darling, you should know that i adore you

Среда 17:02 [История Луки: селфи, на котором половина его лица скрыта под шапкой и гигантским шарфом. Подпись под фото: Холодно. Я больше никогда не выйду на улицу.] [Сообщения в Instagram:] srodulv: Мне нравится этот шарф! lucallement: Спасибо! В нем очень уютно :) Среда 20:30 srodulv: Могу я кое в чём признаться? lucallement: Всегда srodulv: Я нервничаю из-за встречи с тобой lucallement: Мы уже виделись lucallement: Несколько раз srodulv: Да, но эти встречи никогда не были запланированы lucallement: Ох, ну, тут не из-за чего нервничать. Это же просто я srodulv: Ага. Просто пытаюсь быть честным srodulv: Давай представим, что мы встречаемся впервые lucallement: Конечно lucallement: И, Элиотт? Я тоже нервничаю, ты не одинок Четверг 06:46 [История Элиотта: короткое видео в парке, на котором Элиотт, кружась, снимает, показывая свое окружение. Дует ветер, повсюду кружат листья. Видео заканчивается прыгающим на камеру Идриссом и смеющимся Элиоттом.] lucallement: Слишком рано, чтобы быть такими бодрыми srodulv: Некоторым из нас нравится приносить жертвы во имя своего искусства! ;) Лука большую часть дня пытается придумать ответ, но, в конце концов, сдаётся. Четверг 21:02 lucallement: Я с нетерпением жду завтрашнего дня. Встречаемся в кафе или ты хочешь пойти вместе из универа? srodulv: Мы можем встретиться в универе! Где заканчивается твое последнее занятие? Я зайду за тобой lucallement: В 4-ой лаборатории srodulv: … понятия не имею, где это lucallement: Ха-ха, это одно из последних научных зданий, недалеко от кампуса lucallement: Мы можем просто встретиться в кафе, если так будет проще? srodulv: Ох, да, ладно lucallement: Значит, завтра в 2? srodulv: Завтра в 2 :) Пятница 13:45 Возможно, Лука не нервничал бы так сильно, если бы его так называемые друзья не настояли на том, чтобы проводить его до кафе, в котором они с Элиоттом решили увидеться. Сначала они хотели встретиться в университетской столовой, где они виделись на прошлой неделе, но затем Лука упомянул, что его друзья, возможно, будут там, и Элиотт быстро согласился на встречу в другом месте. Поэтому, сейчас Лука стоит перед кафе, а его друзья все еще здесь. И он нервничает, его руки вспотели, а лицо горит. Он надеется, что его лицо не покрыто пятнами, как ему это кажется. — Ладно, спасибо, что доставили меня в целости и сохранности, — говорит Лука: — Теперь, можете идти. — Я должен встретиться с Элиоттом! — протестует Ян. Он очень расстроен тем фактом, что еще ни разу не встретил Элиотта, что поначалу казалось милым, теперь же — раздражающим: — Даже не думай о том, что я уйду из нашей квартиры ради вас, ребят, не зная, кто будет трахать моего лучшего друга в моем же собственном доме! И, возможно, энтузиазм его друзей по поводу свидания Луки (которое он определенно не называет свиданием вслух) стал слегка неприличным. — Боже мой! — возмущенно кричит Лука: — Какого хрена. — Ян, — говорит Базиль, глядя на своего друга широко раскрытыми глазами: — Как думаешь, забьют ли Луке сегодня?? — он смотрит на Луку: — Да, черт возьми! Дай пять! — он поднимает руки, но Лука демонстративно отводит взгляд в сторону. — Я тебя убью. Вас обоих, — он делает глубокий вдох: — Блять, я так нервничаю. Артур опускает руку на плечо Луки и пытается поймать его взгляд. Когда Лука продолжает избегать, Артур кладет руки на щеки Луки и притягивает его лицо ближе, пристально смотря ему в глаза: — Все пройдет хорошо, — говорит он: — Ты сразишь этого парня наповал. Зацелуешь его до умопомрачения. А даже если и нет, то просто поболтаешь с ним и хорошо проведешь время. Ладно? Лука робко кивает. Благослови Артура за то, что он единственный (в некоторой степени) здравомыслящий человек. И к черту Яна, заставившего его думать об этом с Элиоттом прямо перед встречей с ним. — Ладно, — Артур отпускает и похлопывает его по плечу. Лука бросает взгляд на свои часы. Еще рано. Он смотрит на своих друзей, все трое явно нервничают так же, как и Лука. Те словно подпрыгивают на месте. Он отчаянно хочет, чтобы те ушли, чтобы он мог спокойно понервничать несколько минут. Артур внезапно начинает хлопать его по спине. — Оу! Что… — Лука поднимает голову и оглядывается. Он немного подпрыгивает, когда их с Элиоттом взгляды пересекаются. Тот всего в паре метрах от них, направляется в их сторону. На нем черная кожаная куртка, черные джинсы, черно-белые кроссовки, белые носки и большой черно-белый шарф. Выглядит так, словно только что пришел с фотосессии. Лука с тяжестью сглатывает. Он сможет это сделать. — Я убью вас всех уже по-настоящему, если вы не испаритесь через две секунды, — шепчет он своим друзьям, не сводя глаз с Элиотта. Артур, Базиль и Ян хихикают. Все они одновременно хлопают его по