Любовь в заботе...

— Альфы — козлы! Беты — зануды! А с омегами мне не положено быть природой! — Денни всегда говорил, что думает, но не всегда думал, что говорит. Даниэль Хемсворт был омегой. А когда их с братом после смерти родителей под опеку взял дядя-бета, стал единственным омегой в этой необычной семье. Даниэлю тогда было пять лет, его брату-альфе Джейсону — тринадцать. С самого детства Денни был убеждён, что миссия любого омеги — быть хранителем очага, заботиться о других. Сначала о братьях (и неважно, младших или старших), потом о престарелых родителях и вообще о родственниках, а по жизни — обо всех окружающих. И если Ральф и Джейсон эту заботу принимали с благодарностью, то другие — как само собой разумеющееся. А некоторые ещё и на шею садились. — Ну не все же такие плохие… — возразил Крис, не отвлекаясь от своего мороженого. Конечно, не все! Муж-альфа друга, например, другой. Но и Крис как-то мягче, омежнее Денни. Не этой ли мягкостью золотистых глаз и омежно-волнистыми каштановыми волосами он покорил брутального владельца кондитерской? — Может, это только мне попадаются козлы и зануды? — задумчиво пошёл на попятную светловолосый Денни. Ну не везло ему с альфами. Да и с бетами тоже. Сразу после школы, Денни выскочил замуж за известного шалопая и балагура Джона Уолкера, по прозвищу Гуляка Джонни, единственной страстью которого являлись выпивка и азартные игры. Но омега был счастлив до офигения. Он учился в колледже и подрабатывал у дяди проводником по горам, где уютно располагался принадлежащий Ральфу отель «Кристальное Поднебесье». И на всё, что указывало о дерьмовом отношении своего мужа-альфы к нему, поправляя розовые очки, отвечал своё неизменное «Ой, всё!». Джону Уолкеру очень быстро удалось нацепить мальчику эти розовые очки. Омега с яркими зеленовато-голубыми глазами упал в любовь, словно в омут. Уж как его отговаривали дядя и брат от такого опрометчивого шага! — Люблю я его! — был на всё ответ. — И вообще, вы мне завидуете! — Было бы чему завидовать… — вздыхал Ральф, не по-бетовому закипавший от такой непроходимой слепоты племянника. Мальчик не понимал, что его муженёк как будто и не замуж выходил, а лишь приобрёл себе обожающий его кошелёк. Из которого оплачивались счета из паба и букмекерской конторы. — Завидовать тому, что ты впахиваешь, чтобы повысить доход паба и букмекеров? — криво усмехался Джейсон. — А ты вообще мог бы не выступать! — заявлял Денни. — Своего омегу не удержал… Тут молодой альфа, тихонько рыча, отступал. Ну да, было дело. Весь город гудел, как поздно вечером на совсем юного омегу напали грабители. Прохожий альфа навалял хулиганам, спас мальчика. А потом эти двое выяснили, что они истинные. Занавес? Не, ни фига! «Этот тупорылый альфа просто отпустил истинного! Даже имени не спросил» — возмущались в магазинах, кондитерских, салонах красоты и других местах их повышенного скопления, романтически настроенные омеги. Тут Денни, благодаря своей непревзойдённой омежьей интуиции ловко нашёл «больную мозоль» в душе брата. И в случае чего жестоко давил. — Зачем ты так с братом? — журил его дядя Ральф. — Ой, ну вот ещё про бумеранги вспомни! — с вызовом верещал Денни. В реальность жизненных бумерангов он поверил, когда его розовые очки разбились очень неожиданно, но их осколки разлетелись во все стороны. Как дерьмо по толчку. Молодому омеге надоело, что он учится и работает, а денег за пять лет на дом так и не скоплено. — Потому что всё уходит на твоего Гуляку, — заметил дядя Ральф. Впервые за пять лет брака Денни взбрыкнул. Его как раз накрывала очередная течка, а его благоверного — очередной запой. Гуляка, итак не особо отличавшийся по части удовлетворения молодого мужа, предпочёл течному омеге стакан виски. Альфа вообще никогда не утруждал себя ласками. Секс его как-то мало интересовал. Но если природа брала своё, то он вываливал член из штанов и склонял светловолосую голову омеги. Потом разворачивал мальчика к себе задом и, наспех растянув пальцем, входил в его дырочку. Денни было не особо приятно, но по неопытности думал, что так оно и должно быть. Даже метку, Гуляка