Ноты Души

Так, небольшое обращение, которое я пишу через пять месяцев после публикации этой главы. Я задолбалась, вот честное слово, нажимать "игнорировать" в публичной бете, когда мне указывают на "ЭТУ" ошибку. Люди!!! Слово "дитятя" действительно СУ-ЩЕСТ-ВУ-ЕТ, не надо мне исправлять его на дитя или ещё что-то. Не верите мне, поверьте поисковикам и Толковому словарю русского языка Кузнецова. Не выделяйте мне его в ошибке, умоляю. Я дура, но не столько. Глава первая. - И зачем надо было переезжать? – сама у себя спросила черноволосая девушка, ставя последнюю книгу на полку. Обведя своим немного хмурым взглядом комнату, она уверилась, что все стояло на своих местах. В её темных глазах отражались недовольство и грусть. - Карин! Ты уже разобрала все свои вещи? – раздался голос сестры от лестницы. - Да, Юзу, только что закончила это нелегкое дело, - крикнула в ответ та, - а что случилось? - Ничего, и, пожалуйста, не кричи, а спустись и говори нормально, - раздался недовольный голос близняшки, - не надрывай голос. Карин же только неопределенно хмыкнула. Спускаться ей было влом, а голос… Девушка дотронулась до своей шеи. Совсем недавно она чуть не лишилась его, как и своей жизни. - И зачем мне его сохранять? – тихо спросила черноволосая, убирая руку со своего горла, - кому это нужно. - Только давай без этого, - раздалось от двери, - ты не для того заканчивала вокал, чтобы все бросить. Ты же работала на износ, лишь бы закончить на два курса быстрее. Я боюсь вспоминать твой график, твое расписание, все эти репетиции и прослушивания. И что в итоге? - В итоге я захотела учиться на юриста, - ответила Карин, немного смущаясь такой пламенной речи сестры. - Да, и что случилось, когда ты поехала подавать документы и проходить собеседование? – снова стала пытать её Юзу, - что произошло? - И что ты хочешь мне этим сказать? – взорвалась черноволосая, гневно смотря сестре в глаза, - что? - То, что твое призвание это пение, - спокойно ответила та, - и у тебя это всегда прекрасно получалось, не надо выдумывать себе новых вершин, - помолчав ещё немного, Юзу более весело добавила, - кстати, звонили Ичиго и Хичиго, сказали, что переедут в этот особняк через несколько дней, когда у них все утрясется. - Хорошо, а то скучно тут втроем, - вдруг заулыбалась Карин, - к тому же отец практически всегда на работе. - Вот ты и повеселела, - радостно сказала близняшка, - ладно, спускайся, сейчас будем обедать. Папа должен уже скоро быть дома. После этого Юзу развернулась и пошла к двери, но её тут же настиг голос Карин. - Сестренка, скажи, - тихо начала она, - ты правда думаешь, что у меня получится быть певицей? Я никогда не была уверена в себе. Черноволосая смотрела в окно, поэтому нельзя было увидеть выражение её лица и глаз. - Прости, но если ты не уверена в себе, то я вообще очень-очень робкий человек, - рассмеялась та, развеяв своим смехом немного тяжелую атмосферу комнаты, - конечно, у тебя всегда все получается, если ты берешься за дело всерьез. Все будет хорошо. - Спасибо, - хмыкнула Карин, поворачиваясь к сестре лицом. Та же снова улыбнулась и вышла. - Я надеюсь, что все будет хорошо, - тихо пробормотала девушка, смотря на себя в зеркало. Там отразилась красивая девушка лет двадцати-двадцати двух с очень короткими, черными волосами. Если бы не грудь почти третьего размера, которую очень сложно не заметить в глубоком вырезе черного топика, то можно было сказать, что перед зеркалом стоял парень с женственным лицом. Вздохнув ещё один раз, Карин провела рукой по почти незаметному шраму на правом плече, который начинался от груди и заканчивался на лопатке. Неплохой подарок от железной проволоки, не правда ли? Это, и ещё один маленький шрам на левом бедре были напоминанием об аварии, случившейся чуть больше трех месяцев назад. Сказать, что Ишшин буквально бился за жизнь своей дочери в операционной несколько часов кряду, ничего не сказать. Юзу же провела все те пять часов сидя у двери и молясь, чтобы с сестрой все было в порядке. Братьям же сказали о случившемся только через месяц, когда Карин уже шла на поправку. Ичиго и Хичиго хотели было приехать, но из-за проблем с группой им пришлось остаться, однако они очень часто звонили, буквально по несколько раз в день. После всего этого Карин не смогла поступить в юридический институт, куда и ехала, чтобы пройти собеседование и подать документы. Девушка очень хотела туда поступить, особенно после того, как смогла за три года закончить пятилетнюю программу вокального факультета. Музыка. Её она любила больше, намного больше, чем что-либо. Скорее всего, это все пошло от матери, которая была композитором. Не очень известным, но единственной в своем роде. Она писала