писчих дел мастер

в участке было, пожалуй, слишком тихо. то и дело муха зудела над ухом да отвлекала всё. прежний писарь преставился, и без утайки александр христофорович мог сказать, что рад: пьяница был жуткий. доставлял больше хлопот, чем содействовал как-то, и обязательства свои выполнял с горем пополам — ошибок не оберёшься, хоть кол на голове теши. полночи сиди да переписывай. вот и вздохнул бинх полной грудью. начальство настойчиво рекомендовало нанять писаря нового, а он бы и рад — отчёты уж доконали, надоело ему допоздна в участке засиживаться; только вот некого брать было. молодёжь вся босая бегала, перо в руках не держала ни разу, про чернила, небось, и не слышала вовсе, что уж говорить., но был один парубок — лет семнадцати от роду, так он каждый день ходил в церковь и упрашивал батюшку показать ему, что да как: писать учился. со своих копеек бог знает где бумагу покупал, но пожелтевшую и донельзя худенькую. однако ходил, ходил и писал. и ведь получалось — осваивал всё быстро, наловчился уж почти без ошибок писать. отчего-то его все звали тесак. александр христофорович не имел обыкновения жаловаться кому-то, и в церковь он не ходил — разве что на праздники. вот и слыхать он не слыхивал про 'хлопца’ этого. только раз услышал, что болтали две старушки о неком 'хлопце, кой успехи большие делал’. — давеча шмышнул за порог, да только пятки сверкали! я ему кричу, буде так тикаешь, на стол еды ставить не буду, да ежели б он слышал. и обе добродушно рассмеялась. — а ведь приходит, бахвалится письменами своими да вешает усюду. ей-богу, хотя вопрещай ему ходить туда. заинтересовало это александра христофоровича, он и подошёл. — на что сетуете, евфросинья антиповна? бинх был в хорошем настроении и решил узнать, кто же этот 'писчий паренёк’, да о котором он не знает, но под маской самой чистой любезности. однако евфросинья была прозорлива до жути, и окинула его взглядом подозрительным, но сказала всё же: — да о внуке моём, тесак звать. — а по имени как? — улыбнулся бинх. — всё вам расскажи, лексан христофорыч, — настороженно кинула женщина. — ну, не говорите, — он пожал плечами и уж было собрался уходить. — только пригласите его ко мне, скажите, требую его. и пусть бумаги свои захватит. александр христофорович уже ушёл, а иначе позабавило бы его, как побледнела евфросинья. поплевав через плечо, она продолжила говорить, но уже шёпотом чрезмерно осторожным.

***

в управе послышался робкий стук. — а-александр христофорович?.. — спросил робкий, но чудо какой живой голос. — здравствуй, тесак. не робей — садись, — бинх указал на стул прямо напротив стола. юноша глядит взглядом испуганным, озирается, и видно, что сказать что-то хочет, да всё боится. — ну, мне говорят, ты писать умеешь? тесак так и сглотнул. — так и есть, алексан христофорович… — и смотрит из-под бровей, сжимая в пальцах исписанную бумагу. александр христофорович лучезарно улыбнулся.  — покажи-ка мне, тесак, — и он подвинулся чуть вперёд, протягивая руку.  — александр христофорович, да, видите вот, я же для себя только пишу, — и не хочет, хитрец, отдавать.  — да не кусаюсь я, давай сюда. посмотрим, на что ты сгодишься.  — я?  — а кто ж ещё. посмотри сам: ты писать умеешь, прежний писарь уж с месяц, царство ему небесное, лежит под землёй, — тесак перекрестился, что-то бурча под нос. — ну так что? жалование государство даёт, копейка постоянная будет. не хочешь — я и другого позвать могу, — и ухмыльнулся так заискивающе, не убирая руки. тесак вздохнул и протянул свою работу, труд целых месяцев. — да я ж, сан христофорыч, учусь всё с каждым днём. вы на старые не смотрите мои записи, уж всё там плохо. — а я на старые и не смотрю… — задумчиво протянул бинх, и улыбка с его лица никак не сходила. он мотнул головой, показывая тесаку один из его же листов. — это когда написал? — да вот сегодня и писал… чернила, небось, ещё не обсохли. александр христофорович удивлённо вскинул бровь. — а чернила ты где взял? — так, ясное дело, дядька с полтавы привёз, говорит, пора б тебе уже и перо в руки взять. — это он верно, конечно. тесак нервно теребил в руках полы своей высокой шляпы и всё норовил взглянуть, что же господин полицмейстер там разглядывает, да не осмеливался. — ну что, тесак… — с улыбкой на лице произнёс александр и посмотрел на юношу. — к отцу варфоломею тебе теперь незачем ходить. у тебя, я смотрю, буквы аккуратные, ровные, хотя пока и с ошибками пишешь, однако ж это мы с тобой исправим. теперь должен будешь каждый вечер сюда являться. — т-то есть, как это, александр христофорович? — на работу я возьму тебя. писарем будешь, тесак, — произнёс начальник полиции, вставая из-за стола.