ставил как-то нехотя. Но тут Денни проявил такую неожиданную твёрдость, что клиенты букмекерской конторы могли бы неплохо выиграть, поставив на омегу. Котячьей жизни игромана-бездельника Гуляки пришёл конец. Муж выставил альфу за дверь (вещи Джонни полетели следом за ним на лестничную площадку) и подал на развод. Дядя Ральф принципиально поддержал парня. Брат, частенько «лечивший» Гуляку от его пагубных пристрастий своим пудовым кулаком, заявил, что если Денни прольёт хоть одну слезу из-за него, то Джейсон просто раскатает Уолкера по улицам. А как-то супруг друга Денни, здоровенный альфа-кондитер Торфред Сигурдссон, намекнул, что если Гуляка вздумает мириться с омегой в отсутствие его брата, то он самолично разделает Джона на начинку для конфет. С алкоголем. Не долго был свободным Денни Хемсворт-Уолкер. На этот раз его огрели грабли влюблённости категории «пока смерть не разлучит нас» к первому красавцу в городе Питеру Кеннеди, прозванному Красавчик Кен. Ибо к внешности первостатейного альфы прилагался характер такого же первостатейного блядуна. И Денни по неопытности клюнул на то, что с ним проделал в постели Красавчик Кен в их третье свидание. О! Этот омежник Питер знал толк в ласках! Сначала он шептал на ушко Денни всякие непристойные нежности, потом поглаживая руками молодого омегу, признался в вечной любви. А затем, когда Денни плавился в умелых сетях прожжённого ловеласа, как лёд на жаре, добавил перцу. Горячие губы альфы умело блуждали по телу парня, распаляя его всё больше и больше. Омега лишь постанывал и поскуливал. А уж когда Красавчик Кен впервые захватил губами омежье естество Денни (странно, почему такого не делал Гуляка?), парнишка чуть ума не лишился. Он и не думал, что постельные забавы с альфой — это такой крышеснос! И уж когда Красавчик Кен с урчанием и искренним чувством облизав текущий анус парня, а потом с жаром войдя в него, сделал предложение руки и сердца, Денни только и смог выскулить: — Да, Пит, я согласен… Но Питер Кеннеди был слишком ветреным парнем. Хоть и понимал, что красотулька Даниэль Хемсворт-Уолкер его безумно заводит. Но блядская натура требовала других омег. И Пит стал погуливать налево. Объяснял он это просто. Бывший, что до сих пор вешается на него. Или вдруг запавший на альфу симпатяжка. И Денни верил. Потому что, ну не может ему изменять Питер, если так жарко признаётся в вечной любви. И даже предложение сделал! Так Денни снова надел розовые очки и на все попытки родных и друзей снять эти очки отвечал своим «Вы мне просто завидуете!» или универсальным «Ой, всё!». А, в случае неоспоримых доказательств блядского характера Питера, прикрывался чем угодно, кроме желания посмотреть правде в глаза. — А когда накануне свадьбы Красавчика Кена застукали с омегой на члене, это он в очередной раз убеждался, что ты лучше всех? — язвительно заметил Крис. — Уж лучше заведи кота. Тоже погуляет и вернётся. А проблем с ним меньше, чем с этим гулящим. А потом Денни забеременел. И тогда Питер, которому не хватало «горячей омежьей страсти», в открытую загулял в первый раз. И после рождения первенца, омежки Олафа, молодой отец решил, что его муж после родов подурнел и не привлекает его в постели. Отъявленный омежник Пит нашёл утешение в объятиях другого омеги. Тогда обеспокоенный поведением зятя, Ральф едва удержал Джейсона, чтобы тот не набил морду Питеру. Нагулявшись, неверный альфа вернулся в лоно семьи. Омега привёл себя в форму. И снова стал привлекательным для мужа. Но ненадолго. Красавчику Кену быстро наскучило быть только с мужем. И он снова бросился во все тяжкие. Денни плакал, умолял, угрожал и даже чуть не покончил самоубийством. Но Питер не бросил свои блядки. А Денни снова и снова прощал гулящего муженька. И даже забеременел вторым малышом. Только тогда он понял, что смертельно устал от неверности супруга. От его бесконечных романов на стороне. От ночных звонков каких-то левых омег. Но когда его, очень плохо переносящего беременность, стали осаждать обманутые мужья омег, с которыми, не стесняясь никого, блядовал Питер, Денни не на шутку призадумался. Он даже хотел