Не твоё собачье дело

На меня хотела напасть собака. Нет, это не она мне так сказала, это я сам понял, когда ее шерсть вздыбилась перед хвостом и на холке, глаза сощурились, а верхняя губа приподнялась, любезно давая мне возможность насладиться смертельной (ну, как минимум со столбнячной перспективой) красотой пожелтевших клыкообразных зубов. О, один уже и почернел, – подметил я про себя, мучительно пытаясь сглотнуть комок, вставший поперек горла. Как вы, наверное, понимаете, ничего у меня не вышло. Видите ли, очень уж я собак боюсь. До столбняка, правда, в переносном смысле слова – пока что. Я смотрел собаке в зубы, собака переводила взгляд от моих глаз на различные части тела, как бы подыскивая себе кусочек полакомее. Что ж, может, и без бешенства обойдётся, она явно слишком расчетлива, чтобы быть неадекватной. Первая собака, которую увидел в этой жизни и которой не боялся (впрочем, она очень скоро стала последней в этом отношении), оставила мне очень некрасивый овальный шрам с неравномерной заливкой рубцами на правой ягодице, дырку в болоневых штанах (она была очень настойчива) и один из главных кошмаров, преследующих меня все мое последующее дрожащее существование. Питер – город немаленький, бродячих животных здесь, конечно, не так много, как голубей, но все равно хватает, чтобы спустя долгие четырнадцать лет встретиться-таки с другим бездомным представителем семейства псовых один на один после захода солнца. Сейчас на мне не было болоневых штанов, на мне были рваные джинсы, подвернутые достаточно для того, чтобы собака хищно облизнулась, а я мысленно обозвал себя идиотом и поклялся на здоровье моего попугая, что, если выживу, обязательно выброшу это неразумное подражание модным тенденциям. Наконец-то я перестал тупо стоять и пялиться в глаза моего страха, я стал стоять и думать. Собака тем временем устала меня пародировать и начала заходить по небольшой дуге на мою орбиту, явно намереваясь взять образец для подражания из моего детства и одарить вторую половинку того места, что пониже спины, отметиной госпожи симметрии. Возможно, даже того не зная. Но вернемся к моему занятию: я думал. Собака заходила слева, мы встретились на безлюдной набережной, что было странно, но думать ещё и об этом у меня уже не хватало времени. Таки справа была Нева. Убежать в подъезд – шансов нет, это тебе не дворы, да и сейчас везде домофоны, гады конспиративные. Просто убегать в надежде на то, что собака отстанет – ха-ха, мои спортивные достижения остались на уровне второго места в районе по плаванию в седьмом классе. Этого явно было мало. Палок вокруг не валялось, камней тоже, а о моих успехах в области метания слагались легенды, и отнюдь не героические. Стоп, плавание! Додумать мысль мне не дал предупреждающий охоту рык и мощнейший выброс адреналина, полностью затмивший оставшиеся следы опьянения и воспоминания о том, по какому поводу я вообще был в баре. И вообще хоть какие-то воспоминания. Цель осталась одна и была она такая: спасайся, Серег. Время твоё пришло. В два прыжка преодолев расстояние до парапета, ограждавшего меня и город от реки, я перемахнул через гранитное сооружение и солдатиком полетел вниз, надеясь на то, что я не ошибся, и сейчас нахожусь не в том месте, где берег пологий и воды около набережной по колено. Но мне повезло... Если то, что произошло после моего поистине судьбоносного побега, можно назвать везением. Но об этом позже. Да, собаки тоже умеют плавать, но эта же не настолько долбанутая, чтобы лезть посреди октября в холодную воду за неудавшимся ужином, к тому же, весьма неаппетитным и пьяным. По крайней мере, я так себя утешал, пока пытался всплыть. Но стоило мне наконец глотнуть воздуха, как меня тут же накрыло волной. Большой такой, мощной. Откуда на Неве такие волны? И откуда на губах привкус соли?