спине. Ян машет Элиотту, который, наконец, подходит к ним, слегка неуверенным взглядом осматривая все вокруг: — Привет! — говорит он Элиотту: — Приятно познакомиться. Ян, лучший друг, — он указывает на Луку и затем пожимает руку Элиотту: — Тебе лучше быть с ним чертовски милым, или я вернусь и убью тебя, — затем он громко смеется, берет Артура и Базиля за руки и тащит их прочь мимо Элиотта. Элиотт смущенно улыбается Луке. Лука поднимает руку к лицу, когда замечает, как его друзья машут ему за спиной Элиотта, и, дико танцуя, показывают ему большие пальцы. Они успевают завернуть за угол, когда Элиотт оборачивается. — Извини, — быстро говорит Лука: — Мои друзья... иногда они могут вести себя слегка настойчиво. И, по-видимому, жестоко. Элиотт поворачивается и улыбается Луке: — Могу понять их. Я едва ли остановил своих друзей, — шевелит он бровями. — Ох, — тупо говорит Лука, но улыбается ему: — Значит, они тоже довольно-таки заносчивые, да? — Ага, — нежно отвечает Элиотт. — Вообще-то, я видел двух твоих друзей в прошлую субботу, — говорит Лука, подготовив несколько простых тем, чтобы разговор внезапно не прекратился: — Идрисс и Софьян, верно? — добавляет он вопросительно, словно не уверен насчет их имен. — Ох, да, — смеется Элиотт: — Они рассказали мне об этом. Но на самом деле они мало что смогли вспомнить, потому что в ту ночь они так напились. Можешь себе представить, напились на работе? — он улыбается и поворачивается в сторону кафе: — Не то, чтобы я платил им... Хочешь зайти внутрь? Лука улыбается: — Да. Элиотт открывает дверь и пропускает Луку вперёд. Он краснеет, чувствуя тепло во всем теле. Что также может иметь какое-то отношение к тому, что в кафе очень тепло, а на улице холодный ветер, но, по крайней мере, так он говорит себе. И направляется прямо к стойке. — Что я могу вам предложить? — спрашивает бариста. Лука снова смотрит на Элиотта. — Просто ромашковый чай, пожалуйста, — отвечает Элиотт баристе, ярко улыбаясь ей. Бариста кивает и подмигивает ему, полностью игнорируя Луку. Лука чувствует легкую боль в груди: — Мне капучино, — говорит он баристе, лучезарно улыбаясь ей. Она странно смотрит на него. Возможно, Лука слишком старается. Можете ли вы ревновать, даже не будучи полностью уверенным, а достаточно ли вы сблизились, чтобы быть друзьями? Он отводит плечи назад, немного приподнимает голову, выпрямляется, насколько это возможно. Он полон уверенности, черт побери. Это не первое свидание. Или, как минимум, встреча со случайным знакомым. Они не обозначали эту встречу как свидание, так что, возможно, это не так. Лука пытается не погружаться в семантику*. Посмотрим, что произойдет, — сказал он примерно миллион раз за последние три дня. Прежде чем Элиотт успевает достать бумажник, Лука вскакивает перед ним и оплачивает оба напитка. Элиотт улыбается ему, выглядя слишком счастливым из-за этого. Это вселяет в него надежду, совсем чуть-чуть. Возможно, это свидание. Они отходят в сторонку, ожидая заказ. Смотрят друг на друга, но не в силах взглянуть друг другу в глаза. Затем снова опускают взгляд в пол и неловко хихикают. Лука никогда не был так счастлив. — Я пойду и займу нам столик, хорошо? — наконец говорит Элиотт, улыбаясь ему. Лука снова поднимает взгляд и кивает. Он солгал. Вот сейчас он счастлив, как никогда прежде. Он смотрит на спину Элиотта, направляющегося в дальнюю часть кафе в поисках пустого стола. Тот быстро находит столик в дальнем углу, сейчас в кафе не слишком много посетителей. Он снова смотрит на Луку, указывает на стол и показывает ему поднятый вверх палец. Затем садится и снимает куртку и шарф. Под ними обнаруживается темно-зеленый свитер. Идеально подходящий ему. И, вот, Лука снова начинается нервничать. И, может быть, задумывается о том комментарии Яна, о том, каково было бы снять этот свитер с Элиотта. Каково было бы увидеть его тело в реальной жизни. Он качает головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Он готовился к этому, как к гребанному экзамену по биологии. Он придумал темы, которые они смогут обсудить, и шутки, которые он сможет рассказать, вопросы, которые сможет задать. Все они отбрасываются прочь, пока он слишком долго смотрит на профиль Элиотта. Сейчас он сидит, смотрит в свой телефон и что-то набирает. Лука хочет подойти и спросить, кому он пишет, но определенно это будет странно. — Ваш чай и кофе, — бариста прерывает мысли Луки. Он улыбается ей, чувствуя себя плохо из-за иррациональной злости на нее. Он берет две чашки и приносит их Элиотту. Кажется нереальным то, что он может так спокойно подойти к нему, зная, что тот пришел сюда, чтобы поговорить с ним. Что он сидит и ждет его. Элиотт отрывается от телефона, когда Лука подходит к нему. Затем убирает его обратно в карман и