Спасибо, чертов Поттер.

В комнате было темно. Лишь в самом углу едва тлел камин, отбрасывая на стены причудливые и зловещие тени. Снейп стоял спиной к входной двери и смотрел на угасающее пламя. Его фигура будто окаменела. Даже спина, и та всем своим видом выражала отрешенность и обреченность. Изредка потрескивали поленья. Блондин злобно подлетел к Зельевару и рывком развернул к себе. (Да-да. Импульсивность у Малфоев в крови. Что у Драко, что у Люциуса)). Стальные глаза, которые буквально «сыпали искрами», впились в какие-то пустые и безжизненные снейповские. - Я повторяю! КАКОГО ХРЕНА ТУТ ПРОИСХОДИТ?!!!! Как понимать твою писульку? «Люц, с этим пора кончать. P.S. Пацанов не трогай. Не приходи. Извинись за меня перед Нарси. С.», - передразнил записку Северуса Малфой, чуть ли не тряся при этом брюнета. - Пора кончать? С ЧЕМ, блять?! Не приходи? Да какого…? Север, ты совсем с катушек съехал? Что происходит в твоей дурацкой башке? Да кто после такого спустит все на тормозах?! Короче! Я. Хочу. Знать. ПОЧЕМУ ты свалил?! Снейп скосил глаза, не желая контактировать взглядом с блондином и даже не пытаясь вырываться: - Ты не знаешь границ, Люц, - ровным ничего не выражающим тоном сказал Северус. – Это личное. И все же внезапно рванулся. Рука Малфоя запоздало цапнула край мантии, которая развязалась и осталась в руках аристократа. Вспыльчивый Люциус злобно отшвырнул ее в сторону, наступая на друга и тесня того к стене. - Или ты сам все расскажешь, или я….!!! - Да ну, - криво ухмыльнулся Зельевар. – «Входную защиту» ты обошел. Теперь попробуешь пробить ментальные щиты? А пупок не развяжется? Помнишь, в тот раз… - ДА ТЫ!!!, - взревел ему в лицо взбешенный Малфой и импульсивно долбанул Зельевара всей своей ментальной мощью, пробкой влетев в сознание декана и чуть не отправив его на тот свет. Так было нельзя. Это было запрещено законом и строго каралось. Этот метод использовали уже разве что на приговоренных пожизненно, да и то… В самых крайних случаях. Состояние же Люциуса просто было близким к аффекту. Никто и никогда не мог его выбесить так, как Северус. И никого никогда он не боялся потерять больше, что понял только сейчас. Малфой с размаху «влетел» во вчерашний день и чувствовал, что будет «погружаться» глубже. Замелькали образы. … Снейп под дверью… Драко, впивающийся поцелуем в искусанные губы чертова Поттера… Страсть, с которой лохматый притянул к себе сына, путаясь пальцами в блондинистых волосах… Искрящаяся и «танцующая» вокруг магия, признающая истинных… Чуть приоткрытый рот Северуса, будто тому не хватает воздуха… Застывший взгляд и расширенные зрачки… Узловатые пальцы, бессознательно скребущие косяк двери… Вот Зельевар откинул голову назад и тяжело оперся о стену, терзая ворот рубашки в надежде на глоток воздуха… Скривил губы в невыносимой горечи… Глубокая морщина залегла между бровями… Еще выраженнее обозначились носогубные складки… Пальцы сжались в кулаки… Видно было, что Зельевару плохо, больно, невыносимо тяжело и, похоже, дело тут было вовсе не в молодняке. Судя по записке, Снейп с горем пополам принял выбор крестника. В отличии от самого Люциуса. Так что же? Малфой надавил еще сильнее, пытаясь удержать в голове этот вопрос и использовать его как маячок-проводник. Сознание скользнуло в чужую память еще глубже, и Люц с удивлением узнал их первую совместную конную прогулку, на которой сам же когда-то и настоял в экспрессивном порыве. Ярко светило солнце, слепя глаза и вынуждая чуть щурится. Небо было голубым и безоблачным. Пахло