***
Полчаса до основных действий. — Купить было бы не легче? — тихо подаёт голос Диппер, выходя из дома навстречу своему парню. Гидеон как обычно одет в вещи синих оттенков, которые очень подходят к его светло-голубым глазам и покрашенным в белый цвет волосам. — Добрый вечерок, Диппер, — сверкая белоснежной улыбкой, произносит Гидеон, и только затем отвечает на вопрос, — Хозяин лавки меня… мягко говоря недолюбливает, так что это не только халявная возможность достать дорогие вещички, но и слегка отомстить. У старика все равно… — Да-а, эту часть я слышал, поступай как знаешь, — вздох, — идем? — Ага, — руки сцепляются в замок и парочка направляется на место встречи. «Он опять слишком сильно схватил за руку. Останутся следы.»***
Через пыльное стекло очень сложно разглядеть, что стоит внутри тёмного магазинчика, но сейчас это не особо нужно, ведь скоро свет луны проникнет через разбитое окно. Главарь некоторое время молча смотрит на светящиеся ручные часы. Группе часто не нравится такая черта беловолосого, ведь замирает он надолго и, так как отвлекать этого довольно импульсивного юношу опасно, в дело вступает Диппер. Венди разворачивается на каблуках высоких кожаных сапогов и, чуть толкнув Робби, подходит к парню главаря, серьёзно смотря прямо ему в глаза, которые паренёк привык прятать. — Подойди к нему, мы не можем долго ждать, — Венди дружелюбная и добрая девушка, но только с друзьями. С людьми, которые для неё больше как деловые партнёры ведёт она себя по-другому. Но это можно понять, ведь все здесь ради какой-то выгоды. Почти все. — А вдруг он опять наорёт…***
Диппер Пайнс любит Гидеона, все те моменты нежности, когда они только познакомились, несмотря на то, что при первой же встрече рычали друг на друга как собаки, но потом они смогли найти общий язык. Прогулки, быстрые взгляды в сторону друг друга, а затем резкое осознание чувств. Пайнс очень долго не понимал какие между ним и Глифулом отношения, а когда понял, что это настоящая любовь, то надолго заперся в комнате, погрязая в панике от осознания, что полюбил кого-то своего же пола. Гидеон долго ждать Диппера не собирался и при помощи Мейбл смог вытащить депрессующего из дома и возобновить прогулки. Но даже с помощью сестры и теперь уже любимого человека парень все равно оставался грустным, ведь, анализируя все происходящее в его жизни, понимал, что с девушками у него никогда не ладилось, на самом деле он вообще потерял к ним интерес несколько лет назад, так может он гей? В тот день они пошли в кинотеатр, фильм выбрал Гидеон заранее и оказалось что это конвейерная романтика, а в качестве вишенки на торте выступала метка 18+. Диппер тогда, сидя в зале, случайно положил кисть на руку единственного соседа, потому что сеанс был поздним и если кто и пришёл в кинотеатр, то ушел на боевик. Но убрать конечность не успел, её крепко сжали. — Гид? — если бы не темнота в зале, то Гидеон бы увидел большие удивлённые карие глаза. Вместо ответа сосед поднялся с места и сел на корточки прямо перед ногами Диппера, слегка прижимаясь к ним из-за узкого расстояния между креслами. Взгляд Диппера в тот момент метнулся в сторону экрана, невольно замечая начало постельной сцены, из колонок послышались тихие стоны и вздохи. Гидеон точно знал, что сейчас происходит на экране, даже сидя спиной к нему, но выглядел он так, будто ему сейчас интересен только Диппер, который замер, вернув взгляд на светловолосого. Сильные руки раздвинули тонкие изящные ноги в синих узких джинсах, парень придвинулся ещё сильнее, не давая возможности сомкнуть бедра. — Гидеон, что ты… — Тс-с, мы здесь одни, не беспокойся, — прошептал бархатным голосом светловолосый, и двусмысленно погладил чужую коленку. Руки легко расстегнули ширинку и, не спрашивая разрешения, опустились ниже, стаскивая с парня трусы и освобождая напряжённый член. — Тебя возбуждают стоны? — это был вопрос, но Диппер посчитал его за утверждение. — Пож-алуй… пожалуйста, не надо, — пищит кареглазый, прикрываясь руками, которые партнёр легко отводит в стороны, — Грязно же… Прошу… — Ага, думаешь только об этом, ну тогда чуть позже я тебя помою, обещаю. Нет — предсказываю, — Гидеон хихикает, не смущаясь, массируя чужой член своей рукой. Пальцы сжимают твердую плоть, делают наступательные движения, резко останавливаясь и возвращаясь к розовой головке. Гидеон творит своей рукой чудеса даже не смотря на объект ласкания, ему намного интересней наблюдать за мальчиком, который слегка дёргается и закусывает свою руку, чтобы сдержать стоны. Парочка вышла из зала кинотеатра сразу после финала, но не фильма. Дальше пришлось задержаться в кабинке туалета, затем Диппер написал сестре, что дома она его может не ждать. Всего пятнадцать минут ходьбы до дома Глифула и пара тел свалилась на мягкую кровать, быстро срывая с себя одежду и отдаваясь друг другу на всю ночь. Через день в жизни Диппера поменялось многое. Статус — информация разлетелась на удивление быстро и теперь многие жители небольшого района городка знали, что он парень Гидеона, а также, что теперь Пайнс не девственник. Так же поменялась жизнь в целом и сам Гидеон. И все эти изменения принесли только боль. Лесные прогулки под звёздами сменились на вылазки по заброшенным домам, ограбление мелких магазинчиков и даже шантаж живущих в бедных районах людей. Уже позже Диппер узнал о поставках запрещённых веществ от своего возлюбленного и многое другое, что парень не хотел знать. После пары посещений полицейского участка Пайнс уже начал остывать по отношению к когда-то желанному партнёру, но и тут оказалось не все так просто. Все кто знал о поставке находились на коротком поводке Глифула, ведь если и попадать за решётку, то без главаря, тот всегда сбегал, заодно таща в безопасное место свою пару, хотя Пайнс все равно попадался и проводил ночи в участке из-за камер или донесения от местных жителей. В первый раз, когда Диппер отказался идти на вылазку Гидеон сам отменил встречу и казалось все хорошо, но ближе к вечеру Пайнса схватили за шкирку, кинули на кровать и драли не протяжении пары часов. В тот день шатен понял, что значит быть подстилкой. В следующий раз «наказанный» больше не отказывался от всех прихотей партнёра, но сексуальная жизнь практически полностью лишилась нежности и многие ночи можно было описать только как изнасилование. Семья Пайнс хоть и редко видела сына, который буквально переехал к Гидеону, но все равно заметила как сильно он изменился. Синяки, следы рук на запястьях и шее, пластыри на ногах от очередных походов, ещё большая худоба. От всего того, что испытывал каждый день Диппер от парня-тирана лишало его аппетита и оставалось только отвращение к себе и любовь. Односторонняя и явно нездоровая.***
Хочет Диппер этого или нет — он все равно последует, все равно подчинится. И не важно, что любви между ними на самом деле нет. Гидеону же нужна лишь подстилка для получения удовольствия и тот, кто держит свой рот на замке. Парень подходит ближе к витрине, протягивает руку к блондину, осторожно, медленно, будто его заставляют сунуть руку в огонь. — Думаю сейчас! — дёргает руками главарь и поворачивается к слегка испуганной от резкого движения банде. Диппер убирает руку в карман, так и не коснувшись плеча. Резкий взмах биты и стекло разбивается, открывая проход юным грабителям. Робби осторожно перелезает через витрину, стараясь не пораниться торчащими из основания осколками стекла, за ним ловко запрыгивает внутрь рыжая, а Диппер, как самый неловкий отстаивает свою очередь последнего, ведь не очень приятно, когда другие видят твою неуклюжесть. Когда на улице он остаётся один, а троица скрылась за стеллажами Диппер начинает проникновение в частную собственность. Первая нога закинута и вроде ровно стоит, значит остаётся только подтянуться и… … острая боль пронзает ногу. Осколок на который он встал одной ногой соскользнул и вместо того, чтобы поставить вторую ногу Диппер поскальзывается и падает, вонзая в ногу осколок стекла от витрины. Совместно с эти он скатывается с этой же витрины, ударяясь спиной о стеллаж и роняя его. Деревянной покрытие пола под стеллажом покрывается кровью. Крупный осколок глубоко вошёл в районе бедра, более мелкие осколки поцарапали кожу рук. Вместе со всем падением через пару секунд зазвенела