Осколки

Ости немного нервно перекинула волосы назад, через плечо. Сидя на кровати, она то и дело косилась на дверь, ожидая его прихода. В горле першило, а грудную клетку сжимала неясная тревога. Её мучали размытые образы, которые пульсировали внутри неё и словно предупреждали о приближающейся катастрофе. Тишина в комнате оглушала – соседка благополучно свалила ранее, словив выразительный взгляд Ости. – Хватит! – резко произнесла демоница и сама же вздрогнула от звука своего голоса. Не выдержав, девушка быстро встала и подошла к большому зеркалу в витражной чёрной раме. Успокаиваясь, Ости медленно и внимательно оглядывала себя в отражении. Распахнув шелковый халат, она полюбовалась новым комплектом нижнего белья, который приобрела на выходных. Белье выгодно подчеркивало фигуру в форме песочных часов; ярко–алые губы и темные тени лишь дополняли развратный образ. Ему понравится. Немного успокоившись, Ости выдохнула и заправила пряди волос за уши. И чего она волнуется? Люцифер ясно дал понять, что ничего не изменилось. Он с таким презрением говорил о суде, об этой долбанной Непризнанной и всех проблемах, что учинила ему она… Говорил так презренно и отрешенно, что Ости тут же ему поверила. Она поверила в то, что когда Люцифер усаживал Вики себе на колени – это ничего не значит. Поверила в то, что когда он на лекциях на секунды задерживает взгляд на Непризнанной – это просто ерунда. Поверила, что их зажимания в коридоре после бала, которые чуть не лишили её Люцифера – всего лишь ошибка. – Хватит, – твердо повторила она, глядя своему отражения прямо в глаза, – ты демон, а не плакса. Соберись, Ости. Но липкие пальчики тревоги сжимали сердце сильнее. Она никогда раньше не чувствовала такой сильной удушающей паники. И старалась как можно дальше отогнать мысль о том, что Высшие существа, такие, как демоны и ангелы, чувствуют беду заранее. Потерев виски, Ости украдкой кинула взгляд на кирпичную кладку стены. Один из кирпичей, едва заметно, но всё же отличался от остальных. Об этом тайнике не знал никто, даже Люций. Подростком Ости хранила там глифт, потом алкоголь сменила парочка запрещённых артефактов, которые помогли ей на экзаменах; а сейчас… а сейчас там лежал мягкий, светящийся порошок, который в молодежных кругах называли «Пыль Шепфы». Если его вдохнуть совсем немного, то он успокаивал и сильно повышал настроение. Если вдохнуть пару раз – то эффект был сравним с приходом эйфории от небесной амброзии. Только вот амброзия не вызывала привыкания и была доступна только Серафимам, а вот пыль Шепфы могла вызвать зависимость и оставляла мерзкое послевкусие. Ости баловалась ей всего пару раз. Один из последних случаев – как раз когда вся школа обсуждала, как сын Сатаны зажал Непризнанную в коридоре. Ости вспомнила, в какое бешенство пришёл Люцифер, когда впервые услышал, что она попробовала пыль. От небесного наркотика оставался легкий шлейф запаха, поэтому она не рискнула достать его сейчас – когда Люций придет в комнату, он наверняка учует запах. Демоница закусила губу и в голове вдруг мелькнуло воспоминание, как она впервые познакомилась с Люцифером. Маленькая Ости, внутренне собравшись, шла вслед за учителем к толпе детей, которая ждала начала урока на поляне. Геральд, завидев спешащую к ним из замка Мисселину, оставил девочку одну. – Я-то думал, будет достаточно того, что твой отец позорно пролетел с должностью... Она сжала кулаки и мельком огляделась. Её задирал какой-то мальчишка. К ним повернулись почти все детские лица, стоявшие в толпе – хихикающие демонята и встревоженные ангелочки. – А у тебя подбородок такой, что орехи