развестись. — Да кому ты нужен, глупенький растолстевший омега с ребятёнком? — насмешливо пожурил его Красавчик Кен. — Ещё и снова беременный! Денни расплакался. И только поддержка Ральфа удержала отчаявшегося парня от самоубийства. Тогда от Джейсона не было ни слуху, ни духу полгода. А потом Денни, едва родив беточку Берни и оставив детей с Ральфом, отправился на опознание. По официальной версии, взвод майора Джейсона Хемсворта попал в засаду и был почти весь уничтожен. На самом деле там было такое, что рассказывать страшно. После операции «Северный Вихрь» разведка понесла большие потери. Омега даже побоялся спросить, что с Джейсоном, когда альфу, похожего на мумию в бинтах и так неподвижно лежавшего на койке в госпитале, показал военный врач. Да и не хотел знать, в какую передрягу попал его отчаянный брат. Но его буквально по кускам собрали в госпитале. И никто не даёт никаких прогнозов. Врач сообщил, что после госпиталя Джейсона комиссуют и нужна будет серьёзная реабилитация. — Я всё понимаю и осознаю, — воодушевлённо заявил Денни. Доктор увидел, что омега настроен очень решительно. — Да, мы с дядей сделаем всё, что в наших силах. — И Вы, в случае чего, готовы будете кормить его с ложки всю оставшуюся жизнь? — Доктор! — вскричал омега. — У меня двое детей! И не совсем идеальный муж. Я знаю, что такое Адское терпение! А Джейсона я готов хоть на своём горбу таскать! — Не это самое страшное, — продолжил эскулап. — У майора Хемсворта могут быть последствия боевой психологической травмы. Если простыми словами, то это означает проблемы с головой. — А могут и не быть! — ввернул омега. — Скажу Вам откровенно, господин Кеннеди. Другие двое выживших в более лучшем состоянии, чем Ваш брат, но оба уже демонстрируют признаки этой травмы. Разной степени тяжести, но… — И насколько это всё страшно может быть? — смело заявил Денни. — От депрессий и наркомании до немотивированной агрессии и девиантного поведения, — объяснил врач. — Это лечится? — Купируется. Может быть незаметно. Годами. — Значит, выкрутимся, — вздохнул белокурый парнишка, предвкушая безраздельное принятие братом заботы о нём. — Главное, избегать сильных стрессов. Любых, — сказал доктор. — И помнить, что это может проявиться через много лет. — Главное, что он жив… — Денни так очаровательно улыбнулся и настолько решительно был настроен, что у врача тоже забрезжила вера, что майора Хемсворта минует участь тех единиц, кто пережил ужасы боевых действий и остался нормальным человеком. Относительно нормальным. После выписки из госпиталя, омега перевёз брата к Ральфу. И даже забил на мужа, которому, кажется, стало неинтересно ходить налево, ввиду полного игнора со стороны Денни. Хотя дома альфа появлялся всё реже и реже. Денни отрывался в плане заботы на брате. Порой, перебирая с этой заботой. Он кружил вокруг Джейсона, будто ему, а не крохе-сыну омеги месяц от роду. — Это не жизнь, солдат! Это жалкое существование! — огрызнулся как-то альфа, когда брат в очередной раз утомил его своей заботой. — Кому я такой псих нахуй нужен? Я даже им стал не нужен! — Нужен! Мне, детям, дядюшке Ральфу, — ответил Денни, не вдаваясь в расспросы, кому «им». И добавил: — А больше всех ты очень нужен тому вишнёвому омеге, о котором мечтаешь… — Вот поэтому я должен встать! — рычал альфа, сверкая глазами. — Я найду его, как и обещал много лет назад. Если он меня примет такого… Теперь я свободен. Почти… — он имел в виду свои ночные кошмары, когда орал не своим голосом и крушил всё вокруг, пугая дядюшку, а после просыпался в холодном поту. Но никого не пускал в свою спальню. Бета только догадываться мог, что творится с парнем. Но продолжал заботиться о нём. Как и Денни. Денни и заботился о брате, как о малом ребятёнке. Даже стал подумывать, как быть с Питом. — Шли его нахер! — решительно заявил Джейсон, узнав, что на самом деле брак его брата лишь горькая пародия на супружество. — Согласен, — поддержал Ральф. — Переезжай с детьми к нам. Вместе мы выкрутимся. После того, как Джейсон встал на ноги после долгих, почти полутора лет интенсивной реабилитации, дядя устроил его к себе на