сигнализация, автоматически отправляющая запрос в бюро полиции Портленда. — Диппер! — над скорчившимся парнем стоит троица и взволнованно смотрит на кровь. — Скоро приедут, надо валить, — произносит глава и, запрыгнув на витрину, выходит обратно на улицу. — Но… а… — мямлит Робби, кажется, он боится крови. — Вещь нужную я успел забрать, так что осталось лишь скрыться, жаль конечно, что не все возьмём, этот старик оказался хитёр, и куда он только запрятал датчики? — А Дип? — вмешивается уже стоящая на улице Венди. — Валим, — холодно отвечает Глифул. — Гид! Если меня заберут ещё раз я уже не так скоро выберусь… Полиция далеко, мы успеем, только помоги… — стараясь сдержать всхлипы, произносит раненый. — Обуза. Рот на замок! — рыкает главарь и, развернувшись, быстрым шагом скрывается в темноте узких улиц. Робби и Венди исчезают следом, ведь им тем более проблемы не нужны. — Чëрт! — кричит, срывая голос Диппер. Ему нельзя в участок, особенно после попытки ограбления магазина его собственного дяди. Ладно бы это обычное воровство или донос от левых людей… Сейчас он единственный лежит на месте преступления и даже встать не может, мало места для того чтобы подняться и вылезти из завала стеллажей, а ещё и жуткая боль. Единственное, что он успевает сделать, до того как на улице раздаётся крик полицейских сирен — утереть слезы. — Ох, потрепало же тебя малец, — соломенные, практически золотые волосы, сзади перекрашенные в темно-бурый, почти чёрный цвет, наверное он плохо перекрасил бывшие каштановыми волосы. Улыбка, которая создана специально для насмешек от великого полицейского Уильяма Сайфера. Форма полиции, а значит он поехал сюда не из-за возможности встретиться с мальчишкой-хулиганом, а просто Дипперу не повезло попасть в эту ситуацию прямо в смену этой приставучей «демонюги». Раненый уже не пытается встать, а лишь отводит взгляд от полицейского, который первым заскочил на витрину, чтобы узнать масштабы преступления. — Это же магазин твоего дяди? — золотые глаза пытаются прожечь дырку в парнишке, который старательно уводит взгляд в пол, но там лежат осколки, покрытые его собственной кровью. «Бр.» — За-ну-да-а, — чуть пропел блондин и спрыгнул на пол. Обойти лежащего из-за тесноты не получилось бы, так что мужчина присел на корточки и резко приподнял ногу шатена. Громкий вскрик и удар небольшим кулачком по скуле нахала. — Сосенка, ты что творишь?! Ударил охранника городского спокойствия… — Спокойствия?! — лишь смог проорать Диппер, теперь ещё больше сжавшись на полу и плача от боли в ноге и теперь прикушенной губе. — Ц-ц-ц, — Билл подхватил бедного мальчишку под руки и приподнял, взглядом заставляя того схватить его за шею, чтобы не упасть. Через минуту из магазина вышел Билл держа на руках ценную ношу. — Уильям, опять этот? Ну теперь ему не ночевать придётся, а пожить в месте по серьёзнее, — второй приехавший с Биллом полицейский неприятно посмеялся. Смех был ехидный, но не такой как у Билла, у того был звонкий, бесящий, но красивый. Кажется носильщик заметил то, как напрягся Пайнс после смеха и грозно глянул на напарника, который тут же замолк. А кто бы не боялся взора золотых глаз капитана. — Эй! С тебя кровь льёт… — забыв о предыдущей теме разговора, сержант чуть ли не побелел. «Капитана ранил этот мальчишка, а значит надолго засядет в месте строгого режима.» — Не с меня, ногу порезал олень наш, — произнёс весело Билл, широко улыбаясь сержанту. «Этот оленёнок, только что прижался ко мне. Я в раю? О нет, как же демона туда могут пропустить… Значит я жив! Я жив и он… Спокойнее, Билл.» — Тогда я вызову скорую? — осторожно спросил полицейский, не понимая резкой смены настроения старшего по званию. «Сайфер же пришёл в полицию со справкой из психлечебницы?.. Попрошу начальника дать мне другого напарника, уж больно страшно с этим.» — Нет, открой отсек машины для заключённых. — попросил Билл. Сержант быстро подбежал к машине, на которой он с Биллом приехал на место ограбления, и открыл задние двери, впуская парочку внутрь. Внутри заднего отсека машины по обеим сторонам располагались скамеечки, для перевозящихся заключённых. От водительского