колоть можно! – заржал мальчишка–демон и остальные рассмеялись вместе с ним, – За что Шепфа так сильно недолюбливает вашу семью? Мир демонов существовал по своему, очень простому закону. Побеждает либо самый сильный, либо самый хитрый. Ости быстро приподнялась на цыпочки и посмотрела, где стоит учитель. Геральд отвернулся к подошедшей Мисселине и они что-то быстро обсуждали. – О, поябедничать хочешь? – заметил её взгляд демонёнок и преисполнился презрения, – Ты только что опусти... Кулак Ости с хрустом врезался прямо в его нахальную морду. – Могу добить подбородком, – зашипела она, пока мальчишка–демон, ойкая от боли, держался за нос, – если не заткнешься, нытик. Демонёнок злобно посмотрел на неё и хотел сказать что-то ещё, но тут поднял взгляд чуть выше её плеча и сделал шаг назад. – Тебя уделала девчонка? Она сердито оглянулась и на секунду обмерла. Позади неё стоял сын Сатаны – мальчик, которого она много раз видела из толпы, когда он и его отец соизволяли являться демонам. От смятения Ости вдруг приняла ещё более надменный вид, чем у её обидчика минуту назад. – Эй, я и тебе врезать могу, – выдал её рот прежде, чем разум сообразил, – понятно? Люцифер удивленно вскинул одну бровь вверх. Девочка вдруг подумала, что своей неосторожной фразой могла навредить отцу ещё больше. Ведь после того, как он лишился должности из–за Непризнанной, только благосклонность Сатаны могла помочь ему возвыситься. А она только угрожала его сыну... Красные глаза Люцифера хитро сверкнули. Он словно угадал все её мысли и горделиво выпрямился, ожидая извинений. Жгучая волна стыда и злости окрасила щёки Ости в красный цвет. Это же надо так встрять! Ещё все вокруг вылупились на них, ожидая конца спектакля. «Не буду!» – вдруг с яростью подумала девочка, – «Не буду извиняться!». И она повернулась к Люциферу спиной, скрестив руки на груди и упрямо подняв свой большой подбородок вверх. Какая-то ученица в толпе, с чёрными длинными волосами, пухлыми щечками и большими глазами испуганно охнула и укоризненно посмотрела на Ости, чередуя это с восхищёнными взглядами, которыми одаривала Люцифера. – Что здесь происходит? От сердитого голоса Геральда дети врассыпную бросились от места происшествия. Учитель резко появился рядом и посмотрел на тройку учеников, оставшихся в центре событий. – Кто тебя ударил, Креон? Демонёнок сердито посмотрел на Ости, но ничего не сказал. Либо не хотел ябедничать, либо ему было стыдно, что его нос расквасила девчонка. – Понятно... – Геральд цепко осмотрел толпу учеников, – Мими, что здесь произошло? Та самая девочка, с пухлыми щечками, округлила глаза. – Не знаю, учитель, – невинно прощебетала Мими, – я смотрела в другую сторону. – Вот значит как... – Геральд переводил взгляд с Ости на Люцифера, – тогда у меня новости. Если никто не признается в содеянном, то будет наказан весь класс. Драки запрещены и это знает каждый ангел и демон, принятый в школу. Дети недовольно загудели. Ости, которая уже жалела о своём порыве, пыталась придумать, как выкрутиться из ситуации. Если она не признаётся, то её невзлюбят в школе сразу же. Плевать, но прослыть трусом не хотелось. А если признаётся – то это может навредить репутации отца ещё больше. Сердце заколотилось очень быстро, она внутренне собралась и уже набрала воздух в легкие... – Это я его ударил. От удивления у Ости встрепенулись крылья. Геральд сощурился, но все же жестом велел ей отойти к толпе. – Драки запрещены всем, даже сыну Сатаны, – сказал учитель таким тоном, что все дети вокруг вздрогнули. Все, кроме Люцифера, – я доложу твоему отцу. А теперь все встаньте вокруг меня! Начинаем