Камень, ножницы, бумага.

Они начали играть в камень, ножницы, бумага в первую неделю своего совместного вынужденного проживания в пещере. Так они отдыхали после долгого рабочего дня, состоящего из перетаскивания валунов; так они общались и просто веселились. В своём блокноте Элизабет вела счёт. Они уже год играли в это, и за это время за Элизабет закрепилось пять тысяч четыреста двенадцать побед, в то время как Ноа выиграл только пять тысяч триста восемьдесят семь раз. Эти цифры стали последними на странице с подсчётами. Но это не значит, что они прекратили играть. Хоть теперь это и происходило всё реже и реже по мере того, как они находили себе новое пристанище, но никто из них не охладел к детской игре. Годы шли своим чередом, они подружились с Йонасом, иногда Ноа задумывался, когда он и Элизабет играли в последний раз? Прошло уже больше полугода с того момента, неудивительно, что Ноа охватило чувство гнева, когда однажды вечером он увидел играющих Элизабет и Йонаса. Йонас был достаточно привлекательным юношей, Элизабет же готовилась стать настоящей девушкой. Их руки двинулись в знакомом жесте, Ноа стиснул зубы, заметив её улыбку и то, как легко она откинула волосы. Обычно она зачёсывала их назад или заплетала в косы, но сегодня она зачем-то их распустила, рассыпав пряди по плечам. Из-за этого Ноа не мог увидеть её лица, вместо этого он следил за тем, как её тонкая рука игриво касалась руки Йонаса, когда он показывал ножницы, а она — камень. Ноа тихо кашлянул в сторону. Йонас поднял голову на звук, в то время как Элизабет проследила за его взглядом. — Она выигрывает, — сообщил Йонас с нескрываемой лучезарной улыбкой, настолько тёплой, что Ноа моментально захотелось стереть её с чужого лица. Ему нравился Йонас, но он не мог вынести того, что он стал объектом внимания Элизабет, а самое главное — причиной её игривого настроения и улыбки. — Она любит это дело, — ответил Ноа, не удосужившись перевести это Элизабет, ведь она умела читать по губам. Элизабет начала было жестикулировать, но Ноа специально отвернулся, игнорируя её. Йонас поднялся со своего места и, объявив, что всем уже давно пора спать, взъерошил волосы Элизабет и похлопал Ноа по плечу. — Увидимся утром, — попрощался он и нырнул за дверь. Ноа всё ещё кипел от злости, но он совсем не понимал причину, по которой находился в таком состоянии. Элизабет и Йонас были друзьями, ничего необычного в их взаимоотношении не было, но главным образом его поразило то, что они играли в их игру. Неважно, что они забыли о ней на долгие месяцы, от этого она не переставала принадлежать им. По крайней мере, он думал, что она принадлежала только им. Элизабет обвила рукой предплечье Ноа, остановившись перед ним. Хочешь сыграть? — показала она, и её глаза засияли ещё ярче, чем в последнее время. Мог ли Йонас зажечь этот огонёк в её взгляде?.. — Нет, — ответил Ноа, огибая её, чтобы начать приготовления ко сну. В целях безопасности они спали в одной комнате, но на разных кроватях. Она снова резко появилась перед ним. Пожалуйста. Её большие глаза всегда завораживали его, этот раз не был исключением. — Ладно, — сдался Ноа. Они сыграли бы всего пару раундов, а после Ноа мог бы спокойно остаться наедине со своим новым чувством, бурлящем в его груди. С лёгкой улыбкой Элизабет мягко потянула его за собой на то место, где совсем недавно сидела с Йонасом. Но и это было только их местом, её и Ноа, местом, где они проводили множество вечеров за неспешными разговорами. Может то, что он увидел Йонаса именно здесь, так возмутило его? Это предположение казалось самым верным, но Ноа явно упускал что-то ещё. Она победила его в первом раунде: её ножницы зажали его бумагу. Ноа почувствовал приятное тепло, исходящее от её руки, которое медленно