сиденья отсек отделяла перегородка с маленьким решетчатым окошком. Стекла сзади тоже было обрамлены решёткой. «Опасного преступника везут. Лучше бы скорую вызвали… Стоп!» — Диппер, до этого спокойно лежащий в чужих руках, резко задёргался. — Мне нужна скорая! Вызовите скорую! Не оставляйте меня наедине с Уильямом Сайфером!!! — Сосенка, а ты энергичный… — усмехнулся Билл, усаживая раненного на скамеечку. Оказавшись в сидячем положении и не ощущая чужих рук, парень попытался встать, а затем удрать или просто разбить об что-нибудь голову. Для него уж лучше так, чем остаться наедине с этим полицейским. Билл быстро перехватил беглеца за руку и скрутил, по привычке он слегка перестарался и теперь малец не сможет двигать рукой в полную силу как минимум неделю. Второй полицейский захлопнул задние двери и прошёл на сидение водителя. — Сайфер, каковы наши планы? — спросил второй. — Езжай в центральный штаб, — коротко ответил капитан. — Но он же один из самых дальних от нас, дорога час займёт, может в другое, более близкое отделение проедем? Их тут много, например… — В центральный, а для скорости включи сирену, — его не переубедить, он знает чего хочет и добивается этого, всегда. — Дороги ведь и так ночью пустые… — по тонкому льду ходить не стоит. — Закрой окошко, — этой фразой разговор между полицейскими был окончен. Затемнённое звуконепроницаемое окошко между водительскими местами и для заключённых закрыто, сирены заорали и машина двинулась в штаб. — Псих! Что ты сделал с моей рукой?! — шипел заключённый на своего мучителя. — Так со своим спасителем ты общаешься? Грустненько как-то, — этот двуличный демон сделал грустную мордашку, сейчас кудрявый покажет блондину содержание его желудка, а именно ужин, которого на самом деле не было уже второй день подряд. Билл подсел ближе к Дипперу, подхватывая его за талию и сажая к себе на коленки лицом к лицу. От таких передвижений шатен зашипел от боли, но сидеть на коленях этого засранца было удобней, чем на пластмассе сидения.***
Диппер уже долгое время недолюбливает этого сотрудника полиции. Они знакомы уже года три-четыре. Вначале пересеклись в колледже, где учились близнецы Пайнс и Гидеон. Блондин туда пришёл в качестве сотрудника полиции и рассказывал деткам и подросткам о работе в полиции и о правилах поведения в общественных местах. После удачно проведённого выступления красавчик-блондин был окружен однокурсницами Диппера, которые хотели побольше узнать о таком «шикарном» работнике полиции. Тогда Билл и стал интересоваться пареньком с чудной фамилией Пайнс. — Сосна! — Билл, не подумав крикнул это через толпу в сторону кудрявой макушки, которая спешила догнать тогда ещё лучшего друга — Гидеона, чтобы пойти с ним в кафешку, сделать домашнюю работу и просто хорошо провести время. После крика вся толпа в коридоре замерла, не понимая, зачем полицейский орет породу деревьев, а может это вообще позывной или секретный код, сообщающий о какой-то опасности. Но вскоре кто-то заржал, указывая пальцем на Пайнса. Тупая шутка зашла толпе и все поддержали насмешку на Диппером-Сосной. «Прости, Диппер, я тогда не желал этого…» — долго, но беззвучно извинялся Сайфер. Извинения так и не прозвучало, а наоборот у Диппера закрепилась такая кличка, которую ещё некоторое время произносили в стенах учебного заведения, но Гидеон успокоил школьную массу, своей харизмой он легко заставил всех забыть об этом случае и не лезть к Его Дипперу. Сайфер после этого искал встречи с Сосенкой, включал сирену прямо под дверями колледжа, позже узнал, где живёт объект интереса. А Диппер его упорно игнорировал, изредка выкрикивая, чтобы блондин свалил в бездонную яму. Так и продолжалась весёлая игра Сайфера, где он выводил члена семейства сосновых из себя. Но все прекратилось с появлением Гидеона, а точнее с его сближения с Сосенкой. Адрес цели сменился на дом Глифула, этот белобрысый мажор буквально прилип к мальчику, а с Диппером начало твориться что-то странное. Диппер для Билла был интересным мальчиком, над которым было весело подшучивать. Пайнс смешно злился, а ещё у него есть крутая весёлая и слегка бешеная сестра. Полная