха. – Нужно развеяться, столько всего произошло. - Я могу поговорить с Бикслоу? – голос Жерара предательски надломился. - Конечно. – после короткой паузы уверенно заявил собеседник. – Дайте мне одну минуту и я вам его передам. С этими словами мракобесье стремительно направилось к столу, совершенно бесшумно. Оглядев поверхность, кожа в углах рта жалобно натянулась, а алые глаза вспыхнули в темноте. На столе лежало три вырванных с корнем языка, кровь на них уже давно запеклась, но это было неважно. Тварь широко открыла клыкастую пасть, засовывая руку себе в рот почти по запястье в глотку, после чего достало оттуда такой же вырванный язык и положило на стол, выбирая другой. Со смаком проглотив речевой орган, чудище передёрнуло, после чего он довольно оскалился и приложил трубку к уху. - Бикслоу у аппарата! – радостно выкрикнуло чудовище голосом другого парня. Послышался тихий скулёж, после чего связанный Бикслоу начал биться затылком о стену. Этого просто не могло быть. Это ночной кошмар, дурной сон, вызванный наркотой. Сейчас он проснётся, окажется в своей комнате и всё будет, как раньше. Они заберут заявление из ментовки и уедут так далеко, на сколько позволят возможности. Бикслоу не знал, что заявление уже забрали. - Добрый вечер. – поздоровались на проводе. – Я прошу извинить меня за столь поздний звонок, вас беспокоит помощник следователя. Скажите, Бикслоу, с вашим кузеном всё в порядке? Тварь облизнула разорванную кожу в уголках рта, после чего повернулась к лежащему в собственной крови телу без кожи. Обглоданные культяпки жалобно болтались, из вен сочилась кровь, да и сам Бакус был одной ногой в могиле. - Абсолютно! – задорно подтвердило чудище, голосом Бикслоу. – А что такое? - Понимаете, сегодня он пришёл забрать заявление… Он был какой-то очень странный. - Да? – наивно похлопал алыми глазами собеседник. – А я не заметил. Может курнул чего, кто ж его знает? - А вас не напрягает, что ваш кузен забрал заявление? - Господин Фернандес, я буду предельно краток. – мужчина вальяжно пошёл вдоль дрожащих от ужаса парней и присел на корточки напротив Бикслоу. Алые глаза смотрели прямо в душу, из-под разорванной кожи рта виднелись огромные клыки, а собственный голос заставлял Бикса жаться в стену. – Я и мои приближённые не хотим иметь ничего общего с этим делом. Вы можете не верить, но за последние двадцать четыре часа в нашей жизни многое изменилось, включая отношение ко всему в целом. Мы многое осознали и сделали выводы. Иногда нужно просто остановиться, именно поэтому мы хотим закончить это недоразумение раз и навсегда. - Хорошо. – облегчённо выдохнул Фернандес на проводе. – Извините за беспокойство. - До свидания, господин Жерар. – голос Бикслоу прозвучал томно, отчего Жерара вдруг передёрнуло, но трубку на том конце положили. Честно говоря, молодой полицейский ещё с минуту пялился на телефон, после чего вытер выступивший пот с лица. Это был голос Бикслоу, но он был готов поклясться, что интонация была один в один, как у Бакуса сегодня утром. Наверное, он реально зациклился, пора было заканчивать с этими посиделками вокруг этой четвёрки. Забрали заяву и слава богу, больше они ему не интересны, как и он им. А пока законник пытался переключиться на более важные дела, чудище довольно оскалилось и откинуло телефон в сторону. С минуту глядя на обезумевшего от страха парня, тварь облизнулась так, что язык дотянулся до кромки волос над бровью, после чего тварь широко разинула пасть и впилась зубами в плечо. Комнату заполнил заглушённый кляпом крик, после чего существо вырвало кусок мяса, забрызгав рядом сидящих Джета и Дроя брызгами крови. Заглотив сочный кусочек и оценив конвульсии мужчины, нечто посмотрела на Джета. - Зачем ты это сделал, Джет? – вдруг уверенно спросил упырь, глядя на парня с обидой и явно с личным умыслом. – Нам ведь было больно, нам обоим, да и тебе тоже. Обречённо опустив голову, парень лишь уставился на чудище. В глазах было столько скорби и сожаления: он уже давно раскаялся, отдал бы многое, чтобы изменить случившееся и ему не нужно было говорить, чтобы упырь его понимал. Медленно подойдя к несчастному юнцу, чья жизнь пошла по пизде из-за собственной слабости, чудище уставилось прямо в глаза. Рот безнадёжно разорван, с пасти капала ещё тёплая кровь Бикслоу, а алые глаза горели и явно ждали ответа. Как ни странно, но существо словно осознало мысли Джета, после чего посмотрело по сторонам и поманила парня к себе, чтобы тот повернулся. Это действие на миг отрезвило его и тот отважился подставить ухо. Тварь же в свою очередь наклонилось вплотную, чтобы её мог услышать только один Джет. - Обещаю тебе, Джет, ты можешь не волноваться. – с некой надеждой заявила нечисть, отчего в глазах парня на миг появился огонёк надежды, но лишь для того, чтоб потухнуть, не успев зажечься. – Ты не умрёшь так, как они. Тебя я убью последним, чтобы ты лицезрел всё в ожидании своей никчёмной участи. Внутри всё похолодело от ужаса, но не успел парень придаться отчаянию, как острые зубы впились в ушную раковину, вырывая её едва ли не со всей перепонкой. В голове всё зазвенело от боли и ужаса, кровь хлынула из раны, а чудище, похоже только сейчас, уверенно поднялось на ноги и разошлось на полную катушку. - Нам было больно, нам было страшно, мы были совсем одни. – нечисть уставилась на мужчин, выпуская когти и впиваясь себе в кожу. – Как мне надоела эта шкура! Никакой свободы движений! С этими словами бесовщина, по-другому не назвать, начала буквально кусками сдирать с тебя кожу. Она рвалась, подобно резине, под нечеловеческой хваткой, поэтому уже через пару минут от одежды и кожи не осталось и следа. То, что скрывалось под шкурой мажора было невозможно назвать ни зверем, ни человеком. Эта тварь была не из этого мира, ну ничего, скоро эти ублюдки уйдут туда, откуда она пришла. Выпустив когти и направляясь к уже объеденному Бакусу, острый оскал растянулся от уха до уха. Наступив когтистой лапой прямо на то, что оставалось от Бакуса, существо сладостно облизнулось и громко лязгнуло зубами. - Ну что, мелкая. – тихо процитировал Бакуса упырь, после чего впился когтями в плоть и выдохнул буквально в лицо. – Поиграем?