конским потом, кожей и навозом. Молодой Люциус мужественно выносил муки обтягивающего костюма наездника, потому что знал: в нем он выглядит просто сногсшибательно, а кругом было достаточно молодых ведьм, которые могли в будущем стать неплохой партией. К тому же, Малфой всегда был немножко Нарциссом, любящим ловить на себе восторженные взгляды. Ну ладно-ладно, не немножко. Вполне себе выдающимся Нарциссом и главный ловеласом Школы. Краем глаза он «прошелся» по группке стоящих неподалеку старшекурсниц. Те хихикали и шептались, временами бросая на блондина красноречивые взгляды. Малфой-теперешний, хмуро стоя за спиной самого себя-старшекурсника, хмыкнул и огляделся в поисках Снейпа. Все же – это была его память, а значит – тот не мог быть далеко. Северус ту же обнаружился. Угрюмый и закрытый, как и всегда. Он отстраненно глядел в землю, держа в руках поводья породистого вороного скакуна жилистой уверенной рукой. Малфой-теперешний пожал плечами, не понимая, зачем его «выкинуло» именно в это воспоминание. Что в нем было такого… но, вот Северус поднял глаза и бросил в сторону Люциуса такой обжигающий взгляд, что у «взрослого» Малфоя «в зобу дыханье сперло». Цепкие агатовые глаза за миг прошлись по всей фигуре молодого блондина, отметив и обтягивающие белые бриджи, и черные кожаные сапоги с высоким голенищем, и царственный разворот плеч, и собранные бархатной лентой в хвост платиновые волосы. «Облизав» фигуру товарища, взгляд Северуса тут же потух, быстро спрятавшись за длинными черными ресницами. Люциус оторопел. Тот второй, молодой, конечно, ничего не заметил, смотря совсем в другую сторону и лениво флиртуя со студентками. Малфой нахмурился и «надавил» еще. Картинка сменилась… Судя по всему, это был день «до». Гостиную слизерина узнать было не сложно. Похоже, все сейчас были на занятиях. Все, кроме Северуса, который, очевидно… Люциус замешкался, вспоминая… Ну точно! Тот тогда отпросился с пары в силу плохого самочувствия. Малфой еще забеспокоился, не сорвется ли их завтрашнее мероприятие. А Снейп, оказывается, к Помфри тогда не пошел. Вот же! Брюнет сидел в углу общей гостиной на толстом коврике, привалившись спиной к креслу и водя пальцем по страницам какого-то манускрипта, на вид такого старого и ветхого, что дунь – рассыпется прахом. Крючковатый нос практически «впечатался» в текст, а тонкие бескровные губы что-то тихо шептали. Рядом, на портативной горелке в маленьком котелке что-то тихонько побулькивало и «радовало» взгляд грязновато-бурым цветом. Малфой насторожился. Жижа ему не особо-то понравилась. Аристократ ее не узнавал. Вынужденный приблизиться и остановиться за спиной молодого Северуса, Люц склонился, почти «касаясь» плечом макушки брюнета и вытянул шею, всматриваясь в текст. С пару секунд он вникал в руны, после чего резко отшатнулся и в полном ужасе уставился на друга. «Подавляющее. Зелье, временно купирующее сексуальное влечение…» Малфой понял. Паззл в голове сложился. Вряд ли нелюдимый Северус пытался тогда скрыть ото всех влечением к лошадям… Все встало на свои места. В груди разливалась горечь и что-то еще… В этот момент Снейп, наконец, смог выпихнуть незваного гостя из своей головы, придавив чужое сознание таким тяжелым щитом, что Малфой чуть не взвизгнул от боли, резко «возвращаясь» в свое тело, где он отсутствовал не более пяти секунд. Рядом лежал бесчувственный Снейп, у которого носом шла кровь… *** POV Северус. Вокруг меня одна лишь тьма. И внутри меня теперь тоже нет света. Если бы можно было умереть безболезненно – я бы уже давно умер. Как и все другие – я боюсь боли, хотя никогда не признаюсь об этом вслух. Я научился терпеть ее и при этом смеяться, но это работает лишь на боли физической. Куда мне деться от боли душевной? От усталости этой жизни? От бесконечной череды испытаний, уколов судьбы, насмешек и втаптывания в грязь? Нет – мордой в дерьмо! Зачем кому-то все объяснять? Зачем открывать себя, если так ты только уязвимее? Никто не поймет. Никому не нужен. Холодно. Душу сковало. Легкие с трудом проталкивают воздух сквозь тело. Живой покойник. Больше ничего не желающий и ничему не верящий. Люциус не имел права вторгаться в мое сознание. Он не имел права видеть это. Мое нутро раскурочено, а самое чистое, что во мне было… самое настоящее и светлое – украдено и высмеяно. Я не хочу открывать глаза. Я не хочу дышать. Я не хочу его слышать. Не хочу ничего знать. Я не хочу жить… *** - Открывай глаза, извращенец. Я видел – ты очухался, - буркнул словно сквозь вату Малфой, пытаясь пошевелить, очевидно, затекшими ногами. – Живой? - Предпочел бы обратное? – хрипко каркнул Снейп, с трудом проталкивая звуки сквозь горло и ворочая сухим непослушным языком. Его мутило, трясло, но все могло быть и хуже. Или нет. – Я бы точно предпочел… уйти. Щеку опалила горячая пощечина, заставив голову вяло мотнуться и слететь с коленей аристократа. Благо, Малфой со Снейпом сидели на полу, поэтому тело Северуса лишь мешком свалилось на мягкий ковер и так и осталось лежать. Брюнет даже не сделал попытки как-то распрямиться, совладать с собой и принять состояние, подходящее человеку, а не тряпичной кукле. Он с удовольствием ощущал, как в бок впивается набалдашник упавшей малфоевской трости, причиняя боль. Ему казалось, это сам аристократ наказывает его за ту позорную правду, что узнал. Он принял эту пощечину, как благодать. Слишком малое наказание для того, кто столько лет обманывал друга, втайне возжелая его. Теперь Северус мог прямо признаться себе в этом. Люциус был для него бОльшим. Гораздо бОльшим. Он был для него единственной зацепкой в жизни. Единственным человеком, ради которого Зельевар без промедления бы отдал жизнь. Он был для него всем… Теперь на земле ничего не держало. Невозможность быть рядом хотя бы в качестве друга. Невозможность делить простые обыденные вещи, изредка позволяя себе нелепые мечты… Невозможность много чего… Валяясь сломанной куклой и содрогаясь всем телом, но не замечая этого, Северус вдруг ощутил на своем плече теплую сильную руку. Снейп закашлялся, сплевывая на ковер кровь. Его стошнило. Снова и снова. Может, это конец? Бывало же, что после такого сильного окклюментивного вмешательства… Пускай это будет конец. Сейчас. Вот сейчас… Отпусти… *** Вдруг Снейп ощутил, как то, что от него осталось, подняли в воздух и куда-то несут. Брюнета, конечно, никто никогда не носил на руках. Это было импосибл. В полном здравии и при силах, тот никогда бы такого не позволил. Гордость. Максимум – отлевитировать себя в случае тяжелой травмы, тут же… Ощущения были незнакомыми, но… тепло… защищенно… Почему-то в горле нарастал предательский комок. После – прохлада от исчезнувшей грязной одежды, щекотка очищающего заклинания на теле и мягкий шелк простыней. Сухие растрескавшиеся губы бережно промокнули какой-то мокрой тряпицей. Северус отчаянно замотал головой, показывая, что не желает возвращаться к жизни. Не готов снова бороться. Что он устал. Смертельно устал. У всех есть свой предел. И Снейп как раз подошел к черте своих возможностей. - Не дури, - тихий знакомый