противоположность тихони, который чихал как котёнок. Когда в участок позвонили с докладом о взломе квартиры, отправив данные с видеокамеры Билл увидел там Диппера. Его мальчик с какими-то неизвестными лицами вломился в чужую квартиру… Пайнса опознали без помощи Билла и полицейский сам поехал его забирать в участок. Небольшой штраф из-за отсутствия серьёзного вреда и ночь за решёткой на жёсткой койке. Тогда Билл просидел всю ночь у камеры, не отрывая взгляда от заключённого. У паренька была бледная кожа, несмотря на жаркую и солнечную погоду Портленда, жутко худой, а ещё на нем было много синяков и царапин. На следующее утро отпущенный пошёл сразу домой к своему парню, ведь все факты, полученные слежкой Билла указывали именно на это. А вот Сайфер двинулся к родному дому мальчишки. — Мэйбл? — О, лейтенант Уильям Сайфер, что-то случилось? — Что сейчас происходит с твоим братом? — вопрос прозвучал странно, но ведь таким и должен быть разговор между двумя «психами». — О-о-о у него все отлично! Он осознал, что гей и вроде как признался Гидеону и теперь они пара!!! — почему создатель всего сущего не создал кнопку отключения девчачьего визга? — Он счастлив? — голос Билла стал тише. — Да! Правда я его практически не вижу, но они любят друг друга, это же главное? — Да…да, Звёздочка, спасибо… и прощай, — лейтенант развернулся и пошёл в сторону припаркованной машины. — Пока, Билл, заходи ещё! Я имбирные печеньки приготовлю! — крикнула вслед Мейбл, слабо понимая, что своей информацией разбила кому-то сердце.***
Посещения участка продолжались, по пустякам, но койку Пайнс себе конкретно застолбил. Однажды Билл вообще подловил Диппера у дома Глифулов и посадил за решётку, наврав о причине задержки и принёс пареньку целую куча разной еды из ближайшего магазина. Давая через решётку пакет, полицейский предполагал, что парень откажется и причина его худобы не в недостатке пищи, а каких-нибудь проблемах с желудком или последствия депрессии, но еду заключенный умял и с болью в животе был выпущен на волю. Прекращение слежки произошло в тот момент, когда сталкер перестал сдерживать себя в руках, смотря как белобрысый целует Сосенку, а тот ему охотно отвечает, несмотря на все синяки и следы от рук. В тот момент Билл был не в себе, он сам это признал в участке, где ему пришлось задержаться из-за драки около колледжа с одним из студентов выпускного года. Дальше семья Пайнс встречалась с Сайфером только в тех случаях, когда Диппера нужно было вытащить из беды в виде ночей в холодном помещении для задержанных.***
В день произошедшего капитану Сайферу назначили ночное дежурство вместе с каким-то лейтенантом. Когда доложили об ограблении антикварного магазина, то Билл с партнёром быстро выехали в ту точку, но, подъезжая, пассажир заметил знакомую белую шевелюру, сразу догадавшись, что опять эта шайка проказничает и наверняка Диппер так же сбежал с места преступления, но какая же радость плескалась в глазах полицейского, когда тот увидел брошенного и с потерянной надеждой в глазах юношу. Этот взгляд будто ознаменовал конец токсичных отношений с Гидеоном, та детская любовь и преданность исчезла. Глифул в который раз выбросил свою игрушку, только с этой поры игрушка к нему не вернётся.***
— Ты так и будешь меня держать? — приподняв одну бровь, спросил кудрявый. Вместо ответа блондин приблизился к шатену ещё сильнее. В этот момент Диппер не мог думать ни о чем, кроме золотых искр в янтарных глазах полицейского и именно эта пауза помогла Биллу медленно прикоснуться к чужим губам своими. Рот младшего от удивления слегка приоткрылся и второй уже более агрессивно, будто стараясь подчинить, ласкает рот Диппера своим языком, а второй потихоньку лишается доступа к кислороду. Металлический вкус крови от прокушенной губы, как наркотик не даёт Биллу отстраниться от жертвы, которую он выжидал на протяжении нескольких лет и в итоге она попалась в его лапы, которые в ближайшее время он не расцепит. — Б-билл, не надо, пожалуйста, — шепчет Диппер, в момент разрыва поцелуя, который затем вновь продолжается, такой же глубокий, мокрый и на удивление приятный. Руки Билла