работу. И предложил купить для Денни с детьми большой дом по соседству с собой. Благо, его накоплений хватало. Омега уже было согласился с разумным предложением дяди и брата, но муж снова спутал все планы. Красавчик Кен явился с цветами и любимыми конфетами Денни, умоляя о прощении на коленях, во имя великой любви. И омега в очередной раз простил своего муженька. Был даже «второй медовый месяц», во время которого омега ходил счастливый и сияющий. Да и Питер стал внимательнее к мужу. Ровно до того дня, когда Денни объявил ему, что он снова беременный. Неверный альфа как с цепи сорвался. В тот же день он вернулся домой среди ночи, весь благоухающий ароматом юного омеги. Джейсон не стал церемониться с Питером. Он отметелил зятя по всем правилам рукопашного боя. Соседи даже вызвали полицию. — Я убью тебя, гулящий ублюдок! — рычал белокурый гигант, едва сдерживаемый двумя крепкими полицейскими. — Замочу как гниду, блядун ты хуев! — орал альфа, клацая длинными клыками. — Вот там, остынь и подумай, стоит ли лезть в семейные разборки, — насмешливо заявил Питер. — Посиди среди таких же головорезов, как ты сам. Тебе ж на войне совсем мозги отшибло, — сказал он и исчез в тумане очередной гульки. — Я выйду и замочу тебя, тварь ты ебаная! — Кричал ему вслед Джейсон с налитыми кровью глазами. В ту же ночь Питера настигло это обещание. Но не от руки брата своего мужа. Кто-то из мужей неверных омег, которые изменяли супругам с Красавчиком Кеном, прострелил ему голову.

***

— Ой, всё! — заявил Денни Крису, который снова стал уговаривать друга съездить развеяться. Кристер помотал головой и выдал такие условия, что светленький омега прифигел: — Ты едешь и точка! Без детей. Но с альфой. — Вот ещё! — заверещал Денни. — Хватит с меня этих козлов! Всей этой любви и прочей хрени. Любовь она, знаешь ли горчит. Нахлебался я её полной ложкой. Никуда не хочу! Тем более, с альфой! — Хм… А Джейсон и Марсель уже всё организовали, — вероломно заявил Крис, сияя своими золотистыми глазами. — И Вольфганг Эккер согласен. Даже с детьми решил вопрос. Молодой вдовец только беспомощно застонал. Если уж эта парочка бывших «Морских Леопардов» развели такую полномасштабную операцию, то ему в любом случае придётся ехать с этим… Как его? Вольфгангом Эккером в отпуск. — Вот был бы я незамужним, то съездил с ним на острова, — заявил Крис, закатив глаза. Денни вспыхнул. Уж если скромняжка Кристер Сигурдссон, не знавший ни одного альфы или беты, кроме своего мужа, так отзывается об этом парне, то, чем рогатый не шутит… — И ты от меня отстанешь? — с надеждой спросил Денни. — Между прочим, это ты говорил, что альфы постарше — надёжнее, — язвительно ввернул Крис. — Ну, когда меня «сватал» к Тору. А Вольфу около сорока лет. Он — вдовец, как и ты. И у него на содержании трое сыновей. Как у тебя. — Ладно, я съезжу, — очень нехотя согласился Денни, оценив, что перед занудством Ральфа и объединённым энтузиазмом Джейсона и Марселя, сдобренным мягкой настойчивостью Криса, у него нет шансов. В конце концов, он уже давно не отдыхал полноценно. В заботах о других и позабыл о себе. Вспомнились, как тепло говорил об Эккере Марс, муж брата. Вольфганг служил в столичной полиции. С омегой Джейсона они познакомились, когда лихой Марсель вытаскивал из передряги своих друзей-рокеров. А потом сдружились на почве любви к путешествиям. Альфа был вдовцом. Его муж-омега, тоже полицейский, несколько лет назад так глупо умер от обычной пневмонии, оставив горячо любимого супруга с тремя детьми. Вот только Эккеры были истинными. Любили друг друга всей душой, заботились друг о друге. А Денни… У него истинными, видимо, были только те грабли, на которые он постоянно вставал. И которые так «заботливо» прикладывались к его нежному лбу. На свадьбе брата, два вдовца, которые ко всему прочему были и шаферами новобрачных, как-то быстро разговорились. Тема детей сразу сблизила их. А к концу мероприятия Денни с улыбкой на чувственных губах вовсю отплясывал с Эккером. Это не осталось незамеченным. А потому, уже позже, видя, как искренне радуются эти двое при встрече на разного рода