урок. Она тихо рассмеялась. Воспоминание, тёплое, как луч солнца, успокоило её. Позже она узнала, что Люциферу сильно досталось в тот день от отца, но всё же именно в тот момент началась их крепкая дружба, которая с годами переросла... Ости вздрогнула и испуганно посмотрела в зеркало снова. Ей не нужно было самой себе доказывать. Она любила Люцифера с подростковых демонических лет. Она делала себя злее и сильнее, она тянулась вверх, лишь бы только соответствовать ему. Люций был недостижим, как какое-то божество. Все, что у других получалось с трудом, путём долгих тренировок, у него выходило сразу. Он был лучшим среди всех Высших существ. А она – его спутницей. И до недавнего времени Ости была уверена, что так будет всегда. – Согласись, я все равно самый красивый в этой школе, – хрипло смеется Люцифер и тут же морщится от боли. Ости, завязывая бинты на его груди потуже, спокойно подняла взгляд. – Ты даже не самый красивый в этой комнате, – отвечает она и Люций широко улыбается, – придется пару часов провести без движения. Она выгнала соседку, так как знала, что после встреч с отцом Люциферу нужно место, чтобы прийти в себя и залечить раны. Хотя бы половину дня. Сейчас у них как раз начинались занятия и ему хватит времени прийти в себя. – Так уж без движения? Он нагло кладет руку на колено Ости и его ладонь скользит ей под платье. – Люций, я и так прогуляла урок Фенцио в прошлый раз, – девушка пытается сдержать улыбку, но не может, – прекрати. – В жизни не поверю, что с ним веселее, чем со мной. Его пальцы отодвигают ткань трусиков и касаются мягкой и нежной кожи половых губ. – Я-то не учусь экстерном, как некоторые таланты, – бурчит она, но все же сдается и тянется навстречу его жарким губам. Они никогда не могла ему отказать. Он был её первым и самым лучшим. Пусть у них с Люцифером была договоренность о свободных отношениях, они всегда возвращались друг к другу. Ости пробовала встречаться с другими демонами, но каждый раз её ждало разочарование. Все они даже близко не могли сравниться с Люцием. У них не было его стати, его огня, его запаха. Наверное, именно тогда Ости поняла, что безумно его любит. Она мирилась с его мимолетными связями, скверным характером и лишь делала себя лучше, чтобы оставаться его королевой. Люцифер никому и никогда не позволял её обижать. Даже если она из его «связей» вдруг решала качнуть права, он с сущим ему презрением ставил этих истеричных девчонок на место. – Люций, все нормально, прекрати меня прогонять! – она испуганно смотрит, как рвотные позывы сотрясают его и уворачивается от руки, которой Люцифер пытается её оттолкнуть, – тебе нужно в больничное крыло! Он приподнимается над унитазом и Ости видит, как по его губам и подбородку течёт рвота с остатками крови. – Нет! – рычит Люцифер и его снова начинает тошнить кровавой рвотной массой. – Он отбил тебе желудок, – шепчет она и почти плачет, – Люций, пожалуйста! Сын Сатаны замирает и медленно вытирает тыльной стороной ладони нижнюю часть лица. – Никто не должен знать, – тихо произносит он, – только мы. Её разрывает от тревоги за него, но все же сердце неожиданно согревается от этого «мы». Никто не видел его таким слабым. Он никому не доверяет так, как ей. – Я достану обезболивающее и приду, – Ости смотрит на побледневшего Люция, который морщится от боли и понимает, что больше никого в жизни так не полюбит, – я быстро. Дверь скрипнула и Люцифер вошёл в комнату. Ости, которая от яркости воспоминаний преисполнилась нежности, бросилась к нему на шею. Он медленно и будто нерешительно обнял её в ответ. Краткие моменты близости демонов. Нежность