Зов из темноты

      Эсмеральда вот уже несколько дней сидела в темнице. Первое время она ещё тешила себя надеждой, что вот-вот отворится дверь, и войдёт её «милый Феб», и увезёт её далеко-далеко, и они будут счастливы. Но время шло, а никто так и не появлялся.       С каждым днём становилось всё хуже: её мучила боль в повреждённой лодыжке и холод, её изводил страх, но страх не смерти — чувство нечто другое рода.       Временами слышался звон цепей и тихие стоны.              Эсмеральда сжималась в комок. Иногда казалось, словно холодная рука самой смерти тянется к ней.       — Когда же меня казнят? Уж лучше умереть, чем так страдать! — плакала она.       Но однажды одиночество закончилось.       — Тебе страшно? — раздался голос из темноты. Приглушенный. Похожий на змеиное шипение.              — Кто здесь? — тревожно спросила она, озираясь по сторонам.       — Тш-ш, не надо кричать. Всё равно тебя не услышат, — прозвучало рядом.       — Кто ты? — дрожа от страха, произнесла она.       Молчание в ответ.       — Что тебе нужно?       — Ты. Скажи, ты хочешь на свободу?       — Да! — она резко вскочила. Но тут же упала, схватившись за искалеченную ногу: — Но я не смогу сбежать.       — Бедная девочка! Ты, должно быть, хочешь отомстить? Расквитаться с теми, кто предал тебя и подверг такому страшному унижению?       — Да, но как? Я ведь простая цыганка, — заплакала Эсмеральда.       — Пойдём со мной, — прозвучало возле её лица, но она никого не видела.       — Я дам тебе силу десяти мужей, быстроту горной лани, грацию кошки, власть над ночью и всеми её тварями. Красота не покинет тебя спустя сотни лет, а страсть будет подобна голоду.       — Кто вы? Вы… вы… Дьявол?       — Нет… — последовал тихий ответ.              Из полупрозрачной дымки появился силуэт. Эсмеральде показалось, что это всего лишь видение: стоит закрыть глаза — и всё исчезнет.       — Нет, я — сын Дьявола. Дух зла и повелитель теней, отверженный Богом и людьми.              Цыганка в ужасе попятилась к стене.       — Чего вы хотите?       Незнакомец засмеялся, дотронулся до её волос:       — Тебя. Твою красоту и любовь.       — Убирайтесь! — закричала Эсмеральда, задыхаясь в истерике. — Не трогайте меня! О мой Феб, неужели ты не спасёшь меня?!       — Женщины… — манерно произнёс незнакомец. — Ладно, даю день обдумать моё предложение. Тебя ведь казнят как раз через день. Надумаешь — позовёшь.              Вновь наступила тишина. Может, все это просто почудилось? Не было здесь никого. Просто не могло быть. Или кто-то всё же был? Что дальше? Дальше тьма… Казалось, прошла целая вечность; надежда на спасение меркла с каждым мгновением.              Но вот послышались чьи-то шаги, со скрипом отворилась дверца люка. В свете фонаря Эсмеральда увидела темный силуэт в капюшоне. Вошедший снял капюшон — взору узницы предстал ненавистный священник.              — Снова ты, проклятый! — крикнула она, отодвигаясь от него как можно дальше.       Священник упал перед ней на колени и очень долго и путано о чем-то говорил долго. Эсмеральда вжалась в стену, с ужасом взирая на него. Она не слушала, ей хотелось лишь одного, чтоб этот страшный человек скорее ушёл. Запах ладана, чёрная сутана, капюшон скрывающий лицо. Чёрный неживой силуэт, преследующий её…              — Нет! Это вы! Вы — черный призрак, ранивший Феба! Это по вашему знаку меня пытали! — кричала она, прижавшись к стене. — Нет! Нет, лучше умереть, чем быть вашей!       — Значит, ты предпочитаешь смерть? — зло прошипел Фролло, сжимая кулаки.       Эсмеральда молча буравила его ненавидящим взглядом.       — Тогда умри! — с этими словами он покинул темницу.       Несчастная, зарыдав, упала на мокрую солому. Она чувствовала, как на её шее сжимается петля, а так хотелось жить! Жить и никого не бояться. Нет, нет, Феб за ней не придёт. Всё кончено!       Стражник принёс миску холодной похлёбки. Значит, смерть совсем близко. Оставался один выход — позвать ночного гостя:       — Вы здесь? Вы слышите?       