торжествах, родные Денни с чего-то решили отправить его в отпуск. С этим альфой. Полтора года Крис и Марс при участии Джейсона, обхаживали Денни. Где намёками, где рассказами, какой Вольфганг Эккер замечательный парень, а где и прямым текстом, что они просто созданы друг для друга. В итоге Денни сломался. Интересно, что там налили в уши самому альфе? — Даниэль… Марс предложил пригласить Вас в отпуск, раз у нас они совпали, — как-то по-мальчишески улыбнувшись, признался Вольфганг Эккер на днюхе Кристера. — Совпали? — удивился омега. — Вообще-то я не собирался в отпуск в ближайшее время… — Надо же? А мне сказали, что Вы хотели бы прокатиться в экзотику. Знаю одно красивое местечко… Денни грозно засопел и рванул к брату и его мужу за разъяснениями. — Денни, сгоняй, поваляйся на песочке в приятной компании, покайфуй в своё удовольствие, — только и сказал Марсель. — Сколько можно вокруг других скакать? — А как же моя работа? — Не волк, в лес не убежит, — рявкнул Джейсон. — А дети? — как за соломинку хватался Денни, лишь бы отказаться. — Мы с Марсом позаботимся о парнях, — уверил его брат, под одобрительные кивки мужа. Денни примолк. Как это? Кто-то кроме него сможет позаботиться о его мальчиках? — Справитесь? — недоверчиво прищурился омега. — Ну не совсем же мы рукожопые! — бросил альфа. И Денни вдруг понял, что его заботу о брате, когда тот возвращался в мирную жизнь после госпиталя, альфа принял с благодарностью. И вот она ответка! Теперь Джейсон готов позаботиться и о самом Денни, и о его детях. Он тоже умел проявлять заботу! Ведь, когда много лет назад, он отпустил своего вишнёвого омегу, он так позаботился о спокойной жизни мальчика… А итог один. Истинные всё-таки встретились. Вон как сидят рядышком, прислонившись головами. И как трогательно воркуют над своим новорождённым первенцем. — Одно из проявлений любви, — сказал как-то дядя Ральф, — это забота о любимых. И если это любящие тебя, то они ответят такой же заботой. Денни не смог не согласиться с этим. В своё время его отец сделал всё, чтобы его младший брат Ральф получил образование. Позже бета позаботился о детях старшего, когда они остались круглыми сиротами. — Прояви немного любви к родным, — улыбнулся Ральф. — Позволь им немного позаботиться о тебе. И прими эту заботу искренне, — добавил он, не давая Денни никакого шанса отбрехаться. Пришлось поехать.

***

К своему великому удивлению, впервые в жизни Денни выходил из самолёта не походя на обдолбанное привидение. А потому ещё больше обалдел, когда через час оказался в настоящем Раю. Аквамариновый океан под бирюзовым небом, маленький домик на сваях в воде и тишина. Лишь тихие всплески ленивого прибоя о белый песок. — Они сумасшедшие… — пробормотал омега, не веря глазам, в какой райский уголок его отправили любящие родственнички. Огромный альфа только озадаченно чесал свою маковку. — Марс клялся, что это всего лишь тихое местечко для романтики, — произнёс он. — Я думал, это одно из тех тихих скромных мест, какие уважают молодые путешественники, что хотят поближе познакомиться друг с другом. Но это реально какой-то люкс для новобрачных… И оба, смущаясь и пунцовея, отвернулись друг от друга. Денни смотрел на пол бунгало, часть которого была сделана из прочного стекла, и сейчас ему казалось, он стоит на поверхности океана, а в толще воды среди кораллового сада порхают птичками разноцветные рыбки. Омега чувствовал себя полным идиотом, что дал себя уговорить на этот отпуск. Вольфганг прав. Это люкс для новобрачных, а не номер, где может произойти более близкое знакомство альфы и омеги. Он украдкой взглянул на широкую спину Эккера, который решил скрыть своё смущение, разбирая чемодан. А этот альфа интересный. Высокий, плечистый. Чувствуется в нём сила, мощь, уверенность в себе. И какое-то неуловимое чувство спокойствия рядом с ним. — Денни, ужасно не люблю, когда вот так в упор меня изучают, — бросил Эккер, не поворачивая темноволосой головы. — Ой… Прости… Я не хотел так… — Да я и сам чувствую себя придурком, — признался он. — Значит, мы два придурка, — заулыбался Денни и будто стал оттаивать. — Пойдём, на