Плохих мальчиков нужно наказывать

      Дазай испустил долгий выдох и открыл глаза. Потянул опутанные веревками запястья. Привязано на славу, впрочем, как и всё, что делает Куникида.       Сам Куникида сидел на краю кровати, уткнувшись в свой "Идеал". Дазай хмыкнул.       — Неужели там написано даже такое, хм, Куникида-кун?       Куникида захлопнул книжечку и повернул голову в сторону Дазая.       — Своей нетерпеливостью ты ничего не добьёшься. Ты сам этого захотел, потому терпи.       Дазай страдальчески заломил брови и подёргал руками.       — Да, так и есть, но всё же поторопись!       — Плохой мальчик.       Куникида поднялся с кровати и чуть наклонился вперёд, нависая и рассматривая Дазая. Рассматривая совершенно обнажённого Дазая. У которого уже давно стояло так, что гвозди можно было забивать.       — Очень плохой.       Дазай поёрзал. О да, сегодня он плохой мальчик. И он хотел, чтобы Куникида хорошенько наказал его.       — Ах, господин, — выдохнул Дазай, глядя на Доппо из-под ресниц.       И увидел, что глаза Куникиды потемнели. Но контролировал себя он всё ещё безупречно.       Вновь присев на кровать, Доппо протянул руку и провёл кончиками пальцев по телу Дазая, от шеи к груди, и ниже, цепляя впадинку пупка. И ещё ниже, касаясь доказательства того, как сильно Дазаю нравится происходящее.       Осаму задышал чаще и прикусил губу. Внутри него боролись два желания: покорно поддаться или провоцировать.       — Ха-а, не можешь решиться?       Второе побеждало.       Куникида поднял на Дазая тяжёлый взгляд и полностью забрался на кровать. Сел ближе и наклонился.       У Дазая поджался живот от предвкушения. Он с восторгом наблюдал, как Куникида склоняется ниже, берёт его член в ладонь, потом открывает рот и лижет ствол от основания до головки. Член тяжело лёг на язык.       Бёдра Дазая задрожали, и он приподнял таз, желая полностью оказаться внутри. Но его желания сегодня не учитывались. Куникида тут же отстранился и шлепнул Дазая по бедру. Тот зашипел.       — Лежи смирно. Я не позволял тебе двигаться.       У Дазая сбилось дыхание.       А Куникида вновь наклонился, горячо выдохнул на член и взял в рот головку. Дазай издал невнятный звук, но смог остаться недвижим. За это Куникида поощрил его, заглатывая член глубже.       Разум Дазая поплыл. О, ну кто бы мог подумать, что Куникида будет сидеть и отсасывать ему. Дазай бы и сам не поверил, если бы всё это не происходило с ним.       — Да ты, видно, сам... хотел не меньше моего, — выдохнул Дазай.       И тут же получил ощутимый удар по заднице раскрытой ладонью.       — Ай! Понял я, понял, — и рассмеялся.       Давно возбуждённый почти до боли, он знал, что надолго его не хватит. Тепло и влажность рта Куникиды, его руки, аккуратно, но властно обхватившие бёдра, удерживая, — всё это било по натянутым нервам. И сам вид Куникиды, ох, этот вид... Полностью одетый и даже не снявший очки. В противовес полностью голому Дазаю. Это заводило ещё сильнее.       Дазай напрягся, ощущая подступающий оргазм, но закончить не смог. Куникида отстранился, глядя на него с едва заметной усмешкой.       — Не так быстро, — и потянул за ленту, снимая её.       У Дазая потемнело в глазах. Закусив губу, он смотрел, как Куникида медленно раздевается. Лента легла на стул, следом отправился аккуратно сложенный жилет.       Куникида взялся за ширинку брюк, и Дазай натянул верёвки на руках до треска.       — Доппо...       Куникида поднял взгляд и чуть прищурился.       — Что? Хотел бы сам заняться этим?       Дазай тут же активно закивал.       Чуть помедлив, Куникида сдвинулся выше, усаживаясь Дазаю на бёдра, и развязал узлы, фиксирующие верёвки. Почуяв свободу, Дазай тут же сел и вцепился Куникиде в ширинку. За что сразу получил по рукам. Доппо погрозил ему пальцем, и Дазай уменьшил напор. Ширинка коротко взвизгнула, брюки потянули вниз. Куникида приподнялся, и Дазай стал стягивать их вместе с бельём. В четыре руки брюки были сняты, и Дазай мстительно бросил их через всю комнату, за что тут же ощутил на себе пылающий недовольством взгляд.       