Закат

      Розовый закат уже застилал небо над бескрайним озером Селигер. Где-то вдали эхом раздавался перезвон колоколов небольшого храма Успения Пресвятой Богородицы, что в Никола Рожке.       И уже ничего не нарушало естественную тишину этого места...       Вон, там, на поле гнедой конь, отбившись от табуна, беззаботно щиплет траву. А вон, на мостике в камышах, три девушки пытаются поймать красивые кадры этих мест, а после, шепнув что-то друг другу, заразительно смеются.       День выдался жарким. В такую погоду, да в таких местах хочется отдыхать, но никак не работать.       Раскрыв очередное преступление, оперативники Федеральной Экспертной службы возвращались в Москву. Путь был неблизкий, а розовый закат уходил все дальше и дальше на север, постепенно погружая деревни вокруг Селигера в ночную тьму. — Эх, остаться бы тут, хоть на вечер,– она смотрела в окно автомобиля, наслаждаясь пейзажем. — Ну, ты же знаешь Рогозину,– он согласен с ней, но против начальства не попрешь. — Я думаю сейчас уже лишние восемь...ладно десять часов погоды не сделают. Да и там по дороге ни одного фонаря,– кажется, она его уговаривает. —Ты меня сейчас уговариваешь остаться?– он все понял.– Надо искать дом тогда.       Она промолчала, указав лишь на проходящих мимо тех самых девушек, которые могли подсказать, где можно остановиться переночевать. — Ты юрист, ты и говори,– шепнула одна девушка другой, заметив машину знаменитой службы, пока третья из них стояла в стороне и что-то увлечённо разглядывала в своём смартфоне. — Ясно, понятно,– девушка закатила глаза, но отпираться было бессмысленно, ей уже задали вопрос.       Девушки действительно знали к кому можно обратиться, чтобы найти место для ночевки. Дом найден, а значит, пока тьма не объяла все пространство деревни, можно было насладиться завораживающей природой этого места.       Вода тихо шумела, подгоняя к берегу мелкие волны, что образовались после прохода крайнего экскурсионного теплохода.       Ночь была так близка, но последние отблески заката ещё не покинули селигерские округи.       Они вдвоём молча сидели у берега, забыв обо всем на свете. Обо всех городских проблемах, о суете, да и в конце концов об этой любимой, но проклятой работе, от которой нет отдыха уже который год. — Кажется, последний раз мы так с ребятами в детстве в деревне у бабушки на речке сидели. Только тогда не было так хорошо. Тогда хотелось бегать и кричать,– он прервал эту завораживающую тишину. — А мне, кажется, что в моей жизни так никогда не было,– призналась она, положив голову ему на плечо.       Так было ещё спокойней. И вокруг и на душе.       Природу не обманешь, и себя тоже. Об этом ни раз говорили самые разные умные люди.       Он и не пытался. Он нежно обнял ее за талию и поцеловал в макушку. А потом ещё пару секунд боялся ее реакции. Боялся, что как всегда что-то пойдёт не так, и он опять не признается в том, что мучает его уже не первый год, хотя и намекал раньше. Боялся, что снова не решиться. Боялся...чего-то.       Но она лишь подняла голову и искренне, нежно и проникновенно посмотрела в самую глубину его глаз. Она просто чувствовал его.       Она сама была такой! Влюблённой в него! Очень давно!       Они смотрели друг на друга. Молча. Долго. Чувственно. Страстно.       Они просто не решались, пока что-то не подтолкнуло их друг другу.       И они уже слились в этом поцелуе!       В таком страстном, таком долгожданном!       И больше не надо никаких слов...       А конь уже догнал табун.       А ночь уже накрыла Селигер.