рыбок посмотрим, — Вольфганг помахал маской с трубкой и ластами. — А я не взял… — растерянно ответил омега. — Ты уверен? — с ехидцей спросил альфа. Денни кивнул. А через пять минут носился по бунгало, ругая Криса и Марселя за их диверсию. Эти два кренделя купили точно такой же чемодан как у Денни и положили туда то, что больше подошло бы для романтического медового месяца. Вместо практичных шорт-бермудов и цветастых маек засранцы Крис и Марсель наполнили чемодан кокетливыми льняными рубашками и элегантными брюками из лёгкой ткани. А потом, уже в аэропорту, ловко подменили собственный чемодан Денни на эту «бомбу». Но Денни сменил гнев на милость, едва обнаружил на самом дне новенькие ласты и продвинутую маску с трубкой. — Не, всё-таки взял. Не забыл, — выкрутился омега. День прошёл в умиротворённом изучении кораллов и снующих между ними обитателей океана. С каждым часом Денни всё больше и больше прикипал к Вольфгангу с его ненавязчивым вниманием. Будучи более опытным исследователем океанского дна на мелководье, альфа направлял омегу и подсказывал. Где жестом, где улыбкой, а где и просто взглядом тёмных графитовых глаз. — Ужин у нас сегодня романтический, — сообщил Вольфганг, когда они отдыхали, лёжа на песке и подставив себя под поцелуи солнца, попивали лёгкий коктейль. — Ну я догадывался… — засмущался омега. — Денни, мы с тобой взрослые люди. Свободные. Почему бы не побаловать себя? Позволь мне сегодня позаботиться о том, чтобы тебе было хорошо? Омега только хмыкнул. Но к ужину Денни принарядился. Хотя нахрена? Кто, кроме Вольфганга, его увидит? Тем не менее, он надел кое-что из того, что его друг и муж брата припасли как раз для романтического ужина. «Вернусь — я им волосёнки повыдёргиваю», — думал Денни, крутясь перед зеркалом. И увидел в зеркале симпатичного омегу с волнистыми пшеничными волосами. В его глазах цвета океана вдруг появился какой-то мальчишеский азарт. Для тридцати двух лет и после трёх родов фигура сохранилась неплохо. Красивые руки с тонкими запястьями и длинными пальцами. Плавная линия плеч. Попка круглая, ножки стройные. Шея изящная. Но вот следы от двух альфьих меток… Омега скривил хорошенькое личико. Хорошо, хоть и Джонни, и Пит аккуратно это сделали. И за воротом бирюзовой, под цвет глаз, рубашки не так заметно. — Но волосёнки им всё равно подёргаю! Но передумал, увидев своего спутника. Здоровенный альфа с тёмно-серыми, как асфальт под дождём, глазами и элегантной сединой, тронувшей его тёмные волосы на висках, улыбался открыто и доверительно. Его могучий торс облегала белая летняя рубашка. Скоро он загорит, и эта рубашка будет смотреться просто отпадно! На ладном заду сидели светлые брюки, повторяя изгибы привлекательных ног, в меру крепких, тренированных. — Денни, я не мастер говорить комплименты, — сказал Эккер, с интересом оглядывая омегу с головы до ног. — Но ты просто прелестно выглядишь! Денни очаровательно улыбнулся и прикрыл глаза. — Только давай сразу договоримся. Ты не будешь скакать вокруг меня как наседок — около цыплёнка, — попросил его Эккер. Омега вскинул голову. — Ты очень заботливый мальчик, но иногда перебираешь, — объяснил альфа. А за ужином на пляже сказал почему. Денни только прятал пылающие щёки, отворачиваясь и отмалчиваясь. И со страхом думал, откуда этому здоровяку так много известно про него. Да этот Вольфганг Эккер знает Денни лучше него самого! Они сидели за столиком, ели морепродукты с восхитительным белым вином. И при мерцании свечей, будто отражение далёких звёзд, разговаривали. — Расскажи немного о себе, — лениво развалился на стуле Эккер, когда закончил рассказ о себе. Он поведал о своей интересной работе, о сыновьях, о хобби. Поделился некоторыми мечтами и планами. — Ну так что о себе расскажешь? — Да что обо мне рассказывать? — махнул рукой Денни. И стал рассказывать о детях, о брате, о дяде. Как он их любит. И как ими гордится. — Я знаю, что у тебя замечательная семья, — заявил Эккер, полуулыбнувшись, но при этом его тёмно-серые глаза выражали лишь сочувствие такой самопожертвенности омеги. — Мне интересно узнать о тебе… Денни судорожно