только для тех, кто ей нравился по-настоящему. А ещё для своих детей. Ичи и Хи тоже закончили музыкальную академию и практически сразу же стали преуспевать в мире музыки. Сначала они выступали только вдвоем и довольно неплохо, но пару лет назад им сделали предложение, от которого они действительно не смогли отказаться: играть в довольно известной и быстро набирающей популярность группе «Хацуюки»*. После этого они очень редко приезжали в родной город – Каракура, постоянно живя в Токио. Там же иногда жил отец, так как в столице был их семейный особняк, принадлежавший дедушке Ишшина, и основная клиника семьи. Правда, после аварии Куросаки-старший почти не вылезал из клиники в Каракуре, боясь отойти от дочери даже на метр, следя за показаниями и датчиками. Но как только Карин оправилась и была выписана из больницы, Ишшин решил, что девочкам тоже лучше жить в столице страны Восходящего Солнца, поэтому они собрали вещи и переехали в Токио в срочном порядке. Братья этому были очень рады и жалели, что из-за плотного графика не могут увидеться с семьей. Услышав, что внизу хлопнула дверь, и сразу же раздался детский лепет басом, девушка накинула кофту на плечи и выбежала из комнаты. Их семейный особняк был очень большой и в европейском стиле, с высокими потолками и арками. Правда, все было сделано в мягких, пастельных тонах и с отделкой дерева, что навевало уют и тепло. Быстро пройдя от комнаты до лестницы, Карин спустилась вниз и прошла на кухню, где уже во всю хозяйничала Юзу. - Тебе помочь? – флегматично поинтересовалась она у сестры. - Нет, только если унести тарелки, - последовал сразу же ответ. Не говоря ни слова, Карин взяла указанное и прошла в соседнюю комнату. - Ах, доченька! Я так рад тебя видеть, - сразу же заголосил Ишшин, - как дела? Ничего не болит? Девушка лишь усмехнулась. Её отец всегда прикидывается идиотом, не потому что он такой на самом деле, а потому что ему так легче выжить и узнать все, что нужно. Вот сейчас он скрывает свое беспокойство, боясь , что у Карин могут открыться швы или болеть заросшие раны. - Нет, все нормально, - покачала головой черноволосая, - только скучно. - А я тебе говорила, что нужно узнать о группах, которые ищут вокалистку, - тут же вмешалась в разговор Юзу, ставя на стол плошку с салатом, - почему бы тебе просто не попробовать? - Ах, моя девочка будет певицей, как же я счастлив, - тут же залепетал Ишшин, смотря куда-то поверх голов дочерей, - я буду на седьмом небе. - Не надо там быть, а то падать больно, - пробурчала Карин, недовольно смотря на родственников. - Я говорю тебе, просто попробовать, - вздохнула Юзу, - не надо придумывать что-то небывалое или невозможное. С этими словами она снова ушла на кухню, оставив задумчивую Карин одну. Пребывающий в эйфории и раскачивающийся на стуле, словно великовозрастное дитятя, Ишшин был не в счет. «Они все такие странные. Иди и попробуй, просто попробуй. Как будто это так легко сделать!», - думала Карин, идя по центру города. Токио она знала хорошо, так как с детства очень часто бывала здесь. Устав от «ничегонеделанья», девушка вышла прогуляться. Быстро доехав на метро до центра из их спокойного района, Карин зашла в магазин музыки, посмотреть новинки, но ничего путного не попадалось на глаза. Поэтому она просто пошла гулять, куда глаза глядят. Для начала ноября было довольно нормально: снега нет, что не удивляет, температура не очень холодная, только ветер. И этот самый ветер только что кинул в лицо Карин какую-то газету, точнее журнал. Убрав его, девушка уже хотела кинуть в ближайшую урну, но глаза зацепили яркий заголовок. «Неужели без вокалиста нашей любимой группе конец???» - гласило оно. На фото был изображен какой-то парень. Довольно симпатичный, с женскими чертами лица и светлыми волосами. Под фотографией шла статья. «Недавно мир музыки поразила новость: Нат Куро уходит из группы Сейшин*, начиная свою сольную программу. Никто из остальных участников, так же как и любимец – Нат, не хотят комментировать это событие. Но известная группа ищет нового солиста с похожими данными, что говорит о полном разрыве Куро с Сейшин. И нам очень хочется, чтобы это произошло, так как эта группа уникальна не только гениями музыкального мира, но и своим составом, который очень редко, а точнее почти никогда, не встречается. Что ж, преданным фанатам нужно просто набраться терпения, а участникам Сейшин пожелать удачи». - Интересно, - хмыкнула Карин, доставая свой телефон. Честно говоря, она не знала, что это за группа, но Юзу говорила, что она должна попробовать. Быстро включив Интернет и набрав в поисковике «Сейшин», Карин стала ждать вариантов. Она не обращала внимания на фото, а только искала. К её удивлению