только когда они наедине. – Ты задержался, – она отстраняется и быстро отворачивается, чтобы Люций не увидел её выступивших слёз, – что-то случилось? – Нет, – его низкий голос волнует и манит Ости, – был в библиотеке. – Звучит забавно, – смешок срывается с напряженных губ, – сделал всю домашнюю работу? Он тихо подходит сзади и его запах начинает действовать на Ости как дурман. Она не может сдержаться, резко поворачивается и снова бросается ему на шею. Только теперь тянется наверх, к его жарким поцелуям и требовательному рту, по которому так скучала. Люцифер снова замирает, а затем отвечает на поцелуй. Как и всегда. Как будто ничего не изменилось. Она увлекает его за собой. *** Ости смотрит в потолок и слушает, как скрипит кровать. Он толчками проникает в неё, как обычно, грубо и сильно. Она стукается головой о полог кровати, но Люций не замечает. Он уткнулся лицом в подушку около её головы и хрипло дышит, продолжая её трахать. Ости не знает, почему молчит и не останавливает его – она прекратила стонать и двигаться ещё несколько минут назад. Наконец он дёрнулся в последний раз и расслабленно откинулся рядом. – А ты сегодня какая-то молчаливая, – выдыхает Люцифер, – не помню тебя такой, Ости. – Да… – сдавленно произносит она и чувствует, как рушится весь её внутренний мир, – меня зовут Ости. Люций приподнялся в кровати и недоуменно на неё посмотрел. – К чему ты это сказала? – Меня зовут Ости, – её начинает трясти, – не Вики, мать твою! Его взгляд становится тревожным, но он тут же натягивает маску безразличия. – Ты хорошо себя чувствуешь? – А ты? – Ости бросает все силы на то, чтобы сдержать слёзы, – Запал на Непризнанную. Как часто её представляешь, Люцифер? Злишься от того, что она ходит по кустам с Дино, а не с тобой? Он взбешенно вскакивает с кровати, но снова возвращает себе отрешенный вид. – У тебя опять обострилась паранойя на почве ревности, – бросает Люций и начинает одеваться. Ости садится в кровати и дрожащими руками натягивает на себя халат. Остальное и не нужно надевать – Люцифер ничего с неё не снял. Просто немного сдвинул трусики в сторону. – Красивое у меня белье, Люций? Он не поднимает голову. – Да. – Ну, конечно, – губы предательски задрожали последними, – поэтому завалил меня на кровать и тут же уткнулся лицом в подушку рядом, устроившись сверху. А знаешь, что ещё ты сделал? – Ты не в себе. – ТЫ ПРОШЕПТАЛ ЕЁ ИМЯ! – пронзительно закричала Ости, не в силах больше сдерживаться, – ТЫ НАЗВАЛ МЕНЯ ВИКИ! Люцифер застегивает последнюю пуговицу на рубашке и избегает её взгляда. – Тебе послышалось. – Ни хрена мне не послышалось, – демоница вскакивает с кровати и подлетает к нему, – одного понять не могу – почему ты не признаешься? Закончив одеваться, Люцифер выглядит на редкость спокойным и бесстрастным. – Я ничего не говорил, Ости. Тебе послышалось. – Зачем ты врёшь? – алая пелена застилает ей разум, – Зачем ты врёшь мне? Дёрнув плечом, он разворачивает к двери и собирается уходить. Ости неосознанно делает шаг за ним, как марионетка, привязанная ниточками к рукам своего кукловода. – Это из-за суда? Его спина каменеет. – Из–за суда… – повторяет демоница и руки сами собой сжимаются в кулаки, – если её заподозрят в том, что она нарушает с тобой запрет, то Непризнанную растворят в небытие? – Это не твоё дело. Его голос такой же холодный, но на последнем слове тон особенно отдаёт металлом. – Так чего ты так психуешь? – ей очень больно и хочется, чтобы ему стало так же, – Она на тебя и не смотрит. А Дино гораздо более сдержан. Он в ярости разворачивается и Ости на миг кажется, что сейчас Люцифер её ударит. – О, или