соскальзывают на бедра юноши, оглаживают ткань, место разрыва одежды, а затем и кусок стекла. Церемониться капитан не привык и, пожертвовав укусом за свой язык, вырывает крупный кусок стекла из кожи. Мальчик пытается кричать, но сквозь чужие губы это плохо выходит. Сильные руки разрывают и так потрепанные штаны, оставляя бедного паренька в одних трусах. Следом Билл лишает его футболки, из которой получается вытряхнуть несколько маленьких осколков, затем она же рвётся на полосы и становится довольно хорошей перевязкой на ноге. Кровь остановлена, а вот болевые ощущения нет, но даже это сможет исправить златоглазый демон. — Каково чувствовать свободу от Глифула? Вы же с ним разбежались, да и не любят так люди, — Билл говорит чуть ли не мурча, вдыхая аромат шампуня для волос Диппера, — Теперь ты мой, — чётко выговаривает каждое слово, в то же время обволакивая душу мальчишки страхом. Билл всегда был похож на демона, красив, умен, харизма так и хлещет, но эти черты скрывали коварность, силу и просто возможность всегда получать желаемое, не зависимо от путей развития ситуации. — Черт, — Пайнс слегка дергается, не желая слышать это от Сайфера. — Неа, меня повысили, — хохочет «демон», бывший всего год назад «чёртом». — В машине это делать… Я не хочу при нём, — намекая на водителя бурчит младший. — Хочешь-не хочешь — придётся, — опять этот хищный оскал. Ладони оказываются на чужих ягодицах, спешно сминают упругую кожу. Диппер ахает и слегка дрожит, на тех местах у него много синяков и Билл надавливает прямо на них. — Пожалуйста, осторожнее, — просит тихо, но до пугающего спокойно Пайнс. «Я привык, все будет как обычно, такое уже случалось, надо лишь перетерпеть.» — мальчик вздыхает, разводя ноги шире и закрывая глаза, уткнувшись носом в форму полицейского. — Хэй, Сосенка… Диппер? — очередной насильник в жизни Диппера убирает руки с таза и приподнимает красное от слез личико так, чтобы они встретились глазами, — Разреши, без твоего разрешения я не зайду далеко. И запомни, этот день был последним, когда я причинял тебе не желаемую тобой боль. Тот подонок Глифул больше не сунется к тебе… Ты можешь даже дать показания, без страха за себя. Билл все говорил и говорил, но для Пайнса это звучало как бессмысленное оправдание и он не понимал, что изменилось. Раньше, если кто-то хотел его взять, то просто делали это. Без прелюдий, лишь спросив разрешение у главы. Очередные поставщики наркоты, однокурсники, Робби… Все они благодаря хорошему настроению Гидеона смогли подолбить покорную подстилку в виде Пайнса, а ведь он был действительно хорошим объектом для спускания внутрь. Милое личико, невысокий рост, худой, слабый, и главное — его тело могло доставить удовольствие желающим. — Вперед, — раз ему нужно разрешение — он получит, Дипперу уже все равно, раз выбор был явно не с пунктами «да» и «нет». Билл предусматривал единственный вариант событий и иной был исключителен. Билл смотрит прищуренными глазами на «тускнеющего» мальчика, затем отводит взгляд пониже и приступает за своё грязное дело. Он не сильно хочет этого делать, не хочет доставлять Дипперу такие же ощущения, что он испытывал во время отношений с Гидеоном, но ждать несколько лет… Не оправдание, но в эту ночь он его использует. Руки скользят по худому торсу мальчишки, оглаживая каждый участок и запоминая каждую слегка выпирающую косточку. Билл никому не отдаст своего возлюбленного и собирается полностью изучить, чтобы знать о Его Сосенке все. Губы обхватывают бледно розовый, быстро ставший твёрдым, сосок, смачивая его слюной и прикусывая до вскриков парня. Ехать им ещё минут сорок, но лучше все равно поспешить и Уильям решает опустить руки ниже, разрывая ткань трусов и проникая одним пальцем внутрь узкого парнишки. Губы не отрываются от покусывания торса, оставлять следы на этом теле одно удовольствие, прикусил — сразу появляются очертания фиолетового пятнышка. Один палец плавно и не спеша сменяется на пару. Внизу у Диппера свободно, только вчера Гидеон вновь развёл милую атмосферу и они долго болтали, переводя слова на ласки тел друг друга и заканчивая все долгим нахождением в душевой