Монстрофилия

      Андрей шёл по разбитому тротуару — асфальт растрескался и вздыбился над корнями старых тополей. Снег ещё не полностью растаял, лужи блестели на солнце. Капель с крыш отстукивала бодрую песенку: «Зиме конец! Зиме конец!». На душе было радостно: этой весной Андрей начинал первое собственное дело.       Он проходил мимо домов в два и три этажа, выстроенных в конце сороковых, начале пятидесятых годов прошлого века в стиле сталинского неоклассицизма, с пилястрами и крохотными балкончиками. В начале и в конце улицы высились безликие советские многоэтажки более позднего времени. Эту обособленную часть города за холмами на окраине называли Шахтовым посёлком: здесь жили работники нескольких угольных шахт. Последняя из них обанкротилась и прекратила работу ещё два года назад.       Когда шахт не стало, жители начали уезжать отсюда. Сейчас в поселке жили в основном пенсионеры и те, кто не смог переехать. Когда-то в Шахтовом был кинотеатр, закрывшийся ещё в начале девяностых. Купивший здание первый владелец открыл в нём гончарную мастерскую. После его смерти кинотеатр долго пустовал, приходя в упадок, поэтому наследники гончара обрадовались, когда появилась возможность сдать часть здания в аренду. Новоиспечённый предприниматель Андрей снял у них мастерскую из-за небольшой арендной платы и обособленности самого здания, стоявшего посреди запущенного сквера.       Сейчас он хотел осмотреть повнимательнее то, что ему досталось. В первый раз его интересовала только будущая мастерская. Андрей постоял в грязном сквере, разглядывая кинотеатр, обошёл его кругом. Здание выстроили в начале пятидесятых, в неоклассическом стиле: с высокими окнами, полукруглыми в верхней части, пилястрами и двумя облупившимися колоннами у входа. Со стен кинотеатра осыпалась штукатурка, их прежний бледно-жёлтый цвет угадывался с трудом. Окна и главный вход забиты досками, но кое-где доски оторваны. Подростки и бомжи проникали в помещения, пакостили там, и владельцы просили Андрея гонять таких пришельцев.       Его мастерская располагалась в низкой кирпичной пристройке к боковому, восточному фасаду здания. Андрей открыл крепкую дверь и через мастерскую попал в помещения собственно кинотеатра. Крыша здания протекала, гнили полы, а стены покрывала плесень. Штукатурка внутри тоже осыпалась, плохо пахло. Находиться здесь было неприятно, но Андрей утешал себя тем, что здесь он надолго не задержится: раскрутится, накопит денег, отдаст кредит и подыщет себе помещение получше.       Светя себе фонариком, он миновал сырой коридор, прошёл в двусветное фойе, где на высоком потолке ещё держались остатки лепнины. Окна второго этажа доски не закрывали, и в фойе было относительно светло. Андрей поглядел вверх, представив большую люстру, когда-то свешивавшуюся вниз, и вдруг услышал странный звук из бывшего зрительного зала. Там смеялась женщина. Этот нежный, мелодичный смех заинтриговал настолько, что Андрей, стараясь ступать как можно тише, подкрался к приоткрытым дверям кинозала и заглянул в щель.       От увиденного у него отвисла челюсть — в зале шёл фильм. Звука не было, но краски на экране живые и яркие: по жёлтой пустыне скакали всадники в восточных одеждах, чернокудрый юноша на гнедом жеребце догонял девушку на белом коне. Вот он настиг красавицу, схватил за повод её скакуна и остановил. Всадники спешились, и юноша поцеловал прильнувшую к нему красотку.       Раздался восторженный гортанный возглас, и кто-то захлопал в ладоши. Оказывается, в зале находился единственный зритель — женщина с длинными чёрными косами. Её внимание целиком поглощало зрелище на экране. Незнакомка сидела в уцелевшем деревянном кресле, и Андрей видел её со спины. Он осторожно проскользнул в зал и посмотрел на помещение для киномеханика. Разумеется, там никого не было, кинопроектор не работал. Тогда как, чёрт возьми, демонстрировался этот фильм?       Шагнув вперёд и вытянув руку, Андрей включил карманный фонарик. Луч света метнулся по залу и изображение на экране исчезло. Стало понятно, что и экрана на самом деле нет, осталась пустая тёмная сцена.       