Непризнанная повернёт свою целомудренную голову, которой отсасывает у Дино, чтобы тебя пожалеть, – ей срывает крышу и она уже не сдерживает злость, – А ты это радостно примешь. Никакой рвоты и кровавых соплей. Это досталось мне. – Даже если так, – цедит сквозь зубы он, – какая тебе разница? Ком, застрявший в горле, душит её. – Какая мне разница? – Ости снова бьет крупная дрожь, – Люцифер, мы с детства вместе и… – Я тебе ничего не обещал. Она замирает. Пытается придумать ответ, вести себя достойно, но сил не хватает. – Люций… – Да, она мне больше интересна, чем ты, – Люцифер жмет плечами, – вот тебе правда. Легче? В груди заболело так, что стало невыносимо. Он хочет добавить что-то ещё, но видит её перекошенное от боли и злости лицо, и разворачивается к двери. – Подожди! – Ости не узнает свой осевший и внезапно ослабевший голос, – Люций, стой. Люцифер оборачивается через плечо. – Мы столько пережили, – язык совсем её не слушается, – подумаешь, всего лишь Непризнанная. Я уверена, это просто твоё задетое эго. Это пройдет. Пожалуйста, останься. От этого лепета щеки и шея краснеют. Её жжёт стыд, Ости почти презирает себя. Но ещё более страшно ей было потерять Люцифера. Она чувствовала, что если сейчас он уйдет, ничего не будет так, как прежде. Ости столько лет растворялась в нём, столько лет переделывала себя под него, что сейчас, в момент, когда он так отстраненно смотрел на неё, просто не представляла, как можно его потерять. – Не умоляй, – кривится Люцифер, – ты никогда такой не была. Тебе не идёт. Ком в горле взрывается. Ости взвыла. – Ну и вали! – слёзы текут вниз, черными маленькими дорожками от туши, – Убирайся отсюда! Только не нужно в следующий раз, с отбитыми почками приползать сюда и ждать, что я буду тебя укрывать! Что я буду терпеть всё твое дерьмо! – Вот так больше на тебя похоже, – бесстрастно отвечает он, – А по поводу остального – не волнуйся, не приползу. И дверь за ним захлопывается. Рыдая, она опускается на пол. Вот к чему были все её плохие предчувствия, вся её тревога. Разбитое сердце внутри грудной клетки разрезало лёгкие демоницы своими крошечными острыми осколками. Размазывая по щекам косметику и слёзы, Ости попыталась подняться и не смогла. Ноги совершенно не слушались. – Давай же… – ненавистно прошептала она, – вставай! Оперевшись о пол, она все-таки смогла встать. Её била дрожь, переполняли горечь и злость. Ости хотела сдержать слезы, но рыдания переходили в какие-то неконтролируемые завывания. Нетвердой походкой девушка подошла к стене и трясущимися руками попыталась вынуть секретный кирпич, охраняющий её тайник. Пальцы соскальзывали и Ости задела ногтём острый край кирпича – из–под ногтя немедленно выступила кровь. Не обращая внимания, демоница достала мешочек с пылью Шепфы и начала его развязывать. Ладони совершенно не слушались и она обвела взглядом комнату, ища, чем разрезать плотную ткань. Взгляд наткнулся на песочные часы и Ости вспомнила, что с минуты на минуту вернётся её соседка. – Да чтоб вас всех…! Она не даст никому увидеть себя слабой. Никому. Подбежав к своему туалетному столику, Ости вытащила ватный диск и быстро стерла растекшийся макияж с покрасневшего от слёз лица. Затем накинула сверху своего шёлкового халата плащ, сунула в карман мешочек с пылью и схватила первую попавшуюся обувь. *** Коридоры школы мелькали перед глазами один за другим. Вечерело и ученики расходились по комнатам – Фенцио после убийств стал конченным параноиком и выходы из замка поздно вечером были запрещёны. – Эй, смотри куда идёшь! – возмутился голос прямо у неё за спиной. Ости сообразила, что в своей слепой