Раскаяние убийцы

Уильям Афтон стоял на коленях в середине зала, украшенного высокими, красивыми колоннами, вокруг которых, будто змеи, обвились цепи, тяжелые, крепкие, сильные. Мужчина рыдал и бил руками по ледяному, подобному айсбергу, мраморному полу. Вот он - зал Великого суда. Место, когда он понесет наказание за все его безумства. Это локация смерти. В следующую секунду Афтон почувствовал, как по его рукам и коленям потекла теплая жидкость, а в нос ударил мерзкий запах плоти. Он резко открыл глаза и закричал от страха. По его рукам текла кровь - кровь убитых детей. Она прожигала его одежду и перчатки, а крик усилился - на этот раз от боли. Мужчине казалось, будто тысячи иголок впились в его кожу, обжигая, словно расскаленный металл. Крик этот не был похож ни на что. Это был крик умирающего человека. Все отчаяние и боль, собранные воедино. Еще мгновение, и от него не осталось бы и следа, но убийца что есть силы вскочил, и... проснулся. Он уже привык жить в одиночестве и страхе. Уильям встал, ступив на пол, и громко и ясно выругался. Внизу были разбросаны части аниматроников, их узлы и глаза. Уже вторую неделю Афтон извлекал полусгнившие, искалеченные тела своих жертв, в надежде хоть как-то избавится от угрызений совести за свои деяния. Пройдя на кухню, он достал из холодильника банку газировки, открыл ее, и выпил залпом. "Опять какая-то фигня снится. Боже... " - подумал мужчина, и проследовал в свою мастерскую дабы занятся уже привычным, но крайне неприятным занятием. Выйдя во двор, он взглянул на майское солнце. Уильяму не доставляла радости такая погода, так как больше он любил ливень и град. Мужчина с силой тряхнул головой, и почесал давно не бритый подбородок. Отведя глаза с неба, Афтон направился к реке - на другом берегу стояла его мастерская. Это было старое, бетонное изваяние, усеянное множеством труб и хламом, который, по виду, лежал тут еще с незапамятных времён. Подойдя к реке, мужчина ступил на длинный, шаткий деревянный мост, который, очевидно, мог рухнуть Уильям Афтон стоял на коленях в середине зала, украшенного высокими, красивыми колоннами, вокруг которых, будто змеи, обвились цепи, тяжелые, крепкие, сильные. Мужчина рыдал и бил руками по ледяному, подобному айсбергу, мраморному полу. Вот он - зал Великого суда. Место, когда он понесет наказание за все его безумства. Это локация смерти. В следующую секунду Афтон почувствовал, как по его рукам и коленям потекла теплая жидкость, а в нос ударил мерзкий запах плоти. Он резко открыл глаза и закричал от страха. По его рукам текла кровь - кровь убитых детей. Она прожигала его одежду и перчатки, а крик усилился - на этот раз от боли. Мужчине казалось, будто тысячи иголок впились в его коду, обжигая, словно расскаленный металл. Крик этот не был похож ни на что. Это был крик умирающего человека. Все отчаяние и боль, собранные воедино. Еще мгновение, и от него не осталось бы и следа, но убийца что есть силы вскочил, и... проснулся. Он уже привык жить в одиночестве и страхе. Уильям встал, ступив на пол, и громко и ясно выругался. Внизу были разбросаны части аниматроников, их узлы и глаза. Уже вторую неделю Афтон извлекал полусгнившие, искалеченные тела своих жертв, в надежде хоть как-то избавится от угрызений совести за свои деяния. Пройдя на кухню, он достал из холодильника банку газировки, открыл ее, и выпил залпом. "Опять какая-то фигня снится. Боже... " - подумал мужчина, и проследовал в свою мастерскую дабы занятся уже привычным, но крайне неприятным занятием. Выйдя во двор, он взглянул на майское солнце. Уильяму не доставляла радости такая погода, так как больше он любил ливень и град. Мужчина с силой тряхнул головой, и почесал давно не бритый подбородок. Отведя глаза с неба, Афтон направился к реке - на другом берегу стояла его мастерская. Это было старое, бетонное изваяние, усеянное множеством труб и хламом, который, по виду, лежал тут еще с незапамятных времён. Подойдя к реке, мужчина ступил на длинный, шаткий деревянный мост, который, очевидно, мог рухнуть вниз в любую секунду. Медленно, держась за ветхие, прогнившие перила, он двинулся вперед, определенно не замечая недостатков моста, что и сыграло с ним злую шутку - с каждым шагом от строения отваливается крупный кусок, но Уильям продолжал идти, и... Бах, краш, хрясь! Он почувствовал, что летит, секунда-другая: бултых! И он осознал, что сидит в воде, а вокруг плавают остатки того, что раньше было мостом. Громко ругаясь, Афтон вылез из реки, зашел в мастерскую. Его взору открылось пыльное, мрачное помещение, пол которого был усеян разными чертежами и, непонятно, откуда, тут взявшимися детскими рисунками. В углу стояло что-то напоминающее операционный стол в больнице. Это была длинная прямоугольная металлическая пластина на своеобразных "ножках" с колесиками. На этом самом столе лежала не менее странная груда металла. Даже в полумраке мастерской можно было отличить узлы, переходники и другие детали аниматроников. А в углу на против пылились и без того грязные, старые, разорванные покрытия роботов. Но самое отвратительное в этой комнатке было другое - по стенам и полу была разбрызгана бордовая, свернувшаяся кровь, а запах... Этот запах заставлял любого человека закрыть глаза и быстро покинуть помещение - воняло протухшей плотью. Однако, Афтон привык к этому запаху. Подойдя к столу, он взял отвертку, и принялся выкручивать и аккуратно вытаскивать узлы. Прошло несколько минут, а, возможно, несколько часов - мужчина потерял счет времени - и Уильям наконец-то добрался до финальной платы - крышки, скрывающей под собой труп ребенка. Он открыл плату, и в ноздри ударил едкий, все тот же отвратительный запах. Мужчина вытащил из открывшегося чрева съежанное, полуразлажившееся тело ребенка (определенно мальчика, как он понял по изодранной одежде синего цвета и каштановым волосам). Уильям прижал его к груди, по щекам убийцы потекли слезы. Он держал на руках труп его последней жертвы. "Простите" - прошептал Афтон - "Пришло время должно проводить вас в тот мир" Он вышел на улицу и положил тело в заранее заготовленный гроб. Рядом лежало еще четыре. Мужчина взял гвозди, молоток, и заколотил их крышки, потом зашел в мастерскую, вытащил лопату, и выкопал рядом с ней пять глубоких ям. Копая, Афтон не переставая рыдал, и никто не мог упрекать его в этом. Ему было стыдно за свои убийства и до безумия жалко детей. Спустя два часа, мужчина закончил, вылез из ямы, и посмотрел на свою работу. Перед ним возникли три глубоких прямоугольных отверстия, а рядом возвышались кучи земли. Медленно и аккуратно Уильям начал перетаскивать гробы и класть в ямы. Когда с этой работой было покончено, Афтон закапал отверстия, и вновь вернувшись в мастерскую, взял головы Бонни, Чики, Фредди, Фокси и Фредбера, и положил на могилы детей. Упав на колени, он громко разрыдался. Но теперь лицо озаряла улыбка. Души детей освободились от своих мук и обрели покой, простив своего убийцу. Уильям Афтон сделал главную вещь в своей жизни - Уильям Афтон раскаялся.