Подростковые драмы

– Не будет сигареты? Хенджин отряхнул пепел и полез в карман, чтобы предоставить незнакомцу пустую пачку. Тот досадливо поджал губы и, извинившись, пошёл своей дорогой. – Сколько этой пачке лет? – ненавязчиво спросил Феликс, наблюдая, как друг убирает коробку обратно в карман и выкидывает окурок куда-то в сторону. – Не переоценивай меня. Два месяца. – Ты слишком жесток, – усмехается Ёнбок и повторяет его действия. – Почему же? – Хенджин поворачивает голову в сторону парня и вопросительно выгибает бровь. Это выглядело бы сексуально, да только в темноте почти не видно его лица, лишь отражающиеся огоньки уличных ламп в глазах. – Ты обманываешь людей, хотя в другом кармане у тебя почти полная пачка, которую ты открыл передо мной несколько минут назад. Хенджин пожимает плечами и отворачивается, пряча улыбку за отросшей чёлкой. – Если приспичит, сами купят, а у меня нет желания тратить деньги на кого-то. – На меня тратишь. – Ты другое, – он вынимает две сигареты и протягивает Феликсу, – Ещё по одной? Парень хмурится и берет одну из чужих рук. Рюкзак с земли оказывается на коленях, и блондин начинает в нем копошиться в поиске спичек. Хенджин закатывает глаза. – Иди сюда. Он притягивает Ёнбока к себе за плечо и соединяет кончики сигарет, дожидаясь, когда чужая подпалится. Серый пепел просыпался на колени парней, но обоим было не до этого. Первый старательно пытался поделиться своим огнём, а второй благодарил ночное время суток, удачно скрывающее его покрасневшие щеки. Отстранившись, Хенджин снова замолчал и явно не планировал завязывать диалог хотя бы до прихода Саны. Девушка объявилась минуту спустя с небольшим пакетом, в котором проскальзывали очертания трех жестяных банок. – Развлекаетесь, мальчики? – Ты долго, – отрезал Хенджин. – Пришлось объяснять отцу, что я собралась не на блядки. – А куда ты тогда собралась? С двух сторон послышались смешки парней, на что девушка фыркнула и дала брюнету подзатыльник. – Дурак. Феликс поднялся с лавки первым, чтобы приветственно обнять Сану. Хенджин просто протянул руку, и девушке пришлось наклоняться к нему. Блондин не упустил короткий момент, когда друг что-то шепнул ей, но что именно, расслышать не удалось. – Куда пойдём? – К мосту, – ответила Минатозаки и отстранилась от парня. – Там негде сидеть. – А ты, Хенджин, я посмотрю, привередливая дива. Посадишь свою жопу на доски, вот тебе сиденье. Хван угрюмо посмотрел на неё. – Котята пострашнее будут. Давай-давай, вставай. До реки идти было в сумме минут десять. Всю дорогу Сана и Хенджин о чем-то переговаривались и ругались, когда парень в сотый раз предлагал понести не особо тяжёлый пакет с пивом, на что девушка начинала заливать про сильную и независимую, что она сама справится, а Хвану лучше засунуть свои джентльменские замашки себе в задницу. Феликс плелся рядом, не особо вникая в их разговор. Его больше волновали засевшая в голове надоедливая песня и почти ушедшее за горизонт солнце, последние лучи которого все ещё виднелись где-то на западе. Старый комплекс насчёт замкнутого характера заиграл новыми красками, когда идущая впереди парочка, казалось бы даже не обращала на него внимания. Когда они все были младше, Ёнбок даже пытался незаметно уйти, чтобы не рушить идиллию между ними, но потом телефон разрывали непрерывные звонки с двух номеров и угрозы отпиздить Ли, если он снова вот так сбежит. Поэтому Феликс просто продолжал идти за ними и думал о чем-то своём. Подростки пришли на небольшой деревянный мостик. Половина досок были сравнительно новыми и чистыми, на которые можно было