Чернокосая женщина обернулась. Андрей увидел красивое, юное лицо с большими тёмными глазами, но тут голова девушки поднялась выше его роста, и он обалдело уставился на неё — ниже пояса девичье тело переходило в длинный змеиный хвост. Кончик хвоста нервно подёргивался. Такого просто не могло быть! Перед глазами всё поплыло, и Андрей отключился.       Очнулся он лежащим у порога кинозала. Там никого не было, и, кажется, всё ему померещилось. Странно, с чего бы такие глюки? Он не злоупотреблял алкоголем и не принимал наркотики.       Андрей осмотрел пустой зрительный зал, другие помещения, но там никого не было. Лицо девушки стояло перед его глазами, как живое, но кольца чешуйчатого змеиного хвоста он тоже помнил.       Видение было прекрасно, и он искал в интернете упоминания о людях-полузмеях. Насмотревшись на фантастические картинки, он мысленно говорил себе, что та девушка из кинозала самая чудесная из всех, кого он видел. Жаль, что это всего лишь галлюцинация. Он начал интересоваться мифами, выискивая в них людей-змей.       Вспомнилось, как однажды его самого сравнили с богом из древнегреческой мифологии:       — Тоже мне, Гефест выискался, — раздражённо бросила ему на прощание бывшая девушка Марина, студентка филфака. Он в долгу не остался:       — Да и ты не Афродита.       Марина ушла, и больше Андрей пока не пытался заводить подружек. Он считал, что его хромота отталкивает женщин. Одна нога у него немного короче другой от рождения, хотя недостаток сглаживала ортопедическая обувь. Гефест, бог-кузнец, тоже хромал, а Андрей занимался художественной ковкой.       Окончив юрфак, Андрей нашёл работу в управляющей компании, полгода высуживал долги по коммуналке, и затосковал. Он всегда любил работать руками, возиться с железками. Пораскинув мозгами, Андрей уволился и устроился в цех ковки металла. Там у него работа спорилась, и скучать было некогда. Наставники и заказчики ценили его старание, выдумку и художественный вкус. Особо удавались ему всевозможные флюгера, ажурные калитки, причудливые скамьи. В цехе он работал полтора года, приобрёл ценный опыт и решил открыть своё дело. В банке дали кредит, а отец подыскал для него помещение с низкой арендной платой.       Шли дни, Андрей наладил работу в мастерской, получил первые заказы. Он орудовал молотом, качал мехи, изготовлял флюгеры, скамьи, навесы для ворот. Однажды его даже попросили сделать декоративный меч для подарка. Работы было много, и Андрей обустроил себе жильё рядом с мастерской, чтобы иногда ночевать тут, не возвращаясь к родителям. Комнату он обставил подержанной мебелью: диван, кресло, стол, маленький холодильник «Бирюса», старая электроплитка, пара стульев.       Когда Андрей впервые решил заночевать в кинотеатре, сразу уснуть ему не удалось. За запертой дверью чудились чьи-то шаги, скрипел пол. На вторую ночь послышались голоса за стеной, наверное, опять подростки отодрали доски от окна, залезли внутрь и играют. Тихо матерясь, Андрей взял монтировку, фонарик и вышел в коридор.       Голоса раздавались как будто из фойе, но там никого не оказалось. Дальше находился небольшой вестибюль с бывшей кассой кинотеатра. Андрей прислушался — там кто-то ходил. Луч фонаря метался по стенам, и в его неровном свете помещения казались больше, чем они были в действительности.       Распахнув дверь кассы, он увидел внутри неподвижную мужскую фигуру.       — Эй, ты! — позвал Андрей. — Что ты здесь забыл? А ну, выметайся отсюда!       Он потряс монтировкой, направил луч фонаря в лицо неизвестному и отшатнулся, чувствуя, как холодеет спина, и волосы встают дыбом. Пришелец в лохмотьях, с злобным синюшно-багровым лицом стоял и зловеще скалился, на его шее болтался обрывок верёвки. Сразу понятно — это мертвец! Он шагнул ближе и протянул ручищи к Андрею. Тот ударил висельника монтировкой, но она прошла сквозь призрака. Привидение подступило ещё ближе, обдав жутким холодом. Висельник уже совсем рядом, надо бежать, но ноги не слушались, подгибались от ужаса.       