голос не казался разозленным. Скорее растерянным. – Открой глаза, Северус. Снейп не мог. Или не хотел. Сейчас это было для него одно и тоже. Внутри все сгорело, а потом – вымерзло. Исчезло. Стало пеплом. А после - Ничем. Его самая страшная тайна. Тот лучик света, что вел его сквозь тьму все эти годы… Малфой положил руку на лоб декана, садясь на край постели. Брюнет едва уловимо дернулся, но глаза не открыл. Люц чувствовал себя донельзя виноватым за это ментальное вмешательство; за то, что узнал чужой секрет; за то, что… Плюс ко всему в душе была такая «каша» от того, что ему открылось. Малфой принципе ни разу ничего не заподозрил за все годы. Он ни разу даже не пытался представить себя с мужчиной. А тем более – с Северусом. То есть, даже в голову такой вариант не приходил. Хотя, изначально, в виду политического брака, у них с Нарциссой был договор о свободных отношениях. Под покровом строгой секретности, разумеется. То есть, чисто теоретически… - Север. Кончай дурить. Нужно поговорить. Тонкие губы Зельевара упрямо сжались еще сильнее, демонстрируя ответ. Лежать, пусть даже и под покрывалом, нагишом было не особо-то комфортно. Стыд перевешивал апатию. Гордость поднимала голову. Веки слегка дрогнули. Снейп попытался натянуть покрывало повыше. До самого подбородка. Сейчас хотелось лишь, чтобы Малфой ушел. Хотелось спрятаться. Аристократ будто подслушал эту мысль и властно остановил движение снейповской руки. Зельевар возмущенно распахнул глаза. Осознание несправедливости того, что ему даже не могут дать спокойно умереть – возвращало силы. Малфой хмыкнул, увидев в агатовых глазах знакомые искры. - Ну что? Передумал помирать? Поговорим? - Не твое дело, - буркнул брюнет. – Люциус, прошу, уйди. - Разбежался, - спокойно парировал блондин, устраиваясь поудобнее и о чем-то задумываясь. – Север, ну я теперь все знаю, ты же понял? - … . Люциус вдруг прищурился и резким выпадом придавил снейповские руки по обе стороны от подушки, хищно склоняясь и вглядываясь в опешившие глаза декана. - ТАК значит? Все годы.. Да, Снейп? Тайком рассматривал меня? Желал? Отвечай, змеюка слизеринская! Дрочил на меня? О чем мечтал?! Блять, Север, когда ты успел стать таким трусом?! До конца жизни молчать собирался? Слова сами лились из Люциуса и он ничего не мог с этим поделать. Так выходил его шок и стресс от всего происходящего. Только страха не было. И отвращения не было тоже. Аристократ бы понял это сразу. Было в груди что-то щемящее. Болезненное. Давящее. А видеть гримасу боли, исказившую лицо друга, стало последней каплей. Мало что соображая, Малфой, нетерпящем возражения собственническим жестом, впился в бескровные губы Северуса. На лице того отразилась такая паника, что страх от открытия постыдной тайны показался просто детским лепетом. Накатывала истерика. Люциус отпрянул так же резко, как и подался вперед. Аристократ прислушивался к себе. К своим ощущениям. В это время Снейп яростно забился в его руках, бледный как смерть. Глаза его были абсолютно невменяемые, в груди что-то захрипело. Малфой тут же усилил хватку. Еще и навалился сверху, ибо Снейп теперь трепыхался и выкручивался столь яростно, будто от этого зависела его… жизнь? Откуда только силы взялись? «Ну, хоть жить захотел. Не то, что минуту назад», - подумал Люциус, с трудом удерживая обезумевшего в своем страхе друга. - Север! Успокойся ты, наконец! Ну куда ты теперь спрячешься, а? Поздняк метаться же. У тебя начинается паника… Слышишь? Остановись, Сев! Да будь ты мужиком!!! Последнее хлестко