Тишина.       — Я… я согласна быть вашей! Только спасите меня… Я хочу жить… я не хочу умирать… Пожалуйста… спасите меня!       Ответа не последовало.       Эсмеральда закрыла лицо руками и тихо заплакала: сил кричать не осталось.              — Я знал, что ты умница, — раздался голос рядом.       Теперь, моя дорогая, тебе необходимо выполнить свою часть уговора, — произнес он и сгрёб её в охапку.       — Нет, — прошептала она. — Нет, я не хочу! Нет! Не трогайте меня!       — Не упрямься, милая! Тебе не будет больно, — незнакомец впился в её губы, кусая до крови.              Эсмеральда била его по спине, кусалась, лягалась, отчаянно пытаясь вырваться, но — безуспешно. Силы слишком неравны.       Вампир обжигал поцелуями-укусами грудь и живот цыганки.       — Нет! Отпустите меня! Не надо! — кричала она.       Но в каменном мешке никто её не слышал.       Когда его ледяная рука попыталась проникнуть между её сомкнутых бедер, Эсмеральда закричала что есть силы:       — Помогите! Вампир! Вампир!       — Посмотри мне в глаза, — велел он.              От взгляда красных глаз Эсмеральду парализовало. Она не могла больше сопротивляться и кричать — лишь едва слышно всхлипывать, разум же неистово молился, чтобы всё поскорее закончилось. Вурдалак развел её бедра и овладел ей.       Всё кончено! Она опозорена, раздавлена. Что теперь скажет Феб?       Вампир яростно двигался, наращивая темп. Издав гортанный рык, он впился ей в горло.       Вдруг её отпустили. В темноте послышался звук рвущейся ткани. Цыганка различила скребущий звук по коже. Внезапно вурдалак схватил её за затылок и ткнул в твёрдую грудь, по которой стекала кровь.       — Пей, Эсмеральда, — скомандовал он.       Цыганка слабо замотала головой, и вампир насильно прижал её. Густая мертвая кровь обжигала горло.       Вурдалак¹ оторвал несчастную от себя, сильно толкнулся в неё и, издав утробное рычание, выпустил мёртвое семя. Вновь впившись в шею жертвы, выпил всю кровь. Прежде чем уйти, он стер с её тела кровь.              Утром стража обнаружила бездыханную узницу. Но Эсмеральда не умерла: разум кричал, взывал о помощи, но тело хранило молчание. Она чувствовала, как грубые руки схватили её и вынесли из темницы. Последний раз солнце осветило её прежде чем, наступила вечная тьма.       Несчастную зарыли на тюремном кладбище.              Тьма рассеивалась. Эсмеральда шла по неглубокой тёплой воде. Когда наклонила голову, то увидела, что стоит по колено в крови. Цыганка закричала, но из уст не вырвалось ни звука.       В груди неистово жгло, кожа трескалась и расползалась. Горло словно пронзили ножом, из глаз лились слёзы. Эсмеральда согнулась и схватилась за шею. Нужно бежать — но куда?       Мир исчез в один миг. Перед ней медленно проплывали картины её жизни, всё то, что она пережила, и то, чего не знала: вот вампир поит её своей кровью, вот ненавистный монах признаётся в любви, вот милый Феб обвиняет её в попытке убийства, а вот он же рассказывает белокурому пареньку о её прелестях; приезд в Париж, детство в Андалузии — и так вся жизнь.              Эти видения сменились другими: тот самый вампир, только живой, а рядом с ним женщина в чёрном одеянии, лицо скрыто вуалью. Они клялись друг другу в вечной любви, но вот женщина наклонилась к нему и впилась в горло. Эсмеральда словно на себе почувствовала силу укуса — в глазах потемнело.       Когда она открыла глаза, то поняла, что стоит посреди огромного зала с покрытыми льдом стенами и потолком. Эсмеральда огляделась, прислушалась. Что-то не так. Ей рассказывали про загробный мир, но здесь всё иное. Самое странное, что ей не страшно. Она вообще ничего не чувствовала: умерли её чувства и желания, её радость, её невинность — остались только холод и жажда. Горло саднило чуть меньше, но теперь неистово чесались дёсны. Эсмеральда приложила руку к груди — сердце не билось.       Когда солнце медленно опускалось за горизонт, со стороны кладбища послышался едва различимый стон. Этого было достаточно, чтобы «создатель» её услышал.              