гонке со временем до начала комендантского часа, совсем не разбирала пути и в кого-то врезалась. – Отвали, Мими. – Совсем уже охре… – хотела вспылить Мими, но её остановили. Обернувшись, девушка увидела, как сокурсницу–демоницу ласково гладит по руке Непризнанная и что-то тихо шепчет. Почувствовав, что вот-вот снова сорвётся на истерику, Ости ускорила шаг (насколько это было возможно на каблуках) и замерла у входа, поняв, что всех учеников загоняют внутрь. Выругавшись, она спряталась за колонну и начала лихорадочно обдумывать план. Удача ей улыбнулась, и в проходе столкнулись Астр и Креон. Вспыльчивые ангел и демон тут же ввязались в драку и отвлекли на себя внимание охраны. Скользнув за спины зевак, Ости убедилась, что на неё никто не смотрит, и вышла из замка прочь. Оглянувшись в последний раз на вход в школу, она расправила крылья и взлетела. Через несколько минут девушка аккуратно приземлилась за Большой башней, позади поля для крылоборства. Поморщившись, Ости оглядела деревья, окружавшие территорию, и решила, что именно такое место ей и нужно – закрытое от чужих глаз густой кроной. Каблуки проваливались в мягкую и пропитанную от дождя землю, поэтому, не долго думая, она скинула туфли и продолжила идти босиком. Когда деревья поглотили светлые просветы за её спиной и над головой, Ости снова заплакала. Её причиняли боль все воспоминания, связанные с Люцифером. А с ним было связано почти всё – школа, первые проделки, первый алкоголь, первый поцелуй, первый раз… Я тебе ничего не обещал. Сын Сатаны во всём своём величии. А он ведь действительно ничего ей не обещал, просто беря всё, что могла дать ему Ости. Стало очень больно и от этого защемило в груди снова. Девушка схватилась рукой за тугой пояс плаща и ослабила его, надеясь, что ей станет легче дышать. Легче не стало. Она шла вперед, пока слёзы не закончились и рыдания не перешли в сухие, всхлипывающие звуки вперемешку с вздрагивающими плечами. Оглянувшись, Ости заметила, что ушла довольно–таки далеко от школы, но в данном случае это было ей даже на руку. Неясная тревога и паника только усиливались, поэтому демоница присела на холодную землю, облокотилась о ствол дерева и достала из кармана мешочек с пылью. – Попробуем открыть ещё раз? Верёвочка послушно расплелась под пальцами. Ости высыпала часть порошка на тыльную сторону левой руки и, зажав одну ноздрю, глубоко вдохнула. Зажмурившись, она быстро потерла нос и закрыла глаза. Всего-то нужно немного подождать, пока подействует… Внезапно тревожность усилилась в разы. Её окатила сильнейшая волна паники. Скривившись, демоница выругалась и высыпала ещё часть порошка на пальцы. Пыль Шепфы большими порциями употреблять было ни в коем случае нельзя, иначе совсем потеряешь связь с реальностью, но ей было так хреново, что цель оправдывала любые средства. Ости приоткрыла рот и начала медленно втирать кончиками пальцев порошок себе в дёсны. *** Девушка очнулась, когда совсем стемнело. Поморщившись, Ости поняла, что лежит спиной на влажной траве, вся перепачканная и со спутанными волосами. Она смутно припомнила, что испытала нереальный кайф и даже смеялась, танцевала и пела. Но возвращение было тяжелым, как будто она рухнула камнем с небес на землю. Каждая клеточка тела болела и ныла, голова словно налилась свинцом. Поморщившись, Ости решила, что полежит ещё немного, а потом придумает, что делать дальше. И как попасть в замок, и как разобраться со своим разбитым вдребезги нутром. Маленькая Ости осторожно выглянула из своей комнаты. Отец понуро сидел на стуле, а её мать, красивая статная демоница, возвышалась над ним, скрестив