присесть, не замарав джинсы. После утреннего дождя влага успела испариться, унеся за собой всю грязь. Где-то возле берега в воде плыли стеклянные бутылки от дешёвого пойла вперемешку с водорослями. Феликс поморщился и впервые за долгое время подал голос: – Неужели нельзя просто донести мусор до бака? Почему обязательно нужно выбрасывать все это в реку и загрязнять природу? – А ты эко-активист? – Нет... просто можно было бы так не делать. В нашей стране почти никто не занимается уборкой, зато все продолжают разбрасываться мусором. Я уже давно вижу здесь эти бутылки. – Смени пластинку, Фел. Почему тебе не похуй, как остальным? Это уже не наши заботы, а будущего поколения. А пока просто живи своей жизнью, – Сана пожала плечами, поставила пакет и уселась на доски, спустив ноги с моста. Хенджин последовал за подругой и приобнял её за талию, после чего в его сторону снова посыпались ругательства. – Перестань меня лапать, идиот, не для тебя цветочек цвел. – А в чем, собственно, проблема? – наигранно возмутился Хван, но руку убрал. – Ты стремный. Нет, не стремный. Он прекраснее всех, кого я когда-либо видел, подумал про себя Феликс, но мысль не озвучил. Не хватало ещё получить усмешки и презрение со стороны своих друзей, которые снова о чем-то перешептывались. Эта картина вызывала в парне жуткую ревность, но осознание реальности топтало чувства к черту. Феликс смирился, осталось только пережить. Сана раздала парням пиво, и наступила тишина, прерываемая лишь звуками глотков и стрекотанием сверчка. Три пары глаз провожали последние лучи, отражающиеся на неподвижной водной глади. На небе виднелись блеклые звезды, а вот луны не было видно. Новолуние, дошло до Феликса. – Ну и где ты шляешься по версии для отца? – прервал молчание Хенджин. – Ночую у Рюджин. – А Рюджин в курсе? – В душе не ебет, – вздохнула Сана. Её голос пропал в банке, когда она в очередной раз отпила. – И где ты собралась ночевать? – Освободишь мне кровать, – не просьба, а утверждение или даже приказ. – С чего бы это? – в голосе Хенджина не было ни возмущения, ни несогласия. Просто ломается для виду, они уже привыкли. – У тебя диван неудобный, не хочу, чтобы на утро болела спина. Хван фыркнул, и в воздухе снова повисла тишина. Феликс подумал, что это не типично для их компании. Обычно всегда идёт оживленная беседа, постоянные крики и смех. Им всегда есть что обсудить, даже если Ёнбок молчит, как делает это в девяносто процентов времени, то Сана и Хенджин находят о чем поговорить и обязательно утянут в беседу парня. Сейчас же чувствовалась недосказанность. Недосказанность между всеми тремя, ну перед Хенджином то точно. Феликс уже считает себя профессиональным скрывателем своих чувств просто потому, что у него получается это делать уже почти год. Год смущения на любые дружеские жесты со стороны Хвана, год отшучиваний на подколы Саны, год неловкости в моменты, когда они остаются вдвоём и год боли от неразделенной влюблённости. Феликс смирился, Феликс переживёт, Феликс хочет убрать свою тупую любовь, чтобы не портить хотя бы дружеские отношения, Феликс хочет оставить все так, как было год назад, когда он только осознал, что тяга к Хенджину, увы, не дружеская, Феликс заебался. Заебался сгорать от смущения, а потом размазывать слезы по лицу. Лучше бы он влюбился в кого-нибудь другого, но Хенджин – слишком жестоко. – Фел, спиздани че нить, а то скучно, – Сана выдернула его из своих мыслей, видимо, заметив, что лицо парня погрустнело, а может и нет. Ёнбок надеялся на второй вариант. – Чтобы увидеть прошлое нужно взглянуть на небо, – проговорил