кладет руки на горячую чашку: — Спасибо, — после чего наклоняется и делает глубокий вдох. — Не любитель кофе? — с улыбкой спрашивает Лука. Элиотт поднимает взгляд: — Делает меня нервным. — На самом деле, то же самое, — тихо говорит Лука и делает глоток кофе. — Но? — Элиотт поднимает брови. — Я зависим, — Лука беспечно пожимает плечами, а Элиотт смеется. При этом он слегка горбится, словно становясь меньше. Лука находит это до жути очаровательным. Они оба смотрят друг на друга поверх своих напитков. Лука делает еще один глоток, горячий кофе обжигает его губы и внутреннюю часть рта. Взгляд Элиотта слишком пронзителен, чтобы удерживать его на протяжении долгого времени. В то же время, трудно отвести от него свои глаза. Он застрял где-то посередине: смотрит на Элиотта, но также смотрит сквозь него, пытаясь придумать, что сказать. — Так, что ты изучаешь? — наконец спрашивает Лука. Элиотт снова поднимает брови: — Я изучаю кино. Основное внимание уделяю режиссуре. — Ох, — говорит Лука: — Не знал этого. Логично, — как, черт возьми, он этого не знал? Он всегда предполагал, что Элиотт занимался… чем-то неопределенно связанным с медиа, и он видел названия курсов, изучаемых Элиоттом, но никогда не задавался вопросом, чем именно тот занимается. Элиотт улыбается: — А ты изучаешь биологию? Ты хочешь стать врачом или...? Лука слегка смеется: — Нет, я не изучаю медицину. На самом деле я изучаю молекулярную биологию. В которую, по теории, входит множество лабораторных работ, типа, изучение вещей под микроскопом и так далее. Что действительно круто, — Лука морщится: — Но, пока что были лишь скучные лекции. — Ох, прости. Тебе не нравится? — Нет, все хорошо. Просто это не совсем то, чего я ожидал. Но в следующем семестре должно стать лучше, — пожимает он плечами. Он уже смирился с этим. — И как к этому относится теория СМИ? — Ну, это программа, согласно которой мы должны выбрать занятия, не имеющие ничего общего с нашей областью обучения. И вот, мы с Базилем решили разобраться со всем этим в этом семестре, чтобы не беспокоиться об этом на следующем, когда начнутся курсы получше. Еще мы изучаем вводный курс немецкого. Элиотт снова поднимает брови: — Да неужели? Ist dein Deutsch sehr gut*? — он начинает хихикать от растерянного лица Луки. — У меня было только два занятия! — защищает он себя. Элиотт снова смеется: — Итак… — его смех стихает: — Базиль... это твой друг, который также ходит на лекции, верно? С каштановыми кудрявыми волосами? Лука кивает: — Да, тот самый. Он может быть слегка… напористым, — он снова морщится: — Честно… я не совсем понимаю, что он сказал тебе в тот вторник. А может, ты не помнишь, что было бы даже лучше... — О, я помню, — многозначительно говорит Элиотт и смеется: — Он был таким милым. Возможно, я немного забегаю вперед, но я не ожидал того, что он скажет мне, что у тебя дома устроен целый алтарь. Имею в виду, тебе не обязательно поклоняться мне, но... — Что?! — недоверчиво перебивает его Лука: — Нет у меня… — он останавливается, когда Элиотт, снова слегка сгорбившись, начинает смеяться. — Я просто шучу! Но твое лицо было великолепно, — он снова всхлипывает, время от времени издавая легкий смешок: — Если только? — он выжидающе приподнимает брови. — Нет у меня гребанного алтаря! — протестует Лука: — Я средне оцениваю твои работы, — он смущенно смотрит на свой кофе. Честно говоря, он слегка запаниковал. Меньше всего он хочет, чтобы Элиотт увидел в нем сумасшедшего фаната. Он не хочет, чтобы Элиотт оказывал ему что-то вроде благотворительности. Не хочет быть случайным парнем, с которым однажды Элиотт решил встретиться, подумав, что Лука будет в восторге от этого. Он хочет быть с ним на равных условиях. В дружбе или в чем-то еще. Элиотт пристально смотрит на него. Хотел бы Лука прочитать его мысли. Иногда Элиотт кажется ему солнечным лучиком и открытой книгой, но в следующую минуту снова становится нечитаемо-таинственным для него. — Нет, а если серьезно, — отвечает Элиотт с беспечной улыбкой, позволяя напряжению рассеяться: — Твой друг был очень мил. Мы сделали фото. На самом деле я даже снял видео и хотел добавить его в видеоблог, но не стал этого делать. Теперь настала очередь Луки поднимать брови: — Не стал? Почему? — Ты бы понял, если бы увидел его, — отвечает Элиотт и улыбается. — Хорошо… — Лука не уверен, а стоит ли ему спрашивать и дальше. — В любом случае, это не так уж и важно, — Элиотт качает головой, заканчивая эту часть разговора. Лука кивает, оглядываясь по сторонам. Он делает еще один глоток кофе, который уже слегка остыл. Он должен спросить. Он знает, что должен. Но смотря на лицо Элиотта и его глаза, на то, как проглядывают десны при его улыбке. Все это сбивает его с толку. Лука привык вести игру, черт возьми. Раньше