руки на груди. – И ты вот так просто сдашься? Она вздрогнула от строгого маминого голоса и жалостливо посмотрела на отца. Ости подумала, что мама очень рассердилась на то, что он лишился престола. – А что я могу сделать? Лицо матери стало совсем холодным и девочка очень испугалась. Её сердечко застучало быстрее от дурных предчувствий. – Мой муж, – отчеканила демоница, – всегда находил способы отомстить, унизить и уничтожить своих врагов. Мать делает резкий жест рукой и Ости пугается того, что она сейчас ударит отца. Но вместо этого она кладёт ладонь на плечи своего мужа и крепко их сжимает. – Я верю в тебя. Слышишь? Никто нас не сломает. Особенно какая-то шлюховатая Непризнанная. Отец вскидывает голову и они кратко целуются. Ости облегченно выдыхает и выбегает из своего угла. Родители оборачиваются на звук топота и демон подхватывает на руки улыбающуюся дочь. – А что мне делать с моими врагами, мама? – Дать им в нос, – отшучивается отец и тут же получает возмущенный шлепок от супруги. Ости распахнула глаза. Кажется, она снова отключилась. Тело ныло, головная боль сводила с ума. Очень хотелось закинуться ещё одной порцией порошка, но девушка отмела эту идею. Раскинув руки, Ости посмотрела в ночное небо, которое было щедро усыпано сияющими точками звёзд. Ночная прохлада стала совсем уж неприятной – от онемения демоница не чувствовала кончики пальцев. Но ей было плевать. Сейчас она была сломана и раздавлена. А ещё, абсолютно точно, была перепачкана в грязи. Зажмурившись, Ости вспомнила сцену в комнате и слова Люцифера о том, что совсем не похожа на себя. – Может, ты и прав? – хрипло прошептала она. Что осталось за эти годы от той девочки, что не побоялась врезать Креону? Что осталось от неё сейчас, когда Люцифер равнодушно выбросил её, как надоевшую игрушку? Ничего. От прежней Ости в ней не было ничего. Она была спутницей Люцифера, подругой Люцифера, любовницей Люцифера, но никогда, за последние годы, не была собой. Дать им в нос! Она тихо рассмеялась и тут же заплакала. – Ничего, – дрожащим голосом произносит Ости, – ничего. Выберусь и ещё покажу им всем. Вытерев слёзы перепачканной рукой, она приподнялась и обхватила себя руками. Пора было возвращаться в замок, только нужно было придумать, как обойти стражу. Получать выволочку от взбесившегося Фенцио совершенно не хотелось. Чувство тревоги накатило так внезапно, что Ости охнула. Не понимая, с чем связаны дурные предчувствия, она повертела головой. Лес был тихим – клочки тумана слегка покрывали холодную землю, а ветер едва–едва шевелил листву. На фоне огромной луны, если совсем постараться, можно было различить очертание купола Большой башни. Нахмурившись, она стала подниматься, как вдруг услышала хруст ветки. Вздрогнув, Ости резко обернулась. Тишина. Настороженно переводя взгляд, демоница расправила крылья и чуть снова не выругалась вслух – от влаги и грязи перья отяжелели и слиплись. Она начала торопливо их отчищать, как вдруг услышала хруст повторно. – Эй, кто здесь? – зло вскрикнула Ости. От крика голова заболела ещё сильнее. Из–за деревьев показалась высокая, статная фигура. В лунном свете демоница изумленно разглядела серую одежду, пепельные волосы и растерянное, наивное лицо. Парень шёл сгорбившись и будто нехотя, постоянно мотая головой и закрывая ладонями глаза. – Ты ещё что за хрен? Он изумленно поднял взгляд, заслышав её голос. – Как я тут… оказался? – удивленно спросил парень. – Чего? – подозрительно сощурилась Ости, – Ты кто такой? – Я не должен быть здесь! – тревожно завопил громила, – Не должен! Не должен! Это все Маль, он опять сбежал! Удушливая волна