он заговорческим голосом. Сидевшие слева подростки почти одновременно подняли голову вверх и так же вместе в непонимании посмотрели на блондина. – И че это значит? – не выдержал паузы Хенджин. – Всё, что мы видим фактически является лучами. Скорость света велика... где-то эм... триста тысяч километров в секунду вроде. Так как предметы на земле близко находятся к нам, их изображение доходит до нашего взгляда... – Феликс запнулся, но ребята не прервали его. Они так же пили свои напитки и слушали. Парень, собравшись с мыслями, продолжил, –...моментально. Но звезды находятся далеко от нас. Очень далеко, то есть... миллиарды километров. Тысячи световых лет, это, как бы, огромное расстояние. И чтобы их отражению дойти до наших глаз, понадобятся года. Много лет. То, что мы видим на небе, на самом деле то, что было сотни лет назад. Мы видим звезды, которые существовали задолго до нашего рождения. Возможно, некоторые из них уже мертвы, некоторые умирают прямо сейчас, но человечество узнает об этом только через века. Днем мы видим не солнце, а его проекцию, которая существовала девять минут назад. Ёнбок закончил и сделал глубокий вдох, так как после длинной речи его голос почти сорвался из-за недостатка кислорода в лёгких. – Познавательно. – Ага. В другой ситуации Феликс бы расстроился из-за такой реакции, но он уже достаточно хорошо знал своих друзей и оказался прав. Через несколько минут Сана начала ненавязчивый монолог про то, как бы она хотела побывать в космосе, чтобы увидеть Землю через иллюминатор и полетать в невесомости. Алкоголь развязал язык всем троим. Хенджин просил её перестать мечтать, ведь работа космонавтом на самом деле не такая романтичная, как её описывают в книгах и фильмах. Феликс приводил обратные аргументы в пользу того, что исследовательская работа всегда интересна, и тоже был бы не прочь поучаствовать в ней. – Я же радиотехник. Думаю этого будет достаточно для работы в космическом центре, – Ли прислонился лбом к перилам и поставил свою пустую банку рядом с остальными. – У тебя техническое театральное образование, это вообще другая степь, Фел, – продолжал спорить Хван. – Какая разница? Теоретические знания то есть. По физике высший балл. У меня все шансы. – Оно тебе надо? Феликс замолчал и задумался. А ведь действительно, надо ли ему это. Дурацкий спор получается. Он вспомнил свои планы на жизнь и мечты, которые задавал себе ещё в четырнадцать лет. Тогда он хотел быть актёром. Сниматься в голливудских фильмах в главной роли, представлял себя профессионалом в своём деле в будущем. Спал и видел, как получает похвалу и награду. Как бы гордилась им мать, забыв всю грязь, которую она заливала ему про то, что он бездарный сын. Возможно, отец увидел бы его по телевизору и впервые в жизни вспомнил о том, что у него есть ребёнок. Если, конечно, он ещё не спился и не сдох где-то в подворотне, этого Феликс не знал, после развода уже десять лет не виделись. Но все, что у него сейчас есть, это старые мечты, платное место на факультете радиотехники в театральном вузе, так как баллов аттестата на актёрский не хватило, желание найти хоть какую-нибудь работу, хорошие друзья и тупая влюблённость. Классная жизнь. – Я отойду, – девушка со стоном привстала и размяла затекшие ноги. – Принцессе захотелось пописать? –засмеялся Хенджин. – Ой, завали ебало. Я носик припудрить. Когда Сана скрылась в тени деревьев, Ёнбок уже настроился на очередную молчанку, но у пьяного Хенджина, видимо, были другие планы. – Ты такой умный. – Это комплимент? – Да, – Хван присел к парню лицом, на котором светилась