соображал, что он может рассказать о себе. Но так и не находил чего-то такого, чем можно было бы произвести впечатление на альфу. И он заплакал. Тихонько, горько, безысходно… — Малыш, прости меня, — вдруг Вольфганг обнял парня и погладил по щеке, стирая слёзы. — Мне и рассказать-то о себе нечего, — проговорил Денни, понимая, что он всю жизнь жил для других и ради других, заботился о других. А его только использовали и наёбывали. — Я — ничтож-жество-о-о, — уже рыдал омега на груди Эккера. — Малыш, ты замечательный парень, — успокаивал он Денни. — Я — дурак непроходимый и распоследний лошара-а-а-а! — омега только сейчас понял, что его заботу и хорошее отношение принимали без всякой благодарности. Лишь единицы, кто это ценили и делали в ответ что-то хорошее для него самого. — Денни, прости, я не хотел тебя обижать, — Эккер нежно посмотрел на парня. — Ты не обидел меня. Наоборот. Ты мне глаза раскрыл… — Денни полыхал как пожар. — А ведь Ральф и Джейсон мне это постоянно твердили! И Крис, и Тор… Вольфганг вдруг почувствовал такую нежность к этому парню, что рыдал у него на груди. Так хотелось позаботиться о нём самом. И увидеть как загораются благодарностью его глаза цвета океана. Альфа притянул к себе Денни и коснулся его полураскрытых губ. На его удивление омега не отстранился, не залепил оплеуху. Он лишь, поскуливал, тихонько и жалобно, как потерявшийся котёнок, которого подобрал добрый прохожий. Парень вжимался в широкую грудь альфы, словно искал там защиты и любви…

***

Нет, это было не вымученное исполнение супружеского долга «на отъебись» Гуляки Джонни. И это не показательный трах «на пять с плюсом» Красавчика Кена. То было искреннее слияние альфы и омеги, у которых вспыхнули чувства. Но дали волю этим чувствам они только сейчас. — Ты сам-то этого хочешь? — спросил Вольфганг, освобождая Денни от рубашки. — Наверное, я опять покажусь тебе наивным простачком, — шмыгнул носом омега, — но мне хочется верить, что я… Не встану на очередные грабли… — Значит так и будет, — улыбнулся альфа. — Ты очень красивый, — сказал он, проводя кончиками пальцев по нежной, очень светлой коже на шее и плече Денни и повторяя этот путь губами. — Мне говорили, — отозвался омега и погладил встающий ирокез на загривке альфы. — Хм… Я это говорю не потому, что зарабатываю очки, а потому, что ты мне очень нравишься, — заявил Вольфганг. — И мне очень нравится целовать тебя. Он обцеловал всё тело Денни. Вжимал в широкую постель огромными руками, рычал от удовольствия и целовал. Всего. Денни выгибался, скулил, стонал и отдавался этим горячим настойчивым губам, так умело и легко приводящим его в состояние полного восторга. Альфа пробежал пальцами по бокам повизгивающего парня, слегка помял набухшие от возбуждения соски и горячими губами захватил омежью плоть. — О-о-о… — вырвалось у Денни, он выгнулся, запрокинул голову вверх и чуть не обмер. В зеркальном потолке отражалось невероятное. Широкая спина с тёмной полосой посередине, сбегающей на крепкий угловатый зад. Сильные красивые ноги. И темноволосая голова, приникшая к лежащему светлокожему омеге с полубезумным взглядом. Ещё никогда Денни не испытывал такого наслаждения. И он чувствовал, что альфа, с пристанываниями работающий ртом, сам получает от этого удовольствие. Впервые в жизни омега балдел от того, что делают хорошо ему, Денни Хемсворту. — Как же охуенно, — выскулил он. И даже не заметил, что выражается, как брат. — Малыш, да ты и, правда, в отключке, — улыбнулся Вольфганг, оторвавшись от члена омеги. Зная, как парень относится к крепким выражениям, а тут сам сказанул, альфа уверился, что если не в отключке сам Денни, то его разум, точно, пребывает где-то далеко от него. — Я тоже так хочу, — заявил омега с горящими глазами и, не дожидаясь согласия, прильнул к паху Вольфганга. Огромное достоинство альфы погрузилось в ротик. Изящная рука обняла яйца. — А ты, оказывается, ещё тот шалун, — Вольфганг провёл рукой по растрепавшимся светлым волосам. Омега решил впервые в жизни побыть эгоистом в постели. Он, поскуливая и с чувством собственника, жарко отсасывал альфе, жадно вылизывал его