он без проблем разговаривал с девушками. Раньше это хорошо срабатывало и с парнями. Проблема, кажется, в том, что у него нет проблем с общением с людьми, на которых ему все равно. Чем больше Луке кто-то нравится, тем сложнее разговаривать с этим человеком. И Луке очень сильно нравится Элиотт. — Хм… — начинает он: — Я хотел кое-что спросить у тебя. Элиотт кивает: — Да? Что угодно. Лука глубоко вздыхает: — Тот… пост, который ты… э-э, разместил во вторник. Он был и правда обо мне или я все придумал в своей голове? — не совсем то, что он планировал спросить, но это тоже интересует его. Элиотт снова улыбается ему, его десны видны и все такое: — Ага, — говорит он: — Он был о тебе. Лука кивает, не смотря на Элиотта. Теперь он смотрит на наполовину выпитый, больше не дымящийся чай Элиотта. После некоторой паузы, он снова встречается с его взглядом: — Почему? Элиотт снова поднимает брови: — Что почему? — Почему ты опубликовал его? Он смеется: — Ну… я писал тебе… я искал твой аккаунт в Instagram, и я подумал, или же мои друзья подумали, что, возможно, ты поймешь намек. И ты понял. — Ох, — в этом есть смысл, но Лука все равно не ожидал этого: — Но почему? Элиотт застенчиво смотрит на него: — Что почему? — Почему ты хотел найти мой Instagram? — Ну, я хотел поговорить с тобой. Лука не отвечает. Он чувствует, что мог часами задавать Элиотту вопросы, начинающиеся со слов "почему", так и не получая удовлетворяющего его ответа. — Я не знал, как еще тебя найти, я даже не знал твою фамилию или имя Базиля, так что мне было не от чего отталкиваться. — Ну, ты знал, что я подписан на тебя. — У меня вроде много подписчиков, Лука, — не со злостью отвечает Элиотт. Это заставляет Луку снова рассмеяться: — И правда. Теперь, в их разговоре наступает еще одна тишина. Лука по-прежнему не доволен ответами Элиотта. Он все еще не уверен, почему Элиотт из всех людей опубликовал что-то о Луке. Он же его совсем не знает. — Так, какая у тебя фамилия? — наконец спрашивает Элиотт. — Лалльман, — отвечает Лука, приподнимая брови, и на его губах играет улыбка: — Как в Lucallement? Lucas der Deutscher? — Ох, — глупо произносит Элиотт: — Да, теперь понятно. После чего Лука открыто смеется: — Что же, не стесняйся следить за мной. — Ох, я буду. Мне искать что-то конкретное? — Нет, не думаю. Я же не выкладывал в сеть постыдные фильмы, которые я снимал в 17-летнем возрасте, — он смеется: — Владимир Путин и Капитан Америка, правда, Элиотт? — Лука с вызовом смотрит на него. Глаза Элиотта расширяются, и на мгновение он выглядит потрясенным. Затем на его лице появляется широкая ухмылка, и он откидывается на спинку стула: — Ты сталкер! О, Боже мой! Я и не думал, что кто-то еще, кроме моего учителя, когда-либо видел это видео, — он смеется, явно обрадованный этой новостью. Лука легко улыбается. Реакция Элиотта заставила его почувствовать тепло и уют во всем теле. Рядом с ним кажется, что так должно быть всегда. Может быть, вот именно сейчас он счастлив, как никогда прежде. — Это было первое видео, которое я у тебя посмотрел. Думаю, я просто набрал Капитан Америка в YouTube и, типа, слишком углубился в результаты поиска, — он смотрит на Элиотта, который сейчас начинает смеяться еще сильнее, и немного влюбляется в него: — Но это было так знакомо для 16-летнего меня! Там был Капитан Америка, в которого я был влюблен, и эта история любви двух геев, продолжение которой я бы хотел увидеть! — Даже если в этой истории любви присутствует Путин? — он все еще немного хихикает, ослепительно улыбаясь Луке. — Я был непривередлив, — пожимает он плечами: — И взял из этого видео все, что смог. Элиотт улыбается: — Да, понимаю, — его смех немного стихает. На мгновение, он опускает взгляд на стол: — Знаешь, это и, правда, очень важно для меня. То, что такое дурацкое видео, сделанное мною для школы, на самом деле может что-то значить для тебя. Лука улыбается: — Да? — он смотрит Элиотту прямо в глаза: — Если честно, я на самом деле немного волновался из-за этого... Что ты сочтешь странным, ну знаешь, что я знаю тебя так долго, или, как я думал, что знаю тебя. Типа, я вообще ничего о тебе не знаю, правда. Но ты и сам знаешь, что я знаю тебя уже очень давно, — он останавливается, вздыхает и закрывает глаза, когда взгляд Элиотта снова становится слишком пристальным: — Извини, я говорю ерунду. — Нет, нет, нет! — сразу же отвечает Элиотт. Он протягивает ладонь и опускает ее на руку Луки, лежащую рядом с его чашкой кофе. После чего сжимает его руку и оставляет свою ладонь на ней. Луке хочется перевернуть руку, переплетая их пальцы. Но он боится пошевелиться, не желая, чтобы прикосновение закончилось, поэтому старается не шевелить рукой. Он смотрит на их руки, поражаясь тому, как хорошо они смотрятся вместе. — То