поднялось к его лицу. И вдруг его осенило. Он ревновал. Похоже, она флиртовала с Йонасом, используя игру, как предлог, чтобы коснуться его руки. И мысль о том, что она намеревается это делать с Йонасом, вызвала в нём глубокое отчаяние. Она была достаточно взрослой для отношений, но ему никогда не приходила в голову мысль, что Элизабет захочет встречаться или будет стремиться к этому, а главное, что она положит глаз на Йонаса. Они сыграли ещё несколько раундов, каждый из которых он выиграл, прикрывая её камни бумагой. Каждый раз его рука задерживалась на тыльной стороне его ладони чуть дольше. Но позднее она заметила это и подняла глаза, чтобы одарить его одним из своих любопытных и испытывающих взглядов. Между ними витало какое-то напряжение, химия, притяжение, но он боялся, что был единственным, кто ощущал его. Ноа отдёрнул руку и зачесал волосы назад, почувствовав себя полным глупцом. Чёрт возьми, она ему нравилась. Он знал, что она ему нравится, но не понимал, насколько сильно, пока не увидел, как она флиртует с Йонасом во время игры. Ты в порядке? — спросила Элизабет. Ноа отвёл глаза в сторону, всё ещё борясь с вскипающей ревностью, которую он испытывал сейчас. — Я просто устал. Давай ещё один раунд? Пожалуйста. Вопреки здравому смыслу, он смягчился, снова встречаясь с её взглядом. — Только один. Она снова выбрала камень, а он — бумагу. Удержав на себе её взгляд, он снова накрыл её руку своей, мягко задерживаясь на этом жесте, как и в прошлый раз. Тихо сглотнув и с трудом заставив себя не придаваться сейчас раздумиям, он обхватил её кулак и нежно потянул за запястье на себя. Она подалась вперёд, плавно поднявшись на колени, а затем совершенно неожиданно села к нему на руки, ни разу не прерывая зрительный контакт. Сейчас они дышали одним воздухом, Ноа не мог понять, как к этому пришло, но её слегка приоткрытый рот и нежный взгляд, полный тихого желания, заставили его перестать думать и просто впервые насладиться тем, чего он действительно хотел. — Я победил, — мягко сказал Ноа, сопровождая свои слова жестом. Элизабет улыбнулась и покачала головой. Я позволила тебе победить. Ты всегда выбираешь бумагу. — А ты камень. Потому что я люблю, когда твоя рука накрывает мою, — показала Элизабет, тихо нашёптывая слова. Сердце Ноа глухо стучало в ушах, когда он налконился и медленно потёрся носом о её, колеблясь, прежде чем нерешительно приблизиться к её губам. Её тело буквально таяло в нежных мужских объятьях. Элизабет нашла рукой его щёку, мягко проводя по ней пальцами. Прошло много времени, если быть точнее, лет, прежде чем это произошло, но даже это не расстраивало Ноа. Сейчас Элизабет была выше, она стала настоящей девушкой, которая идеально подходила ему. Ноа чувствовал себя недостойным её, но ему, разумеется, льстило её внимание. Она хотела быть с ним, не с Йонасом. Приступ ревности давно прошёл, стоило ему прислониться лбом к её и улыбнуться. Она улыбнулась в ответ и снова поцеловала его. Этот поцелуй был мягким, сладким, совершенным. Она последовала за ним на кровать, заставив его почувствовать лёгкое смущение и застенчивость, отчего он устроился позади неё и поцеловал в затылок, довольный её присутствием. Элизабет тихо засопела, что свидетельствовало о том, что она спит, но Ноа ещё долгое время лежал без сна, обнимая её и удивляясь тому, как ему повезло, что она выбрала его. И только спустя несколько месяцев она призналась, что специально попросила Йонаса сыграть с ней, чтобы заставить Ноа ревновать. Она также сказала, что никогда даже не думала о том, чтобы быть с кем-то, кроме Ноа. Он хотел бы разозлиться на неё за этот поступок, но вместо этого он оставил нежный поцелуй на её губах и показал «спасибо». Он рассмеялся, когда получил ответ «обращайся».