новость о том, что они до сих пор ищут вокалиста, подтвердилась, хотя статья датировалась началом лета. Да и указанный адрес, находился прямо через дорогу от Карин. - Никогда не верила в судьбу, - ухмыляясь, как старший братик, Карин направилась к переходу. Наглость - второе счастье, поэтому девушка не церемонясь зашла в здание. - Эй, парень, тебе чего? – поинтересовалась женщина, стоящая с телефонам недалеко от входа. У неё была смуглая кожа и длинные фиолетовые волосы. «Парень?» - чуть было не переспросила Карин, но тут же спохватилась, поняв, что обращаются к ней. Ну, конечно! Сейчас она была одета в широкие, черные штаны, длинной до середины голени, высокие, серые кеды, безразмерную футболку синего цвета, которая успешно скрывала немаленькую грудь, и теплую толстовку, имеющую такой же оттенок, как и кеды. - А разве не здесь проходит прослушивание? - не став уверять её в обратном, ответила Карин. - О, новенький? – усмехнулась та. Нет, в ней определенно есть что-то кошачье, - интересно, иди за мной. Стараясь не отставать, Карин быстро пошла за ней, думая о чем-то своем. - У тебя есть с собой документы? – поинтересовалась женщина. - Не-а, я вообще спонтанно сюда пришла*, - хмыкнула девушка, - просто гуляла по городу и увидела журнал, решила попробовать. - Ясно, - рассмеялась та, - но, может, ты и будешь нашим новым приобретением. Быстро поднявшись на лифте, они оказались около одной из дверей. Не стуча, женщина прошла внутрь, Карин – за ней. Их взору предстали три человека. Двое из них спорили, точнее спорил один – беловолосый парень лет двадцати пяти – а другой мужчина с ним просто соглашался. Третий же был блондин чем-то похожий на первого парня, он не отрывал взгляда от своего ПК. Женщина покашляла, призывая всех обратить на неё внимание. - Что-то случилось, Йороучи-сан? – поинтересовался мужчина. У него были пепельные волосы и поистине лисья морда. - Вот ещё один, - она указала на Карин, - слушать будете? - Издеваешься? – прошипел беловолосый, - мы скоро сдохнем в этом помещении. - Успокойся, Снежок, не умрешь – ты живучий, - подал голос блондин, не отрываясь от экрана. - Юкио, лучше заткнись, - посоветовал парень. - Пф, - было ему ответом. - Ладно-ладно, не надо так кипятиться, давайте послушаем, - примирительно пропел мужчина, после чего обратился к Карин, - давай пой. - Просто так? Без аккомпанировки? – приподнимая бровь, спросила она. - Не нравится - дверь за тобой, - не меняясь в лице, раздраженно выдал беловолосый. В эту же секунд их мысли были как никогда одинаковы. «Бесит», - раздраженно фыркнули друг про друга парень и девушка. - А что спеть? – снова спросила Карин. - Что угодно, любимую песню, например, - ответила за всех Йороучи. Подумав немного, Карин закрыла глаза, успокаивая себя тем самым. Она иногда так делала, когда пела на публику. Беловолосый фыркнул и отвернулся, но тут же все его внимание вернулось к поющей. Открою я глаза средь сна, В этом мире наступила после снега весна. Что за место в моем сердце живет? И паденье тут похоже на взлет. Режь его, режь его, режь его. Режь его, режь его, режь его. А они как птицы вверх, Сквозь завесу цифр помех. Но если забыть ошибки ты успеешь! Кого бы ты не встретил, всегда есть она, Нить что в нашем сердце всегда так нежна. Прекрасна будто жизнь она рядом с тобой, Ни эта ли нить зовется судьбой? Сбился я с пути, ответ не найти. Что же есть ЭТА Моя судьба? Мне теперь не уйти, с этого пути. Слишком глупа и прекрасна Эта моя судьба.* Закончив, Карин улыбнулась: это была её любимая песня, которую написала мама. О ней почти никто не знал, ведь Масаки посвятила её своей дочери. Открыв глаза, девушка даже испугалась, так как все взгляды были направлены на неё, и они явно говорили, что их владельцы шокированы. - Это… это же то, что нужно, - просипел мужчина, - просто превосходно. Если провести репетиции, его голос будет лучше, чем у Ната. Великолепно! - Как ни крути, но я согласен – действительно хороший голос, - сказал блондин, - и по тональности то, что надо. - О, да! Это будет самая замечательная группа из одних парней, - хмыкнула Йороучи, осматривая Карин, - с таким красавчиком-солистом. Правда, у него лицо ещё более женственное, чем у Куро. Но это даже плюс. - Эй, ну и чего ты молчишь? – раздраженно поинтересовался у девушки беловолосый. А у Карин в голове было две мысли: «Группа из одних парней» и «Вот я попала!». Примечание: *Хацуюки – с японского первый снег. *Сейшин – с японского дух, душа. *Карин просто из вредности говорит «Боку». Боку - Фамильярный молодежный мужской вариант. Женщинами используется редко, в этом случае подчеркивается "не женственность". Используется в поэзии. *Песня Kuroki Meisa – Wired Life