есть… Думаю, я понял, — продолжает Элиотт: — Но, если честно, мне приятно, — он снова сжимает руку Луки. Затем отпускает ее, снова обхватывая обеими руками свою чашку чая. Лука чувствует покалывания на том месте, где к его руке прикасался Элиотт. Он продолжает смотреть на нее, теряющую ранее полученное тепло. Затем снова смотрит вверх. Опять пересекается взглядом с этими пристально смотрящими глазами, пронзающими его, прося раскрыть все свои секреты. Не то чтобы у Луки были секреты. Он настолько, насколько мог, открыто и беззастенчиво начал этот разговор. Элиотт снова улыбается, и Лука позволяет себе на мгновение по-настоящему взглянуть на него. Он замечает, что его зубы не такие белые, как кажется через камеру. Он отмечает темные круги под глазами Элиотта, то, как немного искривлен его нос, и как его свитер слегка потрепан по краям. Все сводится к этому: он замечает, что Элиотт — настоящий человек, замечает, что тот пришел сюда не прямиком с фотосессии. Замечает, насколько он потрясающе красив именно из-за этого, но в то же время, несмотря на все это. Он прерывает их зрительный контакт. — Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я не знаю, — говорит Элиотт. Когда Лука снова бросает на него взгляд, он видит, что тот так и не отвел глаз от него. Лука задумывается на секунду. Некоторое время он молчит, но, наконец, эта тишина не кажется неловкой. — Я живу со своим лучшим другом Яном? — в конце концов, говорит он: — Но, не знаю, интересно ли это. — Я и не говорил, что это должно быть интересно, — улыбается Элиотт: — И я уже знаю об этом. — Ох, — Лука снова смотрит ему в глаза. Верно, разговор в автобусе: — Ну, раз так, могу рассказать тебе кучу вещей о себе. Элиотт, приподняв брови, кивает и делает жест, как бы говоря "ну давай". Лука смеется, качая головой. Но Элиотт продолжает выжидающе смотреть на него, и он понимает, что тот совершенно серьезен: — Ох. Ну... ммм... мне 20. Учусь на втором семестре, изучаю биологию, как ты уже знаешь... Эм... Я уже собирался переходить на прошлый зимний семестр, но появились некоторые проблемы... Ну, знаешь, семейные дела, так что мне нужно было позаботиться об этом, и какое-то время я работал в кафе. А затем поступил в университет на летний семестр. Мой друг, Базиль, поступил в то же время, ему пришлось ждать семестр, потому что вначале его не приняли. Что было полной чушью, он на самом деле очень умен! Он просто... ну, не очень-то хорошо учился в школе, но... сам знаешь, оценки не говорят о многом, — он останавливается, не зная, что еще сказать. Элиотт улыбается: — А ты хорошо учился в школе? Лука краснеет: — Ага. — Я так и знал! — восторженно произносит Элиотт: — Я прям могу представить тебя, такого непоседливого ученика, увлеченного биологией, но глубоко ненавидящего уроки французского! — Я не ненавижу уроки французского! — смеется Лука: — Я просто... ну, я просто не очень хорошо разбираюсь в этом. — Ах да, потому что медиа — полная чушь, верно? — поддразнивает Элиотт. Лука делает вид, что задыхается, и опускает руку на свое сердце: — Ты ранил меня, Элиотт. Не используй мои же собственные слова против меня! Взгляд Элиотта становится мягче: — Не думаю, что ты раньше хоть раз произносил мое имя, — его голос звучит тихо, будто он разговаривает сам с собой. Воздух вокруг них внезапно сгущается. Лука смотрит на Элиотта, но на этот раз, тот не смотрит в ответ. Зачем он говорит такие вещи? Чтобы заставить Луку подумать, что здесь происходит нечто большее, заставить его думать, что это на самом деле свидание. Он обязан спросить. Правда, обязан. Но в тоже время он понимает, что не хочет этого делать. Ведь он прекрасно проводит время и не готов отказываться от этого. Не готов вернуться в реальность. Поэтому он смеется, чтобы рассеять напряжение, и Элиотт, наконец, снова встречает его взгляд. В его глазах есть что-то, что Лука не может понять. — Еще мне нравится играть в FIFA, — говорит Лука, нарушая молчание. Элиотт удивленно смеется: — Ох, сколько вечеров я пережил, когда мои друзья только этого и хотели, — его улыбка становится дразнящей: — А я-то думал, что ты другой, Лука. Лука поднимает руки в знак капитуляции: — Извини, что разочаровал, — он снова смеется: — Теперь, твоя очередь. — Теперь моя очередь что? — Расскажи мне о себе то, чего я не знаю. — Ох, — раздумывает Элиотт несколько секунд. Его брови снова поднимаются: — Откуда мне знать, что ты еще не все знаешь обо мне? Лука разражается смехом: — Я уверен, что нет, поверь мне. — Расскажи-ка. Лука вопросительно смотрит на него. — Расскажи, что ты знаешь обо мне. Лука краснеет. Он отводит взгляд и чешет затылок. — Ну не смущайся! — смеется над ним Элиотт. — Я начинаю думать, что тебе это нравится, — жалуется Лука, но тоже начинается