кабинке. Пока Диппер утопает в ласках Билла, сам мужчина быстро расстегивает брюки, торопясь, выдергивает ремень полностью и освобождает напряженный член. Презервативов и смазки у полицейского конечно же нет и придется обойтись без этого. Перехватив Диппера под руки, Сайфер приподнимает его, стараясь не тревожить раненую ногу и направляет член внутрь. Первый толчок довольно плавный, не доставляет дискомфорта пассиву, а вот доминант стонет протяжно, наслаждаясь телом, которое он наконец-то заполучил. Пайнс обхватывает шею сегодняшнего партнёра, прикусывает его шею и слегка двигает тазом, намекая на то, что пора бы уже и двигаться. Чем быстрее все закончится — тем лучше, но стоит признать, что удовольствия потихоньку накатывало и боль от ранения уже не ощущалась. Дважды просить не нужно и Билл уже срывается на быстрый темп, издавая громкие и протяжные стоны в унисон с мальчишкой. Диппер все пытался укусами чужой шеи уменьшить звук стонов, ведь не очень приятно, когда в соседней части машины все слышит водитель. Билл сжимал ягодицы, касаясь всех тех синяков и был доволен, замечая, что Его мальчик сейчас получает только кайф. Он не желал отрываться от любимого тела ни на секунду, покрывая поцелуями-укусами всё, до чего он мог достать. Кроме покорного получения наслаждения Пайнс уже сам активно подмахивал, погружая естество доминанта глубже и давя на ту самую точку все грубее и сильнее. Ещё один толчок и пассия, забыв о партнёре резко кончает, слегка подрагивая от того, что Билл продолжает толкаться в него. Диппер в это время уже расслабляется, кладёт голову на чужое плечо и, почти засыпая, разглядывает золотистые пряди волос. Следом кончает и Сайфер, не позаботившись о мальчишке — внутрь. С характерным звуком член выскальзывает наружу, пара капель падает на сиденье машины, а часть все еще внутри уже изнемождëнного парня. «У него спермотоксикоз что ли? А пофиг, я могу поспать. Это же было платой за то, чтобы не попасть за решётку?» — силы размышлять у Пайнса найдутся всегда, не зря же он с отличием закончил колледж. — Малыш, ты как? — А че не сосна? — А ты и не сосал еще. — Иди ты, шутки получше не смог придумать? — Прости, — полицейский меняет тон на более серьезный, а когда Диппер хочет что-то ответить — перебивает: — И не прощай меня сейчас! Я многое сделал не так, как надо было, но с этого момента я клянусь, что не дам тебя в обиду. Только попроси — все сделаю, хоть сатану призову. «Себя призывать-то зачем? Мне и одного Уильяма Сайфера хватает.» — Не стал бы я прощать такого челов… существа? Болвана! — Хочешь вступить в ряды полицейских Портленда? У тебя были хорошие оценки, я помню… Диппер полностью пропустил слова Билла мимо ушей, и вскоре провалился в спокойный, заслуженный, сон. До центрального штаба машина, орущая на весь район сиреной, не доехала, а по приказу развернулась к ближайшей больнице, где спящему пареньку оказали помощь, а именно зашили порез на ноге и обработали другие ссадины.***
— Что будет теперь? — Сегодня тебя выпишут и поедешь домой, к семье, после этого ты восстановишься пару дней в постели, а потом я приду и позову тебя на свидание, попозже тебе надо подыскать работу. — Билл, ты издеваешься? Ты психованный маньяк, я не хочу куда-либо ходить с тобой! — не задумываясь, что находится в больнице он повысил голос и сразу же получил от собеседника знак рукой, чтобы ругающийся понизил звук. — В данном случае у тебя нет выбора. И извиняться с этого момента я тоже не буду. — Это угроза? — Обещание. Собеседник ушел, оставив Диппера наедине рассматривать золотые волосинки рядом с его подушкой. Билл всю ночь провёл рядом со спящим пациентом.***
Жизнь меняется. В любой момент все что с вами было, может исчезнуть и уже никогда не вернуться, ведь разорванная связь не сможет слиться воедино, так как раньше. Помимо промежуточных белых полос, бывает и постоянная чёрная полоса, из которой не выходит выбраться своими силами, а «помощники» часто уводят тебя все глубже во тьму, единственным видимым выходом из этого круговорота болиоказывается
смерть.
Но… надежд терять нельзя, в этом мире света столько же, сколько и тьмы*.