Вдруг между ним и призраком метнулась тонкая женская фигура. Андрей узнал чёрные косы незнакомки из кинозала, но на этот раз она выглядела как человек. Девушка воткнула в шею привидения блеснувший серебром нож, и висельник начал расплываться, превращаясь в сгусток тьмы. Этот сгусток растаял, а девушка обернулась к Андрею. Растерявшись, он не успел ничего сказать, как спасительница исчезла, как будто провалившись сквозь пол. Миг, и её нет.       Опомнившись, Андрей помчался в мастерскую и запер за собой дверь. Никаких шагов за дверью он больше не слышал, но до утра не сомкнул глаз, ворочался на диване, вспоминая зловещее привидение и нож в руках чернокосой красавицы. Неважно, кто она, человек или нечеловек — она спасла ему жизнь.       На следующий день он купил торт-мороженое и букет белых роз. Мороженое ждало в холодильнике, цветы Андрей поставил в стеклянную банку, чтобы не завяли, а сам несколько раз осматривал кинотеатр, надеясь найти там загадочную незнакомку. В очередной раз он с букетом прошёл в фойе на закате. В западные окна лился вечерний свет. Андрей заглянул в зрительный зал — вдруг неизвестная там?       Позади раздался мелодичный женский голос с лёгким восточным акцентом:       — Кого ты ищешь?       Он обернулся. Стройная черноволосая девушка в синем платье стояла и смотрела на него. «Какая красавица!» — подумал Андрей. Он узнал и чёрные косы и большие тёмные глаза. Ноздри тонкого носа на смуглом лице девушки трепетали, пухлые губы сжались.       — Я ищу тебя.       — Зачем?       — Хочу поблагодарить. Ты спасла мне жизнь.       С этими словами Андрей протянул девушке букет. Она приняла цветы и спросила недоверчиво:       — Это мне?       — Да, тебе.       Его спасительница склонила голову и понюхала розы, улыбнулась и, кажется, слегка расслабилась.       — У вас так принято — дарить цветы, да?       — Ага. Женщинам мы преподносим цветы в знак благодарности и восхищения, — боясь, что девушка вдруг исчезнет, Андрей быстро добавил: — Ты прекрасна!       Она испытующе на него посмотрела. Её глаза похолодели, и она спросила:       — А ты знаешь, что я не человек? Хочешь посмотреть на меня настоящую?       Она отшатнулась, и не успел Андрей опомниться, как синее платье исчезло, а вместо ног у девушки появился длинный змеиный хвост, покрытый зеленовато-серой чешуей. Её грудь облегала короткая красная с золотом кофточка, как у индийских танцовщиц, на тонких смуглых руках блестели золотые браслеты, а на шее — ожерелье с алыми камнями. В ушах поблёскивали серьги, на золочёном поясе висел нож в узорчатых ножнах.       Приподнявшись на хвосте, так что её глаза оказались вровень с глазами Андрея, она холодно произнесла:       — Такой я тебе тоже нравлюсь?       Хорошо, что Андрей уже насмотрелся на изображения змеелюдей. Он не отпрянул в ужасе, а посмотрел прямо в глаза девушки и твёрдо сказал:       — Да, и такой тоже.       Красавица с минуту вглядывалась в его лицо, как будто ища признаки того, что он лжёт, но Андрей был совершенно искренен. Наверное, она это почувствовала.       — Как тебя зовут? — спросила она.       — Андрей. А ты кто?       — Меня зовут Ануджа. Я нагини.       Ух ты! Перед ним живая нагини из индийских мифов! Ожившая легенда улыбнулась и спросила:       — Ты слышал про нагов?       — Конечно! — с восторгом подтвердил Андрей. — Слышал и читал про вас. Никогда не думал, что увижу живую нагини. Ты такая красивая!       Опустив глаза и прижав к груди белые розы, Ануджа слегка порозовела. Надо было её удержать, и Андрей выпалил:       — Я для тебя ещё торт-мороженое купил.       Нагини озадаченно улыбнулась:       — Что такое торт, я знаю, мороженое пробовала, а торт-мороженое не видела.       — Это такое большое мороженое с завитушками наверху, с клубникой, очень вкусное. Пойдём в комнату, и я угощу тебя, — предложил Андрей.       — Пойдём, — неожиданно легко согласилась девушка.       Змеиный хвост исчез, на собеседнице вновь оказалось синее платье, позволяющее любоваться её стройными ногами. Андрей перевёл дух.       — В человеческом облике ты тоже прекрасна, — искренне заявил он.       Смущённо улыбнувшись, Ануджа пошла за Андреем. Они съели торт-мороженое, присматриваясь друг к другу, и поболтали, а следующим вечером встретились вновь.