улыбка, а Феликс мысленно умолял его перестать так делать, потому что это невозможно вынести, тем более на захмеленную голову, – Где ты это узнал? – Учебник по астрономии в десятом классе внимательно читал. Хенджин протянул понятливое "ааа" и посмеялся. – Я уже не помню че было в десятом классе. – Училка по химии испугалась, когда увидела тебя пришедшим на её урок, который стоял первым в расписании. – А... ну... – Хван почесал затылок, – Она, наверное, только тогда впервые узнала, что я вообще учусь в этом классе. – Кстати, что был за повод припереться на первый урок? Лицо брюнета погрустнело. Уголки губ дрогнули, а улыбка была больше вымученной, чем радостной. – С родаками посрался и ушёл из дома. Всю ночь ходил по городу. Замёрз тогда очень. Ждал начало занятий, чтобы наконец зайти в здание и погреться. – Ясно, – тихо проговорил Феликс, – У вас все ещё...? – Нет-нет, мы уже нормально общаемся с родителями, но мне удобнее жить у брата. Одна из причин – он часто в отъезде и дом пустует. Ёнбок решил переменить тему. – О чем вы разговаривали с Саной? – Ты о чем? – Ну... вы шептались. – Неважно, – чересчур грубо отрезал Хенджин, что напугало парня. Возможно, Хван тоже удивился своему тону, но виду не подал, так что у Феликса появились все основания расстроиться прямо сейчас. Алкоголь обострил эмоции, слезы уже начали наворачиваться в глазах, но Ли старательно пытался остановить истерику. И у него это вышло. Получилось подавить ком в горле и незаметно стряхнуть две мелкие слезинки. Блондин даже удивился своей чувствительности. Никогда такого не было, зато сейчас... Благо мини-истерика прошла незаметно. Феликс в очередной раз убедился, что он мастер сдерживания эмоций. Завидный успех, ему пора вручать премию за это. Хенджин взял его руку и стал рассматривать чужие пальцы. По спине пробежались мурашки. Приложив свою ладонь к ладошке Ёнбока, парень улыбнулся. – У тебя такие маленькие ручки. О да, старый комплекс номер два, большое спасибо, Хенджин. Феликс закатил глаза и попытался вырвать руку. – Это мило. А вот как тут реагировать, Ли ещё не придумал, поэтому он просто застыл и смотрел, как Хван переплетает их пальцы и улыбается шире. – Мило? – Да, мило. Ты милый, ты знал? Феликс отрицательно покачал головой. Он ожидал, что Хенджин скажет что-то ещё, но тот больше ничего не говорил, лишь игрался с пальцами парня. Вскоре вернулась Сана. Она немного покачивалась, но это было не особо заметно. Девушка пожаловалась о том, что продрогла и хочет спать. В принципе как и все остальные. Втроём они уже чувствовали завершение этого дня, поэтому начали неторопливо вставать со своих мест и собирать банки в пакет. – Курить будем? – Будем. Хенджин достал из упаковки три сигареты, но, когда он протянул одну из них Сане, та нахмурилась. – Я Бонд не курю, – парни закатили глаза. Хван убрал оставшуюся обратно, а Минатозаки вытащила из своего кармана пачку Парламента с кнопкой. Феликс долго мучался с зажигалкой, пока Хенджин не выхватил её и не зажёг сам. Когда задуманное было наконец выполнено, он убрал её в карман. – Я просто не дружу с зажигалками, окей? Поэтому использую спички, но вы из-за этого надо мной стебетесь. – А по-моему ты просто криворукий. – Неправда, – обидчиво пробурчал Феликс и пошёл вперёд. В квартиру Хвана они ввалились уже уставшие с одной лишь целью – уснуть. Сана пожелала парням спокойной ночи и ушла спать на кровати Хенджина. Ей простительно – она хорошая подруга. – Я, наверное, посплю на полу, – пробормотал Феликс. – Не геройствуй. Там холодно, поэтому я сейчас раздвину диван и ты ляжешь на