мысли

      Снова обычные и спокойные деньки на острове, без всякой суеты и беготни. Таковыми они были для Соды, абсолютного с̶в̶а̶р̶щ̶и̶к̶а̶ механика, оптимистично паренька с очень яркими волосами. Сода прогуливается по острову, думая, что возможно Сония уже не так сильно ему симпатизирует и, не лжёт ли он себе и другим, что она ему нравится? Конечно, он с детства мечтал о красивой белокурой девушке, но его привязанность к Невермайнд кажется поверхностной, так как на самом деле ему даже не нравятся некоторые черты её характера, например — любовь к оккультизму. Такие мысли довольно часто посещали голову Казуичи, но ответа он так и не находил, что заставляло ещё больше задумываться. От такого напряжения мозгов, Сода немного устаёт и решает направиться в свой коттедж покемарить часик другой, попутно захватив себе газировки из автомата. По пути в домик он встречает Танаку. Гандам всегда не разговорчив, а сейчас кажется ещё более устрашающим и угрюмым. Они на миг встречаются взглядами, но «Тёмный Лорд» быстро отводит взгляд, натягивает шарф на лицо и ускоряет шаг. Казуичи на миг подумал, что он сам на себя не похож, но это его уже не так волновало, как дневной сон. Пока розововолосый пытался заснуть, он сам, не знаю почему, начал вспоминать события минувших классов, и от этих отвратительных событий, внутри становилось больно, хотелось закутаться в одеяло, провалиться сквозь землю и больше никогда не видеть и не контактировать с людьми. Хочется забыть всё как страшный сон и верить, что ничего из этого никогда не случалось.

Сода заснул

      Сначала всё было каким то мутным и непонятным, словно в тумане, но потом изображение перед глазами становилось всё ярче и яснее. Это была казнь. Сухое поле, тёмная фигура вдалеке, разъярённое стадо быков и Монокума, восседающий на одном из них, как царь смотря на Гандама, в одно и тоже время с усмешкой и со злобой. Вот Танака оставляет своих четырёх тёмных ангелов разрушения и начинает чертить защиту вокруг себя, но ничего ему не помогает. И вот над землёй на несколько метров пролетает тело абсолютного животновода, но ничего остального уже не видно из-за пелены слёз, осевшей на глазах.       Механик просыпается среди ночи в холодном поту, в слезах и со сбитым тяжёлым дыханием. К нему мимолётно приходит осознание, но он даже не замечает этого, потому что почти пулей вылетает из своего домика и уже тарабанит в дверь к Гандаму. Ему открывает высокая, заспанная фигура, в футболке и всё в том же фиолетовом шарфе, непонимающе и с подозрением смотря на Соду. Казуичи лишь бросает на его лицо секундный взгляд и ещё больше начинает реветь, обхватывая Гандама и крича ему в грудь что-то невнятное, про то, что он жив. Танака просто стоит в смятении секунд пятнадцать, но тут же смущается, понимая что его возлюбленный сейчас его обнимает. Хорошо, что ночью не будет заметен розовый румянец на лице. Животновод запускает механика в дом и в гробовой тишине наливает ему чай. Сода вроде успокоился, но всё ещё не может связать и пары слов из-за затуманенного сознания и непривычной обстановки, кажущейся такой уютной и по-домашнему милой. Что-то зашуршало у паренька в воротнике комбинезона, это была Джам-Пи. Она выползла и стала тереться своим мягким мехом о Казуичи. Он взял её на руки и нежно погладил, слегка улыбаясь, а хозяин хомяков просто прыснул и отвёл взгляд в сторону. Этим прыском можно было понять что Джам-Пи стала для него предательницей.       Во время встревоженного рассказа Соды, Гандам внимательно слушал, изредка всматриваясь в лицо паренька и тут же отводил взгляд, устремляя его в пустоту. После конца рассказа механик снова хотел было зарыдать, но его успокоил бело-рыжий хомяк, устроившийся у него на плече. Каждый думал о своём, но никто не решался что-либо сказать… ̶и̶н̶о̶г̶д̶а̶ ̶в̶м̶е̶с̶т̶о̶ ̶т̶ы̶с̶я̶ч̶и̶ ̶с̶л̶о̶в̶ ̶н̶у̶ж̶н̶о̶ ̶х̶о̶р̶о̶ш̶е̶н̶ь̶к̶о̶ ̶т̶р̶а̶х̶н̶.̶.̶.̶.       Сложно сказать, когда этот переломный момент случился, но тёмный заклинатель решает сделать первый шаг. Гандам осторожно отодвинул прядь ярко-розовых волос, смотря прямо в заплаканные глаза парня, заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде этого, казалось бы, эксцентричного и таинственного парня с причудами, мелькнула нежность. Не удержавшись Сода первым потянулся к его губам, оттягивая тёмно-фиолетовый шарф, оголяя бледное лицо и тонкую шею. Гандам же подался вперёд, отвечая взаимностью, и они слились в нежном и кротком поцелуе, так много значащим для них. — Знаешь, я люблю тебя, — почти шёпотом сказал Сода, соприкасаясь лбом и носом с Танакой. Эти слова не нуждаются в ответе, ведь он так очевиден для обоих. Мимолётно Казуичи подумал о том, что на людях этот загадочные человек угрюмый, неразговорчивый и чёрствый, а сейчас, именно сейчас, с ним, он нежный, мягкий и доступный, прям как хомячок. Милый и пушистый. Теперь всё хорошо.