Она медленно открыла глаза: и увидела звёздное небо. Боли прошла — только очень хотелось пить.       — Жива… — произнесла цыганка.       — Нет, — раздался голос рядом, — не-мертва.              Эсмеральда резко вскочила, огляделась: вампир сидел в тени огромного дерева, с интересом наблюдая за ней.       — Почему я не умерла? Что вы со мной сделали? — испуганно спросила она.       — Тише, свет моих очей, тише, — спокойно сказал он, прикладывая палец к губам. — Я выполнил свою часть уговора. Теперь у тебя есть сила, ты сможешь отомстить всем своим обидчикам.       Эсмеральда хотела что-то сказать, но рту пересохло, не получалось вымолвить ни слова.       — Что такое?       — Я хочу пить. Дайте воды! Прошу вас.       — Воды? — расхохотался вампир. — Нет, моя дорогая, она тебе не поможет. Теперь ты — вампир и будешь питаться кровью. Пойдём, я знаю, кто утолит твою жажду, — с этими словами он подхватил её на руки и примчал к «Яблоку Евы».       — Зачем мы здесь?       — Когда вершишь месть, берись в сперва за того, кто мог бы тебя спасти, но не спас. Гляди, — вампир указал пальцем на Феба: — Какой красавец! Любимец женщин. М-м-м, от него так и несёт похотью. Его кровь будет так сладка!       Когда она увидела бывшего возлюбленного в компании пышногрудой девицы, внутри её всё болезненно свело. Он между тем простился с собутыльниками и, слегка покачиваясь, вышел за дверь.       — Возьми его, он твой, — прошептал вампир.              Глаза Эсмеральды вспыхнули адским пламенем. Она, вальяжно покачивая бедрами, отправилась к Фебу.       — Желаете развлечься?       Капитан вздрогнул и обернулся.       — С-Симиляр? Чтоб мне провалиться! Не ожидал вас встретить, моя прелесть. Что ты здесь делаешь? — искренне удивился он.       — Пойдём, — поманила она его.              Пара скрылась в переулке. Капитан страстно целовал её, забираясь ей под платье. Ей стало дурно: от него невыносимо несло потом и конюшней. Но сердечный ритм сводил новообращенную с ума.       — Феб, — Эсмеральда обхватила его лицо руками.       Она вгрызлась ему в горло и с наслаждением глотала горячую кровь. Капитан отбивался, пытался выхватить оружие, но ослабевшая рука не удержала его.              Вампирша разорвала бывшего возлюбленного. Когда её «создатель» подоспел, Эсмеральда с залитыми кровью руками стояла над разорванным Шатопером. Она закрыла глаза и замотала головой, словно пытаясь очнуться ото сна. Когда Эсмеральда открыла глаза, её взору предстала жуткая картина: кровь Феба залила землю, руки и ноги были оторваны, рёбра торчали из груди.       — Пора убираться, — мрачно произнёс вампир, схватил подругу за руку и взмыл в небо. Вскоре они оказались за пределами Парижа.       Он медленно опустился на землю и отпустил Эсмеральду.       — Тебе нужно искупаться, — повелел вурдалак, указав на реку.       Эсмеральда кивнула, сняла окровавленную одежду и вошла в холодную воду. Но вампиршу это не волновало.              Сзади раздался всплеск — Эсмеральда обернулась. Её губы тронула лёгкая улыбка. Голод отступил, но ему на смену пришло иное желание.       Вампирша приблизилась к своему создателю, обвила руками его шею. Нежно провела рукой по щеке, положила голову на плечо. А ведь он красив: длинные черные волосы, крепкое тело…       — Ты не сказал, как тебя зовут, — произнесла она.       — Влад.       — Просто Влад?!       — Влад Цепеш Дракула, бывший граф Валахии, ныне изгнанный из родных земель вурдалак. Но, — он коснулся её подбородка и заглянул в глаза, — ты будешь звать меня Повелитель. Поняла?       — Да, Повелитель, — страстно ответила Эсмеральда.       Дракула, ухмыльнувшись, прижал её к себе — Эсмеральда обхватила его стан ножками.       В этот раз она получила необычайное наслаждение и не хотела останавливаться. Но он резко оттолкнул её:       — Дорогая, я рад продолжить, но сегодня ночью нам нужно покинуть Францию. А у нас осталось ещё одно незаконченное дело.       — Да, Повелитель.       