него, ок? В ответ на это блондин решил промолчать и просто позволить Хенджину подготовкой импровизированной кровати. Пока тот возился, Ёнбок стянул с себя худи и джинсы, оставаясь в футболке и боксерах. – Возьми одеяло. – Окей, – парень двинулся в сторону шкафа и, открыв нижний ящик, нашёл там не только одеяло, но и подушки, которые решил тоже взять. Расстелившись, оба парня улеглись. Оба не спали, Феликс понял это по обрывистому дыханию друга, поэтому он решил задать волнующий его последний час вопрос. – Почему ты считаешь меня милым? Хенджин среагировал не сразу, но потом, после тяжёлого вздоха, послышался тихий голос. – Я думал, это не нужно объяснять, но...– он продержал паузу, – Раз ты интересуешься, то я попробую сказать. Ты, как бы, просто сам по себе такой человек. Милый человек. И снаружи и внутри. Ну то есть, внешность по шкале милости где-то на шестёрку, зато характер заслуженная десятка. Ты делаешь много милых вещей. Заботишься о других, к примеру. Даже о том чуваке, который пытался стрельнуть у меня сигу. Серьёзно. Ты, имея множество своих проблем, все равно пытаешься помочь другим, нравишься мне, ещё умеешь поддерживать людей, делишься едой, это тоже мило... – Погоди, – Феликс прервал чужой монолог и в изумлении посмотрел на парня, – Что ты только что сказал? – Ты делишься едой, – задумчиво произнёс Хенджин. – Выше. – Умеешь поддерживать людей. – Ещё выше. – Пытаешься помочь другим... Блондику казалось, что у него сейчас глаз от нервов задергался. – Хенджин, ты дебил? Брюнет растянул губы в издевательской улыбке и подвинулся ближе к парню. – Я сказал, что ты нравишься мне. А вот и вторая мини-истерика за день на почве избытка эмоций. Феликс заметил, что уже долго не дышит, поэтому попытался вспомнить, как вообще выполняется эта автоматическая функция организма. Парень напротив как будто наслаждался просмотром смены эмоций на лице младшего. – Как давно? – очнулся, наконец, Ёнбок. – Точно не скажу, но может быть полгода. Сана мне уже все мозги выебала. Феликс удивился бы сильнее, если бы не знал характер их подруги, но сейчас... он был просто шокирован. – Вы об этом постоянно говорили у меня за спиной? – Да. И когда она типа отходила в туалет, на самом деле она хотела нас наедине оставить. Прямо так и сказала. Эта женщина слишком прямолинейна, – Хенджин хмыкнул и посмотрел парню в глаза, но вместо типичной ему издевки, во взгляде была уязвимость с надеждой. Он ждал ответа, это Ли прекрасно видел, но совершенно не знал, что ему сделать. Нужные слова не лезли в голову, там вообще творилась полнейшая каша, которая мешала думать. Тело отказывалось двигаться, мышцы затекли, а конечности подрагивали, поэтому Хван сделал первый шаг сам. Он положил руку на шею Феликса и потянулся к чужим губам, целуя. Сначала осторожно, пробуя, и, получив ответ, стал импульсивнее. Хенджин оттянул зубами нижнюю губу и провел по ней языком, извиняясь за грубость. Не успел Ли одуматься, как этот язык уже орудовал у него во рту, но он не особо сопротивлялся, лишь иногда пытался проявлять хоть какую-то инициативу. Феликс послушно откинул голову, открывая шею, когда наклонившийся над ним парень стал выцеловывать кадык. Хенджин провел языком вдоль сонной артерии, и на влажной коже тут же почувствовался холодок, но, стоило брюнету снова приблизиться, шею опалило горячее дыхание, а следом лёгкая боль от нового засоса. Утром Сана обнаружит их лежащими в обнимку, порадуется тому, что наконец-то эти дебилы перестанут распускать свое несчастные гейские флюиды в воздух, и пойдёт искать воду с таблеткой от похмела.