паники сдавила ей горло. Демоница попыталась взлететь, но тяжелые от грязи крылья едва подняли её над землей. – Вот бл*ть! – прошипела она. – Ты ругаешься? – пораженно спросил парень, – О, нет! Ты демон? – А тебе что за дело? – зарычала Ости, у которой адреналин бешеными дозами заиграл в крови, – отвали. – Демон был ему нужен! Непризнанная и Ангел уже были! – снова закричал громила, – Беги! Беги, пожал… Он схватился за голову и горестно застонал. Демоница, наблюдая за его движениями, начала медленно отступать назад. Когда незнакомец отнял руки от лица, Ости от ужаса замерла. Половину его лица покрывала чёрная паутина, которая постепенно смыкалась на бледной коже тонкими капиллярами. Глаз на тёмной стороне лица изменил свой цвет – с ярко-голубого, который было видно даже в свете луны, изменился на кроваво-красный. И, наконец, стала понятна причина, почему он до последнего хватался за голову. Сквозь его серебристые пряди, слева на лбу пророс закрученный демонский рог. – Маль… – в ужасе прошептал его рот, который в следующий растянулся в жуткой улыбке, – бон…, – он хрустнул шеей, склонив её набок,– …те. Ости попыталась взмыть в воздух, но крылья все ещё не были способны помочь своей хозяйке. Она потеряла драгоценные секунды и Мальбонте кинулся к ней. Одним мощным ударом кулака в голову он оглушил демоницу и повалил её на землю. Она вскрикнула от боли и попыталась отбиться от него руками и ногами. Перед глазами залегла красная пелена, Ости почти ничего не видела. Закричав, девушка на ощупь ещё раз попыталась его пнуть, но в следующий момент ощутила, как в её ребра врезается тяжелый ботинок. – Кричи, – равнодушно сказал Мальбонте, – ты так далеко ушла, так что вряд ли кто-то в запертой школе тебя услышит. Было слишком больно. Вместо крика вышло хриплое бульканье. Запоздало Ости ощутила железный вкус крови во рту – то ли от удара в голову, то ли от удара в лёгкие, но её затошнило слюнями вперемешку с красными ошмётками. – Н...не...нет… – она слепо отбивалась, но он был слишком силён. – Все так говорят, – заметил Мальбонте, – умоляют меня не убивать. Но что значат ваши жалкие жизни по сравнению с великой целью? Он завозился с чем-то за пазухой в одежде и Ости, превозмогая боль, попыталась взлететь прямо с земли. У неё почти получилось, но Мальбонте, сердито зашипев, схватил её за слабое крыло и повалил обратно. – Не дёргайся! – зло сказал он, – Я готовлюсь к важному ритуалу. Ости, задыхаясь от количества крови во рту и почти ослепнув от пятен, плясавших в глазах, отчаянно продолжала отбиваться. Она не может так погибнуть! Не может! Вблизи от школы, где столько демонов и ангелов, где Люцифер… Мальбонте перехватил её за верхнюю часть крыльев и спокойно, почти не напрягаясь, начал отрывать их. Не в силах больше кричать, Ости слабо ударила его руки, попыталась отодвинуться, отползти, сделать хоть что-то, что могло её спасти. Она ведь не может так умереть! – Все, теперь не улетишь, – весело произнёс Мальбонте, – а теперь лежи и не дёргайся. Мне нужно прочитать заклинание и наполнить Чашу последней, демонской кровью. Его слова доносились как сквозь туман. Было так безумно больно, что девушка смутно различала его силуэт, силуэт леса и деревьев вокруг. В голове, один за другим, возникали образы – маленькая Ости, её друзья, потом Люцифер и самыми последними она увидела родителей. Она видела их в тот момент, когда отец держал Ости на руках, а мама, смеясь, гладила её по голове. Она ведь не может так умереть? Слеза скатилась по щеке, затерявшись в грязи и крови. В свете луны мелькнул осколок, которым замахнулся Мальбонте. Затем мир померк.