***

      Клод Фролло словно тень весь день молча слонялся по городу: в соборе ему казалось невыносимо душно. Сегодня ему сообщили о смерти цыганки.       «А ведь она не виновна. Это ты — похотливый глупец! Погубил невинную душу! Не отмолить тебе этого греха!»       — Нет, нет, нет! — твердил он. — Она была виновна! Виновна! Виновна в том, что родилась, что жила на свете… В том, что из-за неё я тоже виновен! Но теперь всё. Свершилось.              Так Фролло не заметил, как наступила ночь. Необъяснимая тревога погнала его обратно, словно чей-то голос твердил: «Вернись в собор, там безопасно!»              Фролло почти достиг цели, как кто-то окликнул его из темноты; он обернулся.       Вышедший навстречу незнакомец медленно приближался; священник инстинктивно схватился за крест.              — Мэтр Фролло, какая приятная ночь, не правда ли? — вкрадчиво спросил тот.       — Да, пожалуй. Что вам угодно?       — Мне? Ничего, а вот моя супруга жаждет с вами познакомиться. Милая…       Фролло обернулся и увидел Эсмеральду.       Вампирша набросилась на священника, желая впиться в горло. Но Фролло увернулся: клыки вошли в запястье. Архидьякон завопил от неистовой боли, тело стремительно слабело. Но он успел прислонить к её лицу крест. Священный символ жёг сильнее огня. Эсмеральда зарычала, ощупывая обгоревшую кожу. Наградив обидчика злобным взглядом, она попятилась. Фролло направил на неё крест. Даже вид Священного знамени был невыносим! Вампирша лишь злобно шипела.              — Назад! Назад, нечистый демон ночи! — крикнул Фролло. — Tuion ryva baqion tuse gama squirt pur vasm kseov tutu sucut bitten. Ut Divon pojao gret supruv literas cdoiz doriv fuqo dute cutyr acerta.²       От звуков священного текста Эсмеральда схватилась за голову: из ушей лилась кровь. Дракула тоже чувствовал сильную боль в висках, но он был сильнее и опытнее. За двадцать лет «не-смерти» вампир научился превозмогать эту боль.       Он набросился на священника сзади и свернул ему шею.       — Пей! — крикнул он.       Вампирша, взревев, бросилась на жертву.       Эсмеральда жадно пила кровь, но вместе с ней она видела воспоминания Фролло и его чувства. Картины жизни архидьякона, мучающегося от неудовлетворенной любви подействовали куда убедительнее, слов. Но отпустить его было невозможно: слишком сильна жажда крови.       Окончив трапезу, вампирша отошла к стене. Медленно облокотившись на неё, она задумалась.       — О чем думаешь, душа моя? — раздался голос Дракулы.       — Он любил меня. А я… я его убила, — печально произнесла она.       — Да? А раньше ты этого не знала? — ехидно осведомился вампир.       — Я нет, я думала… что… Вы! Что вы со мной сделали?!       — Дал тебе силу, чтобы совершить правосудие.       — Вы превратили меня в чудовище! Но я не стану, не стану такой как вы! — прожигая Дракулу ненавистным взглядом, говорила она.       — Станешь, — отрезал он, медленно приближаясь к ней. — Ты не сможешь бороться с жаждой. А без меня ты превратишься в зверя. Так что хватит кричать. Нам пора убираться отсюда.              Новообращённая, она не могла перечить воле «создателя». Откликнувшись на зов вампира, Эсмеральда обрекла себя на вечную жизнь во тьме, наполненную болью и страданием.       Бросив бездыханное тело, вампиры обернулись стаей воронов, немного покружили над городом и улетели прочь.       Они отправились в Трансильванию, где Эсмеральде предстояло узнать ещё немало кровавых тайн. Она прекрасно подошла на роль вампирши: страстная, дерзкая, во всем послушная своему повелителю. Именно эта цыганская девчонка, стала первой «невестой в вечности» печально известного Влада Цепеша Дракулы, графа Валахского — но далеко не единственной.