Пуговицы рубашки поддавались тяжело (да сколько же их тут?), но наконец расстегнув их и распахнув полы, Дазай замер.       — Можно оставить? — он дёрнул ворот и заглянул Куникиде в глаза.       — Оставь, — дозволил тот.       А после взял смазку, предусмотрительно оставленную поближе, и сунул её Дазаю в руки.       — Приступай.       У всегда крепко держащего оружие Дазая сейчас дрожали пальцы. Открыв крышку, он выдавил гель на ладонь и завёл руку Куникиде за спину.       Напряжённые мышцы поддавались неохотно, Куникида хмурился, но молчал. За двумя пальцами последовали три, а после Дазая схватили за руку.       — Хватит.       Толчок в плечо заставил Дазая упасть обратно на подушку. И ему только и оставалось смотреть, как Куникида быстро надевает презерватив, приподнимается и медленно принимает в себя его член. Смотреть и надеяться, что это зрелище отпечатается на веках.       Опустившись полностью, Куникида поёрзал и замер, привыкая. После приподнялся и устремил взгляд на Дазая.       — Двигайся.       Дазай с готовностью послушался и тут же вздёрнул бёдра вверх, вонзаясь до конца. Потом снова и снова.       Куникида до боли вцепился пальцами ему в бедро.       — Медленнее!       Но Дазай не мог, ему хотелось быстрее, больше, сильнее, чтобы эта горячка поглотила его.       — Дазай!       Резкая боль отрезвила. Дазай замер и открыл глаза. Куникида одной рукой давил ему на живот, второй всё так же сжимал бедро, и смотрел на него поверх очков, которые никто из них так и не потрудился снять.       — Лежать, — тихо велел он.       — Куникида...       — Лежать.       Дазай горестно простонал. Да он с ума так сойдёт. Кончить хотелось до безумия. Но Куникида, казалось, совсем не собирался помогать ему с этим. Напротив, он явно вознамерился отправить его в пучины ада, потому что принялся двигаться сам, но так невозможно медленно. Дазай напрягся всем телом, зажмурился, замотал головой по подушке.       — Твою мать...       — Тише, тише, — отозвался Куникида почти обыденным тоном. — Куда-то торопишься?       И продолжил медленную пытку.       В голове у Дазая гудела кровь, сердце отчаянно бухало в кончиках пальцев. Он был так близко, так близко, не хватало самую малость. Напряжение в животе сворачивалось слишком медленно.       Поэтому Дазай совершил ошибку. Или же спас себя. Он открыл глаза. Открыл глаза и сквозь марево увидел Куникиду, восседающего на нём с видом завоевателя. Чёлка даже не растрепалась, очки блестят возмутительно насмешливо, тело, казалось, даже не напряжено. И лишь лихорадочный румянец, похоть в глазах, хватка ладони на бедре и текущий Дазаю на живот член, показывали, насколько Куникиде не всё равно. Этот вид добил Дазая.       Живот резко напрягся, Дазай вздрогнул, замер, тихо вскрикивая, и расслабился. Оргазм оглушил его.       Поэтому он не сразу осознал, что Куникида слез с члена, снял презерватив и крайне неодобрительно смотрел на Дазая. Наполненная резинка отправилась куда-то на пол, а Дазая за волосы схватили сильные пальцы и дёрнули, заставляя зашипеть.       Дазай посмотрел вверх. Куникида возвышался над ним, а его член был перед самым лицом Дазая.       — Плохо. Очень плохо, — припечатал Доппо. — Тебе придётся хорошо постараться.       А потом ткнул Дазая лицом в свой пах и велел:       — Соси.       Дазая тряхануло. Он кончил только что, но у него снова стояло. Властный Куникида был так похож и одновременно так не похож на себя обычного.       Дазай покорно открыл рот, и напряжённый член тут же втолкнули до самой глотки. Осаму поперхнулся, но Куникида не отпустил, лишь сильнее сжал пальцы на волосах.       — Ты плохой мальчик, Дазай. Плохих мальчиков следует наказывать, — произнёс Куникида сверху, отстранил голову Дазая почти полностью, а потом снова вогнал член.       Дазай замычал, жмурясь и цепляясь за напряжённые бёдра около своих плеч. Ему было хорошо до боли. Член растягивал губы, распирал глотку, тыкался за щёку. Куникида имел его рот так, как хотел, не считаясь с желаниями Дазая. От этого у него самого стояло ещё крепче.       — О, ну только посмотри на себя, — услышал Дазай, а потом почувствовал палец, обводящий контур его губ, растянутых вокруг члена. — Грязный развратный мальчик. И снова течёшь, ну надо же.       Член Дазая на это дёрнулся, выпуская ещё одну нить смазки, пачкающей живот.       — Тебе нравится, когда я имею тебя так? Нравится?       Дазай согласно промычал, глядя на Куникиду снизу вверх слезящимися глазами.       Член ещё раз проскользил по языку, а потом Куникида отстранился. Разжал хватку в волосах и задумчиво посмотрел на Дазая. Тот откашлялся, едва переводя дыхание.       — Что, всё? — ухмыльнулся он и огладил Доппо за бёдра.       — Нет. Но, возможно, мне стоит снова заняться этим, — Куникида сдвинулся ниже и схватил Дазая за член.       Дазай зарычал.       Резко поднявшись, он обхватил Куникиду и перевернул их, оказываясь сверху. Доппо ощетинился.       — Какого...       Но закончить ему не дали. Дазай придвинул его за бёдра ближе, развёл колени и втолкнулся внутрь.       Куникида схватился за его плечи и ахнул. А Дазай сразу сорвался на быстрые толчки, наклонился и укусил Куникиду за шею.       В его волосы тут же вцепились и оттянули назад. На Дазая устремился пылающий взор, более не скрытый очками, теперь сброшенными куда-то на постель.       — Самовольничать вздумал? — зашипел Куникида.       Дазай оскалился.       — Устал тебя ждать, — и снова мощно въехал членом внутрь.       Лицо Куникиды исказилось удовольствием. Дазай смотрел на него и дурел от вседозволенности. От того, какой Куникида сейчас: растрёпанный, раскрасневшийся, с алеющим укусом на шее. Не сдержавшись, Дазай склонился снова и вцепился зубами в шею с другой стороны, потом приник всем ртом, оставляя пятна засосов. На спину ему легли сильные пальцы, вонзились ногтями, расчерчивая царапинами.       — Легче, Даза!.. — Куникида оторвал Дазая от своей шеи, зафиксировал ладонью под челюстью. — Легче, твою ж...       Ногами крепко сжал бёдра. Дазай замер, глядя на Куникиду мутными глазами.       — Доппо... — словно пьяный, улыбнулся Дазай.       Куникида фыркнул. И сдался.       — Чёрт... Давай, — и отпустил Дазая. Отпустил себя.       Дазай только этого и ждал. Уперев одну руку в кровать, второй взявшись за бедро Доппо, он продолжил мощные толчки, втрахивая Куникиду в кровать.       Куникида напрягся всем телом, запрокинул голову и вновь вцепился в спину Дазая, словно боясь потерять себя. Это уже казалось не просто сексом. Дазай всё не выдыхался, продолжая по-животному ебать его, пятнать тело укусами. Бешеная псина.       Дыхания не хватало, от быстрых глубоких толчков было почти больно. Доппо упёрся одной рукой Дазаю в живот, чтобы притормозить, но руку тотчас схватили и пришпилили к кровати. Вторую руку тоже прижали и сдавили запястья до онемения.       Куникиду выгнуло и бросило в оргазм.       Дазай увидел, как тряхнуло тело Куникиды на пике, как запрокинулась его голова, открывая напряжённую расцвеченную шею, и ухнул следом, словно срываясь с обрыва.       В себя он пришёл от лёгких поглаживаний. Пальцы ласково взъерошивали волосы на макушке, щекотно-приятно водили по позвоночнику. Дазай завозился. Тут же на поясницу легла ладонь, удерживая.       — Лежи пока.       Дазай послушался. Он всё ещё был внутри Куникиды, не покинув его тело после вырубившего его оргазма.       Открыв глаза, он тут же наткнулся взглядом на шею, покрытую засосами и укусами. Выглядело болезненно.       — Уф. Прости за это, — он приблизился и поцеловал самое яркое пятно.       Куникида под ним хмыкнул.       — Я ещё стребую с тебя за это, — отозвался он.       Дазай улыбнулся и уткнулся носом ему в шею, снова подставляясь под ласкающие пальцы.       — Ты доволен? — спросил Куникида, обводя кончиками пальцев царапины, оставленные собственноручно.       — О да! — тут же оживился Дазай. — Было идеально.       Доппо хмыкнул. Идеально? То, что нужно.