смеяться. — Может быть, — поддразнивает Элиотт: — Но, серьезно. Мне интересно. Лука глубоко вздыхает, кладет руку себе на шею и слегка наклоняется вперед. Затем смотрит на Элиотта, встречая его выжидающий взгляд: — Хорошо, но, пожалуйста, не смейся надо мной, — внезапно становясь очень застенчивым: — Я не хочу, чтобы ты думал… не знаю… я не сталкер, хорошо? Элиотт слегка хмурится, продолжая ожидающе смотреть на него: — Хорошо? — Хорошо… ммм… — Лука снова глубоко вздыхает и выпрямляется: — Что ж, тебя зовут Элиотт Демори. Элиотт торжественно кивает: — Очень хорошо, это определенно знает только сталкер. Лука хихикает. Как юная школьница. Он краснеет более глубоким оттенком красного, вероятно, уже напоминая помидор: — Заткнись. Хм… — он снова смеется: — Тебе 21 год, и ты кино-студент. Эээ... Учишься на режиссера. У тебя есть друзья. Брови Элиотта почти достигают его волос: — Какое наблюдение, — невозмутимо произносит он. Лука смеется: — Эээ ... Ты хорош в режиссуре? Ты крутой сценарист. Думаю, что... хм... короткометражные фильмы, которые ты снимаешь... Они всегда такие ... — Лука не может подобрать нужные слова: — Они многослойные. В них есть смысл, они оказывают влияние. На самом деле, Polaris помог мне, когда я совершил каминг-аут. Глаза Элиотта расширяются. — У тебя есть аккаунт в Instagram, — добавляет Лука, которому уже нечего перечислять. — Знаешь, — говорит Элиотт, его глаза сияют от восторга: — Когда ты, типа, такой, ой, Элиотт, пожалуйста, не думай, что я сталкер... — Я так не говорил! Элиотт начинает смеяться: — Я вроде как ожидал, что ты скажешь мне, например, где я живу. Как зовут моих родителей. Перечислишь всех, с кем я когда-либо спал. Скажешь, что знаешь, что меня арестовали за непристойное поведение на публике, когда мне было 18 лет. Что у тебя на телефоне есть тысячи фотографий меня, идущего по улице. — Эээм… Ну, я знаю, что ты бисексуал? И у тебя биполярное расстройство, — он встречает взгляд Элиотта, но через секунду отводит глаза. — Ммм… — говорит Элиотт, с недоумением поднимая брови: — По-прежнему не сталкер. Я снял об этом несколько видео, чтобы люди посмотрели их. — Я уверен, что ты спал со своей девушкой Люсиль, — почти раздраженно говорит Лука, скрещивая руки на груди. Элиотт смеется: — Что ж, спал. Но эти отношения были по всему Instagram, я был бы обеспокоен, если бы ты не знал о них. Лука медленно кивает. Внезапно начиная жалеть о том, что затронул эту тему. До настоящего момента он как бы полностью заблокировал ее в своей памяти. — Но мы расстались, — внезапно говорит Элиотт: — Давным-давно. Сейчас мы хорошие друзья. Глаза Луки мечутся по помещению, смотря куда угодно, только не на Элиотта, не желая выдавать то, что он чувствует. Он уклончиво мычит. (Радость. Радость — вот что он чувствует.) Он быстро меняет тему: — Но… непристойное поведение на публике? Мне следует опасаться? — он шевелит бровями и чуточку неуверенно улыбается. Лицо Элиотта внезапно становится серьезным. Его рука подлетает ко рту, нижняя губа зажата в зубах: — Ох… эм… да, нет, — он вздыхает: — Это связано с биполярным расстройством. — Ох, — глупо говорит Лука: — Прости, я не имел ввиду… — он не знает, что хотел сказать. Элиотт поднимает руки с встревоженным лицом: — Нет, нет, нет! Все хорошо, я затронул эту тему, нет, да… — он смущенно смеется: — Прости… я не часто об этом говорю, — он с искренностью во взгляде смотрит Луке в глаза: — Я... э-э, я вроде как снял этот короткометражный ролик и рассказал в нем все про свое биполярное расстройство... и тогда люди узнали. И, как бы, никогда не затрагивал этот вопрос, потому что... ну знаешь, как-то тяжело говорить об этом? И меня это устраивало, вообще-то было даже здорово. То, что люди знали, понимаешь? Я этого не скрывал. Это, вроде как, всем известно, так что теперь мне, как правило, не нужно открыто признаваться каждому встречному человеку, ммм... больше не нужно. И если у меня был эпизод, люди с пониманием относились к этому. Эм, да. Прости, — Элиотт фыркает: — Я просто понял, что мне все еще время от времени нужно говорить об этом. Глаза Луки огромны и полны чувств. Его горло сдавливает от вида так свободно открывающегося ему парня. Он кивает, но ничего не говорит, не доверяя своему голосу в данный момент. — Прости, — снова произносит Элиотт: — Ты не мой терапевт, было странно загружать тебя этим. Прости. Лука робко улыбается: — Я думаю, с нами все странно, хах? Снова наступает тишина, когда они просто улыбаются друг другу. Она полна уюта. Элиотт вздыхает: — Кстати, в кое-чем ты был не прав, — говорит он, снова улыбаясь. — Да неужели? — Лука поднимает брови. — Да. Мне 22. И я пансексуал, а не би. Не то чтобы быть би не круто, но… — Элиотт пожимает плечами, очевидно, не зная, что