ударило по Снейпу и он замер, тяжело дыша и гневно раздувая ноздри. В противовес внешней агрессии глаза подозрительно блестели. - Что тебе нужно ЕЩЕ, Люциус? Опозорить меня было недостаточно? Убирайся! Просто оставь меня… - Да не могу я, - растерянно признался аристократ, так и не слезший с затихшего Северуса. – Ты ж сбежишь. Точнее, попытаешься. А мне неохота тебя отлавливать по всему миру. Видишь ли… Снейп снова закрыл глаза. Чтобы не видеть. Не хотел понимать. Язык сам собой предательски ляпнул: - Ты не ненавидишь меня? Малфой стиснул зубы, резко выдыхая. Ему тоже было ой как не просто. Хотелось времени, чтобы разобраться в себе. Что-то решить. Но, уйти сейчас он не мог. Не тогда, когда Снейп был готов сигануть с крыши от позора. Не тогда, когда аристократ ощутил на вкус эти губы… мужские губы. Губы друга… Блондин сжал кулаки и просто уже заскрипел зубами, рискуя раскрошить их в пыль. Новая реальность рушила все предыдущие устои. Всю картину личного мирка, к которому Люциус за все годы крепко привык. Ясно было одно: Северуса он не отдаст. И никуда не отпустит. Такое Малфою даже в голову не приходило. Он привык, что Зельевар всегда рядом и не особо задумывался о причинах и мотивах. Тот давно был ЕГО. Вот просто Его. И точка. Часть жизни. Как оказалось – далеко не последняя. И тот не мог никуда деться. Не имел права. Свое Малфои не отпускали. Выяснившаяся же правда… Ну… ошарашила, конечно. Да нет. Не так… как серпом по яйцам, но… Снейп все-равно был нужен. Был, есть и будет. И, может ли так случиться, что и сам Малфой?… Ведь Нарцисса не могла дать ему того, что блондин ревниво подсмотрел у сына с этим… Что тот ответ, который Люциус искал всю жизнь был у него под самым носом, молча страдая в душе и иронизируя на публику? Люциус тяжело вздохнул, сползая с кровати и давая Зельевару свободу движений. Тот продолжал лежать как бревно, но Люц знал, что слизеринец прислушивается. - Не ненавижу, - тихо сказал Малфой. – Север, слышишь? Не ненавижу и даже… не презираю. Возьми себя, наконец, в руки. Северус… Брюнет открыл глаза и прямо глянул в такие родные стальные. Попытался сесть, забыв, что без одежды. Покрывало сползло до пояса, обнажив плечи, грудь и живот. Взгляд аристократа оценивающе прошелся по торсу друга, заново оценивая его тело по весьма новым критериям. - Дай палочку, - буркнул Зельевар. Малфой молча подал требуемое. Секунда - и тело Снейпа покрыла простая белая рубаха. Отложив палочку, тот усмехнулся и больными глазами впился в лицо блондина. - Что дальше, Малфой? Зачем ты полез, куда тебя не просили? Как теперь быть? Аристократ дернул бровью, складывая руки на груди и смотря на брюнета сверху вниз. С минуту он изучал товарища, а после протянул ему руку. Снейп молча уставился на чужую ладонь и глазами задал вопрос. Люциус фыркнул и озвучил: - Жизнь покажет, Север. Жизнь… понял? В смерти нет ответа. Так что живи, понял? Я сам пока ничего не знаю. Только то, что не отпущу тебя. Ты моя собственность. Так что… будь добр, прекрати наматывать сопли на кулак и… иди уже сюда. Кажется, я хочу узнать, как ты целуешься по-настоящему…

КОНЕЦ.

P.S. Cпустя какое-то время, чуть отстранившись от опьяняющих горячих губ, аристократ рвано выдохнул, шало глядя в глаза Зельевара и тяжело дыша. Усмехнулся, пытаясь унять дрожь возбуждения. - Не думал, что скажу это когда-нибудь, но, кажется лохматый не зря появился в нашем доме. Как ни странно, он помог мне найти весьма важный ответ. Я принимаю его в качестве пары Драко и… Спасибо тебе, чертов Поттер…