Дура, дура, дура, как тебя так затянуло?
***
Эсме ненавидит солнце ровно с того момента, как встречает Маркоса. Солнце слепит её точно так же, как способности Эклипса. Мир резко теряет краски, ведь в темноте намного проще. Мрак хотя бы не выжигает ей сетчатку глаз ослепительным светом. Эсме сжимает ладони в кулаки и дышит через раз, но никто не замечает. Она кричит о помощи. Эсме хочется упасть на колени, когда Маркос проходит мимо и просто умолять, чтобы это прекратилось. Фрост чувствует каждый, адресованный не ей, поцелуй. Она буквально умирает. Чужие способности отдаются в душе агонией, с которой не сравнится ничто, проявляясь уродливыми ожогами на коже. Эсме кидает ненавидящий взгляд на запястье, где выгоревшими буквами отпечатывается: «Маркос». Иногда ей хочется, чтобы эта реальность осыпалась пеплом. Так же станет легче? Эсме скупает в ближайшей аптеке все средства от ожогов, но ничего не помогает. Честно пытается забыть об этом недоразумении, но у Маркоса на запястье всё ещё выведено аккуратное «Лорна», и совместимость их способностей удивляет, наверное, даже Риву. Сёстры понимающе отзываются в её голове, но их собственные мысли теряются среди множества других. — Прошу тебя, — Фрост в спешке нервно хватается за чужую руку и почти умоляет, подкашиваясь на каблуках перед непоколебимым Эклипсом, но удерживает равновесие, сохраняя (рассыпавшийся) образ идеальности. — Ты уничтожаешь меня, Маркос. Пожалуйста, прекрати. — Брось свои игры, Эсме, на меня не подействуют все эти ваши телепатические штучки, — раздражённо шипит Диаз, отмахиваясь от Кукушки, словно от назойливой мухи. Он отходит к Лорне, а спустя пару секунд Фрост срывается прочь из этого места. Эсме больше даже не может кричать из-за сорванного голоса, а потому лишь безмолвно плачет, размазывая тушь по щекам. Ожоги варьируются от первой до четвёртой степени. Фрост ненавидит своего соулмейта, который и не подозревает обо всём этом кошмаре, (наверное). Надтреснутая табличка со словами «всё хорошо» над её головой, словно в нелепом мультфильме, стремительно мигает и гаснет. Вселенная заливисто смеётся с очередной своей ошибки, а вот самой Эсме не до веселья. Она меркнет на глазах у всех. Да только кому какое дело? Телепатический кошмар Полярис ненадолго утешает Степфордскую Кукушку, пока не возвращается к ней самой в ещё более ужасном обличии. Эсме сгибается пополам за дверью чужой комнаты и сползает вниз по стене, захлёбываясь собственными страданиями. Пытается ногтями соскрести солнечное имя со своего запястья вместе с кожей. Маркос ведь не слепой, всё видит. У неё под глазами синяки, а руки все исцарапаны в кровавое месиво. Эсме трещит по швам, теряя себя в человеке, которому нет дела до её никчёмного существования. Маркос и не догадывается, что это он сам медленно и мучительно сжигает её душу ослепляющим светом. На вопросы о том, что случилось, Эсме не отвечает никому, но в стуке её каблуков отчётливо различается похоронный марш для самой же себя. Правда, ни Подполью, ни Внутреннему Кругу, увы, нет до неё дела. — Ты в порядке? — спрашивает Лорна, как будто издеваться над ней доставляет ей удовольствие. Полярное сияние освещает комнату бликами, ведь Маркос держит свою девушку за руку. Эсме желает, чтобы свет Маркоса спалил дочь Магнето дотла. Эсме шипит от бесконечных ожогов по всему телу и наблюдает за тем, как Маркос вновь целует беременную Лорну в висок. Он и не подозревает, что испытывает одна из сестёр Фрост, пока Полярис собственнически переплетает ладони с отцом своего будущего ребёнка. Эсме хочется кричать от душераздирающей боли, но она лишь привычно улыбается. Мази от ожогов больше не помогают. — Я сгораю, Маркос. Останови это, — слабый шёпот Кукушки вызывает лишь жалость, когда Эклипс понимает, что она действительно не издевается. Девчонку хочется прижать к себе в утешающем жесте, но вместо этого он заботливо тянет Дэйн ближе к себе, убеждая в том, что они со всем справятся вместе — главное, не сдаваться. Лорна даже не ревнует его к ней. Эсме впивается ногтями в ладони, обходя счастливую парочку стороной, и садится на старое кресло. От безысходности она просто залазит ему в голову, чтобы убедиться... в чём? У него мысли только о чёртовой Лорне и их общем будущем, там для неё нет места. — Так гори ярче, но оставь меня в покое, — его слова отдают явным безразличием, поэтому Эсме понимает, что бесполезно продолжать надеется на чудесное спасение. Полярис забирает своё по праву, а потом с трудом выбирает между семейной жизнью с Маркосом и новым миром для мутантов. Выбирает она, конечно же, второе. Эсме довольно усмехается, замечая растерянный взгляд Маркоса, когда Лорна сбивает самолёт и уходит. У него все металлы в крови внезапно тяжелеют и медленно застывают, заглушая свет. Ему дышать становится тяжело, и только тогда он, наконец, замечает её. Эсме злорадно интересуется, ведь сама в этот самый момент больше не чувствует ожогов: — Больно? У меня та же проблема. Меня свет пожирает заживо. Дошло, наконец? Её счастье и спокойствие длятся недолго. Лорна его всё ещё любит. Эсме знает это, потому что чувствует. Это не так больно, как ощущать их прикосновения друг к другу, но всё равно уничтожает её. А спустя ровно год, когда Лорна вместе с Энди вновь возвращаются к Подполью, она ощущает знакомую обжигающую боль. Эсме уже и не удивляется, а лишь смиренно принимает глупые шутки Вселенной. Она — дефектная, ничего с этим не поделаешь.