крупные яйца. — Денни, малыш… Да я ж так… Кончу, — простонал Вольфганг. Не дожидаясь финиша, он сбежал из ласкового плена губ омеги. Поставил его раком. И, пробежав пальцами по светлой шелковистой полоске на спине, раздвинул округлые половинки зада. — Какой цветочек, — сказал он и лизнул сжатый анус. Дении вздрогнул и застонал. Но когда почувствовал на своей дырочке горячие губы и настойчивый язык, запылал искренним желанием и полностью отдался этим ласкам. Альфа начал растягивать парня пальцем, потом двумя. Омега уже нетерпеливо поскуливал, насаживаясь на эти пальцы. — Понравилось смотреть на себя, получающего удовольствие? — Вольфганг ловко перевернул совершенно поплывшего Денни на спину и широко развёл его ноги. — Ты… Ты о чём? — не совсем понял тот. Альфа только плотоядно оскалился и показал пылающими страстью глазами вверх, на зеркальный потолок. Денни ответил что-то нечленораздельное и нетерпеливо поскрёб кончиками пальцев по упругому бедру Вольфганга. — Я тоже хочу тебя, — он жарко поцеловал влажные губы омеги, ловко облачился в презерватив и пристроил налитую головку к алчущему удовольствий мокрому отверстию. Альфа осторожно, но настойчиво проталкивался внутрь под стоны Денни и поглаживал его по чуть округлому животику. Войдя по самые яйца, он с пристанываниями начал скользить в горячем анусе парня. Денни смотрел в потолок, где отражался ночной океан с дремлющими кораллами под толстым стеклянным полом и где здоровенный альфа с жаром и стонами трахал омегу, получая от этого несказанное удовольствие. И омега не понимал, от чего он сам получает большее удовольствие: от того, что с ним проделывает Вольфганг или от того, что альфа сам от такого балдеет. А тот ухватил аккуратный омежий член, размазал большим пальцем по горячей головке смазку и стал скользить по нему рукой в такт своим движениям внутри парня. Денни застонал сильнее. Стал двигаться навстречу этим ласкам. И заходился в кайфе от наполненности альфой ануса. Повизгивал от его горячих рук и губ. Омега выгнулся, прикрыл глаза и запрокинул голову назад, разметав по подушке светлые волосы. — О-у-а-у! — Денни взвизгнул и забрызгал большую ладонь любовника и свой живот спермой. Рычащий альфа чуть замер и, особенно сильно вдолбившись в дырочку Денни, с воем кончил. — Тебе хорошо? — спросил он рвано и с придыханием, оглаживая живот и бёдра парня. — Вольф…ганг, да мне… Никогда не было так… Охренительно, — признался Денни. — Я и не думал, что может быть так классно. — Мне тоже хорошо, — хрипло ответил альфа и, желая доставить омеге больше удовольствия от раздувающегося узла, припал к полным губам парня. Денни обхватил руками мощную шею Вольфганга, поглаживая его ирокез, а ногами оплёл его бёдра. Так, слившись в поцелуе, они вновь достигли пика наслаждения. Искренне даря и с благодарностью принимая одну страсть на двоих. — А ты дальновидный, — сказал Денни, кивнув на только что начатую упаковку презервативов, лежащую на прикроватной тумбочке. И прекрасно понимал, что одним заходом они не ограничатся. — Денни, милый, ты же догадывался, что отправляясь в этот райский уголок, мы оба знали, чем всё это закончится, — сказал Вольфганг, обнимая парня, прильнувшего к его сильной груди. Омега, для приличия вспыхнул, но быстро потух, понимая, что не комильфо омеге за тридцать изображать из себя целку. — По крайней мере, в первый же день я на это не рассчитывал, — заявил он. — Малыш, так уж вышло, — альфа поцеловал Денни. — И если есть влечение, то почему бы не доставить друг другу удовольствие? Позволь мне сделать тебе хорошо ещё раз? Денни не нашёл, что ответить. Но мысленно согласился. И подставил губы под жаркий поцелуй. И если это была ещё не любовь, то уж точно трогательная забота об удовольствии партнёра. Когда получаешь наслаждение не только от того, что проделывает с тобой другой, но и наслаждаешься тем, что этому другому с тобой тоже хорошо. Возможно, вскоре придёт день, когда эти двое объяснятся в любви. Возможно, даже свяжут себя узами брака. Вольфганг оставит на шее Денни следы своих клыков. И, кто знает? Может, омега ответит на это взаимностью…