именно хотел сказать. Лука смеется: — Хорошо… — он ловит взгляд Элиотта: — Ну, а я — полностью гей. Элиотт издает удивленный смех: — Полностью гей, да? Лука важно кивает: — Да. Типа, женщины меня физически отталкивают, правда. Мои друзья только начинают говорить о сиськах, и я чувствую, как герпес атакует меня, серьезно. Все тело Элиотта трясется от смеха: — Буду знать, — хрипит он: — Хотя сиськи довольно-таки классные. Лука смотрит на него широко раскрытыми от испуга глазами. Он закрывает рот руками: — Я уже чувствую, как он приближается, Элиотт! Элиотт словно не в силах сдержаться. Громкие приступы смеха ускользают от него, и через несколько секунд к нему присоединяется и Лука, заканчивая со своим представлением. Через некоторое время их смех стихает. И тогда Лука, наконец, снова замечает их окружение. Когда они пришли, кафе было полу-пустым, а теперь он оглядывается и замечает, что все столики заняты. Слышится постоянный лепет голосов, шум громкий, но не слишком. Он может уловить звучание какой-то глупой поп-песни о расцветающей любви, тихо играющей на заднем плане. Он мельком глядит на людей, сидящих в непосредственной близости от них. Никто не замечает их. Никто и не смотрит. Каждый живет в своем маленьком мирке, пьет, ест и разговаривает. Взгляд Луки возвращается к Элиотту, пристально смотрящего на него. Один уголок его рта слегка вздрагивает, после чего появляется улыбка. Элиотт прочищает горло: — Я еще хотел спросить кое-что, — небрежно говорит он. Лука кивает: — Да? — Ммм…Ты рассказывал о своем друге Яне, который представился ранее, и… эм, я уже знал Базиля. А другой парень? Он тоже был там, в пятницу, верно? Это…? — на мгновение между ними зависает вопрос. — О! — удивленно говорит Лука: — Это Артур. Элиотт кивает, словно это все объясняет: — Ладно. Он тоже изучает биологию? Лука качает головой: — Нет, он изучает французскую литературу, — какого хрена из всех людей они говорят именно об Артуре? Глаза Элиотта расширяются: — Ты? Ты со студентом литературного? Вот чего уж я точно не ожидал! — он смеется, но смех не достигает его глаз. — Нет... эм, — Лука пожимает плечами: — Мы дружим со школы, так что... — он снова пожимает плечами. Его брови снова вздымаются: — Ох! Хорошо. Лука недоуменно смотрит на него. Затем он решает не обращать внимания и приписывает это к другим вещам об Элиотте, которых не может объяснить. Он все еще испытывает искушение спросить Элиотта, почему. Почему тебя волнует Артур? Почему ты сидишь здесь со мной? Почему ты задаешь мне все эти вопросы? Почему ты так искренне заинтересован? Почему ты разместил этот пост? Лука боится ответов на все эти вопросы. Потому что существует возможность того, что Лука нравится Элиотту, что он ухаживает, по какой-то причине, которую Лука до сих пор не может выяснить, за ним. Или, конечно, он продолжает просто смеяться над ним, ведя себя хорошо из-за обычной любезности. По крайней мере, Лука может, наконец-то, ответить на вопрос, мудак ли Элиотт или нет: он определенно не мудак. Он милый, добрый и веселый. Страстный и интересный. К тому же тот, по-видимому, совсем не испытывает жажду, думает он, кидая взгляд на все еще почти нетронутую — и совершенно холодную — чашку чая Элиотта. Элиотт прослеживает за взглядом Луки, и его рот изгибается в букве "О", когда его взгляд опускает на остывший напиток. Он берет чай и делает глоток. После чего морщится и снова отставляет чашку: — Уупс, — и пожимает плечами. Лука смеется, глядя на свою полупустую чашку с холодным кофе: — Время летит незаметно, когда тебе весело, — шевелит он бровями. Элиотт смеется. Он немного поворачивается, роется в карманах и, наконец, найдя свой телефон, разблокирует его. Он быстро смотрит на Луку, произносит: — Прости, — и начинает печатать, легкая улыбка играет на его губах. Лука смотрит на часы. Уже почти 15:00. — Извини, — снова говорит Элиотт и убирает телефон. Он немного неуверенно смотрит на Луку: — Мне нужно идти, — наконец говорит он, выглядя при этом недовольно: — Софьян, мой друг… ну, ты с ним знаком. Сегодня у него свидание, и я как бы обещал ему помочь, если ему понадобится помощь. И, ну… — Элиотт снова разблокирует свой телефон и показывает Луке переписку с Софьяном. Он прокручивает ее немного вверх, показывая десятки сообщений, которые Софьян прислал ему за последний час: — Он немного волнуется. — Понимаю, — с легкой неохотой говорит Лука. Он не хочет, чтобы все заканчивалось: — После первого свидания со своей девушкой Ян днями напролет, не прекращая, говорил о нем. — Да, дай угадаю, первые свидания оказывают и на тебя такое влияние, хах? — Элиотт поднимает брови и улыбается. Лука ловит его взгляд и краснеет. Он…? Он думает обо всех наполненных страхом сообщениях, которыми он раздражал парней в