Простите, Дечимо

Ровно горели свечи. Изредка слышен треск поленьев в камине. Тепло. Тепло разморяет. Тяжёлый выдох сорвался с тонких, пересушенных губ. Зеленоволосый подросток облоченный в черную кожу, сидел у подножия роскошного кресла в не менее богатой комнате и вертел в руках большую голову лягушки, словно вырванной из детского мультика. Где всё хорошо. Добро всегда побеждает зло. И нет такого слова как мафия. Ещё раз вздохнув, Фран растворил ненужную вещь в воздухе. Как жаль, что нельзя также растворить и себя. Учитель уехал на миссию вместе с Хроме. Отряд убийц уже выполнил дневное задание, возвращаясь назад в родной особняк. Один он, сам не зная, зачем, остался. Хотя, нет, он знал. Просто не мог до конца в это поверить. Не давал себе этого сделать. Ведь иначе… Есть риск воплотить это в жизнь. «Нужно отвлечься.» Протянутая рука стянула со столика открытую книгу. «Высоко над землёй боги построили себе страну — Асгард и стали называться асами. С Ётунхеймом боги никогда не ладили и защищались от него как могли. За пределами мира, сотворённого триадой богов, создалось царство Утгард, «внешний», трансцендентный, мир, который иногда отождествляется с Ётунхеймом и куда простой смертный попасть не может.» Глаза натужно скользили по тексту, пока рыжие точки смотрели из тени монументальных шкафов. Фран смыкает ресницы, обрывая бессмысленный бег по строкам символов наперегонки со смыслом. «Пожалуйста, пожалуйста…» Тени сгущаются. Уже слышны шаги. Книга спадает с колен. «Прошу, пожалуйста… Не надо!» Рыжие точки уже совсем близко. Рыжие точки — это зрачки. И они жгут как и пламя внутри этого человека. «За что? За что? Почему?» Иллюзионист смиренно разомкнул веки. Поднимая обманчиво-бесстрастные очи вверх. На высокую фигуру, что сочетала благородство и стать. — Дон Вонгола. Срывается с губ с хриплым отчаянием. Иллюзия мужчины улыбнулась. Так, как улыбается в ответ на шутки своего хранителя дождя. Когда видит что-то забавное. Фран запомнил. Кажется, случайно, навсегда. Подросток вновь обессиленно выдохнул, ударяя кулаками ковер. И крепко-крепко зажмурился, прикусывая губу. Стараясь развеять собственное творение. Поверить, в его не реальность. Он напрягся всем телом, так сильно, что даже начал мелко дрожать. Зубы сводило от боли в сжатых челюстей. Но когда он на пробу открыл глаза… Мужчина перед ним стоял на одном колене, касаясь бледной щеки своими длинными, тёплыми, чуть шершавыми, пальцами. Склоняясь к нему. Потому что нельзя развеить то, во что хочется верить. Он приближался, как приближалась неминуемая погибель. Неся с собой мор и голод. И похоть. И очень много другого греха. Ему нужно исповедаться в этот четверг. Фран не знает, почему, разложённый на собственном пиджаке, встряхиваемый каждым толчком, он так отчаянно подавляет рвущийся наружу голос. Мощная тень над ним, беззащитным, худым, оголённым… Раскрываясь сильнее, чувствуя, как двигаются внутри, растягивая властно и жестоко. Как может вообразить только его дрянная фантазия. Фантазия извращенного мальчишки в начале расцвета, запавшего на мужчину в двое старше своих лет. Что бы сказал учитель? Что бы подумала скромная Хром? Как бы взглянул настоящий Дон? Слезы скатываются по лицу, искривленному в гримассе похоти. Эти сильные руки на его бёдрах никогда не оставят следы. Этим губам не под силу клеймить его тело. Фальшивка. Замена. Мозолистыми пальцами массирующая грудь, почти выбивая больше рваного дыхания. Был бы реальный Детчимо так жесток? Брал бы он столь грязно и дерзко? Не ласкал бы он своё mi corazon долгими часами, перед актом любви? Любви, а не бесчувственного сношения. Будто захваченный вожделением, подобранный мальчик, мог знать разницу между фией и эрос. Будто у него было какое-то большое и светлое чувство. Но его нет. Есть только грязный, поддавшийся греху подросток в богом забытой комнате чужого особняка, засыпающий под мирный треск перегоревших поленьев. Подернутые пеленой вины глаза, прикрылись. «Простите, Детчимо…» Иллюзия мужчины растворилась в пурпурной дымке, оставив после себя только влажность на теле. И пустоту внутри большой шапки вырванной из контекста лягушки.