групповом чате в течение последних нескольких дней: — Ага… — соглашается он, стараясь не позволять мыслительному процессу отражаться на своем лице. В выражении лица Элиотта присутствует что-то, что он не может расшифровать. Дисплей его телефона снова загорается, и он мельком смотрит на него. После чего вздыхает и виновато смотрит на Луку: — Не могу поверить, что Софьян поступает так со мной, — он снова вздыхает, затем начинает вставать: — Возможно, мы больше никогда не увидимся, потому что есть вполне реальная возможность, что я убью его сегодня вечером и отправлюсь в тюрьму на всю свою жизнь. Пару секунд Лука смотрит на него, не зная, что сказать. Он, быстро следуя его примеру, тоже встает. После чего берет свою чашку и чашку Элиотта и убирает их. Затем поворачивается, чтобы надеть куртку, хватает свой рюкзак и следует за Элиоттом, уже накинувшего на себя куртку и шарф, на улицу. Когда они выходят из кафе, то сначала идут в одном направлении, очень медленно, будучи неуверенными в том, куда направляются. Наконец, Элиотт останавливается и кладет руку на плечо Луки. Он заглядывает вглубь его глаз: — Мне было очень весело, — говорит он: — Спасибо, что потусовался со мной. Лука поднимает брови: — Спасибо, что потусовался со мной? — он смеется: — Это было не похоже на тяжелую работу. Все лицо Элиотта освещает яркая и счастливая улыбка: — Есть еще столько всего, о чем я хочу поговорить, — признает он. — Да? — Да. Э-э… — Элиотт несколько раз постукивает пальцами по подбородку, прикрывая ими свои губы: — Не хочешь обменяться номерами? Ну, знаешь, нам больше не придется прибегать к помощи Instagram, чтобы поболтать. — Да! — говорит Лука, возможно, с большим энтузиазмом. Он тянется к своему телефону и передает его Элиотту. Тот сохраняет свой номер, а затем звонит себе, чтобы записать номер Луки. После чего возвращает ему телефон. — Спасибо, — говорит Лука: — Я прекрасно провел время, — он улыбается, не в силах остановиться. Элиотт улыбается в ответ: — Ага. Они долгое время смотрят друг на друга. — Хорошо, хорошо... — говорит Лука, в то время как Элиотт говорит: — Итак, ты... Они неловко смеются, и Лука жестом показывает ему закончить предложение. Элиот качает головой и опускает взгляд в пол: — Нет… эээ, ничего, — он снова смотрит вверх, и их глаза встречаются. Что-то в глазах Луки, должно быть, подбадривает Элиотта, потому что следующее, что он понимает, — это то, как Элиотт делает шаг и обвивает руками шею Луки, обнимая его. Лука просто... зависает там, на секунду, но затем его руки приходят в движение. Он обвивает их вокруг талии Элиотта и обнимает в ответ. Объятие длится долго. Намного дольше, чем когда вы обнимаете своих друзей. Он неуверенно вдыхает, упираясь подбородком в плечо Элиотта. Его первая мысль — Элиотт пахнет дымом. И это не неприятный запах, а просто неожиданный. Но, верно, Элиотт курит, он уже знает. В конце концов, они слегка отступают, почти одновременно. Удерживая между собой немного пространства, но оставляя руки на своих местах. Лука думает, что может потеряться в глазах Элиотта. — Хей, — наконец говорит Элиотт. — Хей, — шепчет Лука. Они хихикают. Затем прерывают зрительный контакт. Элиотт смотрит вниз, убирая руку с шеи Луки. После чего достает телефон из кармана. Лука бегло следит за его действиями, и замечает, что тот открывает камеру. — О, — глуповато говорит он. — Хочешь сфотографироваться? — ярко улыбаясь, спрашивает у него Элиотт. — Давай, — выдыхает Лука. Элиотт отпускает шею Луки, только чтобы снова подойти ближе, обхватывая одной рукой Луку за талию, так что Лука оказывается полностью прижатым к его боку, а его руки по-прежнему обнимают тело Элиотта. Элиотт вытягивает руку со своим телефоном, и они улыбаются в камеру. Затем каждый из них внезапно делает шаг назад, и теперь между ними возникает до смешного большая пропасть. Они улыбаются друг другу. — Ну, — начинает Элиотт: — Увидимся, Лука, — он, как начало небольшого движения, поднимает одну руку, затем, кажется, передумывает и опускает ее на свой бок. — Пока, — говорит Лука, и Элиотт, снова улыбнувшись ему, оборачивается и уходит через несколько секунд. Лука продолжает смотреть на угол, за которым исчез Элиотт. И делает несколько глубоких вдохов. После чего девушка, выходящая из кафе, натыкается на него, вырывая Луку из ступора: — Извините, — бормочет он, хотя и не понимает, зачем. Девушка странно косится на него, и Лука не понимает почему, пока не осознает, что улыбается до самых ушей. Он все еще может чувствовать руки Элиотта на своем затылке и спине, фантомное прикосновение обжигает его кожу. Телефон жужжит в его кармане. Элиотт прислал ему только что сделанное фото. Лука смотрит на свое улыбающееся лицо и не думает, что когда-либо выглядел счастливее.